Немногим позже.
Айю ненавидит себя. Она повторяет это себе при каждом удобном случае. Она ненавидит себя. Ей даже не нужно какой-то конкретной причины для этого. Чжиын иногда думает, что лучше бы ей вообще не рождаться. Но быстро отбрасывает эти мысли, они ведут не туда. — Ты опять в своих мыслях? — у нее перед лицом щелкают пальцами, привлекая к себе внимания. — Чжиын, ну серьезно, прекрати витать в облаках. — Эй, я старше тебя на два года, — неожиданно вспоминает Айю об этом и смотрит на мальчишку с напускным раздражением. — Где твое уважение, а? — Насколько я помню, у нас была договоренность, что это не обязательно, — Чонгук хмыкает, а после хитро смотрит на девушку. — Или мне называть тебя нуна? Девушка почти дышать перестает, когда такое соблазнительное «нуна» слетает с губ юноши. Ей хочется проклинать свою собственную слабость перед этим парнем и его голосом, от которого во все времена коленки подкашивались. — Не надо, — поспешно просит Айю, пытаясь выкинуть из своей памяти воспоминание о пятнадцатилетнем Чонгуке и его постоянным «нуна». — Мне казалось, что тебе это нравилось, — Чонгук лукаво улыбается, и девушке нестерпимо хочется ударить его, что она и делает. — Больно же. — Заслуженно, — фыркает брюнетка в ответ, а после перекидывает волосы на другой бок. — Боже, как же жарко с ними. — Если не нравятся длинные, то отрежь, — предлагает парень, идя вперед и пиная камушек носком кроссовок. — Тебе шла короткая стрижка. — Я не могу, пока, — девушка прикусывает язык и смотрит с паникой на Чонгука, но тот даже не обратил внимания, переключившись на прилавок с мороженым. Мальчишка обещает, что вернется быстро, Айю даже слово вставить не успевает. Она глядит на него, подбегающего к прилавку, и корит себя. Чжиын чуть не проговорилась ему о свадьбе. Ненависть к себе увеличивается. Она кусает губы и достает свой телефон. Пропущенных от Сухо нет, а потому она выдыхает более спокойно. Ей страшно, у нее подготовка к свадьбе идет полным ходом. А она тут гуляет по улицам родного города с парнем, в которого когда-то была влюблена. Чжиын думает, что надо сказать об этом Чонгуку. Она собирается ему сказать о свадьбе, когда тот подбегает обратно с двумя рожками мороженого. Он протягивает ей один сливочный, политый малиновым сиропом и украшенный кусочками мяты. У Айю в глазах слезы стоят, а рядом сияющий Чонгук. — Надеюсь, что это все еще твое любимое мороженое, — брюнет смущается, но улыбается широко, прищуривая глаза. — Раньше ты могла до семи штук таких съесть за одну только прогулку. Айю смотрит на это мороженое, и ее губы дрожат. Решимость сообщить о свадьбе куда-то исчезает, когда приходит такое простое понимание. Чонгук помнит все, что с ней связано, он даже ее любимое мороженое помнит спустя три года. Брюнетка поднимает взгляд на обеспокоенного парня. Она тянет его за рукав кофты к себе, и тот моментально наклоняется. Чонгук думает, что той нехорошо, и хочет спросить, чем помочь. Но вместо просьбы на его губы обрушиваются чужие губы, а его футболку комкают в руках. У Чонгука широко раскрыты глаза, и он видит, как к нему тянется Чжиын, слегка поднимаясь на носках. Ее глаза крепко зажмурены, а ресницы подрагивают. Она вся напряжена, словно боится, что он ее оттолкнет. Чонгук прикрывает глаза и отвечает на поцелуй, притягивая свободной рукой девушку к себе. Он так скучал по ней.В центре города, кафе.
Чунмен сидит напротив Наен и думает о том, что эта встреча должна пройти без проблем. Они, в конце концов, встретились в этом кафе для того, чтобы обсудить некоторые детали его свадьбы. Почему его мысли переключаются на обтянутые джинсовой тканью ноги девушки, Сухо объяснить не может. Наен сама на себя не похожа сегодня. У нее на губах ярко-алая помада, так сильно привлекающая внимание. — Зачем тебе помада? — спрашивает он, прежде чем успевает подумать. Наен выгибает бровь, словно спрашивая «ты это серьезно?». И Сухо чувствует себя полным идиотом. — Мы здесь для того, чтобы обсудить мой макияж или твою свадьбу? — холодно спрашивает девушка. — В школе ты никогда не пользовалась косметикой, — под нос себе говорит блондин, а девушка раздражается. — Мы окончили школу несколько лет назад. Люди меняются, — Наен бросает на него выразительный взгляд, а после возвращается к просмотру меню. — И не всем идут эти изменения на пользу. — Это твоя очередная шпилька в мой адрес? — устало интересуется Сухо, убирая меню в сторону, все равно сосредоточиться не получается. — Твой эгоцентризм стал еще больше, как я погляжу. Очнись, не все в этом мире крутится вокруг тебя. Наен раздражается, а Сухо восхищается. Он всегда ею восхищался, чтобы она не делала. Когда отвечала у доски материал, когда танцевала вместе со своей командой, когда готовилась к соревнованиям по бегу, когда кидала в него вещи во время их ссор. Наен всегда была вспыльчивой и нетерпимой к ошибкам, допущенным особенно с его стороны. Ее замечания были точными и не лишенными смысла. Она не просто придиралась к нему, хотя такое тоже иногда бывало. Наен пыталась помочь ему совершенствоваться. Ему не нужна была помощь по учебе, но ему нужна была мотивация. И когда-то эта девушка была ею. — Не думаю, что ты сильно изменилась, Им Наен, — говорит Сухо, сам не понимая, зачем продолжает эту тему. — Возможно, — девушка на удивление легко с ним соглашается, заставляя парня слегка напрячься. — Может быть, я и не особо изменилась. Вот только ты сильно изменился, Ким Чунмен. Сухо поджимает губы и смотрит на девушку внимательным, слегка усталым взглядом. Он скользит по ней взглядом, возвращаясь обратно к ее лицу, и пытается предугадать ее последующие слова. На самом деле, ему никогда это не удавалось, вот только еще со школьных лет Сухо продолжал так делать. Ну, а вдруг однажды ему удалось бы угадать ее мысли. — В тебе не осталось ничего прежнего, — произносит девушка, и Чунмену слышится какая-то грусть в ее голосе. — Тот Ким Чунмен, которого я когда-то знала, больше не существует. Ты стал идеальным сыном для своих родителей. — Не смей, — Сухо буквально цедит эти слова, чувствуя, как злость переполняет его. Но Наен не обращает внимания на его ярость. Тема его родителей всегда была болезненной для него. Их разговоры об этом всегда приводили к масштабным ссорам и ужасающим последствиям. Наен старалась по возможности не говорить об его родителях. Тогда она делала из соображения того, что могла причинить ему боль. Вот только сейчас ее это не останавливает. — Я не вижу больше смысла в наших встречах, — Наен протягивает ему папку с фотографиями и бумагами. — Выберите со своей невестой то, что вам подойдет больше всего, и отправьте по почте нам. Наен встает со своего места, и Сухо зеркально отображает ее движение. Девушка перекидывает ремень свой сумки через плечо и поднимает на него взгляд карих глаз. Сухо хотел бы прочитать ее мысли, чтобы понять все те эмоции, что были отпечатаны в ее взгляде. Ему когда-то так хотелось разгадать эту девушку, но он не смог даже на шаг приблизиться к разгадке. — Пожалуйста, не ищи со мной встреч больше, — Наен вцепляется в ремень своей сумки еще крепче. — Я знаю тебя, Сухо. Это не приведет ни к чему хорошему. Давай отпустим все, что было. Наен покидает кафе, пока Чунмен в обессиленном состоянии опускается в свое кресло. Он чувствует себя разбитым. В его голове мелькает мысль о том, что стоило отговорить Чжиын от свадьбы в Корее. У него в каждой клеточке тела чувствуется усталость, а еще какое-то сожаление и вина. И вину он чувствует вовсе не перед своей невестой, а перед своей бывшей девушкой. Впрочем, ему есть, за что винить себя перед Наен.Вечером.
Джиен смеется весь вечер, у нее буквально живот начинает болеть от смеха. Она наблюдает над шуточно дерущимися Чанелем и Сехуном и ощущает какое-то спокойствие. Джиен бесконечно рада присутствию Чанеля, ведь она чувствует себя виноватой перед Сехуном. Вина буквально душит ее, ведь она совсем не вспоминала о нем, все свое свободное время, посвящая мыслям о том самом парне, имя которого она так и не смогла узнать. Теперь при взгляде на Сехуна ее татуировку на щиколотке, словно огнем обжигает. Это приторное «Шуга», выгравированное на ее коже, заставляет ее чувствовать себя предательницей. Вот только Джиен не может понять, кого именно она предала. Сехуна? С которым познакомилась в штатах, где мечтала начать новую жизнь с самого нуля. Сехуна, принимавшего ее заскоки и мирившегося с ее странностями. Сехуна, тратившего свое время на нее и пытавшегося удержать ее сознание на краю после кошмаров. Сехуна, окружавшего заботой и дарившего свою любовь. Сехуна, что стал таким родным за столь короткое время. Сехуна, без которого она с трудом представляла свою жизнь, но без которого с легкостью смогла. Или парня, имя которого она даже не знает? Этого таинственного Шугу, о котором она ничего не знает. Шугу, у которого невероятно белая кожа и темные волосы. Шугу, чей взгляд лисьих глаз буквально прожигает насквозь, оставляя шрамы внутри. Шугу, чей смех заставляет застыть на месте и требовать еще и еще. Шугу, чьи прикосновения оставляют после себя ожоги и трепетное волнение. Шугу, чей голос подкашивает ее коленки, путая ее мысли в голове. Шугу, чья одежда почти наполовину заняла ее шкаф, а еще так идеально смотрится на ней. Шугу, что отталкивает ее, не желая видеть в своей жизни, но смотрит таким грустным взглядом. Шугу, о котором она не может ничего вспомнить, но к которому так бесконечно тянет. Так кого из них она предала? Джиен не хочет думать о том, что обоих. Но именно такие мысли возникают у нее в голове. Она знает, в чем виновата перед Сехуном, но не может понять своего предательства по отношению к Шуге. Что такого было между ними в прошлом, чего он не может ей простить? И этот Сокджин, что оказался лучшим другом Шуги. Джиен окончательно запуталась. — Эй, Джи, все в порядке? — Чанель падает рядом с девушкой. — Ты какая-то странная в последнее время. — Все нормально, — брюнетка улыбается, а после оглядывается по сторонам. — А где Се? — Проиграл в споре, а потому отправился за напитками, — Чанель самодовольно улыбается, но вновь возвращает на лицо обеспокоенное выражение. — С тобой точно все в порядке? Чанель наклоняется к ее лицу ближе, пытается что-то разглядеть на нем. Парень искренне волнуется за ее состояние, чему Джиен внутренне умиляется. Чанель просто замечательный друг, если честно. Он беспокоится о них всех, а вот они частенько забывают отплатить ему тем же. У девушки внутри все сжимается от бесконечной благодарности и нежности к этому парнишке, что всегда улыбается и смеется ради них, показывая только солнечную сторону себя, продолжая справляться со своими проблемами в одиночку. — Все хорошо, Чани, не переживай обо мне, — Джиен слегка сжимает его ладонь, тут же выпуская из хватки, и улыбается. Она надеется, что ее улыбка выходит искренней и беззаботной. Она мысленно извиняется перед другом за ее ложь, ведь ничего не хорошо. Джиен в чувствах и мыслях запуталась окончательно. Девушка не может понять, что для нее важнее, что представляет ценность в ее собственном мирке отныне. Пак смотрит внимательно, оценивающе скользит взглядом по подруге. Он видит какие-то изменения в ней, отмечает постоянную задумчивость и даже видит вину в ее глазах. Чанель только не может понять, что произошло. Он нечто похожее совсем недавно наблюдал, когда с Сухо и Айю встречался. Те двое вели себя идентично поведению Джиен. — Надеюсь, что это так, — Чанель отступает, заставляя девушку свободно выдохнуть. — Я только надеюсь, что в следующий раз, когда я спрошу тебя об этом, ты сможешь ответить более искренне. Чанель подрывается с места, когда видит идущего к ним Сехуна с напитками. Джиен ощущает горечь на кончике языка и бесконечное чувство вины. Она виновата перед Сехуном, вот только предала она не его. Джиен это понимает ясно, и татуировка больше не жжет. Девушка накрывает щиколотку рукой по инерции и шепчет тихое «прости», ни к кому конкретно не обращаясь. Она виновата. Она предала. Она должна вспомнить все.