ФБ-сборник - 3

Название: Надеюсь, мама не будет ругаться Автор: fandom Worlds of Jun Mochizuki 2017 Бета: fandom Worlds of Jun Mochizuki 2017 Канон: Pandora Hearts Размер: драббл, 305 слов Пейринг/Персонажи: контрактор 1, контрактор 2 Категория: джен Жанр: драма, POV Рейтинг: R Тильда смешная — голова на шарнирах и руки, ну сущая кукла куклой, только рот у неё полон кусачих зубов, а на лысой макушке выемка. Это, мама шутит, как в свинье-копилке — монетки чтобы кидать. Я, честно сказать, не пробовал: не так много у нас нынче денег, не получается копить, всё тратится. Раньше папа был, он столяр, чего только ни делал: ложки, блюда, стулья, резные наличники, ставни. Раньше жили хорошо, даже Дику новые ботинки для школы купили — жёлтые, как масло, блестящие. Дик молодец, он в них в лужи не прыгал, хотя любил всегда это — страсть. Дик и мне предлагал поносить, да только куда там: малы. Хороший у меня младший братишка. Давно не видел его, соскучился. Ну, ничего: скоро все будем вместе. Воздух нюхает и будто морщится, а мне опять весело: с такими-то ноздрищами и нюхать не надо — ветер сам задует! Но хохотать нельзя, вспугнём. Ночные неудачники слепые, как котята, но звуки слушают. Даже если пьяные — дрожат, озираются, пятятся по стеночке. На пьяных, впрочем, проще охотиться: ноги у них заплетаются, медленные они, неповоротливые. Вон, как раз какой-то из подворотни выполз. Пивом от него разит — кошмар. Давай, Тильда. Ату его! И покатилась по булыжнику чужая голова — глаза удивленные, круглые, содранное мясо клочками вокруг обрубка шеи, как розовый воротник. В крови чуть сапоги не промочил: дырявые. Эти, неудачники ночные, тоже смешные, когда становятся видны изнутри, — белое и красное, лоскутки какие-то, кишки, как толстые змеи. Иногда и плохо пахнут, особенно когда со страху напустят в штаны. Тю! Я, если бы меня грызли, не издал бы ни звука. Ешь, Тильда, ешь. А я гляну, что там у него в карманах. Надеюсь, мама не станет ругаться, что снова придём за полночь. Но она, наверное, тоже со своим Фонарщиком охотится. Папа и Дик умерли от лихорадки. Только одного можно, говорили Цепи, только одного. Ну вот, по одному на каждого. Когда они вернутся — вот радости-то будет.