Moonspell

Вивьен, принявшая странный настой старика, быстро шла на поправку: молодая герцогиня уже даже покидала комнату, отведенную ей, и прогуливалась по крыльцу в сопровождении заботливой няни. Правда, на вид она все еще была слишком слаба: лицо приобрело зеленоватый оттенок, свидетельствовавший о затянувшейся болезни, очертания фигуры стали резче, она сильно похудела, огненно-рыжие волосы потеряли былой блеск… Харос, убедившись в почти полном выздоровлении своей спасительности, решил-таки вновь отправиться на охоту. Былая неудача очень стращала оборотня: он опасался, что больше никогда не станет прежним… Солнечный диск медленно катился к верхушкам гор, норовя как можно скорее скрыться за ними. Туман тем временем медленно конденсировался над гладью озера. Вся природа была в предвкушении чего-то. Постепенно даже мелкие лесные зверьки затихли и спрятались кто куда мог. Все ждали. Где-то ухнула сова. Солнечный свет постепенно угасал. Сумрак укутывал опушку и чащу, принося успокоение и прохладу. Мерно шелестели кроны деревьев, покачиваясь в такт порывам ветерка. Но постепенно и он утихал. Мудрый филин совершил еще один вираж над опушкой и приземлился на ветвь старой ели, одиноко растущей с самого краю. Что-то приближалось. Вдруг какая-то тень мелькнула между деревьями. Она проносится по густому подлеску холодным ветром, не задевая стволов и кустиков, и даже чуткие ночные жители не замечают ее, пока она не оказывается вплотную к ним. Тем временем пара молодых крестьян только-только пришла к своему заветному месту – большому камню, что стоял почти у самого берега речушки, скрываясь за яблоневой рощицей. - Чудесный вечер, не так ли? – светловолосый парень обнял свою подругу. - Да, Оноре. Она несмело улыбнулась и перевела взгляд на начавшее темнеть небо. В голове девушки всплывали воспоминания о первом разе… О втором… Поли искренне надеялась, что, если она понесет от Оноре, то тот не замедлит взять ее, бесприданницу, в жены. Крестьянка надеялась, что ее возлюбленный не посчитается с мнением старейшин. Тем временем Оноре протянул руку, отыскал свободный конец ее головного платка, обмотал вокруг кисти и резко дернул. Она закружилась, запуталась в длинном платке, волосы рассыпались по плечам, перед глазами мелькнуло его лицо. Он мрачно ухмылялся. Потом прибрежные яблони: плоды были еще маленькие и зеленые, и висели высоко — не достанешь. Освободившись от платка, Поли было споткнулась, но восстановила равновесие. Она посмотрела Оноре в лицо, отступила на несколько шагов. Он мгновенно оказался рядом, опрокинул ее на землю, и сам оказался сверху. Одной рукой задрал ей юбку, другой, растопырив пальцы, провел, как гребешком, по волосам, наматывая их на ладонь, в точности как только что, когда срывал платок, и в конце концов уперся в затылок. - Ну что, - негромко проговорил он, — долго же ты от меня бегала. Надоело наконец? Она заколебалась, затем кивнула. Он потянул ее за волосы, голова откинулась, и губы приблизились к его губам. - И откуда он берет все эти слова? Как?.. – Поли внимательно слушала, как священник считывает со Священной Книги проповедь. - Они вылетают оттуда, - решительно заявил Оноре. - Он открывает рот, и черные значки со страницы летят ему в рот, да так быстро, что заметить не успеваешь. А потом он выплевывает их обратно. - А ты читать умеешь? - Только писать. - И что же ты пишешь? - Свое имя. Могу написать и твое, - доверительно добавил блондин. - Покажи, как это делается. Научи меня. Он улыбнулся, слегка обнажив зубы, зажал в кулак подол ее платья и потянул на себя. - Научу, но тебе придется заплатить, - негромко сказал он, и глаза его сошлись в узкую щелку. В ушах снова звучит шелест яблоневых листьев, ей страшно и больно, но одновременно она остро ощущает землю под собою и тяжесть его тела. - Ладно, - сказала она наконец, отворачиваясь в сторону. - Но сначала покажи, как это делается. Ему пришлось тайно заранее собрать все необходимое: перо с заточенным концом; кусок пергаментной бумаги, оторванный от страницы Священной Книги; высушенный гриб, который, если его смочить в воде, выделяет черную жидкость. Когда все было готово, Оноре повел ее в горы, подальше от деревни. Они остановились у плоского валуна, достававшего ей до пояса, и прислонились к нему. Чудо: он нарисовал кружочек и три черточки. Вышло «Он». Поли впилась взглядом в бумагу. - Я тоже хочу написать свое имя, - сказала она. Оноре протянул ей перо, стал позади и прижался к спине. Она почувствовала, как ниже пояса у него что-то затвердевает, и ее мгновенно пронзило острое желание. Он положил ладонь ей на руку, заставил обмакнуть перо в чернила, затем прикоснулся к бумаге и вывел кружок и три черточки — Он. Она сравнила обе записи. - Но ведь это то же самое. А ведь твое имя не может быть и моим. - Написала его ты, значит, оно твое. Разве ты не знала? Кто пишет, тому имя и принадлежит. - Но… - Поли замолчала с открытым ртом, выжидая, пока слова влетят ей в рот. Но когда она снова заговорила, вылетело не ее, а его имя. - А теперь плати, - с улыбкой сказал Оноре. Он подтолкнул ее к валуну, стал сзади, задрал ей юбку и спустил брюки. Коленями раздвинул ей ноги и удерживал их рукой, чтобы войти внезапно, сильным толчком. Пока он делал свое дело, Поли стояла, прислонившись к валуну. Затем, коротко вскрикнув, он толкнул ее в плечи и перегнул пополам, так что лицо ее и грудь оказались плотно прижатыми к камню. Когда он отпустил ее, она разогнулась и встала, покачиваясь. Обрывок бумаги, прилипший к ее щеке, медленно опустился на землю. — Ты написала свое имя на лице, — ухмыльнулся Оноре. Вспомнив это, девушка нервно сглотнула и отступила на шаг от светловолосого. Сумерки сгущались. - Тебе страшно? – он ухмыльнулся. – Ты не хочешь? - Хочу, но… - она отвела взгляд. – Я могу прежде искупаться в реке? Он, ошеломленный, кивнул. Девушка поспешно развернулась и бросилась к водной глади через яблоневую рощу. Упав на колени на берегу, она зачерпнула в ладони водицы и зашептала, поднеся ее к губам: «Мать-вода, помоги дочери своей. Пусть все сложится так, как должно. Если суждено мне в дом его войти женой, то позволь свершить это. Если нет, то забери душу мою грешную, ибо нет мне прощения»… - Нет прощения? – от ствола ближайшей яблони отделился черный силуэт и направился к ней. – А для кого же оно есть? Это… Прощенье? Мужской голос был переполнен насмешкой. Поли растерянно взглянула на незнакомца, облаченного в серые одежды. Тот хищно ухмыльнулся, продемонстрировав пару клыков. Над лесом разнесся испуганный женский крик. Харос задрал морду и принюхался – пахло вампиром. Резко сменив траекторию своего движения, оборотень бросился к источнику звука. На берегу он застал лишь обескровленный труп девушки-крестьянки, да летучую мышку, что взвилась в ночное небо.