Неожиданные новости

— Ох, ми­лый, я люб­лю те­бя, слы­шишь — он сел на кро­вать ря­дом с ним — И бу­ду лю­бить всег­да, что­бы ты не сде­лал — маг положил го­лову Але­ка се­бе на ко­лени и на­чал гла­дить его. — Маг­нус, я не… — говорить ему не удалось из-за нового приступа тошноты, хорошо, что рядом с кроватью был тазик. — Любимый, это уже не важно, я смогу простить тебя, слышишь? Я очень люблю тебя. Я знаю, что ты был напуган и это все произошло по моей вине. Я уверен, что когда ты будешь готов, мы сможем зависти малыша — он поцеловал охотника в висок. — Магнус, я… — Алек снова не смог договорить. — Тише, милый, это довольно сильное зелье, тебе следует отдохнуть. Спустя 15 минут охотник просто лежал на кровати, прикрыв глаза, потому что за все это время его желудок абсолютно опустел. Он приоткрыл глаза и увидел, Магнуса, который видимо, решил, что охотник заснул, достающего пузырек из мусорного ведра. Он не видел, но точно знал, чувствовал, что Магнус плачет. Хотелось рассказать все, что здесь случилось, но он был слишком слаб. Кто-то тихо постучал в дверь, после она открылась и вошла Мариза. Увидев Магнуса, стоявшего с чем-то маленьким в руках и лежащего Алека, охотница опёрлась о косяк, скатившись с него оказываясь на полу. — Родной, что же ты сделал? Это я виновата — наверное, Магнус удивился бы плачущей Маризе, которая к тому же жалеет ребенка от него, но сейчас ему было все равно — Магнус, прости меня — маг даже не обернулся — Я знаю, что ты не поверишь, но мне правда очень жаль. Я не имею права просить тебя о чем-то, но умоляю тебя не бросай его, не оставляй сейчас, он не сможет без тебя. — Я заберу его с собой. Он вернётся, как только ему станет лучше — Магнус по-прежнему стоял спиной, он не мог найти в себе силы, чтобы повернутся, ему и так было сложно и слезы охотницы ему явно бы не помогли. — Хорошо, спасибо тебе. «Малыш, ты знаешь, они сейчас выглядят очень грустными, они ведь не знают, что с тобой все хорошо» — Алек не мог сейчас закричать, хотя безумно хотелось, о том, что они не правы, он не смог. 45 минут назад — Прос­ти ме­ня, ма­лыш, я всег­да бу­ду лю­бить те­бя — в пол­ной ти­шине, звук от­кры­ва­ющей­ся проб­ки был по­хож на ог­лу­ша­ющий выс­трел. Сей­час Алек со­вер­шит са­мую боль­шую ошиб­ку в сво­ей жиз­ни. Прошло 5 минут, а он так и не смог поднести пузырек к губам. Закрывая глаза, он вспоминал детские ручки обнимавшие его. Неужели ради чего-то такого ничтожного он готов отказаться от этих объятий, приносящих такое тепло и радость. Последней каплей для него стало, честно говоря, Алек так и не понял, что это было, либо галлюцинации, либо малыш действительно оказался настолько волшебный, что смог разговаривать с ним, но он услышал детский голос. — Папа, чтобы ты не сделал, знай, я всегда буду любить тебя, не надо плакать — у него точно поехала крыша, он слышал, ребенок плакал. Было чувство, что малыш понимает, что должно произойти и ему было печально и казалось, что он не думал о себе, малыш хотел, чтобы Алек не переживал. — Что? Я? Делаю? — Он посмотрел на пузырек в своих руках и, положив руку на живот, прошептал — Малыш, ты слышишь меня? Может я сошел с ума, но я думаю, что слышишь. Я никому тебя не отдам и не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Я люблю тебя — Алек встал с пола, вылив все содержимое пузырька в туалет и выкинув его, сел на диван и почувствовал, как на душе стало легко — Я люблю тебя и папу твоего люблю, даже если он больше не захочет быть со мной, он будет рад тебе. Малыш, я чуть не совершил самую большую ошибку в своей жизни. И в этот момент ты беспокоился обо мне, а не о себе? Я не достоин тебя. Но я обещаю, что больше никто и ничто не будет угрожать тебе. Слышишь, никогда не позволю, чтобы тебя обидели. Алеку вдруг резко стало плохо. Его очень сильно тошнило, казалось, что ребенок мстит за то, что охотник заставил его пережить. Но сейчас его это мало волновало. Пусть мстит, он заслужил, главное, что с малышом все хорошо. Вдруг Алек почувствовал, что он уже лежит не в своей кровати в институте, а где-то в другом месте, но самым удивительным было то, что он почувствовал сильную усталость, видимо порталами ему действительно лучше не пользоваться. Рядом с ним сидел Магнус, все так же ласково гладивший его по волосам. — Магнус, … — охотник попыталась снова, но был перебит. — Нет, Александр, не надо. Тебе нужен отдых, а потом мы поговорим. — Магнус, пожалуйста, это очень важно. — Ладно. Иди ко мне — Магнус оперся о спинку дивана и Алек сел между его ног, положив голову ему на грудь. — Магнус, я — маг начал ласково целовать его в макушку, что очень отвлекало, было так хорошо и спокойно, рядом с ним любимый человек, а под сердцем он носит их малыша, от осознания этого, на глазах навернулись слезы, но это были далеко не те слезы, которые катились по его щекам совсем недавно — Я не смог — Магнус остановился. — Что? — Я не смог, Магнус. Я сидел в комнате совсем один. Я так ждал, что ты придешь и остановишь меня, я звал тебя, но ты не слышал. — Александр, я… — глаза мага наполнились слезами. — Нет, Магнус, все хорошо, я понимаю. Я открыл пузырек и блин, я ненавижу себя за то, что собирался сделать — Алек всхлипнул, но почувствовав успокаивающие руки Магнуса на своих плечах, выдохнул и продолжил — Я никак не мог поднести его к губам. Я сидел с закрытыми глазами и услышал его — он показал на свой живот — Он плакал — Алек остановился, Магнус тоже молчал, не желая хоть как-то перебивать охотника — Ты знаешь, он переживал за меня — Алек непроизвольно улыбнулся — Казалось, что он плачет, потому что мне больно. Если это правда был он, то я не заслуживаю его. Это было последней каплей, я вылил все, что было в пузырьке. Малыш, он жив. — И мне неважно все остальное — Магнус развернул его так, чтобы посмотреть в глаза. Он стал покрывать лицо охотника поцелуями — Я люблю тебя, я люблю вас обоих. Он жив и это главное. Все будет хорошо, слышишь, я не оставлю вас. Я сделаю все ради вас. Никому не позволю вам навредить. Мы справимся, главное, что ты не смог, а все, что было до этого не важно. Главное он с нами. Александр, я так тебя люблю. Спасибо за это счастье — он положил руку ему на живот и почувствовал еле заметную энергию, он точно знал, чья она.