«Хороший ей муж достался. Любит ролевые игры. С выдумкой такой паренёк. С ним Санса скучать явно не будет. Романтика...» (с) «Конечно везет. Не каждый день она спит с такими милашками как Рамси» (с) «А они классной парой быть могли бы, если б любили друг друга» (с) «Дура она. Не понимает своего счастья. Рамси такой..» (с) «Самый самородный самородок Вестероса! Без него было бы скучно! Рамси такой выдумщик и затейник!» (с) «А красивый бы ребенок получился. У них могли бы быть красивые дети» (с) «Они реально неплохая пара. Если б Болтоны не предали Старков, думаю все бы были только за такой союз (с)
# мнение фанатов о паре Санса и Рамси
В темнице Неопалимому было совсем не одиноко и стоило ему переступить порог помещения, которое до вынесения окончательного приговора должно было стать его вторым домом, первое, что бросилось в глаза Рамси, многое уже повидавшего на своем веку, так это сидевший в соседнем отсеке Петир Бейлиш, с которым, по правде сказать, если где он и ожидал увидеться, то только в седьмом пекле. Попав в дом Хостера Талли благодаря заслугам собственного отца, (выходца из Браавоса), маленький Петир рос вместе с детьми правителя Речных Земель, и сбежав в Королевскую Гавань после скандальной дуэли с Брандоном Старком из-за первой своей любви — Кейтлин Талли, вскоре занял пост Мастера над монетой в Малом совете, оставаясь креатурой своего благодетеля. Создав при содействии Роберта Баратеона гигантскую и поистине галактических масштабов корпорацию по октановому топливу, спустя время «великий комбинатор» стал одним из ведущих монополистом на рынке газа всего Вестероса, подмяв под себя почти четверть всей экономики Семи Королевств. Согласно информации Мастера над шептунами, после смерти законного правителя, виной которой стал обычный «Икарус», вследствие незаконной деятельности корпорации Бейлиша за пределы Эссоса было вывезено золото на сумму около миллиарда драконов, из которых сто миллионов было переведено на его личные счета. Очень скоро деятельностью вестеросского «Остапа Бендеры» заинтересовался новый Десница Семи Королевств — суровый и расчетливый Тайвин Ланнистер и когда благодаря вмешательству шпионов Вариса было найдено достаточно доказательств о причастности этого талантливого афериста к созданию мошеннических финансовых схем, против Бейлиша было возбуждено уголовное дело, и обвиненный в разбазаривании государственной казны, недополучившей по тем временем львиную долю налогов с транзита газа, Пересмешник был арестован и заперт куда надо. Через некоторое время в Тронном зале состоялся судебный процесс, во время которого Тайвин знатно потроллил насмешливого Бейлиша, размахивая перед ним многотомным уголовным делом, и будучи наслышан о бесполезности любых доводов в защиту собственной корпорации, подсудимый начал генерировать первоклассный бред, знатно потроллив и самого Десницу. И когда уровень неадекватности вестеросского «Остапа Бендеры» начал выходить за рамки нормы, суд, устав слушать его пустую болтовню, поспешил вынести ему приговор в виде семи лет тюремного заключения за превышение полномочий во время подписания газовых контрактов с Эссосом, лишив при этом права в течении трех лет занимать пост Мастера над монетой. Не пожалев денег на грамотную защиту, Петир подкупил адвокатов и успешно выиграв собственное уголовное дело, вскоре вышел на свободу, сменив меру пресечения с ареста на подписку о невыезде за пределы Вестероса. Этот момент совпал со свадьбой Джоффри и вновь оказавшись на посту ранее занимаемой должности, Бейлиш не особо расстроился, потеряв частичный контроль над газовой корпорацией, которую уже давным-давно прибрали к своим рукам зажравшиеся Ланнистеры. А после того, как власть была перехвачена великим реформатором Неопалимым, быстро «переобувшись» и перейдя в лагерь бывшего садиста и изверга из серных далей Вестероса, как будто между ними никогда и было вражды, как только Ходоки, сплотившись ради одной-единственной цели, стали ломиться в Королевскую Гавань, прекрасно осознавая, что спасти все население все равно не получиться, великий «комбинатор» предложил Бурерожденному план Адверза, вследствие которого от его и без того подмоченной противоречивыми поступками репутации осталось лишь одно воспоминание. Когда же наступление Великого Иного было приостановлено, а его машина смерти оказалась уничтоженной, население Вестерос, не собираясь закрывать глаза на выходку Неопалимому, заживо отправившего в никуда многомиллионное население столицы, организовал по этому делу военный суд в Белой Гавани, вследствие которого была выдана санкция на его арест, а сам Рамси, как и сам безвести пропавший Бейлиш, был объявлен в международный розыск. Варис оказался в курсе решения суда, и до последнего не разрешая Неопалимому покидать место нынешнего своего политического убежища, был крайне неприятно удивлен, когда тот, наплевав на собственную безопасность, решил отправиться в родные края, поставив перед собой посетить не только родной Дредфорт, но и посмотреть, как устроилась сама Санса, и не вышла ли за кого замуж во время его отсутствия. Очень скоро сфабрикованные документы на Бейлиша и Неопалимого поступили в центральное бюро организации Безликих, а позже в рубрике «Разыскиваются» появились ордера на арест этих двух «выдающихся» личностей, с пометкой красного грифа, что означало занесение их в разряд опасных преступников человечества. Причем Рамси там числился из-за «геноцида», которую он устроил населению Королевской Гавани и жестокой и нечеловеческой расправы над своими жертвами в Дредфорте, а Бейлиш проходил в расстрельных списках в качестве фигуранта по комплексу уголовных дел, связанных с хищением казенных средств и госсобственности на миллиардные суммы, к которым имел самое прямое отношение. И пока Рамси, собрав небольшую экспедицию, отражал удары Великого Иного где-то на востоке Эссоса, Петир, скрывшись в Миэрине, вскоре был арестован по инициативе Тириона Ланнистера, горевшего желанием отомстить ему за разворованный Бобровый Утес. В очередной раз проявив принципиальность, финансовый аферист признался, куда заныкал миллионы, оставшиеся у него после «распила» родового имущества Ланнистеров, и проведя пару суток в одной из гостеприимных тюрем Браавоса, чуть позже был выпущен на поруки самого Тириона под просьбе нынешней Хранительнице Вестероса — Сансы Старк, и депортирован в Вестерос для вынесения окончательного приговора. Чуть посложнее было с хитрым и коварным Рамси, запугать которого обычными методами было нереально, и не зная, какими ещё способами можно было заманить этого опасного типа в Вестерос, куда б не осмелился после такого поступка заявиться бывалый преступник, Тирион, сфабриковав «приглашение» на должность Хранителя Вестероса, попробовал сыграть на его честолюбии, и когда после недолгих колебаний бесстрашная «рыбка» таки клюнула на крючок, выбраться из захлопнувшейся за ним ловушки у Рамси больше не получилось. «Я уже давно разговаривал с Сансой, — поделился с ним своими собственными наблюдениями Бейлиш, прежде чем отправиться под конвоем на уготованные ему пытки. — Она спрашивала о тебе, и наш разговор как всегда закончился тем, что она поклялась забыть тебя, но это продолжается уже десять месяцев. Че за херня, мужик?» Ничего не ответив на эту тираду, Рамси, связанный цепями подобно опасному психу, молча сидел на месте, уставившись в какую-то точку на стене. В голове бастарда было пусто и думать о чем-то другом, кроме собственной участи, он просто не мог. Варис предупреждал об опасности, которая могла подстерегать на территории Вестероса, но он его не послушал, вот и получил взамен. Винить, собственно, было некого, но эта ошибка обошлась ему очень дорого. Рамси знал, что проиграл ровно в тот момент, когда позволив эмоциям одержать над собой верх, набросился на беззащитного врага, и обвинять кого-то ещё за собственное легкомыслие, было попросту глупо. Поэтому не имея возможности заняться в данный момент какими-то посторонними делами, застыв на месте, он просто ждал возвращения Сансы, от решения которой сейчас как раз и зависела его судьба, стараясь не особо прислушиваться к доносимым из соседнего помещения воплям Бейлиша, за которого уже взялись палачи, вытывая у него, куда тот подевал свои миллионы. А когда наступила и его очередь посетить своеобразную пыточную, с показным безразличием встав навстречу своим новым спутникам, Рамси отправился за ними, успев прочитать оставленную на дверях надпись «Каждому свое», прежде чем его руки оказались закрепленными кожаными ремнями, чтобы он особо не дергался. —Сижу за решеткой в темнице сырой, — процитировал Неопалимый по памяти, едва порог его темницы переступила Санса, заглянувшая сюда с целью узнать, как он себя чувствует и в состоянии ли говорить после переживших побоев. — Вскормленный в неволе, орел молодой, — подхватила она, останавливая свой взгляд на его окровавленной физиономии. Палач таки знал свое дело, разбив ему не только лицо, но хорошо поработав ногам над его телом, из-за чего у Рамси сложилось впечатление, будто ему отбили все внутренности и жить ему осталось считанные часы. — Мой грустный товарищ, махая крылом, — проронил он, невольно вспомнив об одном из убитых Королем Ночи драконов на краю восточного Эссоса. — … кровавую пищу клюет под окном, — вторила ему Санса, ностальгируя о былом. Вид у неё был немного заспанный, виной чему стала брачная ночь, которую они провели с Тирионом, заснув в разных спальнях, как и положено молодоженам, которые скрепив брак, спасть друг с другом совершенно не собирались. — Клюет, и бросает, и смотрит в окно… — Как будто со мною задумал одно, — закончил бастард, стараясь себе даже не представлять, что могла придумать для него нынешняя Хранительница Вестероса в качестве заключительной казни. — Хорошо слагаешь, — оборвав его на полуслове, отозвалась Санса, всматриваясь в его лицо. — Стараюсь, — еле слышно пролепетал Рамси, следя за каждым её движением. Сейчас он был обездвижен, да и сил на оказание сопротивление после вчерашних пыток почти не осталось, но окажись они совсем в другом месте, и при других обстоятельствах, тогда бы ей точно не поздоровилось. Она была в курсе о его победе над «Призраком» и Великим Иным, но данного подвига, чтобы искупить вину перед народом павшей Королевской Гавани, по меркам Вестероса, оказалось слишком мало, и дав ему один-единственный шанс на помилование с последующей депортацией в Дредфорт, который он ни под каким видом не должен был покидать, пока не получит на это разрешение от начальства, была несколько возмущена и разочарована, когде Рамси, внимательно выслушав её предложение, отказался от такого поворота события, отдав предпочтение казни, которую наверняка заслужил, не желая вести жизнь цепной собаки, который нельзя было без спросу даже выйти из родной крепости. Санса и сама понимала, что он, с своей склонностью к анархии, никогда не смириться с подобным образом жизни, и предложив ему подобный выбор, до последнего считала, что он пойдет ей навстречу, но недооценив в самом начале степень его свободолюбия и амбициозности, в очередной раз потерпела провал, когда он, отвергнув её предложение, продемонстрировал, что выше всего этого и под её дудку плясать не собирается. То ли дело Бейлиш, готовый валяться у её ног и унижаться перед ней, лишь бы его оставили в живых и ни в коем случае не заставили переживать некое подобие публичной казни. — Как брачная ночь с Карлитосом прошла? — переспросил у неё Рамси, еле ворочая языком после "воспитательных" процедур палача. — Куево, — опустив свой взгляд, чистосердечно призналась Санса. — Без тебя она не состоялась. — Как мало тебе надо для счастья, — вздохнул он, чувствуя, что в этот раз она таки точно познала разницу между ним и Тирионом в плане роста. — Карлито значит отвратительно справился со своими обязанностями? — Нет, дело не в этом, — поспешно отозвалась она, стремясь скрыть от него тот факт, что вообще с карликом не спала, — даже скорее наоборот. Согласно слухам, пущенным куртизанками, Тирион — прекрасный любовник и знает, как надо правильно удовлетворить женщину. Но после того, что его племянник убил моего отца, как только он подходит ко мне с объятиями, мне начинает снова и снова мерещиться в каждой черте его лица ехидная рожица Джоффри, и я ничего не смогу с этим поделать. Равнодушно хмыкнув, Рамси покосился на свои цепи. То, что его отец когда-то убил её старшего брата — хвастливого и самоуверенного Робба Старка, не помешало ей вскоре отдаться ему чуть позже в номере, где их застукал вездесущий Тирион, и догадываясь отчасти, что Санса просто блефует, умаляя «таланты» карлика, не особо близко к сердцу воспринял эту новость, точнее и вовсе пропустив её мимо ушей. — А что с голосом? — переспросила она, приближаясь к нему и вынимая из кармана платок, чтобы стереть кровь с его лица. — Это я охрип, мусь, — похвастался Рамси, без особого удовольствия воскрешая в памяти характер пыток. — Пока ты в спальне кричала от страсти, я тут вопил от боли. — Оно и видно, — подтвердила она кивком его мысли, вытирая лицо. — Ты сегодня выглядишь, словно тебя призвали из преисподней. Но скорее всего я не успею ничего исправить, — добавила Санса, поворачивая его лицо и дотрагиваясь до оставленных на нем царапин и кровоподтеков, — так что выбери подходящий ракурс, на котором это меньше всего будет заметно, хорошо? Бодро кивнув, Рамси стал ждать, когда она покончит со своими процедурами, мечтая в глубине души, что это не заканчивалось никогда. Ему были приятны её прикосновения и он не собирался этого от неё даже скрывать. — Я знал, что ты придешь, — спустя время выдал он, когда Санса, вытерев кровь с левой части его лица, уже хотела было перейти ко второй. — Что? — отпрянув в сторону, с удивлением покосилась на него Старк, как раз собираясь поменять платок, сплошь покрытого алыми пятнами; вот не умеет Рамси держать язык за зубами, когда озвучивать вслух свои мысли было вовсе необязательно и ничего с этим не поделаешь. — Ты ожидал, что я встречу тебя с распростертыми объятиями, и обниму, плача от того, что скучала по тебе? — Нет, — вздохнул Рамси, прекрасно понимая, что такое не произошло, даже если бы Санса действительно решилась простить его за все вместе взятые выходки, когда в этом даже не было особой необходимости. — Когда с Королем Ночи было покончено, за все это время ты ни разу не удосужился меня навестить, — отчеканила она, прикладывая чистую сторону платка к его окровавленной щеке. — Прости, — слегка зажмурившись, произнес он, впервые в жизни почувствовав, что такое настоящая забота. — Я был в плену у дотракийцев. — А если бы я перестала тебя ждать? — Ты не перестала бы… — Почему ты так в этом уверен? — Потому что я знаю… — Загадочно добавил, почувствовав, что в этот раз ему действительно удалось задеть её за живое своим высказыванием. — Потому что всякий раз, когда ты пытаешься выкинуть из головы подробности нашей первой встречи… Когда тебе становится скучно и грустно, ты всегда мысленно к ним возвращаешься, хотя и клянешься, что забудешь меня. А на самом деле никогда этого не сделаешь. — Прекращай нести ерунду, — нахмурилась Санса, отстраняясь от него. Но Рамси и не думал останавливаться, прекрасно отдавая себе отчет своим действиям, и нащупав слабую струну в душе суровой на вид Старк, попытался вонзить в неё последнюю «стрелу» под видом фразы, с удовольствием отмечая, как меняется выражение его лица: от торжествующе-ликующего до почти испуганного. — Просто я хочу, чтобы ты поняла, что в состоянии пережить остальные моменты в своей жизни даже тогда… Когда меня не будет рядом, — сказал Рамси, заметив, какой огонь загорелся в её глазах. — Я хотел бы стать частью твоей жизни, Санса, но я не хочу, чтобы само мое существование определяло это. — Если ты думаешь, что у этой истории счастливый конец, — проронила она, убирая испачканный платок, — то ты слушал меня явно невнимательно. После чего наклонившись к нему, тут же запечатлела на его лбу поцелуй, так и не протерев до конца кровь с его лица. — Можешь не благодарить за оказанное внимание, — отстранившись от Рамси, произнесла Санса, почувствовав некую дрожь в его теле от мимолетного прикосновения, — тем более мы и так заставляем ждать палача. Промолчав в ответ, Неопалимый стал ждать, что произойдет дальше и тут же подозвав к себе охрану, ожидающей её распоряжений, Санса приказала взять под конвой этого человека и вместе с Бейлишем отправить в Дредфорт, где их ждал очередной «сюрприз», в тонкости которого посвящать своего бывшего любовника пока не спешила. — Мужик, ты не очень сильно ладишь со нашей правительницей, да? — спросил у него один из охранников, избавляя его от цепей. — Да, не очень сильно, — хрипло отозвался он, стараясь перетерпеть боль, разлившуюся по его затекшему телу от слишком грубого прикосновения. Ничего не ответив на эту тираду, охранник приказал ему следовать во двор, где его давным-давно уже ждала карета с зарешетченными окнами, которая и должна была доставить его вместе с ещё одним «пассажиром» домой, и инстинктивно чувствуя, что это последняя его поездка не только по Вестеросу, но и вообще в жизни, Рамси, молча повиновавшись, направился в коридор, смирившись ненадолго с обстоятельствами. — Гордый парень, — позже выразил свое мнение о его упрямстве Тирион, узнав об нежелании Неопалимого принимать помилование от Сансы, настаивавшей, чтобы он «включил» свои мозги и прекратил пороть горячку, — но эта гордость его и погубит.