Унесенные пеплом

      Быть правителем Семи Королевств, особенно в эпоху перемен — дело хлопотное и неблагодарное, и забыв, в принципе, когда вообще в последний раз отдыхал, возвращая по вечерам в свою спальню, Рамси едва хватало на то, чтобы раздевшись, свалиться на постель, где его тут же настигали беспокойные сны.       После того как Север пал окончательно, (за исключением крайних точек континента, куда так и не дотянулась мстительная лапа «Призрака», и, пожалуй), заморозив болота на трясинах Перешейка, Великий Иной сделал переброску своего десанта на Речные Земли и Долину, и пополнив свою армию ещё на пару миллионов человек за счет павших территорий, взял курс в сторону Простора и Королевской Гавани. Войска Рендилла Тарли, так же как и армия Золотых Мечей были полностью разгромлены, а те, кому удалось спастись в ту роковую ночь, бросились искать спасение за городскими стенами столицы, напрочь наплевав на приказы командиров до последнего оставаться на местах. И получив наутро подобные сведения от Вариса, Рамси, разочаровавшись окончательно в работе «доблестных» полководцев, не в состоянии больше выслушивать отчет о количестве понесенных потерь в виде людей и территорий, покинув без предупреждения Палату Малого совета, направился куда глаза глядят, не испытывая больше никакого желания возвращаться обратно.       Привыкнув считать Белых Ходоков чем-то вроде персонажей детских сказок, он и подумать не мог, что эти существа настолько быстро доберутся до столицы, и если данные разведки Вариса не врали, то не встретив больше на своем пути ни одного более менее серьёзного препятствия, Великий Иной мог в считанные сути подойти к Королевской Гавани, начав осаду столицы именно в тот момент, когда они меньше всего будут к ней готовы. И если город этот все-таки падет, тогда с Вестеросом, как с центром западной цивилизации будет покончено раз и навсегда.       — Добрый дзень, ваше величество, — поздоровался с Неопалимым Бейлиш, перехватывая его в коридоре. Остановившись на полпути, Рамси неохотно ответил на его приветствие. Сейчас у него не было ни времени, ни желания разговаривать с Мастером над монетой, но поскольку делать вид, будто он не заметил своего советника, уже было поздно, то стремясь как можно поскорее покончить с ним диалог, он тут же напрямую спросил, что тот от него хочет.       — Как вам начало второй рабочей недели, ваше величество? — с подкупающей вежливостью обратился к нему Петир, что в свете последних событий приобретало оттенок непростительного цинизма.       — Чудовищно, как и первая, — вздохнул Рамси, окинув советника холодным подобного вершинам гор, затерянных на краю Вечной Зимы, и полного ненависти взгляда. Каждый день он получал неутешительные сведения с линии фронта, которая с все ближе и ближе подходила к столице, и понятия не имея, кого именно надо было винить за отсутствие результаты при проработке планов, все, что ему оставалось, это устраивать каждый день хорошую взбучку советникам, больше не скрывая своих подлинных эмоций.       Да и вообще, проведя достаточно времени на Железном Троне, чтобы понять, как устроена власть изнутри, у него начало складываться впечатление, будто все его приближенные живут в какой-то своей параллельной реальности, где время отставало на два, а то и больше часов, потому что стоило ему поставить перед ними задачу, дав определенный срок для её выполнения, те, пообещав сделать все, как надо, в результате либо все заваливали, либо выполняли работу с огромным опозданием, когда провалившуюся ситуацию спасти было уже нереально. Причем как ни старался Рамси проанализировать допущенные ошибки, вникнуть в суть безалаберного отношения людей к выполнению его приказов, натыкаясь на глухую стену раболепия, добраться до корней проблемы ему так и не удалось.       Впав в какую-то летаргическую спячку, народ стал настолько инертным, что заставить его трудиться на благо столицы можно было лишь с помощью кнута и бесконечного потока угроз. Временами ему и вовсе казалось, что Красный Замок взяли под свое управление злые чары, и превратив его штаб-квартиру в «сонное царство», сделали все возможное, чтобы люди, пребывающие здесь, и вправду вели себя так, будто живут не в Вестеросе, а в каком-то своем замедленном времени, постоянно опаздывая как на совещания, так и на линию фронта, умудряясь по дороге ещё и терять свои орудия труда и обороны. Так что будучи уже и не рад, что вообще возглавил Вестерос в столь непростое время, (ведь в случае провала грандиозной спецоперации по спасению человечества всех собак, разумеется, повесят на него, а не на какого-то Вариса или Бейлиша), Неопалимый, потеряв последнюю надежду повлиять на здешние умы доводами логики, скормил своим драконам ещё парочку военачальников, отказывающихся выдвигаться с войсками в оккупированное Ходоками Орлиное Гнездо, и надолго распустив после этого происшествия заседание Палаты Малого совета, ещё долго не покидал своих покоев, опасаясь поддаться соблазну сжечь всю Королевскую Гавань, чтобы отомстить таким образом инертному населению за отказ идти ему навстречу в реализации именно его идей по обороне столь важного стратегического объекта.       Прежде чем браться за серьёзную разработку плана обороны столицы, да и в целом, Вестероса, от Ходоков, надо было провести тщательный анализ военно-политической обстановки, а также внутренней финансово-экономической ситуации на самом континенте, после чего разобравшись, к каким показателям привел Вестерос режим Ланнистеров за время правления Джоффри Баратеона, и только потом, заслушав отчеты членов Малого Совета, создать комиссию по военной реформе, включив в нее первых лиц государства, ведущих экспертов, главу «службы внешней и внутренней разведки», после возглавив её лично, пересмотреть основные положения военной доктрины. Когда изменения в военной стратегии будут утверждены на законодательном уровне, уточнив концепцию государственной безопасности, следовало подготовить так называемый план военной реформы Вестероса, уделив особое внимание разработке невоенной ее части. И только потом, когда будет обеспечена полная военная безопасность Вестероса, можно было приступать к и созданию регулярной Армии, чтобы по мере приближения Белых Ходоков к Стене, привести эти силы в степень высшей боевой готовности, заранее распределив их по наиболее стратегически важных объектах Семи Королевств.       У Вестероса в распоряжении было достаточно времени, чтобы подготовиться к Зиме, о которой денно и нощно напоминал правителям ныне покойный Нэд Старк, будучи в курсе, что за смертоносная орда приближается к Стене, но предпочитая игнорировать намеки «выжившего из ума» десницы, Роберт Баратеон, (то же самое можно было сказать и про самого Джоффри), продолжали заниматься всем, чем угодно, только не военной реформой, в которой так нуждалось государство. А теперь, когда выяснилось в последний момент, что обороняться против Белых Ходоков фактически нечем, и брать на себя эту ответственность не собирается, населению оставалось уповать лишь на чудо и на угнанных Неопалимым у Таргариенов драконов, которые, в отличие от бронемашин были не такими уже и неуязвимыми, а для могущественного Великого Иного и вовсе не представляли никакой опасности.       В конце концов, как бы не восхваляла свита решительность и смелость своего нового правителя, проделать за пару суток то, с чем Вестерос должен был справиться за пару лет, Рамси был совершенно не в состоянии, и прекрасно отдавая себе отчет в том, рано или поздно все Семи Королевств так или иначе падут, будучи оккупированы Белыми Ходоками, не являясь ни богом, ни сверхчеловеком, он размышлял теперь о том, куда деть многомиллионное население столицы, когда последний оплот их безопасности в виде городских стен окажется на грани разрушения. Подготовься Вестерос к атаке Ходоков более тщательнее, и желательно пораньше, вняв предупреждениям Нэда Старка, огромного количества жертв, возможно и удалось бы избежать, но в нынешние времена, когда элементарно не хватало ресурсов, наемников, а военачальники откровенно саботировали все его решения, отказываясь выдвигаться на Север, все, что Рамси оставалось сейчас, это разрабатывать план действий по более длительному удержанию столицы от нападения Великого Иного, прежде чем от Королевской Гавани останется одно лишь воспоминание. О чем-то подобном ему как раз и хотелось поговорить с Джейме Ланнистером, единственным, пожалуй, адекватным человеком, который несмотря на зверское убийство его любимой сестры, переступив через собственную гордость, был готов выполнять приказы правителя не ради самого себя, а ради безопасности оставшегося в столице населения, вот только испортив себе настроение очередной новостью, полученной от Вариса, столкнувшись утром в коридоре с Ланнистером, Рамси встретил лорда-командующего Королевской Гвардии не очень вежливо. Известие о разгроме армии в Орлином Гнезде и Речных Землях Неопалимого не особо удивило и выслушав все то же самое, только теперь в исполнении самого Джейме, да ещё и в таких подробностях, что у любого нормального человека просто кров застыла бы в жилах от услышанного, Рамси, вычитав ему мораль, едва сдерживался, чтобы не отправить на корм драконам ещё и этого Ланнистеров, знатно проредив количество оставшихся в живых «великих» полководцев.       — Это все понятно, — парировал бывший лорд-командующий Королевской Гвардией, поражаясь резкому тону Неопалимого, — но прежде чем отступить, мы приняли все необходимые меры, чтобы Ходоки не добрались до столицы. А вообще их нападение произошло настолько быстро, что не успев вовремя сгруппироваться, мы отбивались как могли, поэтому …       — Поэтому вместо того, чтобы зачистить территорию от Ходоков, — вспылил Рамси, даже не пытаясь вникнуть в суть его рассуждений, — твои люди просто взяли и съ*бались из Орлиного Гнезда, не дождавшись наступления Великого Иного. Страшно стало, бл*дь!       Вздохнув, «Басков» лишь развел руками в ответ. Точнее одной рукой. Разбор полетов с самого утра ему, конечно, был неприятен, но особых угрызений совести по поводу своих действий он не испытал. Да и с одной рукой особо не навоюешь, и Неопалимый должен был это учитывать, прежде чем отправлять такого вояку на передовую.       — Я кажется, уже говорил вам, ваше величество, но придется наверное опять повторить, — снизошел «лев» также на повышенный тон, размахивая перед Рамси своей позолоченной культей. — Никакой ответственности за действия Королевской гвардии я больше не несу и даже НЕ СОБИРАЮСЬ брать на себя ее…       — Расскажешь это Золотым Мечам, которых оставил без фланговых прикрывающих групп, — процедил Неопалимый, больше не утруждая себя необходимостью быть с ним вежливым. — Да и Рэндиллу Тарли, думаю, тоже будет приятно вспомнить, как твоя армия съ*балась с места происшествия, так и не дождавшись подкрепления.       — Ну, что поделаешь, ваше величество, — выдал Джейме, даже не стараясь найти более вменяемую причину, немало поспособствовавшей причине провала его экспедиции в Долину, — за всеми Ходоками не уследишь. Более того, я даже уверен, что это красные жрецы воду мутят. И все наши беды начались именно с того дня, как только вы решились сжечь на кресте Мелисандру со Станнисом.       Не в состоянии больше слушать тот сферический бред в вакууме, который нес бывший глава Королевской Гвардии, позиционировавший себя ранее атеистом, Рамси послал его куда подальше, и больше не нуждаясь в обществе данного собеседника, направился в Палату Малого совета, где нынче вечером должно было состояться ещё одно экстренное и наверное уже последнее совещание. Выступив из тени, Бейлиш быстро догнал его в коридоре и спеша как можно скорее поделиться с ним деталями своей новой тактики, которая в нынешних условиях должна была сработать на все сто процентов, настоятельно потребовал дослушать его доводы до конца.       — Ну, и чего ты там такого важного хотел мне рассказать, намекая на секретную информации?! — Осведомился у него Рамси, не ожидая ничего хорошего от затеи коварного Мастера над монетой.       — Я хочу предложить вам так называемую тактику «Адверза», ваше величество, — отозвался Бейлиш, пытаясь придать своей речи весьма убедительный тон, — согласно которой противник оценивается по высшему баллу, и моделируется самый неприятный исход событий для Королевской Гавани, тогда, распланировав свои действия заранее, каждая ошибка противника будет являться для нас своего рода подарком.       — Звучит красиво, не спорю, — ответил Рамси, ожидая услышать что-то более дельное, а общие фразы, — но что конкретно ты предлагаешь сделать, чтобы твоя тактика принесла результат?       — Я предлагаю заранее подготовиться ко встрече с Иным.       — То есть?       — Это значит, что нам придется сделать оборонительные укрепления в двадцати километрах от столицы, обозначив её последний линией фронта, и увеличив численность Городского дозора, который должен будет охранять внешние стены, начать эвакуацию жителей в портовые города Эссос, в тот же Пентос, например, с последующим его размещением на данных территориях.       — И на чем, интересно, мы его туда перевезем? После битвы на Черноводной у нас не осталось никаких кораблей. А для постройки одного судна с нуля понадобиться целый год, если не больше, но Ходоки не будут нас ждать.       — Некоторая часть флота должна оставаться у Эурона, — возразил Бейлиш, — ведь в ту ночь он бросил в атаку против Станниса далеко не все резервы и если хорошо его попытать, то возможно и получиться узнать, куда он дел оставшуюся часть флота.       — А кто будет заниматься эвакуацией населения?       — А вы его и заставьте это сделать, — хитро улыбнувшись, молвил Петир. — Ради того, чтобы оказаться на свободе, думаю, он пойдет и не на такое.       — Его корабли в состоянии перевести в Эссос около двадцати тысяч человек, не считая времени, затраченного на возврат, и это при хорошей погоде, а куда, прикажешь, девать остальные пару миллионов человек, когда Великий Иной будет уже напротив городских ворот. Поднимать в воздух целые континенты, чтобы потом обрушивать их на головы Ходокам, я не научился, а чтобы исправно научиться кидаться файерболами, для этого мне надо было, как минимум, провести время в обществе Детей Леса, познав «от» и «до» все тонкости их магии.       — А вот кидаться фаерболами, ваше величество, необязательно, — усмехнулся Бейлиш, поражаясь уровню его фантазии, — потому для получения результата нам все равно придется пойти на определенные жертвы, лишив Великого Иного свежих сил для пополнения его армии.       Теперь пришло время удивляться его доводам Рамси.       — В конце концов, чтобы мы там не придумывали, в итоге все равно придется выбирать, — как ни в чем не бывало продолжил Петир, чувствуя, что ему все же удалось переманить на свою сторону Неопалимого. — Либо мы теряем пару миллионов жителей столицы, но спасаем население Эсосса, либо бросаем все силы на спасение Королевской Гавани, но в итоге теряем все, а потом ещё и оставшиеся территорию мира, где когда-либо ступала человеческая нога. Пока остается последняя надежда на спасение, надо быть заранее готовым к жертвам. В конце концов, если вам не нравиться мое предложение, можете всегда поступить так, как считаете нужным, вот только я уж что-то сильно сомневаюсь, что ваши приближенные посоветует что-нибудь лучше того, что предложил вам я, к тому же не стоит забывать об ограниченности времени, которое и так почти на исходе.       Бейлиш всегда называл население всего лишь «ширмой», наживаясь за счет раскрученных не без его вмешательство войнам, и точно такое же отношение к жителям Семи Королевств он хотел привить Неопалимому, утверждая, что без крови не обходится ни одна вменяемая спецоперация по переделу мира. «Ну, погибнет пару миллионов, велика беда?! — продолжал он ездить по ушам Бурерожденному, пытаясь уверить его в действенности своего хитроумного плана. — Биомасса есть биомасса. Бабы ещё нарожают, ваше величество. Беспокоиться о них необязательно»       Прекрасно осознавая, что другого выхода у них не остается, Рамси внял словам своего советника, и объявив в тот же вечер на совещании последнюю степень опасности, в которой нынче находилась Королевская Гавань, как только с Западных Земель стали поступать тревожные сведения о приближении Великого Иного, вспомнив о плане Адверза, предложенного Бейлишем, он тут же отдал приказ начинать эвакуацию населения, параллельно распорядившись об усилении охраны главных ворот, чтобы хоть как-то удерживать бесконечный поток беженцев с Севера, которыми и без того были переполнены все постоялые дворы столицы.

***

Мне приснился мой дом, Весь покрытый пеплом. Не был я давно здесь. Мне приснился мой дом, И в разбитых окнах Больше не горит свет. AMATORY _ Унесённые Пеплом

      Паника, страх перед неведомой силой, а также упорно распространяемые слухи о некой машине смерти, гнали людей искать спасение под сенью столицы, и натыкаясь на преграды в виде городских стен, наверное уже б давно выломали её, если бы не вмешательство Золотых Плащей, которым было вменено в обязанность охранять это строение от хаосоподобного наплыва беженцев, круглосуточно штурмующих его снаружи в надежде спастись от нависшей над Вестеросом опасности.       Линия так называемого фронта действительно пролегала в каких-то двадцати километрах от города и продолжая оставаться для армии своего рода ближайшим тылом, Королевская Гавань доживала последние дни, совершенно не готовая ко встрече с неизвестностью. Здесь же формировались армейские части, которые перебрались на оборону земель вблизи самой столицы, а также далеко за горные перевалы и хребты Долины, которая не сегодня, так завтра, должна была пасть под натиском многомиллионной армии вихтов. Эвакуация населения шла полным ходом и будучи заранее освобожден из своего временного заключения, Эурон Грейджой, как самый опытный флибустьер, принимал в это занятии самое активное участие, умудрившись в столь тяжелейших условиях обеспечить такую боеготовность своих суден, что те были в состоянии не только перевозить население, но ещё и вести сражение прямо в открытом море. Но если в первых трех ходках людям практически повезло добраться до берегов портового города Эссоса без «приключений», то после того, через пару суток погода испортилась совсем, и начало штормить, снова и снова отправляясь в путь, судна стали возвращаться все позже и позже, теряясь на фоне огромных темных волн. И если бы не опыт помощников, не раз выходивших в открытое море в компании грозного Эурона, большая часть и без того немногочисленных суден, попав в объятия стихии, уже давно ушла под воду, так и не добравшись до берегов Пентоса, не говоря о Браавосе.       Словом, погода не задалась в тот день чуть ли не с самого утра, и отчаянно завидуя тем, кому удалось выскользнуть из столицы заранее, включая Тиреллов, успевших покинуть Королевскую Гавань задолго до начала заварухи, люди, сбившись на берегу в одну кучу, то и дело наседали на пристань, ожидая возвращения Грейджоя. Очень скоро в толпе был пущен слух о приближении Великого Иного, и мигом поддавшись панике, народ, не став особо разбираться, является ли эта новость правдой, с новыми силами взялась за осаждение пристани, похерив на корню все планы по продуманной эвакуации населения, из-за чего Эурон, взбешенный усиливающимся штормом, (приближающаяся зима таки внесла свою лепту в ухудшение погодных условий), ещё довольно длительное время не мог нормально пришвартоваться, дабы не задавить кого-нибудь из самых отчаянных пассажиров, готовых ради такого случая даже бросаться в воду, чтобы поскорее занять вакантные места на корабле.       — В очередь, сукины дети! — орал он на повалившее на палубу судна толпу, вооружившись хлыстом и огнестрельным оружием. Как ни крути, а его корабли имели ограниченное количество мест и не могли принять на борт людей сверх заявленного количества, но разве паникующему народу это объяснишь?!       — Шеф, вы сегодня прямо как «шальная императрица»! — не выдержав, сделал ему замечание один из помощников, наблюдая за тем, как «гроза морей» разбирается с толпой, сортируя их на «своих» и «чужих», брать которых на палубу он ни в коем случае не собирался. Тут же находился и сам Теон Грейджой, потопивший в свое время большую часть флота собственного родственника, а теперь, помогавший ему с эвакуацией населения, распределяя места в каютах для паниковавшей толпы, которой места на судне уже не оставалось.       Так и не успев покинуть Королевскую Гавань в компании Тиреллов по причине собственного пребывания в темнице, откуда был выпущен Рамси, Тирион теперь таскался по пристани, тщетно стремясь пробиться хотя бы на одно судно, и чудом умудрившись не сесть на корабль, находившийся под управлением самого Эурона Грейджоя, ему вскоре повезло найти уединенное место на палубе соседнего корабля, вломившись туда вместе с остальным народом под шумок. Забравшись в одну из кают, карлик устроился напротив какого-то окна, и наблюдая за происходящим на берегу, и за судном Эурона, которое никак не могло отчалить, в том числе, не переставал поражаться собственному везению, сделав выбор в пользу корабля, который недолго постояв возле пристани, очень скоро вышел в открытую гавань, оставив позади себя бушующий хаос и полную неразбериху.       Как будто чувствуя, что покинувшие берег корабли обратно не вернутся, люди, рискуя собственной жизнью, продолжали лезть на палубу, поставив под сомнение сам факт процедуры его нормального отчаливания, и устав в какой-то момент бороться с бесконечно напирающей на борт толпой паникеров, Эурон, перезарядив свое оружие, из принципа пристрелил пару особо матерых молодчиков, которые, несмотря на лившиеся со всех сторон угрозы, ни за что не хотели сходить обратно на берег, после чего быстро воспользовавшись моментом спокойствия, образовавшегося на корабле, он приказал помощнику забрать якоря, и не собираясь больше рисковать своим судном из-за испортившейся погоды, расхаживая по палубе, пират пытался проконтролировать последние приготовления накануне выхода в море, а что станется с теми, кто оставшись в столице, так и не успел оттуда вовремя эвакуироваться, ему было решительно наплевать.       Почти схожую картину наблюдали со стороны и приближенные из новой свиты Неопалимого — Подрик Пейн и Бронн Черноводный, который должны были отправиться с ним на драконе в Эссос, как только на горизонте покажется сам Великий Иной. На берегу отсутствовали только мейстер Пицель, Варис и Петир Бейлиш. Первый попросту сбежал с Тиреллами, умудрившись поместиться с ними на одной корабле во время первой ходки. Второй эвакуировался в вольные города, чтобы договориться с местными властями о расселении той небольшой горстки людей, которых должны были перебазировать к ним из столицы. Петир, прекрасно зная, что могло светить ему за «геноцидный» план Адверза, который пробовал теперь реализовать эпатажный Болтон, оставшись в столице подобно «капитану», в чьи обязанности входило самым последним покинуть «корабль» в виде Королевской Гавани, успел эвакуироваться из столицы вместе с Сэмом Тарли и его женой, и очень вовремя оказавшись на одном судне с этими людьми, в дальнейшем планировал и вовсе скрыться в одном из вольном городов Эсосса, когда придет время расплачиваться за собственную выходку, последствия которой не успевшее покинуть столицу жители должны были очень скоро почувствовать на собственной шкуре. Санса Старк тоже не успела уехать вместе с Тиреллами, и околачиваясь своего избранника, который опасаясь, как бы кто-нибудь её не похитил во время переправы в Эссос, а позже и продал в рабство смуглолицым бичам, держал свою «волчицу» подле себя, не меньше остальных ждала развязки драмы.       — Рамси Неопалимый у нас военачальник и стратег высшего уровня, — усмехнулся Бронн, обращаясь к своему спутнику в лице Подрика Пейна, — вот только многоходовочка у него в этот раз чересчур сложная, чтобы её можно было выразить одним словом.       — Да он никогда и ничего не делает без личной выгоды, — подтвердил Пейн, заметив, как Бурерожденный, перехватив Безупречного, инструктирует его насчет своих последних распоряжений, — особенно после того, как связался с Бейлишем. Но думается мне, мы здесь тоже находимся не просто так, а чтобы привести в действие какой-то из его планов по спасению столицы.       — Спасению столицы?! — хмыкнул Бронн, став случайным свидетелем сцены, где Бурерожденный, перехватив в коридоре Джейме Ланнистера, как маленького, отчитывал главу Королевской Гавани за провал секретной спецоперации. — Скоро наш Неопалимый будет с консультациями разъезжать по базам армий, потому что его «Выжить любой ценой», очень скоро всем покажется просто детской забавой в сравнении с грядущим: «А почему ты все еще жив?».       — Говорят, среди Иных есть и великаны, — спустя время отозвался Подрик, слабо себе представляя, как выглядят эти сущности вообще, — вот бы увидеть хоть одного!       — Я бы на твоем месте их появлению здесь особо не радовался, — предостерег его от подобного заявления Бронн, периодически посматривая в сторону горизонта. — Тут не всегда знаешь, чего ожидать от обычного великана, а ты его уже под видом Иного желаешь увидеть.       — Надо было население все-таки куда-нибудь под землю эвакуировать от Ходоков, как это делали наши предки во времена прошлой Долгой Ночи, — сказал Пейн, с трудом вспоминая обрывки разговоров об этом периоде, — а то боюсь, вся эта эвакуация на Эсосс, добром не кончится.       — Ага, а потом живешь такой в подземелье, — заржал Бронн, заранее представляя себе всю эту картину, — а Вун-Вун этот или мамонт какой-нибудь как начнет над потолком сверху прыгать по приказу Великого Иного…       — Погоди, но что мешает тому Королю Ночи просто заморозить море и перебраться на тот же Эсосс, а потом, перебросив за собой и остальных Белых Ходоков, начать косить народ и там. Вот это было бы реально страшно. Я сдох на месте.       — Постучи по дереву, Пейн! А лучше сплюнь, — посоветовал ему Бронн, боясь себе даже представить подобный исход ситуации, и будучи отчасти рад поступить так, как подсказывал ему дружище, подойти к перевернутой лодке, чтобы выполнить задуманное сполна он так и не решился по причине все того же столпотворения народа у пристани.       Отдав последний приказ Безупречному, Рамси вернулся к своим, однако стоило Бронну Черноводному и Подрику упомянуть всуе имя Великого Иного, как в следующий момент за стенами раздался странный звук, похожий землетрясение, и высадив при помощи нескольких ударов ворота, великан, очутившись снаружи, открыл доступ в столицу Белым Ходокам, которые восседая на своих ледяных пауках, очень быстро наводнили ранее закрытую для них территорию, продолжая ещё некоторое время оставаться недосягаемыми для Королевской Гвардии. Будучи в курсе, что их можно убить одним лишь драконьим стеклом, Сэм, так никому и не сообщив о выведанном секрете, отбыл в один из вольных городов Эссоса, и продолжая драться с Ходоками подручными средствами, поскольку применять огонь им было строго запрещено, вояки, падая на землю от их воздействия, на глазах превращались в вихтов. Очень скоро паника достигла своего предела, и получив при помощи действий великана своего рода пропуск в закрытую от простых смертных столицу, толпа беженцев, спасаясь от ледяных пауков, хлынула на берег, стремясь занять место на судне Грейджоя, которое никак не могло отчалить.       — Вот и накаркал, — отрешенно буркнул Бронн, уставившись на светящихся в вечерней мгле Ходоков, разъезжавших по берегу на своих своеобразных «лошадях». — Вот это сила слова! Каркуша ты, Подрик!       — А пальчики после такого у него болеть не будут? — не без ехидства отозвался Рамси, успев оценить масштаб нанесенных разрушений великаном, который высадив ворота, направлялся теперь в сторону судна Эурона, надеясь разломить на части ко всему прочему ещё и эту конструкцию.       — Ну, зачем вы так говорите, ваше величество, — осадил Неопалимого Бронн, тщетно пытаясь предостеречь его от совершения ещё более неадекватных действий, чем Вун-Вун. — Может, он с разбегу влетел в ворота и ударился о них головой, а вы над ним смеетесь…       — Посмотрим, как он попрыгает, когда я лишу его одного глазика, — процедил Бурерожденный, вооружаясь ради такого случая своим неизменным луком. Бронн понимал, что отвлекать на себя внимание великана сейчас — это полное безрассудство, но остановить Неопалимого уже было невозможно. Впрочем, добраться до Вун-Вуна в тот день у Рамси так и не получилось, и стоило ему преодолеть небольшой путь до пристани, чтобы вплотную подойти к великану, как в следующий момент его чуть не сбил с ног ледяной паук, которого гнал вперед один из Белых Ходоков. Разминувшись с чудовищем, и чудом не угодив под удар копья заиндевевшего мужика, чей внешний вид напоминал издали заросшего дровосека из глубинки, Рамси, выронив лук и стрелу, едва успел отскочить в сторону, и снова привстав с земли, выплеснул свои эмоции, не в состоянии больше сдерживаться.       — Дебилы, зачем вы прете сюда? — пригрозил он кулаком ещё одному Белому Ходоку, проехавшего мимо него на ледяном пауке, исправно перебиравшего своими стеклянными лапками по песчаному берегу Черноводной. — Вас лихорадит от меня? Или от моих драконов? Что за мазохизм такой? Или быть может вам нравиться делать себе больно?!       Очень скоро ему пришлось пожалеть о сказанном и едва на развалинах городской стены появился сам Великий Иной, восседавший на своем неразлучном друге — «Призраке — 2», (колоссальных размеров машине-убийце), малость прих*ев от подобного поворота событий, Рамси, уже и забыв зачем вслед за великаном, впервые в жизни вспомнил о существовании страха.        «Приплыли тапочки к забору… » промелькнуло в мыслях Неопалимого при виде махины, чей рост достигал размеров почти взрослого дракона. Вот и накрылись медным тазом все их планы по благополучной эвакуации населения на Эссос. И прекрасно осознавая, что против такого оружия он сейчас не в состоянии что-либо сделать, Рамси, бросив все, устремился к своим соратникам, ожидавших его рядом со вторым драконом. Совсем иного мнения о «Призраке-2» был Бронн Черноводный, поспешив поделиться своими мыслями с Подриком.       — По-моему, такого красавца даже из космоса видно, — улыбнулся наемник, любуясь блестящим корпусом «Призрака». — Как это наши не смогли его развидеть раньше времени, я не понимаю.       Оруженосец даже спорить с ним не стал. Как ни пытался Городской дозор удерживать столицу от вторжения этой расы, а Королевская Гавань так или иначе пала. Теперь было самое время отправиться в Эссос и постараться остановить Великого Иного именно там; остальное сделает Безупречный, которому было вменено снять в самый подходящий для этого момент «намордник» с ещё одного дракона и спалить все к чертям, дабы не дать возможности Великому Иному пополнить свою армию ещё на пару миллионов человек из павшего мира живых. Тем более спасать по факту уже было некого. В столице остались только те, кто добраться в тот день до кораблей Грейджоя так и не успели, а именно калеки, умалишенные, брошенные старики и инвалиды, люмпены, несовершеннолетние сироты, тяжелобольные, паралитики и беременные женщины, и будучи обречены заранее, весь этот цвет андальской нации должен был отправиться в небытие согласно плану Бейлиша, который Неопалимый как раз и собирался привести в действие, вновь оправдывая суть поговорки о самом себе: «Где пройдет Болтон со своими собаками, там Королю Ночи уже делать нечего».       Забравшись на Домерикона, постаравшись при этом не пораниться о его шипы на спине, Рамси приказал Подрику, Сансе и Бронну последовать его примеру, и никогда прежде не имея дел с мифическими существами наподобие дракона, вся эта компания, испытывая поначалу некоторые трудности в попытке «оседлать» столь непослушное животное, кое-как, но все же устроилась на его шипастой спине. Впрочем, опасаться этой четверке все равно было нечего: пасть Домерикона до поры до времени оставалась «запломбированной», а это значило, что даже если бы дракон и захотел их облить своим горячем пламенем, пробуя на меткость свои способности, у него все равно бы ничего не получилось.       — Может, есть ещё какая-то возможность спасти этих бедолаг, — обратилась к своему спутнику Санса, не на шутку переживая за обреченных людей, которые носясь по берегу как угорелые, тщетно пытались забраться на судно Эурона, застрявшее в самый неподходящий для этого момент на мели. Увы, сам Неопалимый был несколько иного мнения на этот счет. И едва один из Белых Ходоков, вооружившись острым копьем, попробовал было налететь со стороны на временно безопасного дракона, Бурерожденный, вовремя обнаружив его приближение, подал Домерикону сигнал расправить свои крылья.       — Извини, Санса, но здесь уже ничего не исправить, — выдохнул он, впиваясь пальцами в выступающие шипы на спине драконе и попросив спутницу как можно крепче обхватить его за талию, отдал Безупречному последний приказ. — Жги!       Подождав пока два дракона, на одном из которых восседал его нынешний хозяин с собственной свитой, окажутся на более безопасном от берега расстоянии, Безупречный повернулся к третьему дракону, чьи лапы были привязаны цепями к гранитной стене, и попрощавшись мысленно с женой и собственными детьми, увидеться с которыми ему больше не судилось, вытащил из пасти дракона так называемый кляп.       Как и следовало ожидать, ящер, почувствовав свободу, расправил свои крылья, и осознавая, что сейчас над ним уже больше не стоит, раскрыв свою пасть, для общей помпезности выпустил вперед свое пламя, часть которого попала на разлитый на песке напалм, чей путь вел к ближайшему подземелья, где было заранее установлено микроволновых бомб, представляющих из себя сверхволновод, (волновой конденсатор), с закачанной внутрь энергии в микроволновом диапазоне в виде стоячей волны, чей микроволновой импульс после взрыва устройства мог нарушить работу не только электроники, но и нейронов человеческого мозга, вплоть до полного стирания памяти. Остальное уже должны сделать остатки водородных бомб. Вот такой «подарок» оставил Неопалимый для жителей столицы, пытаясь таким образом спасти их от надвигающийся со стороны Севера опасности, дабы обделить дополнительным «мясом» Великого Иного.       Приведенный в действие механизм очень четко сработал и вырвавшись на свободу, микроволновый импульс дал о себе знать, стерев не только память многомиллионному населению, но и фактически уничтожив им мозги, превратив их в существа похлеще земноводных. Ещё несколько минут, и на берегу Черноводный, где ранее царила паника и суматоха, образовалась истинная тишина, и свалившись на землю словно по мановению какого-то могущественного гипнотизера, через пару секунд тела жертв разнесло на тысячи мелких кусочков, едва берег накрыла вторая взрывная волна, превращая в пепел все живое и не только. Быстро смекнув, что происходит на берегу, едва в небе оказалось два дракона, Эурон тотчас приказал своим людям рубить оставшиеся якоря, дабы успеть вовремя покинуть пристань, едва до них доберется взрывная волна, однако так и не справившись со своими обязанностями, как самого быстрого капитана, он, попав вместе с остальными под огонь, включая собственного племянника, в считанные секунды превратился в пепел, чьи частицы опали уже пару минут в слегка закипевший залив Черноводной. Взлетев над берегом, Домерикон едва успел ускользнуть от последствий микроволнового импульса, и чудом разминувшись с пролетевшим мимо куском брюха ледяного паука, ящер, потеряв на мгновение ориентацию в пространстве и времени, через пару минут таки взял верный курс на Эссос, борясь с потоками встречного ветра.       — Господи, Рамси! Что ты натворил! — Пролепетала Санса, не в состоянии поверить, что происшедшее являлось делом рук человека, который эту самую столицу когда-то спас от вторжения Станниса и режима Джоффри Баратеона, а терпеть по факту сровнял её с землей, поставив точку на периоде правлении андалов, проникших в Вестерос вместе с Эйгоном I Завоевателем. — Ты просто больной ублюдок!       — Охренеть!!! — вопил Подрик, поражаясь увиденному. — Держите меня Семеро!       О чем думал в этот момент сам Неопалимый, не привыкший, в принципе, кому-то сопереживать, представить было сложно, и заметив как его уста расплываются в неком подобие улыбки, Санса, окончательно убедившись в неисправимости этого человека, совсем не заметила, что его взгляд был устремлен не на пепел, оставшийся от Королевской Гавани, а на совершенно другой объект.       Окончательно загубив собственную репутацию этим позорным поступком, всех этих людей, ещё вчера возносивших ему оды, для него теперь больше не существовало, и сконцентрировав свое внимание на Короле Ночи, который оставшись целым и невредимым после взрыва, передавал ему «привет», разгоняя тучи руками, Рамси, потеряв одного дракона, размышлял над новым способом убийства Великого Иного. Уж ежели волна «И-бомбы» оказалась не в состоянии нарушить работу этой машины, существовало ли в этом мире хоть что-нибудь, что было в состоянии остановить такого монстра, и не дать ему возможности поработить весь мир?!       «У нас были тупые короли, короли-злодеи, тупые злодеи, — чуть позже скажет Тирион, намекая на Джоффри, — но короли, устроившие геноцид собственного народа, „выпилив“ за пару секунд больше многомиллионное население столицы — такое на памяти Вестероса было впервые». И Рамси Неопалимый, нежданном ворвавшись в Королевскую Гавань, стал первым тираном, переплюнувшим по части кровожадности своих предшественников, когда-либо восседавших на исчезнувшем Железном Троне. Да и вообще со стороны создавалось такое впечатление, будто он сам и Король Ночи соревнуются за право быть самым лучшим по части истребления всего живого на многострадальном Вестеросе.       — Ну, все, теперь Рглор должен точно перейти на нашу сторону, — цинично усмехнулся Бронн, стремясь подбодрить немного павшего духом Неопалимого, — таких жертв ему не приносил даже самые заслуженные красные жрецы.       Вот только будучи слишком занят своими собственными мыслями, Рамси наемника совсем не слышал. В какой-то момент ему показалось, что Великий Иной попробует заморозить залив, чтобы выдвинуться в сторону Эссоса и попробовать нанести удар по портовым городам, но его ожиданиям, к счастью, сбыться было так и не суждено. Все ещё продолжая оставаться на месте, Король Ночи просто смотрел на него, как на живую мишень, и словно заранее пытаясь предугадать дальнейший маневр Неопалимого, просто выжидал удобный момент для очередного нападения, не спеша бросаться в атаку, пока окончательно не будет уверен в собственной победе.       — Я вас снесу с земли! — Не выдержав, Рамси обратился к Великому Иному, угрожая тому кулаком. — Если бы Королевская Гавань была моей родной землей, ты бы горе от меня узрел!       — Успокойтесь, ваше величество, люди больше не услышат наши юные смешные голоса, — осадил его Бронн, намекая на пепелище, омываемое со стороны Черноводной прибоем. — Теперь их слышит только тишина.       — Услышит Великий Иной… Ещё мой голос, — процедил Неопалимый, не сводя глаз с молчаливого и пристального следившего не сколько за ним, сколько за траекторией полета дракона, Короля Ночи.       Следующее их место встречи должно было состояться уже в Эссосе и прекрасно наслышанный о существовании некоего объекте, где можно было попытаться остановить Великого Иного, только в этот раз уже навсегда, Рамси, «пришпорив» дракона, взял курс в сторону Пяти Твердынь, расположенные вблизи Земли Шрайков, ниже которых находились Рассветные горы.