Унесенные пеплом

«Я не совсем безнадежен. Я могу ещё быть плохим примером» ©

      — Давай за знакомство, — подхватив со стола бутылку, Рамси повертел ею в воздухе, улыбаясь спутнице. — Вино, пиво, по сто грамм…       — Мы девочки, а не посудомойки, — скрестив руки на груди, пробубнила Санса, без удовольствия наблюдая за тем, как бастард откупоривает бутылку. — Мы любим подарочки, сувенирчики. Цветы нам подавай.       — А по-моему, цветы — самая бессмысленная трата денег, — заткнул он её одной фразой, разливая спиртное, и наблюдая за тем, как исправно у него получается работать со всем, за что ни возьмется, Санса, так и не достигнув успеха ни в одной из сфер ремесла, (за исключение шитья, и то со скрипом), втайне завидовала ему, хотя и понимала, что он ведет какую-то свою игру, прикидываясь обходительным кавалером, когда раньше такого за ним не наблюдалось.       «Мерзкая и обожаемая потаскушка, — подумал Петир, украдкой поглядывая на „милые“ посиделки этих двоих и особенно акцентируя внимание на самой Сансе, которой Болтон задуривал мозги всякой болтовней. — Такая же сучка, как и остальные девушки, когда чувствуют, что на них обратили внимание»       И когда с разливом спиртного было наконец покончено, подняв бокал, Рамси, довольный происходящим, собирался произнести тост, посвященный их долгожданной встрече, как в следующий момент к ним подошла сама Миранда, и украдкой поздоровавшись со своим бывшим любовником, прицелилась из арбалета в его ошарашенную спутницу.       — Привет, деревенщина, — обратилась к ней дочь псаря, заявившись сюда специально, чтобы прикончить соперницу, пока позволяли возможности, — я узнала, как некорректно, унизительно и по-хамски ты отнеслась на проекте к такому творческому и талантливому человеку, как Рамси Болтон, поэтому я пришла сюда, чтобы свети с тобой счеты.       — Начинается… — Недовольно пробурчал бастард, поставив свой бокал обратно на стол.       Честно говоря, Рамси уже и сам был немного в шоке от выходки бывшей любовницы; стоило ему немного отвлечься, как тут бабы уже начинали из-за него устраивать разборки, схлестнувшись в бою не на жизнь, а на смерть, и это когда он лично предупредил Миранду, что скормит её псам, ежели она позволит себе ещё раз устроить что-нибудь подобное, причем на виду у всех.       Ничего не поделаешь, у псарницы был просто дар набычивать против себя народ и наблюдая теперь за драмой, разворачивающейся прямо у него на глазах, он убедился в этом окончательно. Этот поступок Миранды стал для него последней каплей, и не став больше сдерживать своих эмоций, Рамси, выскочив из-за стола, попытался отобрать у неё арбалет, направленный на Сансу.       — Я тебя сто раз предупреждал: не лезь в мою жизнь и научись для начала хотя бы ухаживать за собой, — пригрозил он ей, вырывая из её рук оружие.       — Я рада, ребят, что вы нашли друг друга, — процедила брюнетка, расцарапав в кровь его ладони в попытке отобрать свой арбалет обратно, — желаю вам счастья, но тебе, — тут её взгляд вновь остановился на Сансе, с нетерпением ожидающей развязки этого дурацкого «шоу», — я все равно не прощу того, как ты вела себя с Рамси.       И едва арбалет, за которой ей пришлось многое заплатить, снова оказался в руках бастарда, обезвредившего её без лишнего шума и пыли, Миранда, окончательно потеряв контроль над эмоциями, схватила с соседнего стола открытую бутылку спиртного и вновь подскочив к испуганной Старк, тут же вылила на голову девушки немного шампанского.       — Ты че дура? — прикрикнула на неё Санса, смахивая с испорченных волос остатки пенного алкоголя, вот только самой Миранде, намеревающейся отобрать свое оружие у Рамси, равно как и самой публике, ждущей выступления короля, было уже не до возмущенных воплей дочери Нэда Старка, на которую и так вряд ли бы кто-то обратил внимание, если бы не эта сцена с вытекающими отсюда последствиями.       Появившись на сцене под бурные овации приглашенных, в числе которых были дед, мать и дядя Джейме, импозантный юноша, облаченный в «золотые» одежды, тут же поприветствовал кивком собравшуюся публику, и продолжая удерживать в одной руке маленький аквариум с рыбкой, а в другой — микрофон, обратился к гостям со своей новой речью:       — Здравствуйте те, кого я знаю… — кивнул он в сторону улыбающегося Оберина Мартелла и Визериса Таргариена, специально приглашенных по такому поводу в «святая святых» Вестероса — «Камеди Клаб», основанного самим Джоффри Баратеоном. — Здравствуйте те, с кем я пока не знаком… — добавил он, одарив ехидным взглядом дерущихся Рамси и Миранду, — И здравствуйте те, кого я и знать не хочу, — заключил он, сконцентрировав свое внимание на столике, за которым сидели Тиреллы, включая самого старшего представителя рода — Королеву Шипов.       — Сколько девушек из-за него перевешалось, — пробурчала Оленна, подмигнув украдкой сидевшему неподалеку от неё Тириону.       — И это только в одном Красном Замке, — констатировал факт карлик, запивая свое «горе» вином.       Таки оставшись без арбалета, Миранда ударила Рамси, и понимая, что ей здесь делать больше нечего, развернувшись, устремилась к выходу из зала.       — Удачи. Любовь, совет или что там?! Голуби… — бросила она им на прощание, прихватив с собой полупустую бутылку шампанского: — Короче, мира.       — С виду божий одуванчик, а на деле такая сучка, — отряхиваясь, пробормотала Санса, сожалея об испорченной прическе, вот только самому Рамси, раздумывающего над тем, куда бы спрятать арбалет, отнятый у дочери псаря, (ну, не сидеть же ему с ним за столом на протяжении всего процесса съемок!), на этот счет пока сказать ей было нечего.       — Меня зовут Джоффри Баратеон, — натянув на свое лицо злорадную улыбочку, бойкий юноша ещё раз поприветствовал своих гостей, в очередной раз напоминая им о собственном присутствии, — я — король Вестероса и я самый неадекватный человек во всех Семи Королевствах вместе взятых.       Народу, с особым вниманием подмечавшем каждое его слово, даже добавить было нечего к такому спичу. Все, что говорил о себе сейчас сам Джоффри, являлось лютой правдой, отрицать которую было просто бессмысленно.       — Все знают, что я люблю сидеть в интернете и троллить людей, но только единицы знают, что я сижу там ради того, чтобы х*есос*ть своих же подданных. Потому что только я, Джоффри Баратеон, могу сказать людям в открытую о том, какие они конченые…       Все ещё продолжая возню с арбалетом, свалившегося на его голову из-за вмешательства ревнивой Миранды, Рамси, не придумав ничего лучше, кроме как спрятать его под соседним столом, отодвинувшись от Сансы, уже хотел было привести в действие свой дерзкий план, как вдруг задев случайно этим оружием ногу огромной и накрашенной подобно трансу, матрону, инстинктивно улыбнувшись, попробовал извиниться за допущенную оплошность.       — Ничего страшного, — отмахнулся гигант, (или гигантша), не увидев в его поступке ничего опасного и словно посчитав, что с этого типа достаточно, размяв руки, потянулся за своим коктейлем, налитого специально для него в огромный бокал, сделанного в форме ведра в натуральную величину.       — А как вас зовут, милое создание? — попытался завязать с ним разговор Рамси, решив в очередной раз проявить себя ещё знатоком девичьих сердец, большинство клеток которых уже давным-давно поддерживали гомеостаз микрофлоры собачьего организма.       — Григорий, — низким баритоном выдала «дама», растягивая в улыбке свои накрашенные красной матовой помадой губы. — Клиган.       — А я Рамси. Натурал, — ляпнул сдуру бастард, не имея ни малейшего понятия о том, как поддерживать на должном уровне разговор с каким-то трансгендером, и только сейчас догадавшись, что говорящее ЭТО, судя по сбритым усам и остаткам бороды, когда-то было мужчиной, чуть не подавившись коньяком, случайно покосился на его спутника — смуглого и излучающего прямо-таки нечеловеческое счастье — дорнийского принца.       — А я замужем, — добавил Григорий, которому судя по общим признакам поведения флирт со столь отзывчивым и забавным молодым человеком, коим являлся общительный Болтон, явно льстил его собственному самолюбию. — Именно за мужем, а не женат, — прихвастнул Гора, чтобы не сойти за «гулящую». — Причем вот уже три года. За Оберином Мартеллом.       Воодушевленный таким откровенным признанием, Рамси хотел было продолжить с ним и дальше диалог, рассказав в двух словах, что его связывает уже с собственной спутницей, как вдруг получив тычковый удар в бок от самой Сансы, предупредившей его о надвигающейся угрозе, опомнившись, был вынужден замять так хорошо начавшееся знакомство, и отложив попытки возобновления общения с Горой на неопределенный срок, целиком и полностью сосредоточиться на выступлении Джоффри. В противном случае он рисковал стать жертвой очередного мордобитья, навязанного ему теперь уже самим Оберином Мартеллом, приревновавшего своего мужчину к бастарду прямо во время съемок нового выпуска шоу.       — Не лезь хотя бы к Горе! — пригрозила своему спутнику Санса, тщетно пытаясь отговорить его от столкновения с Красным Змеем, славившегося своей коварностью.       Стычка с Мирандой ничем хорошим не закончилась; для полного счастья не хватало вступить в поединок с этой двухметровой махиной, Клиганом — то ли женой, то ли мужем самого Оберина Мартелла. И пока они разбирались со своими соседями, пытаясь выяснить, кто из них прав, а кто нет, Джоффри тем временем, развлекая публику своей болтовней, куролесил как мог, получая истинное удовольствие от того балагана, который он устроил на залитой ярким светом сцене.       — Я сделал себе установку на победу во всем, — зловеще протянул он, приняв бурные аплодисменты публики за тотальное и безоговорочное одобрение своих действий, — потому что я очень плохой мальчик. Это только в выдуманных сказках ДОБРО побеждает и все заканчивается хорошо. Но мы-то с вами живем в мире Вестероса, поэтому здесь плохие мальчики зачастую одерживают победу, а потом ещё и отправляются в Рай.       — Ты только взгляни, — толкнув в бок свою спутницу, Рамси, воодушевившись её молчанием, указал девушке украдкой на Гору, — на нем столько макияжа, что если его шлепнуть по затылку — спереди упадет маска.       — Только не вздумай, пожалуйста, сделать что-нибудь подобное с ним прямо сейчас, — взмолилась Санса, уговаривая его от совершения очередного сумасшедшего поступка, — иначе нам не поздоровиться.       Вняв её словам, Рамси снова вернулся на место и продолжая сожалеть об утерянной возможности как следует повеселиться, опять потянулся за выпивкой.       — Чтобы достичь успеха в управлении Вестеросом, я задал для этого достаточно высокую планку, — похвастался Джоффри, время от времени поглядывая на плавающую в аквариуме золотую рыбку. — С одной стороны моя работа мне нравится. С другой — уже нет, — юноша вновь перевел свой зоркий взгляд на гостей. — Да, Малый совет ко мне прислушивается, моим мнением интересуются, но Железный Трон, как прежде, меня уже не радует, да и сам процесс управления Семью Королевствами удовлетворения мне больше не приносит, но чтобы превзойти меня, моим врагам придется изрядно попотеть. В конце концов, на Железный трон я сел, чтобы доказать окружению, что в деле короля главное не компетентность, а право вести себя так, как считаешь нужным. Ты — это ты. И твори, что хочешь. Я скандальный человек. Достаточно кинуть спичку, чтобы разжечь «пожар». Захочу, — подерусь, захочу — переверну стол. Захочу — выкину собственного брата в окно. А недавно в метро мы столкнулись с одной бабушкой…       Злорадно усмехнувшись, юноша остановил свой взгляд на позеленевшей от гнева Оленне Тирелл.       — Мы пресеклись с ней взглядами, — как ни в чем не бывало продолжил он, довольный реакцией мстительной старухи, — она думала, что я «умер» после её яда, а я «воскрес», и тут же открыв бутылочку какой-то водички, она начала меня ею поливать, приговаривая при этом: «Боже, спаси, пожалуйста!». Ну, я ей и подыграл. Начал визжать там, материться, она чуть не вырубилась… А вон, кстати, она сидит, — и сделав вид, будто только что её узнал, ликующий юноша указал на Оленну, — давайте, поаплодируем ей…       Быстро откликнувшись на инициативу молодого короля, публика одарила пристыженную Королеву Шипов бурными аплодисментами, и любуясь происходящим, Джоффри радовался как мальчишка. Вся напыщенность с него сразу слетела, а в глазах появился блеск. На него было забавно посмотреть. И когда в зале снова установилась долгожданная тишина, юноша, словно вспомнив, где находится, попытался снова установить контакт с гостями, восторгавшихся его находчивостью и умением жестко и безбожно стебать все и все, доводя до гротеска любое, (положительное или негативное), качество характера человека.       — Люди давно зациклились на мне и сходят от этого с ума, — заявил он, став на какое-то время примером для подражания подрастающей молодежи, — а мне, чтобы оставаться популярным, даже не стоит ничего для этого делать. Станнис Баратеон, мой дядя, каждый день совершает кучу каких-то нелогичных движений, лишь бы оставаться на волне популярности, а я только то и делаю, что критикую своих подданных, и народ все равно на мне зацикливается… А что будет, если я спляшу или спою!       И словно подтверждая брошенные накануне слова, юноша, взмахнув свободой рукой, продемонстрировал публике какой-то странный танец, усердно отбивая пол ногами, после чего успокоившись и снова приведя себя в порядок, перешел к знакомству с новыми гостями, которых он специально заманил на свое шоу, чтобы как следует их простебать. Да, Джоффри любил подшучивать над народом, и даже этого не скрывал, и воспользовавшись очередной возможностью вволю поиздеваться над жертвами сектантства и его главой, юноша, вооружившись привычной дозой словесного яда, попробовал вступить в диалог с самим Ланселем Ланнистером — кузеном и непримиримым почитателем Его Воробейшества. Сам старик, называя «Камеди Клаб» притоном «нечисти» и местом, пользующимся дурной славой, принимать участие в съемках шоу отказался и в открытую проигнорировав приглашение в клуб «веселых и находчивых» под управлением Джоффри, отправился молиться в Септу за душу шоумена, высмеивающего чуть ли не в каждом выпуске своей нечестивой передачи взгляды его радикально-аскетического движения.       — Ещё раз здравствуй, Лансель, а можно поинтересоваться, что это у тебя за метка на лбу? — поравнявшись с его столиком, юноша без тени смущения указал на какой-то набитый портак в форме перевернутой звезды между глаз.       — Мой отец говорил мне, — на полном серьёзе пролепетал Лансель, всерьёз веря во все те бредни, при помощи которых старый сектант денно и нощно промывал мозги своим сподвижникам, чтобы закрепиться в Септе, — что если я не буду молиться Семерым Богам, то меня заберет в свою секту Его Воробейшество и изобьет до полусмерти… Ну, вот оно, собственно говоря, так и произошло. получилось.       — А кто является самым главным в вашей Септе или секте?       — Благодарю за вопрос, — слабо кивнув, отозвался Лансень, напоминая какого-то отморозка, до сих пор находившегося под воздействием галлюциногенных веществ. — Главным у нас есть ЕГО ВОРОБЕЙШЕСТВО. Недавно он возносил молитву Семерым Богам и впав в молитвенный экстаз, полностью вышел из тела.       Недоумевающе хмыкнув, Джоффри посмотрел в этот момент на кузена, как на идиота.       — А как ты понял, Лансель, что он ушел полностью, а не частично?! — и почти тут же подмигнув заговорщически довольной публике, также не испытывающей особой любви к «воробьям», начал что-то показывать на руках, чудом не уронив свой драгоценный аквариум на пол. — Вот смотри, тела нет. Его Воробейшество, вы где? Ау! А его нет, ушел! Но обещал вернуться…       Уязвленный столь неуместной шуткой в адрес такого «босса», теперь уже сам Лансель, сдвинув брови, посмотрел на шоумена, а по совместительству ещё и Короля Семи Королевств, как на идиота. Однако посчитав, что уже и так слишком много уделил внимания этому человеку, Джоффри, забрав свой аквариум, устремился к следующему столику, и застав врасплох самого Визериса Таргариена, который поссорившись накануне со своей амбициозной сестрой, переехал на берега Вестероса, подозвал к себе ассистента с каким-то ящичком, после чего достав оттуда лампочку «Ильича», вручил её белокурому красавцу, попросив его засунуть это чудо инженерной техники в свой рот, пока не видела сестра. Вняв предложению, от которого было просто опасно отказаться, Визерис послушно взял эту лампочку из его рук и как можно шире открыв свою ротовую полость, засунул её туда под бурные аплодисменты публики, отметившей в этот момент его сходство с сумасшедшим драконом.       — Какой вместительный рот! — захохотал Джоффри и тут же дав понять присутствующим, что одной лампочкой он ограничиваться не собирается, вынув из ящика батарейку радиусом шестьдесят миллиметров, с улыбающимся видом продемонстрировал её окружающим: — А вот с ней будет уже посложнее.       Правда, когда Визерис, взяв из рук уже и эту батарейку, спокойно выполнил новый трюк, заново поразив воображение публики вместительностью собственного рта, Джоффри, надеясь доконать Таргариена окончательно, вынул из второго кармана своего одеяния ещё одну вещь.       — Мой пропуск в Красный Замок. Шестьдесят два миллиметра. Посмотрим, как ты справишься с этим, — злорадно ухмыльнулся он, передавая его Визерису, для которого подобный радиус, как выяснилось позже, оказался далеко не пределом.       — Самое рациональное использование пропуска в Красный замок, которое я только мог себе представить, — улыбнувшись, отозвался Петир, подмигнув Тириону.       — «Рабочий рот», — согласился карлик, целиком и полностью поддерживая его мнение. — Был бы женщиной, далеко пошел.       — Поверьте, чтобы далеко пойти, быть женщиной Визерису вовсе необязательно, — насмешливо добавил Петир, заметив, каким жадным взглядом изучает Таргариена любопытный Оберин Мартелл, пообещав своему избраннику — Горе — не засматриваться больше на красивых парней.       — Согласен, — кивая, ответил Бес и тут же вспомнив, как развлекаются в борделях независимо от пола и вероисповедания, как бы нехотя добавил: — на данный момент даже предпочтительнее быть мужчиной, имея такие способности.       — Можно и больше, только челюсть потом болит, — высказался Визерис, вынимая изо рта пропуск Джоффри и возвращая его обратно, после чего как ни в чем не бывало вернувшись на сцену, юноша, почесав лоб, поделился с публикой очередной порцией своих размышлизмов:       — У меня часто спрашивают: каково это — быть злодеем и все время всех стебать, на что я отвечу следующее: чтобы сыграть такого персонажа, как я, надо убрать в себе все человеческое, забыть своих друзей и семью. Быть злым на этот мир! А пока часть из вас будет размышлять над сказанным, я, тем временем, поделюсь с вами запасом своих новых шуточек, которые специально подготовил по такому случаю.       И тут же встретив со стороны публики лютое одобрение своей новой инициативы, он, раскрыв свои заранее заготовленные черновики, прочитал вслух свою первую шутку:       — «Для борьбы с Иными Азор Ахай так быстро одел свои доспехи, что его попросту убило током»       По залу прокатились редкие смешки.       —«Вчера проститутки борделя Бейлиша выпили водки и веселья ради вызвали Великого Мейстера»       Натянуто улыбнувшись, Пицель, также присутствовавший здесь вместе с остальными, едва заметно кивнул. Он понимал, что молодой король, взяв на себя роль юмориста, только что выдал вслух суть его хобби, вот только возразить ему не получилось. Хотя бы из изображений личной безопасности.       —«Освоив позу шестьдесят девять, драконы Неопалимой и Бурерожденной оказались на грани вымирания», — непринужденно-менторским тоном процитировал Джоффри, забавляя гостей своими приколами.       Зал смеялся как ненормальный, причем громче всех хохотал, разумеется, Рамси Болтона, не всегда понимающий юмор шоумена, зато умеющий как-то вовремя подхватить его «волну», на ходу вникая в смысл сказанного. И только одна Санса, порядочно натерпевшись что от первого садиста-юмориста, что от второго, сохраняла предельную серьёзность на протяжении всего процесса цитирования шуток.       —«Белый ходок, случайно выехав за пределы Стены, влетел в лобовое стекло автобуса, и вышел через дверь», — улыбаясь, добавил Джоффри, повергая зал в очередной припадок безостановочного хохота. — «Во время осады Стены с Черного замка упала бетонная плита в полуметре от седого великана»       Расправив свою кислую мину, Санса для приличия попыталась улыбнуться, но у неё, увы, так ничего не получилось, чего нельзя было сказать о её веселом спутнике, уже почти рыдавшем от приступов безудержного смеха. Правду говорят те, утверждая, что если бастарда из Дредфорта ещё можно вывезти, то сам Дредфорт из бастарда уже нет и нынешнее поведение Рамси Сноу являлось истинным тому подтверждением. Впрочем, для самого Рамси, детство которого прошло в обычной деревне, «Камеди клаб» стал настоящей диковинкой и оказавшись на съемках прямого эфира этой передачи, он, по сути, был здесь единственным слушателем, кто попав на это шоу, совершенно искренне смеялся над шуткам избалованного психопата, являющих собою квинтэссенцию самого отборного черного юмора.       — «Уронили водку на пол — оторвали Джейме руки», — остановив свой насмешливый взгляд на собственном дяде, (или отце), Джоффри, перевернув лист, подождал, когда публика отсмеется. Помахав своей позолоченной культей, «принц Чарминг» виновато улыбнулся.       — Скорее Тириону! — закричал через весь зал Бронн Черноводный, заявившись на шоу «веселого и находчивого» Баратеона младшего, чтобы развеяться, а заодно попытаться примазаться к своему новому хозяину — Джейме Ланнистеру, пообещавшего ему за преданную службу добротный замок где-то вблизи Бобрового Утеса.       — А причем тут я? — изумился Тирион, поражаясь уровню предательства своего бывшего наемника, вот только дождаться ответа на свой вопрос ему было не суждено, и тотчас услышав со стороны стола, где восседали Тиреллы, знакомый голос, Джоффри, ядовито ухмыльнувшись, не упустил возможности подшутить над ещё одним своим дядей, ним, тонко намекая публике на причину смены его ранее занимаемой прибыльной должности.       — Как вы знаете, мой дядя когда-то тоже был Десницей короля, — отозвался он, надеяться проехаться и по нему своими шутками, — но с тех пор, как эта должность перешла моему деду, я решил помочь своему бедному родственнику и тут же бросившись искать ему работу, наткнулся объявление следующего порядка. Должность, кстати, тоже начинается на букву «Д», но её обязанности в корне отличаются от того, что приходится делать Деснице, выполняя за короля его функцию.       И тут же расправив свой лист, на котором был записана очередная шутка, наспех состряпанная им сегодня утром, когда он, превозмогая себя самого, наконец-то попробовал оторваться от компьютерной игры, процитировал следующее, вложив в свою речь как можно больше цинизма:       — Должность называется «Дегустатор водки», а вот и сам текст… «Нужен неподдающийся опьянению здоровый молодой человек на дегустацию водки. Обязанности: дегустировать пять-семь разных сортов спиртного в час. Требования: крепкое здоровье, НЕ БОРЗЫЙ»       — Ну, последнее — точно не про меня, — скептически усмехнулся Тирион, подтрунивая над собственным племянником из зала, — поэтому с такой работой, думаю, мне вряд ли повезет.       Впрочем, у самого Джоффри на этот счет были совсем другие мысли, и как будто вспомнив о существовании своего телохранителя, который выйдя замуж за Оберина Мартелл, перестал его защищать, дабы показать, как он презирает его за эту любовь, молодой король, остановив свой взгляд на Клигане, насмешливо отозвался:       — Но я подыскал работу не только для родного дяди, а для своего бывшего охранница, — после чего выдержав паузу для нагнетания интриги, юноша, заранее предвкушая реакцию зала на очередную его шутку, бесстрашно процитировал следующее:       — «Одному из зоопарков в Речных Землях требуется сторож и шимпанзе. Возможно совместительство».       Издав ртом звук, похожий на резкий смешок, Рамси, и так полуживой от хохота, чуть и вовсе не свалился под стол, мучимый икотой. Санса, поджав губы, в ответ лишь смерила его надменным взглядом.       — Если тебе весело от таких шуток, — насупившись, пристыдила девушка бастарда, — то у меня для тебя плохие новости… И прежде, чем смеяться над этим, вспомни, сколько бед принесло вторжение Горы в Речные Земли, куда его отправил Тайвин Ланнистер, чтобы навредить населению.       Жаль, сам Гора не обладал достаточным уровнем интеллекта, чтобы вникнуть в сложный прикол ведущего «Камеди Клаба». В противном случае Джоффри вряд ли бы вернулся в свои покои живым.       И пока народ, затаившись в ожидании новой шутки от развязного короля, подмечал, кто из высокопоставленных лиц Вестероса станет очередной его «жертвой», сам Баратеон, преследуя цель познакомить всех со своей новой «подругой» — золотой рыбкой, (двенадцатой по счету), которую все время держал в аквариуме, неожиданно вынул её из этой емкости, и похваставшись своим новым приобретением, уже хотел было снова вернуть её на малую родину, то бишь в воду, где она чувствовала себя в родной стихии, как в следующий момент Рамси, на которого любые сценические трюки производили настолько же неизгладимое впечатление, как банальные фокусы клоуна на сознание наивного ребенка, впервые попавшего в цирк, сложив свои ладони, и все ещё находясь под впечатление атмосферы вечера, тут же прокричал ему со своего места, бросая вызов:       — Джоффри, съешь её! Съешь рыбку, Джоффри!       Вмешательство Сансы, желающей предотвратить беду, оказалось бесполезным, и тут же закинув золотую рыбку в свой рот, подавившись, юноша начал задыхаться, обхватив свободной рукой свое горло, пытаясь, таким странным образом открыть доступ кислорода к своим легким. Увы, подобная метода не принесла облегчения его страданиям, и очутившись вскоре на полу, где уже рядом валялся разбитый аквариум, Джоффри, затрясшись в страшных судорогах, просто ждал, когда к нему кто-то броситься на помощь, пока инициативу не проявил Джейме, чью руку накануне он успел высмеять не один раз. Узнав Сансу, разъяренная Серсея остановила свой взгляд на её спутнике — ставшем виновником инцидента, и только сейчас смекнув, что произошло, вскочив с места, с перекошенным лицом закричала, сзывая в зал всю стражу:       — Они убили моего сына!!! Взять их!!!       Понимая, что их дело плохо, Рамси, вспомнив наконец об арбалете, который ему удалось отбить в процессе разборок у Миранды, прицелившись наугад, он выпустил одну-единственную стелу в лоб подбежавшего к ним начальника охраны, после чего ударив второго его сослуживца деревяшкой по голове, бросился прочь из зала, приказав своей спутнице следовать за ним. От скромного и вежливого парня осталось одно лишь воспоминание и превратившись на глазах у Ланнистеров в отъявленного дебошира и хулигана, каким по сути он и являлся, Болтон, размахивая в воздухе, по сути, пустым, арбалетом, стремился выбраться отсюда с минимальными потерями. Лансель, только сейчас узника, которого им с остальными собратьями по клану приходилось пытать в застенках «Голодных Игр», бросив все, помчался следом за ним и тут же получив по зубам арбалетом, отлетев к стене, принялся собирать с пола свои выпавшие резцы.       Разбираясь с обидчиками, Рамси редко когда прибегал к посторонней помощи, но сегодня впервые оказавшись в столь неоднозначной ситуации, где «воевать» приходилось сразу на два «фронта», он, раскидав по по бокам супостатов, что есть духу помчался вперед, прихватив с собой в качестве нового оружия чью-то табуретку. В противном случае, их с Сансой могли смять и растерзать, как стая полярных волков двух дурных оленей, возомнивших, что им по силам отбрыкаться от такого нашествия хищников. раскидав по бокам супостатов. Очень скоро помещение набилось ватагой «воробьев», (этих резвых братьев в черных накидках и портаками в виде звезд на лбах), созванных самим Ланселем, и оказавшись довольно «отзывчивым» на угрозы со стороны обоих противоборствующих сторон, сектанты, вооружившись дубинками, начали бить всех подряд, превратив в массовое побоище какой-то локальный конфликт.       Выскочив во двор, Санса и Рамси уже хотели были броситься к воротам и навсегда покинуть территорию зловещего места, однако стоило им добраться до порога, как им путь преградил их бывший сосед по столику — накрашенный транс Григорий Клиган. Слегка попятившись назад, Рамси покрепче зажал табуретку. Глупо было вступать в клинч с Горой — такой задавит в своих объятиях и вякнуть ничего не успеешь, поэтому не придумав ничего лучшего, чем сразить его обычной хитростью и внезапностью, размахнувшись захваченным трофеем, он тут же нацепил его на голову Клигану, резко повернув при этом ножки табуретки, пока в шее что-то не щелкнуло, заставив тело своего обладателя повалиться на землю, испустив при этом последнее дыхание. С ужасом покосившись на рухнувшее перед ней громадное тело Санса, не понимая, как её спутнику удалось одолеть Гору без всякого поединка, тут же умчалась на улицу, оставив Рамси на растерзание «воробьям», и когда их пути сошлись снова, Болтон, приняв удар на себя, чтобы защитить её от нападок сектантов, имел далеко не самый лучший вид.       Его одежда была немного порвана, лицо слегка разбито, а взгляд таким, как будто ему и самому чем-то тяжелым навернули по голове, заставив покаяться в своих грехах. Впрочем, завидев, что Санса цела и невредима, он довольно-таки быстро пришел в себя.       — Как меня оттуда гнали! — негодовал Рамси, яростно сверкая глазами. — Ещё эта скотина из их ансамбля… — так он назвал Ланселя, жалуясь на свое состояние. — Только я попытался снять табуретку с головы мертвого Клигана, как этот сектант, подбежав ко мне поближе, как хлопнет меня крышками от кастрюль по ушам… До сих пор в голове гудит!       Молча выслушав его, Санса едва заметно кивнула, сочувствуя его состоянию, но самой ей, увы, тоже пришлось несладко, о чем она, все ещё находясь на эмоциях, пожаловалась на сломанные каблуки:       — А этот принц дорнийский… Оберин Мартелл — вообще скотина!       — А что он сделал? — удивился Рамси, потирая виски. После столкновения с «воробьями», особенно с Ланселем, у него до сих пор кружилась голова.       — На мотоцикле за мной гнался! — вспылила девушка, с перепугу выпучив глаза. — Как узнал, что я являюсь Сансой Старк, так и вовсе хотел меня похитить и забрать меня в свое сексуально рабство, в Дорн, но я хрен кому в руки дамся! Так и бежала всю дорогу… Думала, что уже где-то упаду и там меня закопают, но как видишь, все обошлось.       — Ладно, все уже позади, не стоит об этом вспоминать, — ничуть не огорчившись такому раскладу дел, даже если ему за это пришлось знатно огрести самому, Рамси, воспринимая происходящее как обычную игру, загорелся желанием заманить её к себе. —Сегодня ты пострадала по моей вине, а это значит, что появляться тебе дома пока не стоит, ведь туда в любой момент может нагрянуть с обысками охрана Ланнистеров.       — И что мне делать?       — Предлагаю скрыться пока у меня, а там посмотрим, — прикинувшись паинькой, отозвался Рамси, и искренне удивившись его решению, знакома не понаслышке с его умением втираться в доверии даже к самым неприступным людям, Санса, купившись на его разыгранную «простачковость», посмотрела на него так, словно тот вздумал шутил, вот только сам бастард в этот раз выглядел довольно серьёзным. Она не хотела идти к нему, но выбора у неё, похоже, не оставалось.       Если её и вправду будут искать Ланнистеры, то сейчас ей действительно необходимо было залечь куда-то на дно, и до поры до времени не показываться, однако не слишком то веря в благие намерения своего спутника, спасшего её от преследователей, и умудрившись при этом лишить жизни самого Гору, Санса все же последовала за ним, не обратив внимания, какой зловещий огонек вспыхнул в глазах Болтона, протянувшего ей свою руку.