Quite is violence

Обычно утро не начинается так. Лично для меня. Солнце резануло глаза, из-за чего еще долгое время в глазах будет мелькать яркая полоса. Слишком пусто в душе для очередной приторно-милой улыбки.  — Луи, можно? — мальчишка вздрогнул и судорожно вздохнул, пытаясь вспомнить кому же пренадлежит этот низкий печальный голос.  — Д-да, войдите. Дверь приоткрылась, и в комнату вошел полный мужчина с потным лицом, который был наигранно печальным.  — Господи Боже, я предупреждал, что больше всего в этом тускло-сером аду я ненавижу наши с Вами бессмысленные беседы?  — Я просто пришел попрощаться. В пять за тобой приедут.  — Черт, — Луи потер глаза кулаком, попутно вскакивая с кровати. — Я забыл!  — Я желаю тебе счастья в ближайшем будущем, — пробасил мужчина, хмурясь.  — Какое, блять, счастье, мистер Венс? — огрызнулся Луи.  — Прощай, — вздохнув, мужчина покинул комнату. Все-таки Томлинсон был отчасти рад тому, что уедет из этой дыры. Луи распахнул окна настежь, морщась от внезапной боли в ребрах, но это его сейчас волновало меньше всего. Сильный поток ветра взъерошил и без того растрепанные волосы. Луи обернулся к зеркалу и попытался улыбнуться. Но вышло слишком жалко. Четкие черты лица, выделяющиеся скулы, большие синяки под печальными глазами, свежие ссадины… Где тот беззаботный, улыбчивый, счастливый мальчик?! Где тот живой блеск в глазах? Нет, к сожалению, тот мальчик умер, и не собирается восставать из мертвых. Глупо, но к горлу подступал знакомый ком, а слезы уже собирались в уголках небесных глазах. Шумно шмыгнув носом, Луи трясущимися руками захлопнул окно и задернул белоснежные шторы. Он просто сел на кровать и сидел, пока за окном не начало темнеть. Собрав все вещи (а их у Луи было мало), он, глубоко вздохнув, вышел из ненавистной комнаты. Черная машина уже стояла на улице, а свои последующие действия Луи видел размыто, словно в тумане. Голова начала кружиться, но, слава Богу, таблетки он всегда носил с собой. В новой машине пахло чем-то до жути тошнотворным, но, наверное, так пахнет во всех салонах. С Луи никто не поздоровался, а может быть, он просто не услышал. Мальчишка провалился в сон, прижавшись щекой к ледяному стеклу. *** Луи ничего не снилось, только темнота. Проснулся он от того, что оказался слишком прижатым к стеклу из-за очередного толчка. Какого черта с дорогой происходит вообще? Мальчишка разлепил глаза и уставился в темное окно.  — Нам еще долго ехать?  — Нет, почти приехали. Кстати, как ты себя чувствуешь? — зазвучал приятный и мелодичный женский голос.  — Оу, ясно. Извините за прямоту, но хреново. Луи прямо чувствовал, что женщина смутилась из-за такого глупого своего вопроса. Через некоторое время машина остановилась, тем самым снова прижав меня к стеклу. Выйдя на улицу, я оглядел то «страшное» здание. Обычное семиэтажное здание в стиле «сдохни от тоски, дорогой гость», невдалеке от которого возвышался забор с колючей проволкой. М, класс, получается, что я не первый, кто попытается сбежать отсюда.  — Чтож, дом боли и страданий, удивился меня!