Что выросло, то выросло

      Близилось время сдачи итоговых экзаменов в школе, и Света вполне могла рассчитывать на бюджетное место в хорошем университете, если бы не одно «но»: девочке с трудом давалась алгебра, соответственно, хромала и геометрия. Из года в год мужчины, опекун и его друзья, помогали ей с этими предметами, поэтому Света имела по ним твердую четверку.       Девочке все сходило с рук, потому что Андрей любил ее больше собственной жизни. У нее не было проблем с общением среди сверстников в начальной и средней школе, а потом Света примкнула к группе хулиганов.       — Вы знаете, такая умная, учится хорошо и тут это, — полтора года назад директриса школы вызвала Андрея к себе. — Это вопиющий случай и мне ничего не остается, как отчислить Светочку.       — Нет, давайте все уладим без крайних мер, — строго прервал ее парень. — Если вы понимаете, о чем я…       — Я все прекрасно понимаю, — снова женщина поправила очки. — Это уже не первый случай, связанный с этой компанией ребят. Но как к ним попала Светочка?       — Она не делится со мной такими секретами, — пожал плечами Андрей. — Мы обязательно побеседуем и такого больше не повторится.       За день до этого разговора Света на уроке химии, забавы ради, выплеснула неизвестную ей жидкость из колбы на голову бедной одноклассницы. Благо это оказалась не сильнодействующая кислота и ожогов не осталось, у ученицы лишь выпала часть волос на макушке. Андрею пришлось выложить немаленькую сумму пострадавшей и оборудовать класс информатики четырьмя новыми компьютерами. Как бы парень не любит свою племянницу, но тогда он не смог сдержать себя.       — Свет, ты хочешь закончить, как твоя мать? — поначалу он говорил спокойно, но начинал заводиться от того, что девушка демонстративно громко жевала сухарики. — Ты же умница, учишься практически на отлично. Что на тебя нашло, не могу понять?       — Надоело мне играть в монашку, сколько можно? — закатывая глаза отвечала Света. — Мне было весело, слышал бы ты, как она визжала…       Андрей впервые за все годы ударил племянницу, он старался не сильно, но от пощечины Света скатилась с дивана на ковер, и на белую ткань упали алые капли крови.       — Ты ебанутый, Андрей? — закричала она, и после этих слов последовал удар намного сильнее предыдущего.       Парень поднял девушку за шиворот футболки, выволок в комнату и закрыл ее на замок. Он был вне себя от ярости, рвал и метал все, что попадалось на пути. Андрей просто не мог ничего понять: ей всего лишь четырнадцать лет и Света уже позволяет себе такое. Он ходил из угла в угол и места себе не мог найти.       — Нет, подожди-ка, — опекун зашёл в комнату Светы и остановился в дверях. — Я тебя растил, кормил, помогал учиться и это твоя благодарность?       Девушка пыталась остановить кровь, завывая от обиды. Она не понимала, за что парень так с ней обошелся? Свете не было стыдно, она плакала от обиды не на Андрея, а на то, что ей придется вернуться в школу с таким лицом, и нужно придумать правдоподобную историю.       Впервые за все время Андрей не извинился перед девочкой, а просто ушел, но дверь не смог запереть. Слишком сильно он любит свою племянницу, считал дочерью, а парни — младшей сестрой. Сейчас же, под конец одиннадцатого класса, Света и Данил вот уже четвертый час подряд сидели над геометрией. Парень давно уже решил все задачи, а вот Света была на грани нервного срыва, готова бросить уроки и забыть о бюджетном месте в университете.       — Блин, Даня, я не понимаю, — держится девушка за голову, сидя за обеденным столом в столовой. — Может, просто решишь мне задачи, как всегда?       — Нет, Светуль, в этот раз такой номер не пройдет, — смеясь, ответил он. — Сдашь на пятерку, я тебе достану билет в Грецию.       Парень смог подкупить девушку, ведь она так мечтала поехать в Грецию, чуть ли не с детства, когда впервые увидела эту страну по телевизору, а изучив историю древней эпохи, загорелась желанием посетить храмы. Данил с неподдельным интересом наблюдал за тем, как в глазах Светы постепенно загорался огонек энтузиазма, и она уткнулась носом в учебник, вновь пытаясь разобраться в задачах. Впервые в этот момент парень понял, что на смену интересу пришло влечение, он догадывался, что рано или поздно это случится. Она выглядит на самом деле очень неплохо, вопреки всем ожидания окружающих, ведь тяжёлое детство могло оставить негативный отпечаток на психике и внешности девочки. Данил считает, что хулиганство — это и есть побочный эффект после всех событий в ее жизни. Ведь Андрея вызывали в школу чуть ли не каждый месяц, но не могли ничего сделать: ни повлиять на девочку, ни выгнать из школы. Она все также продолжала хулиганить и издеваться над младшими, знала, что останется безнаказанной, потому что Света — единственная медалистка среди учеников двух выпускных классов, и директриса просто не могла позволить себе лишиться потенциальной прибыли. Да, она терпела Свету лишь потому, что за медалистку полагалась премия от администрации.       — Свет, ты прекратила играть в войнушку в школе? — Данил задал вопрос девушке, пытаясь начать разговор о совести. — Ты же такая милая девочка, медалист.       — Дань, не грузи, — пробурчала она в ответ. — Я не играю в войнушку, мне просто весело.       — Издеваться над младшими, бить стекла — это весело? — усмехнулся парень, но пытался быть серьезным. — Ребячество просто и оно тебе выйдет боком.       — Бля, пожалуйста, не превращайся в Андрея, — отмахнулась Света и начала что-то записывать в тетрадь.       Данил не смог ничего ответить, он был потрясён мыслью, что маленькая девочка выросла и матерится совсем без стеснения. Воспитание Светы не входило в планы парня, поэтому он просто тактично промолчал, пытаясь переварить тот эффект, что сейчас девушка на него произвела. Из уст Светы, девочки с детским лицом, мат слышится не так привычно, как от других. Скорее вычурно. Данил взял стакан с водой, и его взгляд упал на поджатые ноги девчонки сквозь стеклянный стол. Он почувствовал совсем не братские ощущения, где-то в районе низа живота. Сказывался недостаток секса, не более, ведь у Данила уже четыре месяца не было близости с женщиной. Сейчас его пугало даже то, что Свете всего шестнадцать, а ему тридцать два и, произнеся эти слова про себя, тут же вернулся в реальность, где Света — ещё совсем ребенок, занимающийся геометрией.