Крыжовник... Сладкий?

Не успела я переступить порог дома, как в голове началась доисторическая пляска панических и восторженно-радостных мыслей. От собственной наглости, а ещё от осознания того, что придётся как-то выкручиваться, мне стало не по себе. Прислонившись спиной к закрытой двери, попыталась перевести дыхание и привести свои мысли в хоть какое-то подобие порядка. Мне послышалось, как хлопнула дверь наверху, видимо, Юнги отправился к себе, перевела взгляд в сторону кухни и увидела, что все пакеты стоят на столе. На том же столе лежал мой забытый телефон; уныло поплелась туда, взяла в руки мобильный и начала просматривать журнал не принятых вызовов. Что самое удивительное: мне позвонили все! Кто должен был и не должен был: начальство, ЮнБи, ХиДжун (двадцать три не принятых звонка и пять сообщений, о да, а то вдруг мало двадцати двух звонков!), «Желторогий козёл, об которого не удалось сломать швабру». Стараясь особо не думать об этом гнусном изменнике и о причине его внезапного звонка, продолжила листать список дальше… И бабуля! До этого мы лишь обменивались сообщениями, она там зажигала со своей подругой и решала какие-то неотложные дела. Быстро перенабрав её, приготовилась выслушать заслуженные нотации, но она не брала трубку, а потому мой «любовный пыл» остыл, и мозги сами собой пришли в норму; переживания за родного человека всегда отрезвляют, хотите вы того или нет. Я перенабрала её ещё раз и после пятнадцатого гудка, наконец, услышала любимый голос: — Т.И., дорогая, как там твои дела?! — Бабуля, привет! Всё отлично просто! — я уселась на стул и открыла какую-то пачку с печеньем, сахарные крендельки так и манили к себе откусить кусочек и почувствовать, как сладость тает на языке, насыщая тело углеводами, а кровь — гормоном счастья! Вот только потом эти углеводы почему-то оседают не на животе кубиками пресса, а на боках — складками одиночества. — Да всё прекрасно! Я наконец-таки живу полной жизнью! — Бабушка, предупреждаю, нового дедушку я не потерплю в нашей семье! — Ой, признайся просто, что не желаешь потом делить наследство с пришлыми внуками! — она засмеялась в трубку, а я чуть не подавилась всё тем же кусочком кренделька. — Нет, ну что ты, сердцу не прикажешь, если влюбилась… — Т.И., остынь, детка, если я и приведу нового деда в свой дом, то явно холостого и без лишнего эмоционального груза в виде внуков, — она хмыкнула, а я поняла, что не пропаду в жизни, если буду хоть капельку похожа на неё. — Ловлю тебя на слове! Ты вообще собираешься приезжать обратно? — я решила подначить бабулю, но она серьёзно мне ответила, что не собирается быть там сто лет, а потому послезавтра я должна была её ожидать на пороге нашего «Крыжовника» с описью всего испорченного и повинной головой. — Бабушка, ну почему ты думаешь, что я тут всё разорю, словно стая саранчи?! — форменно возмутилась я и от расстройства запихнула в рот ещё один кренделек. — Да потому, что я тебя знаю, как облупленную! Всё, целую, родная, у меня тут урок сальсы начинается… И она отключилась, а я стала подозревать, что бабуля ни по каким делам не отправилась, а просто-напросто решила нанести визит всем своим подружкам, чтобы они не расслаблялись. Я подпёрла щеку рукой и продолжила жевать… привкус у крендельков какой-то странный… бензином будто их запиваю… — Твою ж налево! Т.И., ты совсем из ума выжила, сразу жевать пошла, вместо душа! Соскочила со стула и подошла к мойке, включила воду и стала мыть руки, средством для мытья посуды, ну а что? Эффект алоэ вера ещё никому вреда не нанёс. Сзади послышались уверенные шаги, и я обернулась — в дверях стоял Юнги, такой свежий после душа, в идеально-белой футболке и чуть влажными волосами. Казалось, что от его тела идёт пар; я настолько впечатлилась, что захотела подойти и вытереть грязные руки об его футболку… но только затем, чтобы он её снял. Усмехнувшись таким своим мыслям, продолжила нехитрое занятие и приняла крайне безразличный и незаинтересованный вид. Юнги проигнорировал моё представление и подошёл к холодильнику, открыл его дверцу и завис. Он что, пытается разглядеть там проход в иные миры? Вроде, раньше люди шкафами пользовались, насколько мне известно, хотя, век технологий… — Ты там что-то потерял? — спросила я, по пятому кругу намыливая уже простым мылом ладони. Юнги не ответил, но вытащил из холодильника бутылку воды и подошёл ко мне. Опёрся о столешницу и стал заинтересованно наблюдать за мной, будто не видел, как люди руки моют. Что у него сегодня за странное поведение? Да и настроение тоже ни к чёрту, неужели перегнула палку? — Вот скажи мне, Т.И., почему у нас всё не как у людей? — У «Нас»? Юнги, ты сейчас о чём? — Да вот об этом. Нет бы, как нормальные взрослые люди, получить удовольствие от совместного… досуга… — Ты там, в душе, упал и головой ударился? Какой досуг? — Занимательный, — он стал вертеть в руке бутылку, это мельтешение выводило из равновесия и не давало сосредоточиться на словах. — А не пошёл бы ты со своим занимательным досугом… — я указала мыльной рукой в направлении двери, и уже собиралась смыть пену, но не тут-то было. Он обхватил скользкое запястье и потянул на себя. Вода начал брызгать во все стороны, и я чуть не потеряла точку опоры, а потому легко пошла у него на поводу, лишь бы не упасть, но только потом поняла, что оказалась в ловушке крепких объятий, лицом к лицу с этим непонятным и таким влекущим мужчиной с низким голосом и насмешливым взглядом. Мужчиной, чьи слова больно резали по самолюбию и заставляли выходить за рамки, установленные себе же. Я схватилась за его футболку, она вмиг намокла, и серые разводы исполосовали ткань, Юнги прижал меня к себе ещё крепче и внимательно смотрел, ожидая реакции. Тёплые ладони задевали край майки, и он приподнялся, открывая ему доступ к чувствительной коже на пояснице, захотелось уйти от этого прикосновения, но добилась лишь того, что майка задралась сильнее. — А у меня руки, вообще-то грязные… стирать одежду твою я не буду. Я не нашла ничего умнее, чем сказать об этом, да, Т.И. премия Дарвина тебе, за сообразительность. Человек — венец эволюции, не так ли? — Ничего, у меня, зато, мысли грязные, — он мягко улыбнулся и наклонился ко мне, недвусмысленно намекая на то, что ждет поцелуя. И я решила больше не выпендриваться, потому что давно этого хотела. Сильнее вцепившись в ткань его одежды, потянулась к желанным губам и осторожно прикоснулась. Юнги только этого и ждал, он продолжил неспешно и со вкусом целовать мои губы, будто впереди у нас ещё сто лет, и за это время пусть хоть апокалипсис настанет, но этот неспешный и глубокий поцелуй будет всё длиться и длиться. Одной рукой стала поглаживать его шею и услышала довольное мурчание в его груди, которое эхом осталось на губах, у меня всё скрутилось в узел внутри и захотелось кричать, но воздуха хватало только на поцелуй, а потому с криками пришлось подождать. Надо отдать Юнги должное, он не пытался снять с меня майку или же положить руки на задницу, он только крепко удерживал, потому что уже знал мою привычку сбегать в самый неподходящий момент. Но этот волшебный поцелуй я бы точно не стала прерывать по собственному желанию. А прервал нас, как ни банально, телефонный звонок. Юнги что-то недовольно промычал и перестал смаковать мои губы, которые теперь горели и немного зудели, представляю, как я выгляжу… оторвавшись от него, я уперлась лбом ему в плечо и громко выдохнула. Трель звонка всё не прекращалась, да когда уже заткнётся этот чёртов телефон? — Т.И., мне понравилось… Я подняла на него глаза, надеясь услышать что-то вроде «мне понравилось целовать тебя», и Юнги, прочитав вопрос в моих глазах, продолжил: — Как ты меня ревновала. — Что? — переспросила, думая, что ослышалась, что внезапно оглохла на одно ухо. — Как ты меня ревновала. Я же не слепой, вот и решил проверить… — То есть ты лишь в очередной раз потакал своему чувству мужского чванства и превосходства? — Почему ты заговорила как героиня романов? — Да потому что, я, чёрт всё это побери, и чувствую себя как героиня романа! Плохого романа! Причём в пару мне достался тупой и самовлюбленный мужик, к которому я вынуждена что-то испытывать, тем не менее! — Т.И… — Все. Достаточно, с меня хватит Юнги. На сегодня… просто забудь, что я есть в этом мире! Я с силой вырвалась из его объятий, ставших в секунду мне противными и неприятными. Это он полез целоваться только потому, что ему понравилось, как я его приревновала? Что?! Господи, и после этого нас, женщин, называют безмозглыми существами?! То есть, не приревнуй я его, то так бы и строил из себя незаинтересованного мачо-мэна? А как же все эти повадки бывалого сердцееда, а, Мин Юнги a.k.a. Зверь, что же ты не держишь марку? Хотя нет, вот именно сейчас он и «держал марку», козёл ещё один на мою голову! Ну ничего… я тебе устрою такой досуг, что будешь всю жизнь помнить! Со злостью захлопнув за собой дверь комнаты, стала расхаживать между кроватью и столом, пока не задела тот ногой и не зашипела от боли. Глаза наполнились слезами, вдруг пришло осознание того, что непосильную ношу несу на своих плечах, осознание того, что всё бессмысленно, и зачем я вообще затеяла эту игру с Юнги? Взгляд остановился на доске желаний, я с раздражением стукнула по ней ладонью, и одна из вырезок отлетела… а под ней пряталась небольшая записка. Я вытащила её из-за тонкой рамки и развернула. Там стояла дата: 05.05.2005 год. Да я ещё девчонкой была тогда! Глаза пробежались по строкам, а в сердце что-то дрогнуло. «Ты можешь быть слабым сейчас. Но в конце будет невероятный прыжок». — Да, Т.И., ты сейчас ослабела, но, поверь мне, это ненадолго. Я сложила записку и бережно положила в шкатулку, которая стояла на столе и хранила всё самое важное и дорогое мне.