Bloody painter

«Кто-нибудь, позовите врача. Он мне нужен. И скажите, что любовь это яд, передоз» Я тот самый маньяк, который пищит, словно девчонка, когда на улице мой нос улавливает запах дорогого мужского одеколона; когда одноклассники, прижимаясь спинами к стенам с давно облезшей краской, зажимают между тонких пальцев сигарету и подносят её к губам. Я тот самый, ну тот, который записывает на аудио понравившиеся мне голоса, а после слушает вместо музыки. Я фетишист, который может запомнить каждую черту вашего лица и каждую родинку, но не запомнить вашего имени. Здравствуйте, меня зовут Ким Минсок и я латентный гей. Нет, не то что бы я скрывал своё влечение к парням, чаще наоборот, но даже в двадцать первом веке есть большая вероятность того, что тебя будут избегать (откровенно хейтить) из-за твоей ориентации. Поэтому, из-за последнего школьного скандала, я решил сменить обстановку и переехать к бабушке с дедушкой сюда, в Корею. Начать всё с чистого листа: найти друзей, начать учиться, может даже попробовать начать отношения. Мама тоже давно уговаривала отца вернуться в Сеул, поэтому при первой же возможности она собрала чемоданы и поехала со мной. Прошёл уже почти месяц с моего прибытия в Сеул, и ни разу за это время я не пожалел о своём решении. А всё потому, что в свой первый школьный день судьба свела меня с моей мечтой, буквально. В первый же школьный день я познакомился с Ким Чондэ, одним из самый красивых людей, которых мне довелось увидеть за всю свою сознательную жизнь. Бляха, серьёзно, у него худые ноги, но не слишком, идеальная фигура (я смог хорошенько рассмотреть её в раздевалке, после физкультуры), у него тонкие длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями, острые скулы, сияющие глаза и самая милая в мире улыбка. А-а-а, боже, спасибо его родителям за то, что он родился таким заинькой.

***

Сегодня среда, пару дней назад мне наконец (спустя почти чёртов месяц!) разрешили заниматься клубной деятельностью в одиночестве, даже выделили кабинет! Директор просто приебался со своим этим: «Вступи в какой-то клуб, это важная часть школьной жизни выпускника, бла-бла-бла». А я просто хотел юзать школьные мольберты и оборудование. Просто дома я начинаю отвлекаться на компьютер, книги, сон и прочие вещи, буквально съедающие моё свободное время. А в школе мне никто не мешает и я могу полностью погрузиться в работу. Единственный минус был в том, что в художественном клубе слишком много людей, потому я попросил (отец попросил), чтобы я оставался после продлёнки и мог спокойно «творить». Ну и конечно, не успел я приехать в Сеул, как узнал о масштабном художественном конкурсе с осенней тематикой. В Пекине я часто участвовал в подобных конкурсах, занимал призовые места и проводил собственные выставки. И сейчас я решил не упускать шанс и лишний раз показать себя. Дождавшись, когда все ученики и учителя разойдутся по домам, я смог спокойно начать работать. И вот, какой-то чёрт дёрнул меня рисовать акриловыми красками. Я забыл фартук и нарукавники, а блядский акрил не смывается с одежды, да и с рук тоже с трудом. Меня это, конечно, не остановило и я начал рисовать. Эскиз был готов где-то через час, потому что я думал над идеей работы ещё со вчерашнего вечера. После я начал красить. Краски новые, открывались с трудом. Светлая рубашка была заляпана почти незаметными оранжевыми кляксами, но мясо началось в тот момент, когда я решил добавить красного. Рядом с моим мольбертом стояли ещё парочка, на которых со вчера сохли мои предыдущие работы (в частности, и написанный мной портрет Чондэ). Я отошёл на пару шагов от холста и попробовал открыть тюбик с красной акриловой краской. Эта чёртова крышка совершенно не поддавалась, я пытался открыть её руками, зубами, бил крышкой об стол. Чёрт, да кто так краски-то закрывает?! После 15 минут тщетных стараний, я разозлился и неосознанно с силой сжал треклятый тюбик. И знаете, блять, что? Крышка отлетела прямо в стоящий слева портрет, вот что! Первые пару секунд я просто стоял и смотрел то на свою руку, измазанную в краске, то в глаза «Чондэ». Его «лицо» было заляпано красными брызгами, а мне хотелось плакать. Даже не столько от испорченной дорогой одежды и не от того, что я разлил профессиональную жутко дорогую краску, и теперь не смогу закончить работу. А из-за того, что я, по собственной глупости, испортил свой любимый портрет. тт тт Просто пойду отмою руки и уйду домой, мне нужно успокоиться. Насвистывая какую-то грустную мелодию, я направился в сторону школьных туалетов и стоял там минут пятнадцать, пытаясь отмыть следы своего рукожопства. Ненавижу среды.