5
20 декабря 2018 г. в 23:16
Утро началось с противной вибрации телефона. Смс от Лестрейда. Очередное дело. Шерлок читал сообщение и впервые за долгое время не ощущал обычного для таких случаев предвкушения любимой работы для мозга. Прошло слишком мало времени после прошлого муторного дела, а мысли детектива сейчас занимала совсем "некриминальная" тема. Шерлок отложил телефон, встал и направился в ванную комнату, где первым делом попытался рассмотреть в зеркале спину. Как ни странно, следов осталось немного, но они выглядели очень своеобразно – красивые поперечные полосы, похожие на кометы, начинающиеся с одного небольшого синяка и продолжающиеся ослабевающим "хвостом". На руке тем временем четко отпечатались следы пальцев Ватсона. Шерлок собрался принимать традиционный утренний холодный душ, но колючая струя воды неприятно защекотала спину и он быстро ополоснул тело теплой водой, аккуратно промокнул влагу полотенцем и, накинув халат, поспешил на кухню.
Ватсон пил чай и читал газету. Обычное утро. Но в отличие от всех предыдущих "обычных утр" сегодня Шерлоку было немного не по себе. Чтобы не так явно показывать смятение он решил сразу же после приветствия пересказать Джону сообщение от Лестрейда. Доктор все молча выслушал. Отложив газету и слегка улыбаясь, он наблюдал за немного неловким Шерлоком, пытающимся сделать себе бутерброд. Когда тот наконец уселся и занял рот едой, Ватсон заговорил.
– Как спалось, Шерлок? – он говорил очень мягко и пристально смотрел на собеседника.
– Хорошо, спасибо... – Холмс дожевал и продолжил – лучше, чем месяц до этого.
– Мне тоже удалось избежать кошмаров. – Ватсон хотел ещё что-то добавить, но телефон Шерлока зазвонил и тот, не без раздражения, ответил. Стало понятно, что их уже ждет машина для поездки на место преступления. Новый рабочий день, новые приключения.
На самом деле их обоих сейчас занимал один и тот же вопрос – что дальше? С одной стороны – желание продолжить и пойти ещё дальше, с другой – стыд и опасения потерять друга. Волнение, правда, проявлялось у этих мужчин совершенно по-разному. Шерлок суетился, избегал зрительного контакта, хамил не слишком умным полицейским, ёрничал, вслух анализируя место преступления и обстёбывая всё, что давало повод. Когда говорил кто-то другой он зарывался в пальто и было не ясно слушает ли Холмс кого-то кроме своего внутреннего голоса в этот момент. Ватсон же вел себя наоборот более спокойно, чем обычно. Он говорил очень мало, периодически поглядывал в свой телефон и что-то уточнял у Лестрейда. Преступление оказалось не таким запутанным, как изначально описал инспектор и через часов 5 сбора и первичного анализа данных Шерлок смог выдать 3 версии произошедшего, для подтверждения одной из которых нужно было дождаться результатов экспертизы, которые появятся не раньше следующего дня.
Когда вся команда уже собиралась уезжать с места преступления, Ватсон вдруг спокойно выдал довольно стройную аргументацию, почему одна из трёх красивых версий Шерлока отметается. Шерлока же это почему-то зацепило больше, чем он бы сам хотел и, с каждым словом осознавая, что Ватсон-то прав, детектив подсознательно включил "агрессивную оборону" всячески демонстрируя, что право быть самым умным в этой компании безоговорочно закреплено за ним. Короткая, но достаточно едкая перепалка привлекла внимание даже флегматичного Лестрейда, который ухмыльнулся, глядя на прилюдно кусающихся друзей. Эта ухмылка завела Шерлока ещё больше и он продолжил злиться на себя, за то что не заметил то, что заметил Ватсон, на Ватсона, за то, что не дождался пока они останутся наедине, чтоб объяснить в чем Шерлок неправ, на Лестрейда и его людей за то, что наверняка ждали момента, когда кто-то обломает "вредного умника". Объективно его поведение напоминало неадекват капризного ребенка, но в сочетании с умственными способностями и авторитетом вызывало смешанные чувства у окружающих. Самое важное, что для всех, кроме самих Шерлока и Ватсона, перепалка выглядела как несколько высосанная из пальца, но тем не менее даже немного забавная со стороны. К счастью, никто не догадывался, что между мужчинами сейчас происходит очень многослойная разборка, словами отображающая не более 10% смысла взаимных претензий. Всё длилось не более 15 минут и закончилось тем, что все сошлись во мнении дождаться результатов экспертизы, но аргументы Ватсона признали очень разумными, и всё же наконец собрались уезжать.
Ехали молча и теперь оба жалели об этой публичной вспышке. Ватсон – о том, что начал беседу, Шерлок – о том, что вспылил и таким образом сам же привлек больше внимания к ситуации, чем хотелось. Через несколько минут они снова окажутся дома вдвоём и надо будет продолжить беседу, а это вызывало смешанные чувства, ведь на Бейкер-стрит ни перед кем не надо выпендриваться.
Дома Шерлок сбросил пальто и первым делом поставил чайник. Ватсон же решил проведать миссис Хадсон, которой на удивление не оказалось дома. Пришлось вернуться в кухню к Шерлоку. После нескольких минут тишины, которой мешал только шипящий чайник, они хором произнесли: "Ну и?!". Удивившись такой синхронности оба улыбнулись и снова замолчали.
– Что на тебя нашло? – Джон опять оказался смелее и заговорил первым. – Мне казалось мы смогли справиться с твоим синдромом капризного ребенка, который привлекает к себе внимание любой ценой, не осознавая, что теряет границы между похвалой и наказанием. К чему были эти сцены? Если ты думаешь, что уел меня своим остроумием, то знай, что нет. И ты знаешь, что я был прав. Поэтому и психовал ярче, ведь так? – Забавно, как в прилюдной сценке они оба кусались с почти одинаковым задором и признаками позерского преимущества Шерлока, а дома, за закрытой дверью, Ватсон снова тихо доминировал.
– Ты сделал то, чего я боялся. – Шерлок налил обоим чаю – Подловил меня.
– Я всего лишь высказал разумную (можешь даже не пытаться возражать) мысль. – Ватсон показал жестом, что не желает опять слушать притянутые за уши аргументы. – И ты мог не демонстрировать всем свои больные места, никто бы не обратил внимания. Но, думаю, мне понятна проблема. Ты всё ещё не можешь допустить своей "не ведущей" роли (он специально не сказал "подчиненной" или "ведомой", чтоб подчеркнуть внутренний конфликт Шерлока). Но, поверь, чем быстрее ты разрешишь себе быть разным, тем проще будет и тебе самому, и окружающим. Держу пари, что через год ты не сможешь даже допустить такого тона в разговорах со мной.
Шерлок хотел было возразить, традиционно съязвить, демонстративно выйти, в конце концов. Но наедине с Ватсоном его сковывала какая-то неведомая сила, которой он успешно сопротивлялся в обществе, но которая совершенно обезоруживала его в диалогах с доктором. Поэтому единственным, что смог выдавать из себя детектив, стало тихое: "Прости меня", сказанное, почему-то не Джону, а чайнику.