Нашатырь - 2. Охота с элементами дипломатии

      На другой день волей-неволей пришлось тащиться на медосмотр и профилактику. Одно радовало: в этот раз все должно было пройти по ускоренной схеме и без участия дражайшего Саванны…       О, с тех пор, как сын Грозы обзавелся новомодными имплантатами, ежегодный визит к лекарям сделался еще более невыносимым, чем прежде. В нем и раньше-то ничего приятного не было, особенно если Тучка руководила, а теперь… Мало того, что Тучка с Саванной спелась и уже два года подряд терзали Сумрака вместе, так еще и количество обязательных медицинских процедур возросло почти вдвое.       Сюрпризы начались сразу после второго Сезона, когда отдохнувший и удовлетворенный самец беспечно притопал в стационар Центрального Комплекса. Дежурный медик, старик Фронт, встретил его с нехорошей ухмылочкой и развернул с самого порога, повелев прийти через двое суток. Сын Грозы тогда еще худого не заподозрил, решив, что капсул не хватает или какие-то технические неполадки — да мало ли? Но, стоило ему явиться в указанный срок, как Тучка захватила его в плен. Сперва пришлось покорно выслушать все, что она думала о бестолковых вояках, которые сбегают из медблока, несмотря на постельный режим, и думают в это время не иначе как головкой, вместо головы. Потом лекарша безжалостно огласила список всех нарушений, которые она у самца уже «невооруженным глазом увидела». В комплекте с ними шел список болячек, которые Сумраку грозили в ближайшее время, если он «не возьмется за ум и не начнет хоть немного беречься». А последним пунктом программы стала передача обескураженного пациента компании трех крайне сомнительных личностей, притаившихся в соседнем кабинете…       Первый, низенький и тощий сероватый молодой самец, как ни странно, оказался воину знаком — это был не кто иной, как Заваруха*, дохлячок, с которым сын Грозы пару лет учился вместе. Несколько раз Сумрак отвлекал на себя внимание более крупных самцов, когда те намеревались прибить Заваруху, а потом еще, помнится, поддержал неудачника в минуту душевного кризиса. Тот хныкал, что у него не получится быть воином (и в целом был совершенно прав), а Сумрак пытался понять, куда ему вообще это уперлось. Кроме шуток, боец из Заварухи был никакой, а вот задатки лекаря прослеживались, он и старине Язве частенько помогал, латал дуралей, тех, кто завтра же готов был избить его до полусмерти…       — Тебя связывают какие-то обязательства? — помнится, спросил его тогда Сумрак. Напрямую спросил, хотя в те годы и не имел обыкновения с кем-то особо проникновенных разговоров вести. Кроме Махины. Махину отшить с его животрепещущими вопросами было физически невозможно, к тому ж опасно.       — В каком смысле? — не понял Заваруха.       — Ты обещал кому-то, что станешь воином? Отцу? Матери? Учителю?       Сын Грозы спросил не зря. Неоднозначных размышлений по поводу карьеры охотника у него было хоть отбавляй, и нередко самец украдкой тоскливо посматривал на посещающих училище научников, что регулярно выбирали среди местных чудаков пополнение для своей команды. Сумрака, кстати, никогда не приглашали на тестирование, потому как сомнений в боеспособности он ни у кого не вызывал. А сам он не просился, ибо прекрасно знал, что выбора не имеет. Отец ожидал отдачи за потраченные на сына силы и нервы, Учитель возлагал надежды на того, кто проявил столь искренний интерес к шаманским боевым практикам, а мать… Матери, конечно, больше всего на свете хотелось, чтобы любимое чадо выжило, но тут уже Сумрак опасался, а не будет ли на нее сердиться отец, если юнец поступит в угоду ее прихотям и откажется от Пути Воина.       — Нет, — подумав, признался тем временем Заваруха.       — Так что ж ты маешься? — недовольно рыкнул сын Грозы. — У тебя полная свобода выбора! Хочешь быть одним из безвестно канувших в утилизатор — оставайся. Имей в виду, я не подписывался постоянно тебя из неприятностей вытаскивать. А хочешь жить и приносить пользу — иди к научникам.       Заваруха после этого разговора серьезно задумался, а через месяц покинул станцию в составе группы ученых, выдержав все хитроумные экзамены. И вот теперь он стоял перед Сумраком и нагло лыбился — все такой же мелкий и невзрачный, одетый в странный комбинезон, наверняка неслабо натирающий подмышками, химическим путем лишенный природного запаха… Боги, а он-то, дурень малолетний, еще на счет всего этого когда-то колебался… Впрочем, для Заварухи и впрямь был лучший выход.       — Дружище, я так рад! — застрекотал Заваруха, и только предупредительный оскал заставил его отказаться от идеи полезть обниматься. Нет уж, спасибо, Кошмарика хватало.       — Приятно видеть тебя… Живым, — фыркнул сын Грозы.       — А мне-то как приятно видеть тебя живым, а главное вменяемым! — мелкий все-таки ухитрился по-товарищески толкнуть воина в грудь. — Ведь в последнюю нашу встречу ты плавал в жиже, а твои мозги с интересом обозревали мир через дырку в твоей голове. Потом я их вычищал от попавшего мусора, вправлял на место, заплатку ставил…       Пока Заваруха занимался перечислением своих заслуг, опешивший Сумрак все больше и больше приходил в недоумение и ужас. Так стало быть… Нет, в это невозможно было поверить!       — Удивлен? — наконец заметив, как сын Грозы поменялся в лице, счастливо задрал максиллы молодой медик. — А ты же сам когда-то мне сказал, что я неплохо штопаю. Теперь я и сам вижу, что неплохо. Но я бы один не справился. Вот, познакомься, Саванна, Восторг и Угроза.       Восторг оказался безэмоциональным самцом непримечательного окраса, по совместительству тем самым реаниматологом, который вытащил Сумрака из самых лап Черного Воина. Угроза — не менее унылого вида тип — был представлен как первоклассный протезист. А Саванна… От той кипучей деятельности, что специалист по регенерации немедленно развил вокруг пациента, последнему сделалось малость нехорошо. Саванна, хоть и был явно старше Сумрака, но воспринимался абсолютно несерьезно: он уступал по росту и массе, а обликом больше напоминал, если честно, самку… Тем не менее, его это нисколько не смущало. Желтокожий самец немедленно взял медосмотр целиком под свой контроль, потеснив даже Тучку, прочитал целую лекцию о важности ежегодной профилактики глазного имплантата, после чего подверг охотника самому циничному и бесцеремонному осмотру, какой сын Грозы в принципе мог вообразить… Потом, правда, Сумрака долго грызла совесть, что он слишком недобро общался со своими, в общем-то, благодетелями.       Через год ситуация повторилась, с тем различием, что Заваруха и Саванна прибыли вдвоем. Смирившийся со своим положением воин уже совершенно безропотно позволил себя исследовать, и после всех необходимых манипуляций получил оптимистичное заверение, что с его здоровьем полный порядок, но в ближайшие годы специалисты с «Зенита» все равно будут пристально за ним наблюдать, потому как случай совершенно экстраординарный. После процедур к ним неожиданно присоединился Кошмарик, внезапно оказавшийся хорошим другом обоих медиков. Стоит ли говорить, что с его приходом вечер безальтернативно окончился совместной попойкой, в ходе которой всплыла куча подробностей эвакуации с «Острова». В частности, оказалось, что именно Саванна и оказался тем самым спасительным «завалявшимся полезным знакомством»… Ну, а на другой день Тучка отыгралась на двух притащившихся с похмелья охотниках, подвергнув их усиленной детоксикации.       В этом году ожидалось что-то примерно в этом же духе, но вмешались обстоятельства. В медотсеке Сумрака встретил удивленный Фронт. Выслушав суть проблемы, старик без вопросов провел быстрое сканирование и вколол воину необходимые иммунные комплексы. Вот всегда бы так…       — Еще Кошмар придет, — собираясь, предупредил сын Грозы.       — А, так им Тучка вторые сутки занимается уже, — беспечно отозвался медик. — Похоже, что-то серьезное у парня…       «Ага, — подумал Сумрак, — серьезное… Недотрахизм первой степени…»       — И еще пять-десять особей молодняка будут завтра или послезавтра, — продолжил самец вслух. — Скорее всего, придется их немного в чувство приводить…       — А тебя-то, боец, кто в чувство привел? — хитро подмигнул Фронт.       — Медитация, — буркнул сын Грозы и отправился восвояси.       Уже у самых дверей самец услышал за спиной тихий смех старого лекаря, будто бы находившегося в курсе, какая именно «медитация» сегодня ночью выпьет остатки сил из и без того ушатанного после дозы химикатов охотника.       Утром Сумрак еле-еле соскребся с лежанки, что было вполне предсказуемо. Тем не менее, следовало как можно скорее привести себя в форму и отправляться в доки, где коротал конец Сезона славный «Изверг». С Гневом разговор по поводу предстоящей операции был недолгим, и, увы, делу не сильно помог. Фактически, Вожак лишь дал официальное разрешение на вылет и пожелал удачи в очередном самоубийсвенном предприятии. А остальное оставил на усмотрение Высшего (ага, прелесть формулировки «тыжВысший» Сумрак уже успел познать сполна).       — Отправляйся, дело почетное! — кратко одобрил лидер по видеосвязи. — Молодняк бери, кого поймаешь. Разрешаю применять силу, если будут упираться. А они будут, они сейчас без башни — сам знаешь.       — Великий, а ты не можешь это как-то организованно решить, приказ выслать какой-нибудь… — робко поинтересовался сын Грозы, в ответ на что получил лишь взрыв стрекочущего хохота. И правда смешно… Озабоченному молодняку сейчас и приказ был не указ, разве что Гнев прибыл бы лично и утащил Молодую Кровь за шкирку, куда следует, да вот только оно ему надо?       Одним словом, таскать за шкирки предстояло самому Сумраку. Оставалось надеяться, что хоть кто-то из юнцов будет способен к конструктивному диалогу. В конце концов, буйство гормонов у ни разу не спаривавшихся самцов обычно было чуть потише, чем у регулярных производителей.       Вообще, природа знатно поиздевалась, когда проектировала яутжей мужского пола. С одной стороны, она одарила их по высшему разряду, сделав сильными, ловкими и выносливыми; малочувствительными к боли, способными осваивать самые сложные боевые искусства и постигать многие знания… И с другой стороны, полностью подчинила цирканным** ритмам, заставив раз в год уподобляться в своих низменных страстях животным. Мучительный, изнуряющий гон ломал силу воли даже самых стойких самцов. Все ресурсы организма в этот период бросались на выработку половых продуктов, причем, вырабатывалось их тем больше, чем больше тратилось, а с восполнением энергетических затрат напротив имелись большие проблемы, ибо чувство голода, несмотря на свою кажущуюся актуальность, приходило в угнетенное состоянии. Этому имелось два естественных обоснования. Во-первых, издревле сохранившийся инстинкт требовал кормить участвующих в размножении самок, что в Сезон становилось весьма проблематичным из-за сильного запаха, источаемого мужскими особями. Благоухающий самец древнего яутжа в большинстве случаев выдавал себя еще на подступах к дичи, так что процент удачных охот резко сокращался. В итоге добычи не хватало, и самцам волей-неволей приходилось отказываться от пищи в пользу гарема. Со временем необходимость в таких жертвах отпала, перекочевав в разряд традиций, но физиологические механизмы остались. Кроме того, в брачный период семенники и их придатки многократно увеличивались, в прямом смысле не оставляя внутри брюха места для еды и заставляя организм тратить все имеющиеся запасы жира. Недаром после Сезона самцы теряли в весе так, что шкура начинала виснуть складками на ребрах. С этой позиции достаточно обоснованно было не допускать младших до размножения слишком рано, так как большинство юнцов могли банально не выдержать подобной нагрузки. А если добавить к этому массивность и агрессию самок…       Так, размышляя о вечном, сын Грозы достиг доков и отыскал клановый корабль. Взойдя на борт, он немедленно ощутил уже успевшую подзабыться атмосферу, наполненную яростью и отчаянием невостребованных самцов. Пропитанный мускусом воздух действовал крайне провоцирующе, так что держать себя в руках предстояло изо всех сил. Самец надел маску, но стандартные фильтры мало спасали.       Пользуясь отсутствием сородичей в ангаре, Сумрак в первую очередь занялся подготовкой челнока для дальних перелетов: введя полученный от Вожака код, он открыл летательный аппарат и проследовал внутрь. Следующие пару часов пришлось потратить на установление контакта с неприятно упрямым автопилотом. Наконец система перестала глючить и приняла настройки, отчитавшись о состоянии корабля и согласовав курс. Это следовало сделать именно сейчас, покуда воинственная женушка еще уравновешивала бушующие в самце страсти. Потом риск ошибки в разы повышался.       Напоследок настроив «защиту от озабоченного дурака», Сумрак прогулялся с автопогрузчиком до кладовых и нагреб в дорогу припасов, а после закачал на челнок питьевую воду. Пока суть да дело, самцу несколько раз попались зашуганные мальки Первой Крови. От одного вида старшего воина бедолаги с испуганным стрекотанием бросались врассыпную, впрочем, для сына Грозы эта мелочь никакого интереса не представляла. Если уж брать было молодняк, так хотя бы Грома со сверстниками. Парням как раз стукнуло по тридцать три года, и они уже хоть что-то из себя начинали представлять в качестве бойцов. Грома, Броню и Вопля точно надо было к заданию привлечь как наиболее послушных. Агат с Обсиданом тоже ничего, вроде, были. Ну, Опасный и Лезвие еще. А вот кто Сумраку точно нафиг не сдался, так это Яд со своими закидонами. Да и у Вулкана гонора что-то в последний год слишком прибавилось. Таким не то, что спину прикрывать не доверишь, за такими наоборот следить надо, чтобы не натворили чего…       Гром, судя по всему, старшего брата даже не узнал. Завидев Сумрака, он сперва попытался сбежать, а когда не вышло, занял оборонительную позицию, благополучно пропуская мимо ушей все обращенные к нему мотивирующие речи. В конце концов, убедившись, что взывать к рассудку юнца — дохлый номер, Высший действительно вынужден был использовать метод принуждения. Труднее всего, пожалуй, было рассчитать силу, чтобы зафиксировать, но не повредить первого бойца отряда. Сделав несколько обманных выпадов, дабы измотать юнца, Сумрак резко ушел ему за спину и взял в крепкий захват. Однако Гром умудрился поджать конечности и крутануться в руках брата, из-за чего тот потерял равновесие, и сыновья Грозы, сцепившись, как две бойцовые твари, покатились по полу. Тут уже пришлось брать массой. Отвесив Грому пару оплеух и в свою очередь увернувшись от его когтей, Сумрак прижал его локтем и слегка придушил. Затем, добившись подчинения, заломил руки, взял за загривок и потащил прочь с корабля.       Весь путь, который пришлось проделать от доков до медицинского блока, походил на форменное издевательство. Гром ревел и рвался, щелкая жвалами и обливаясь испариной. Сумрак рычал и ругался, с трудом удерживаясь от желания остановиться и начать валять братца снова. Редкие встречные самцы шарахались от странной парочки, потом в недоумении жались к стенам и возмущенно орали вслед. У самого лазарета Гром таки вырвался, и разозлившийся Сумрак чудом не свернул ему башку. Тем не менее довести младшего до пункта назначения и сдать с рук на руки медикам все-таки получилось. Оставалось надеяться, что процедуры его хоть немного отрезвят…       Тяжело дыша и сердито фыркая, старший из сыновей Грозы вывалился из медотсека. Пошатываясь и на ходу стирая с груди и плеч кровь, он направился обратно. Предстояло отловить еще несколько членов будущего экипажа… Боги, кто бы мог подумать, что это окажется так сложно?       Но к его великому разочарованию, дальше дело не заладилось. Следующими на корабле попались неразлучные Обсидиан и Агат. Отпор мальки, несмотря на сезонные разногласия, дали вдвоем и, как ни прискорбно, все-таки отбились ценой многочисленных травм — старший самец к тому моменту уже плохо себя контролировал. Совместными усилиями братья смогли повалить Сумрака, после чего быстро сбежали, и сколько сын Грозы их не искал потом, так и не нашел. Зато нашел Лезвие. Темнокожий малек пошел в своего отца не только цветом покровов, но и достаточно мелкими размерами, так что скрутить его особой сложности не представляло. Единственное, что уже немало утративший самоконтроль Высший ощутимо помял несчастного в процессе, нанеся несколько рваных ран и вывихнув плечо. «Ничего, медики разберутся, все равно к ним…» — подумал Сумрак, оттаскивая вторую жертву в лазарет. Но довершить задуманное самцу не удалось. В переходах станции на него напал кто-то из двинутых Кровавых. Пока сын Грозы ставил наглеца на место, Лезвие незаметно улизнул. Оставалось только надеяться, что он не потеряется и не наживет себе еще более серьезных приключений…       От третьего захода Сумрак решил воздержаться, побоявшись, что теперь уже точно кого-нибудь покалечит или прикончит. Немного отдышавшись в рекреационном блоке при стационаре и чудом избежав Тучкиных домогательств, он вернулся к себе. Примерно через десять минут явилась Глефа, явно отслеживавшая передвижения супруга. Еще через три часа она со странным выражением лица покинула отсек и закосолапила на широко расставленных ногах в неизвестном направлении.       На другой день ситуация вновь сложилась не ахти. Сумрак вернулся на корабль, где неожиданно повстречал абсолютно невменяемого Большого Капута. С этим здоровяком и вне Сезона чревато было что-то делить, хотя в целом нрав у него был незлобливый, а тут и подавно… Бой ожидаемо отнял много сил и вывел из состояния эмоционального равновесия, нехорошие его последствия также не заставили себя ждать. Если не вдаваться в подобности, за этот рейд сын Грозы не только не смог пополнить отряд, но и потрепал ни в чем не повинного Опасного, после чего попытался сломить сопротивление Урагана, а вместо этого случайно сломал ему руку… В двух местах.       После этой серии неудач самец решил более не искушать судьбу и покинул клановое судно. По пути в свое жилище Сумрак подрался с разными противниками четыре раза. На пятый раз ему попался Кошмар. Выяснять отношения самцы не стали, только порычали друг на друга с безопасного расстояния, обменялись рефлекторными кивками и разошлись.       Потом сына Грозы догнала в коридоре Глефа. Вместе они дошли до отсека — сохраняя молчание и почти не глядя друг на друга. Там самка терпеливо дождалась, пока воин закроет полученные раны, и лишь затем инициировала спаривание. Остальные жены всегда стремились помочь в такие моменты, даже если не требовалось, даже Госпожа… Но эта самовлюбленная особа просто сидела и равнодушно смотрела. Да и Жесткач с ней… Не очень-то и хотелось.       Правда на сей раз воительница осталась на всю ночь, вместо того, чтобы удалиться, получив желаемое. Но это ничего не значило.       …Самец с ворчанием отошел от самки и, ни слова не говоря, принялся одеваться. Спаривание заняло слишком много времени — утро давно наступило. Не повод, конечно, жаловаться, но в заданный график Сумрак катастрофически не укладывался, и вот это уже нервировало.       — Ты слишком напряжен в последнее время, — заметила воительница, разминая спину и нахально облокачиваясь на ближайший череп Жесткача. Уже в который раз они совокуплялись здесь, прямо посреди трофейной стены охотника. Между двумя главными стойками имелся весьма подходящий пустой промежуток, где сын Грозы мог зажать партнершу без риска порушить драгоценные экспонаты. Это, кстати, придумала сама Глефа — как будто наперед знала, что самцу доставит особенное удовольствие овладевать ею в окружении скалящихся остовов, принадлежащих павшим от его руки ужаснейшим тварям.       — Насколько я помню, мы условились с тобой, что не спрашиваем о делах друг друга, — холодно отозвался Сумрак, затем помедлил немного и почтительно добавил: — Моя прекрасная супруга…       — Как же все-таки сильно тебя задели мои слова… — дернув жвалами в надменной улыбке, самка оттолкнулась от стены и, быстро подойдя к партнеру, обхватила его руками со спины, промурлыкав уже в самое ухо: — Мой обидчивый воитель.       — Отнюдь, — с равнодушием расцепляя ее объятия, возразил самец. — Ты приняла мои условия и выставила свои, на их основе мы заключили союз, и обиды тут неуместны.       — Но тебя все равно задевает, когда самка говорит тебе в лицо, что от тебя ей нужно только семя, — упрямые руки немедленно вновь сомкнулись поперек тела Сумрака, начиная с намеком поглаживать подтянувшийся живот.       — Мне лестно, что достойная дева избрала меня отцом своего потомства… — начал самец.       — Но тебе этого мало, ты хочешь получить ее сердце и душу, — продолжила за него воительница. — Как все охотники.       — Свои я предложу взамен…       Тут самка уже в открытую рассмеялась, уткнувшись жвалами в плечо супруга, после чего с явным умилением в голосе произнесла:       — И как ты думаешь, на сколько жен их хватит? Не обманывай себя, покоритель «Острова», в любом из самцов семени намного больше, чем любви. Лучше поблагодари меня, что требую лишь первое, не претендуя на второе.       Сумрак только молча качнул головой и потянулся за ремнем, но Глефа внезапно обогнула самца и, подтолкнув к лежанке, заставила усесться, сама же взгромоздилась сверху и неумолимо пригвоздила свою жертву прямым взглядом стального цвета глаз.       — Рассказывай уже, что стряслось? Я же вижу, тебя что-то гложет. Это сказывается на твоей репродуктивной способности, а потому совершенно не в моих интересах.       Теперь уже настал черед сына Грозы развести максиллы в хитрой усмешке. Посмотрите, как извернулась, бестия! За репродуктивную способность она волнуется! Не-ет, эта особа давно была на крючке, просто признаться в истинных мотивах ей не позволяла гордость. Что ж, подождем… Еще пару лет повыделывается, а потом сдастся. А пока пусть морально готовится к переезду в гарем…       — Ничего особенного, — сказал он вслух. — Во всяком случае, ты тут точно помочь не сможешь. Сложности с формированием отряда. Вожак позволил мне распоряжаться молодняком в грядущей миссии, но Молодая Кровь слишком возбуждены, чтобы подчиняться. Слов не понимают…       — Так заставь их силой, разве не так вы обычно делаете? — хмыкнула Глефа. Ну конечно, нашлась тут специалистка…       — Ага… Пятерых уже чуть не прикончил, — мрачно признался Сумрак. — Тут какой-то иной подход нужен…       — А я, пожалуй, знаю, какой, — после минутного раздумья вдруг огорошила самка, и лицо ее сделалось крайне загадочным…       — Я ведь говорила, что все получится? — хитро прищурилась воительница, когда дверь изолятора захлопнулась за ничего не понимающим Ядом. Малек прижался жвалами к стеклу и теперь остервенело слюнявил его, пожирая недоступную, но такую желанную самку глазами. Когда же в поле зрения показался Сумрак, юнец в бешенстве взвыл и заскреб когтями. Прекрасная незнакомка, выманившая его с корабля, прямо сейчас отходила к более сильному конкуренту, и он ничегошеньки не мог с этим поделать!       Сын Грозы сердито рыкнул на младшего через стекло и вновь повернулся к супруге. Больше всего сейчас хотелось овладеть ею немедленно, чтобы этот недомерок все видел и знал свое место, но Сумрак убедил себя потерпеть до каюты. Как-никак, они с Глефой находились в лазарете, где присутствовало несколько почтенных лекарей…       — И все-таки использовать собственную жену в качестве приманки — это как-то… — самец поморщился и угрюмо глянул на воительницу, буквально вынудившую его пойти на этот унизительный шаг. «Ты так и будешь дальше их калечить, если я не вмешаюсь», — заявила она, и нельзя было не признать ее правоты. Только вот… О, боги! Горазды же вы издеваться!       Да, самка выручила его, еще как выручила… Но каким же образом? Фактически ей пришлось проникнуть на клановое судно и флиртовать с молодняком, дабы тот увязался за ней! А Сумраку пришлось за всем этим позорным действом наблюдать, запретив себе вмешиваться… Так по одному и увели… Без драк, без жертв, тихо-мирно… И… Короче говоря, сын Грозы сам до сих пор не понимал, как, КАК он вообще на эту авантюру согласился?..       — А что тебя так смущает? — фыркнула Глефа. — Или заревновал?       Глядя на ее снисходительную усмешку Сумрак недовольно зарычал и дернул головой, указывая самке на выход. Та же лишь расстрекоталась в ответ и легкой походкой направилась к дверям, искоса поглядывая на хмуро топающего вслед за ней самца.       — Эти мальки при всем желании не смогли бы меня заинтересовать, дорогой супруг, — уже в коридоре повернулась она к Сумраку. — Ты же прекрасно знаешь, что я люблю… Добычу покрупнее, — тут она совсем уж фамильярно пощекотала его когтем под подбородком.       — Дело не в тебе, — самец раздраженно встряхнулся, звякнув кольцами. — Я только что добровольно допустил свою самку к обществу других самцов! Такого более не должно повториться…       — Ты забываешь, кто я, — возразила Глефа. — Неужели, ты думаешь, что кто-то из этих мальков мог бы покрыть меня силой?       — На корабле было несколько самцов из старшего состава, — Сумрак оставался непреклонен.       — Да я и Вожакам, было дело, жвала обламывала, — не без гордости отозвалась Глефа.

________________________________________________________

*Здесь и далее встречаются персонажи из «Победить — еще полдела» и «Из жизни одиночки» **Цирканные ритмы — биоритмы с годовой периодичностью.