Напоминание! В этом фике есть персонаж по имени «Злобный автор, покровитель этой мультивселенной и просто „хороший“ парень». Коротко — Автор.
… (ﾉ´ з `)ノ(. )( .)…
Дальнейшее знакомство с копами прошло как-то вяло: они в меня постреляли, я надавал им подзатыльников, да подсрачников, отобрал значки, и закинул в инвентарь, почти не открывая глаз, и не переставая зевать. Зачем значки? Типа трофей на тот случай если вернуться захочется. Сомнительно, конечно (я ж не в курсе куда меня занесло), но не отдавать же, если передумал. А вдруг меня не правильно поймут! Какой конфуз! — Внимание, внимание! — Внезапно заорал чернявый коп в рацию на плече, пощёлкав пустым пистолетом. — Замечен мета! — Хто-о-о? Мета?! А причём тут «голубой лёд»? — Стой! — Кто идёт? — Широко улыбнулся. — Ты Мета! Махнув рукой, не стал забивать себе этим голову: — Идите нахуй, — беззлобно огрызнулся, — я мутант. Отъебитесь, пока не поздно. Если вы меня достанете, я вам тут Ад и Израиль устрою. Ферштейн? Копы переглянулись. — Это какая-то новая сексуальная ориентация? — Я не слышал. — Пожал плечами второй, судя по цвету кожи — латинос, слегка опустив руки с пистолетом. Вот тут я и проснулся окончательно. Вытаращившись, почувствовал, как подёргивает веко и хочется возопить «WTF?!». А затем я присмотрелся к копам повнимательнее и выпал в осадок: Очки со стразиками, с щёк течёт тональник, в ухе по серёжке, штанишки из латекса скрипят, наручники с розовым мехом на поясе висят. Шоу трансвеститов на выгуле. — Мужики, вы ёбнулись? — Не сдержав рвоту, булькнул я. Тихо порадовавшись, что маску снял. Эти двое мгновенно сагрилились, рыкнув: — Вы обвиняетесь в нетолерантном отношении! А затем крепко зажмурились и стали палить во все стороны не глядя. А я-то думал, они на упреждение стреляли, пока я вокруг скакал козликом. — Ёбаный цирк… Боевые пидорасы! Это надо заснять! — Даже уворачиваться не стал. Один фиг не попадут. На фоне этих копов вечно мажущие имперские штурмовики — гуру точных попаданий! Отрикошетив от сковороды, шальная пулька со свистом впилась в шею копа. Присел на корты около этих пидоргов, наводя резкость. — И как оно? — Разглядывая пробитую шею ниги и душащего его латиноса, пытающегося плотнее сомкнуть скользкие от крови пальцы. — Какого чёрта тебе надо?! — Огрызнулся «спасатель», которого сильно потряхивало. — Да вот, любопытно, прикончишь ты его, или он скопытится от потери крови, потому что ты не отзвонился, и не запросил медиков, и подкрепление. — Тебе какое дело?! — Любопытно. — Светским тоном сообщил я, выстрелив латиносу в глаз. — Было. Выйдя на крыльцо, почесать своё яйцо, вместо этого не веря себе, потёр глаза. [Копы-трансы — это мелочь! Ты просто погляди на эту срань! Выколите мне глаза, а-а-а!] — Я б с радостью, но они и мои тоже. И пока мне ещё нужны. — Пробормотал удивлённо. — Словосочетание «хуёвый дизайн» для меня заиграло новыми красками. Автор, ты начал употреблять тяжёлые наркотики? Тишина была мне ответом. Вечером как-то не до любования окрестностями было, а теперь мне стало жаль, что я не слеп. Розовая трава с заборчиком из белых дилдо в красный горошек и хуефламинго (с членом вместо головы) — это самое безобидное из того трэша, что я увидал вокруг. А ведь если не приглядываться, всё пасторально так — ярко-зелёные газоны, пастельных цветов светлые, словно кукольные, домишки, декоративные заборчики, цветочки, гномики, жабки, фламинго, медные флюгеры на солнце блестят. А глаза пошырше открой и почувствуешь себя Фрейдом, ибо «Всё член». Ну вот вообще всё! Даже больше скажу — тут в конце улицы дом в форме пиписьки с большой мошонкой — зимним садом. — Куда я попал?! — В голове тихо зазвучали скрипы старенького диал-апа и бит ошибок Винды. — Автор, мать твою ети, куда я попал?! Не дождавшись ответа даже на это откровенное хамство, как и на угрозы в адрес моего писаки, вернулся, достал из-под стола хозяина дома. — Ну, эй, ты-то хоть нормальный?! — встряхнул мужичка, а у него дырка в горле с пробкой на цепочке биркой на ней «тыкать сюда». — У нас про такое говорили: «Тут уже ничего не исправить, Господь, жги!» Чувствую, я за него буду. — За такое тебя расстреляют, — зло усмехнулся транс, — отымеют твой труп, а потом отдадут на съедение. — Нервно, но громко рассмеялся мне в лицо. — Погоди, некрофилия и каннибализм? Боюсь себе представить, как реализуется право на свободную любовь педофилов! — Мир, свобода, любовь! — Возопил транс и попытался меня укусить за нос. Приложил Грызлика пару раз об пол: — Успокоился? — Сатана вечен! — Ещё и сатанисты. — Тяжко вздохнул. — Показалось, что это уже дно, но снизу постучали. Договорить не дали, в окно влетела граната в форме титьки. Очень натуралистично выполненная. Пока я втыкал в неё, гыгыкая, дырявый попытался спрятаться за столом, но титька рванула и превратила его в фарш. А вот я свою регенерацию ждать не стал, подстегнув её заклятьем. Выбежав наружу с мечами наголо, огляделся, и от души чертыхнулся. Тут как с китайскими игрушками, вроде бы всё то же самое, а радости от них никакой. — Вы это серьёзно, блядь?! — Диал-ап заскрежетал погромче. — Боевые пидорасы против меня?! Вы оскорбляете моё чувство прекрасного самим фактом своего существования! В ответ мне что-то проорали из матюгальника про толерантность и прошили пулями грудь. — У меня скоро аллергическая реакция выработается на это проклятое слово! — Врубаясь в ряды местного спецназа. Одним ударом скосил пеструю неорганизованную толпу. О каком профессионализме можно говорить, если у всех своя форма, разного цвета, а на прозрачных ростовых щитах детские рисунки и силиконовые наклейки?! Это не спецназ — это испанский стыд! У ребёнка конфету отобрать — более опасное мероприятие, чем схватка с этими петухами! Спросите про «отпор»? Какой к чёрту отпор?! Как пали первые, вторые побросали щиты и начали палить без разбора и сами себя поубивали. Тех кто сразу не сдох, я добил ударом ботинка в носопырку. Сострадательный я, не мог спокойно смотреть, как они визжат и корчатся. [До сих пор в ушах звенит…] Достал значки местных копов и бросил их в фаршик, как ядовитую бяку, а потом руки чистым спиртом продезинфицировал и вторую половину выпил из горла разбодяжив её с «Тархуном». — Чтоб вам пусто было, ик, господа говномесы. — И пошёл дальше охеревать от реалий местного мирка и раздавать свинцовые «приветы». [Все бегают, в машины прыгают, может это какой-то новый вид спорта?] — Мудатлон например? — Чувствуя, что трезвею, сунул голову в фонтан. — Похмелье это болезнь, похмелье это болезнь… Я верю в это! Крякнув от натуги, скастовал исцеление, огляделся трезвым взглядом, снова вспомнил дедушку Фрейда. Везде похабщина и лютая дичь, реклама с половыми органами крупным планом с 3D эффектом! И вот это вот всё на фоне ненавязчивой музычки и всё той же нежной цветовой гаммы. Тут можно жить только если зрение минус 10 — пятна приятного цвета будут. — Такое ощущение, будто выебали прямо в мозг. — Стреляя в проектор. — Валить отсюда надо. Как дебафф на запрет использования телепортом слетит, свалю отсюда, хоть к Чёртовой бабушке на куличики! Нервишки подлечить решил на качельках. Подошёл к детской площадке, а там в песочнице мелкая девчушка в сиреневом комбинезоне рыдает. Присев около неё на корточки, спросил: — Девочка, что случилось? Тебя обидел кто, или ты потерялась? — Девочка?! — Искреннее возмущение в голубых глазищах. — Да как вы смеете обращаться ко мне, навязывая мне гендерную принадлежность?! Я самостоятельная личность! Я гуляю само! — Само? Эм… а где твои родители? — Опешив, спросил я. — Мой родитель номер один совокупляется с пылесосом в костюме животного, а родитель номер два и есть животное, у неё течка и у неё случка. Сел там где стоял. — А у вас все такие? — Какие? — Наивно хлопает ресничками «ангелок». Выдохнул: — Ненормальные. Девочка бросила в меня ведёрком и заверещала ультразвуком, что я извращенец. Учитывая тот факт, что в этом мирке легализированы все возможные и невозможные извращения, то что мне вменяют, а? У меня фантазия отказывает! [[Остановите землю, я сойду!]] — А ты, первый, что на это скажешь? — Спешно сваливая с площадки под невидимостью. [Меня тоже не спрашивай.] — Неразборчивый, но крайне возмущённый бубнёж. Шатаясь по округе, забрёл я в парк. Там наткнулся на весьма мерзопакостное представление. Или лучше сказать «Мерзкую инсталяцию»? [[Это перформанс.]] — Поправил второй, чем возмутил первого. [Да какая нафиг разница?!] [[Большая. Когда тебе звонят в дверь, ты её открываешь, видишь человека, который снимает штаны и начинает гадить — это перформанс. А вот когда открываешь, человека уже нет, но куча есть — это инсталляция.]] Тем временем, пока голоса в башке сцепились на тему искусствоведческих терминов, на летней сцене жирная тетёха в бордовом белье хлестала плёткой свиную тушу, пафосно вещая какую-то псевдофилософскую муть про Жизнь и Смерть. Короче говоря, оправдывала своё странное и мерзкое шоу глубоким смыслом, который поймёт лишь истинный эстет, ценитель искусства и просто крайне одухотворённая личность с богатым внутренним миром! [[Когда слышу о «богатом внутреннем мире», каждый раз вспоминаю про те 5 килограмм бактерий, которые живут в каждом человеке.]] — Тут же отреагировал второй. [Вполне себе богатый. По чём у нас нынче почки, сердце и прочий ливер?] А бабёнка и не думала останавливаться, принялась свиные сиси мять. Да не свои, а туши! — Это как купить банку с дерьмом за 124. 000 вечнозелёных… Люди здесь в конец ебанулись. — Ты из какой пещеры выполз? Это настоящее искусство! Прорыв! — Пихнул меня в бок человек в маске собаки, а затем заткнул себе рот пробкой. — Что? У неё панталоны по швам разошлись? — Это бесподобное Момойо Бобоо! - Снова вытащил тот пробку, чтоб поделиться своим "крайне важным" мнением сосед по лавке. Медленно повернувшись всем корпусом, недобрым взглядом смерил псину и снёс ему голову. — Эй! — Дернул меня за штанину седой старик в розовой пачке с блёстками на лбу. — У тебя есть разрешение на убийство в публичных местах? — Нет, — истерично, — но оно мне не нужно, чтобы принести на эту Землю очищающее пламя! — Подпишешь бланк на дарение мяса? Или сам всё есть будешь? Начав с шепота, конец фразу проорал, взяв в каждую руку по ППШ. — Сжечь. Сжечь еретиков! Сжечь ересь!!! Звук пулемётных очередей потонул в многоголосом крике.… (ﾉ´ з `)ノ(. )( .)…
И вот сижу я в шезлонге, смотрю на пепелище, где-то рядом рухнул остов небоскрёба, напоследок протяжно скрипнув, и вопрошаю глядя в небо, сказал: — Автор, ты совсем ёбу дал? Что за дерьмо ты мне подсунул?! Ты же знаешь, как я отношусь к этой братии? С небес громыхнуло удивлённое и необычно тихое: — Откуда звук?! Эй, ты меня слышишь? Выпустите меня отсюда! Это не наши*… Это не наши! ЭТО НЕ НАШИ!.. Спасите! Мама! Мамочка! Грохот, похожий на борьбу, и шипение. — Мдя, — перекатывая в руках бокал с винишком, — придётся спасать. [[Ага. Иначе вместо Шельмы волочиться будешь за Логаном.]] Поперхнувшись бухлом: — Почему это за ним?! [[Ну там… тупой штамп про «от любви до ненависти один шаг»…]] Перебивая: — Короче, Склифософский! [[В любовных романах это правило действует и в обратную сторону.]] Подрываясь и встаю в пафосно-героическую позу и мою фразу уводит второй. [[Мы идём спасать Автора!]] [Теряя говно и тапки…] — Добавляет первый. Я не растерялся. — Фи! — Нахлобучив на голову цилиндр. — Безотлагательно и спешно, сударь!