Нeart's Medicine: The collection of stories

      Виктора раздражало многое. Непослушание подчинённых, нарушение правил и неисполнение обязанностей — это лишь верхушка айсберга! Сколько всего он не любил! И этот список можно было продолжать до бесконечности, но и его может перечеркнуть лишь несколько имён. И одно из них — Робин.       Эта ведьма умела выводить из себя только одним характером. Резкая, упёртая и самоуверенная выскочка, которая вечно покрывает своего сына. И — подумать только! — умеющая опустить человека так, что его самооценку придётся соскребать не только с пола, но и с потолка.       Когда он пытался (что, впрочем, и сделал) уничтожить Литл-Крик, радиология казалась неприступной крепостью. Забрать оборудование? Пф-ф, Фишер умудрилась сделать так, что его он забрал лишь с третьего раза. И даже то факт, что он был главным врачом, не останавливал бывшего хирурга. И как только он это сделал, больше путь в радиологию (как и в пластическую хирургию) не открывался. Виктор вспомнил о связях Робин с лёгким опозданием.       Серьёзная, с холодной усмешкой и с яркой помадой на устах.       Естественно, он пытался манипулировать. Виктор с улыбкой зверя предлагал помочь с восстановлением в хирургию, пытался забрать власть из женских рук с видом благодетеля. Но Гамильтон знал, на что идёт, и не удивился, что ни один приём не сработал так, как нужно. И проигрыш казался не таким уж и проигрышем.       До одури отвратная верность, ненависть и ложь. Естественно, что не его.        Если уж сравнивать, то не только Виктор был тёмной лошадкой. Только уж Фишер скрывала свои навыки лжи и манипулирования, а мужчина использовал их и усовершенствовался. Но член совета знал, на что способна эта ведьма. И знал, что никто об этом, кроме него, даже не догадывается. Гамильтон хорошо разбирался в человеческих масках, пусть и не во всех.       Мужчина мог с лёгкостью признать, что именно это объединяло их двоих, и что не зря в студенческое время они были близкими друзьями.       Но когда Ченс закрыл его во время пожара, и когда огонь вот-вот был готов сжечь его к чёртовой матери, Виктор не мог подумать, что на помощь ему придёт именно она, пусть и на пару с чёртовым Джоном (ещё одно имя, что так сильно раздражало и приводило Виктора в ярость). Когда его отвезли в квартиру Робин, он с легкостью мог слышать, как на кухне обеспокоенный Саммерс вопил о том, что нужно его сдать, уничтожить и чуть ли не убить. Гамильтон даже не волновался о своей сохранности — пусть и на работе Фишер чуть ли не брала в руки скальпель, в обычной жизни она сохраняла нейтралитет. И когда они вышли в гостиную, Виктор даже не удивился тому, как на него посмотрел консультант. Слишком уж между ними долго горела ненависть.        — Робин, если что-то ещё всплывёт о нём, я тут же сообщу совету попечителей! — недовольно буркнул Джон, — Ты только посмей…       — Ага, Джон, спасибо за такую нужную консультацию. Теперь ты можешь проваливать и получать за такие речи деньги. Если, конечно, хочешь поразговаривать с пеплом, — заведующая ухмыльнулась, услышав, как кое-кто громко закрыл дверь с той стороны, — Но я вынуждена согласиться с его словами. Ты же понимаешь, что ты здесь на птичьих правах, м?       — Я только не понимаю того, почему вы меня спасли. А так — готов на всё, сама знаешь.       Гордая, скептичная и ненавидящая глупости.       — Как бы сказал мой бывший муж и твой любимый враг: «Даже несмотря на все наши разногласия и ненависть, мы не должны забывать о человечности, что дана нам с рождения. И моя ненависть к нему не помешает этому». Не моя идея, но придётся потерпеть некоторое время, пока всё… не уляжется, скажем так.       Но одну глупость она совершила. Нет, не повторила слова бывшего мужа. Нет, не впустила в дом «злодея» всея больницы.       Она позволила себе сделать то, что не могла сделать долгие годы — вернуть друга (?). И, в тоже время, нажить себе не только проблем, но и вопросов, что срочно нуждались в ответах.       Ведь Виктор имел отличный слух, и, всё-таки, услышал бормотание Джона в машине, что Робин уж слишком переживает из-за него. И почему-то хотелось узнать, почему же.       Актёры сгорелого театра, скрывающие чувства и упёртые до конца.