Fucking glee

      Несколько дней подряд прошли в оглушающей тишине – Эггзи все еще находился под впечатлением собственного успеха, и в таком состоянии океан казался ему по колено. Он учился, стабильно посещал встречи с Мерлином – господи, мурашки по коже после каждого приема, вот это психолог, – продолжал работать и искренне старался не влипать в неприятности. И обязательно продолжил бы жить в том же духе, да только вот Чарли Хескет имел на него свои планы.       Неоднозначные, причем. Очень.       Но пиздить кепку посреди учебного дня – совсем уж низко.       – Хескет, – отчего-то Эггзи не сомневался, чьих рук это дело, а слова Блейна про «Соловья, который забегал поздороваться» лишь подтвердили его догадки. – Сволочь носатая.       Он приперся в академию прямо после занятий.       – Хескет, блять!       Весьма вежливо – Мерлин бы им гордился – и вместо приветствия, застыв прямо на пороге просторной гостиной Далтона.       – Верни кепку, мудила.       У Эггзи был сложный день, уставшая мать и грустная сестренка, а еще куча домашки. Он не собирался торчать под окнами академии до самого вечера и плевать хотел на внеочередное заседание этих гребанных Соловьев.       – Верни кепку – или я твоим хлебалом протру для профилактики ваши чистенькие подоконники.       Чарли, сидевший на диване и лениво слушавший речь темнокожего парнишки напротив, покосился на него с поистине королевской надменностью, смерил уничижительным взглядом – и грациозно поднялся, как заспанный, но все же опасный гепард. Сука.       – Не ждите, – бросил высокомерно, подтянул манжеты, поправил галстук, никуда не торопясь, и двинулся навстречу.       Эггзи в дверях стремительно закипал и всерьез просчитывал шансы набить аристократичному снобу морду, а потом не отхватить за это у Мерлина. Шансы, увы, крутились где-то возле нуля – и все потому, что, серьезно, Мерлин наверняка пользовался магией или чем-то вроде того, или вообще имел третий глаз. Этот суровый мужик с каменным лицом умудрялся постоянно находиться в курсе всех его дел и всегда составлял на их счет свое хлесткое мнение. Как он это делал, для Эггзи оставалось загадкой. Мда.       – Чав, – как только за ними закрылись массивные темные створки, Чарли практически сразу перешел на холодный, язвительный тон. И словно не было той горячей развязности в гей-баре неделю назад. – Чего-то хотел?       – Я, конечно, все понимаю: и то, что тебе тут отчаянно скучно, и то, что ты вообще редкостный долбоеб, – Эггзи не разменивался на вычурность и высокопарность, бросал слова, как камни, и метил в лоб, – но, бля, зачем тебе моя бейсболка? И как в твою больную голову пришла такая шальная мысль?       – Тут уныло, – Чарли поджал губы, спускаясь по ступеням, – безумно уныло. И в МакКинли я искал не твою кепку – дешевый, банальный, кстати, аксессуар, – а человека. Но я его не нашел, так что пришлось довольствоваться мелочами.       – Какими?       – Выражением крайнего удивления и ярости на твоем лице, например, – Хескет победно хмыкнул и распахнул перед ним дверь академии, жестом волшебника вытаскивая откуда-то из-за спины белую, пламенно любимую Эггзи бейсболку. – Оно поистине стоит потраченного на ожидание времени.       – Хуевые у тебя забавы, – откровенно поделился Эггзи, выдергивая вещь из чужих пальцев. – Ну отлично, – возмутился тут же, едва коснувшись ткани, – теперь она попахивает благородной сволотой.       – Может, хоть перебьет запах низшего сословия, – развел ладонями Чарли, указал на дорогу от Далтона и поставил перед фактом: – Нам по пути, у меня в городе дела.       – Подвернулась очередная «юбка»? Или как это, к слову, по-вашему? – скривился Эггзи, вышагивая рядом. – А может, закончился лубрикант?       – Чавы знают настолько сложные слова? Думал, что «жрать», «пить», «бить» и «трахаться» – твой потолок, Гэри.       – Эггзи.       – Дебильная кличка, Эгги.       – Не хуже твоего имечка, Чарльз.       О делах – внезапно – вспомнилось лишь под вечер, часам к одиннадцати, когда уже зудели ноги, а язык распух от длительных, острых перепалок.       Чарли оказался хорошим собеседником: едким, злым, но действительно внимательным и таким, что сам не замечаешь, как течет разговор. Сначала глупо брехались – как пятилетние дети, вот честно, – после едва не перешли на личности, но вовремя свернули в сторону интересов и – случайно, правда – нашли общее русло.       Едва не поссорились, обсуждая футбольный матч двухнедельной давности, вспомнили старушку-Англию, потому что семейство Хескетов тоже очень удачно из нее свалило. И снова чуть не сцепились, когда Эггзи потянуло спросить, от кого же Чарли унаследовал свой замечательный нос. Чарли в долгу не остался – посетовал о жизни там, внизу, почти погладил Эггзи по макушке, и только чудом не получил за это по ребрам.       Прощаясь, они не пожали друг другу руки, но расходились с явным сожалением. Петляя темными улочками, Эггзи отстраненно думал о том, какое странное вышло знакомство, и совсем не злился на нелепую выходку с кепкой, осторожно перекатывая пальцами в кармане бусинки запонок с тонкой гравировкой.       Чарли хватился их спустя сутки – хотя Эггзи уверен был, что пропажу он обнаружил очень быстро, просто тянул время в своей отвратительной манере – и встретил его после хора. Любопытно и словно вскользь спросил про их номер, смешком встретил демонстративно оттопыренный средний палец и внезапно предложил:       – Прогуляемся?       Про запонки он даже не обмолвился.       Они бродили по узким переулкам до сумерек, изредка перебрасываясь фразами – настроение как-то не располагало к длинным задушевным беседам или горячим пикировкам, – и Чарли бегло, но емко знакомил Анвина с достопримечательностями городка. Эггзи кивал, прислушивался, запоминая и подкалывал феноменальную память Хескета. Чарли в ответ фыркал, смешно морща лоб и кривя губы. Харизматичная сволота.       Перед тем, как разойтись прочь у здания городской библиотеки, Эггзи протянул Чарли раскрытую ладонь, на которой в фонарном свете мерно поблескивали запонки.       – У тебя ловкие руки, – усмехнулся Хескет, вкладывая в его пальцы визитку со своим именем.       – Девушки не жаловались, – кивнул Эггзи и, не глядя, сунул карточку в карман.       – А парни?       Уже на пороге своего дома Эггзи поймал себя на мысли о том, что рядом с Чарли оказалось комфортно молчать.       Визитку из плотной, дорогой бумаги с аккуратно выведенным на ней полным именем (ну и ну, не повезло с ним Чарли) и номером телефона он выбросил в урну, предварительно вбив аристократичного засранца в книгу контактов под едким «Вычурный пидрила».       Длинно, конечно, но зато других таких адресатов у Эггзи точно не найдется.       Чарли начал ему писать – от простого и краткого «проснись, хоббит» до «не потеряй свою пиздецки страшную кепку, мой дорогой чав» в свойственной ему манере. Эггзи отзывался в похожем духе и улыбался, кусая губы. Мысли о Хескете – вместо, допустим, мыслей об учебе или там, например, о Куинн (фигурка улет, а ноги-то, ноги!) – постепенно заполоняли его.       Как ни странно, это не пугало. Эггзи просто жил – и наслаждался жизнью. Наслаждался репетициями, наслаждался ночевками у Арти, вызвавшегося подтянуть их с Паком по географии, наслаждался здоровым румянцем на щеках матери и ясными глазами сестры. Дела его определенно шли в гору: он пел вместе с остальными, пару раз крутанул замысловатое балетное па в коридоре, удивив всех и себя в первую очередь, купил себе еще одну бейсболку – последнее, конечно, чтобы чаще злить Хескета.       А на встречах с Мерлином узнавал о хорах соперников благодаря часто заглядывающему мистеру Харту. Планы, как оказалось, у них были далекоидущие, но отчего-то никто не ставил под сомнение их исполнение.       В общем, Эггзи выкладывался по полной программе и не страдал херней.       До того момента, пока его не отловила тренер Сью и не выставила ультиматум. Либо чирлидер под ее началом – либо попорченный (полностью) аттестат. Кажется, на Эггзи персонально ей было абсолютно наплевать: он подозревал, что все это – хорошо продуманный ход, чтобы укрепить ее позицию перед выборами в Конгресс, и вовсе не хотел этому делу содействовать. Тренер, конечно, лютая баба и сталкиваться с ней – самоубийство, но он, как-никак, болел за отца Курта. А такие четкие пацаны, как Эггзи, не отказываются от своих слов и решений.       И именно поэтому Эггзи, немного помешкав, развернулся на сто восемьдесят градусов сразу после этой встречи и, выискав мистера Харта, отправился в кабинет психолога.       – Бля, но она же не сможет?.. – спросил он после того, как поделился с учителями своими опасениями.       Звучало жалко и неуверенно – Эггзи и сам понимал, что сможет, что да, ей – особенно ей – под силу испортить его окончательно.       – Будем думать, – пообещал Мерлин, и по его сведенным хмуро бровям можно было прочесть, насколько сильно ему не нравится сложившаяся ситуация.       – Не волнуйся, Гэри, – мистер Харт, приютившись на краешке стола под неодобрительным взглядом супруга, задумчиво покачал головой, – не бросим. Это явно неспроста, она снова что-то затеяла. Нам бы понять…       – Несомненно.       – Тренер меня съест, если вступлю в чирлидеры, – о характере Сью знала вся школа и почти вся школа мучилась по той же причине, – и сожрет, если не вступлю. Дикая тетка.       – Гэри!       – Что? Это чистая правда, как будто Вы сами не видите!       Эггзи нервно хихикнул и подтянул рукава.       – Я же сказал: будем думать, – веско произнес Мерлин, намекая всем своим видом, что разговор завершен. – Можете идти, Эггзи, и на этой неделе, наверное, Вам стоит пореже посещать школьные кружки. От слова «совсем», понятно? С остальным мы разберемся сами.       Глупая, но хоть какая-то мера предосторожности, спасибо.       – А как же подготовка к соревнованиям?       – Мне повторить?       – Нет, сэр, – Эггзи тщательно пытался не выглядеть расстроенным, ведь у джентльменов это не в чести, – я все понял.       – Дверь закрывается с той стороны.       Уже на пороге Эггзи остановился, держась за ручку, и обернулся, радостно мерцая глазами.       – Это что, получается, за меня развернут войну, как в комиксах? О-о, мистер Харт, вы будете капитан Америка – с его коронным «не выражайся!». Вам, Мерлин, Железный человек, – Эггзи развел руки в стороны, делая вид, что целится и стреляет, – а тренер Сью сойдет за любого негодяя. Шикарная выйдет битва, и все ради меня!       – Не тешьте себя иллюзиями, – ему показалось, или Мерлин усмехнулся? – Это даже звучит глупо.       – Ну, тогда какая-нибудь суперагентская вселенная, – Анвин и не думал отступать. – Вам бы подошел прикид Бонда, мистер Харт.       Историк польщенно улыбнулся, но взгляд его говорил нечто вроде «ох уж эти мальчишки».       – То есть мне Вы любезно отвели роль Кью?       – Или Маннипенни. Можете выбрать сами. Хотя по всем характеристикам вы больше тянете на отличного координатора, Ваш Бонд сильно бы нуждался в Вас.       – Как любезно. Верх моих фантазий, благодарю. А теперь всего хорошего, Эггзи.       – Всего хорошего, Кью.       Пару часов спустя Эггзи, вызвонив Блейна и Курта, отправился в кинотеатр и долго простоял перед афишей, выискивая хоть какой-нибудь шпионский боевик.