Fucking glee

      Наверное, ему вообще не стоило туда приходить.       Какие-то нелепые дополнительные занятия после уроков в тихом классе где-то на окраине южного крыла. Мало его что ли били на переменах?       Эггзи отчаянно хотел попасть в армию, на учения, лучше всего в морскую пехоту, где служил отец – а оказался на пыльном стуле посреди странных ребят, отдаленно смахивающих и на фриков, и на сектантов одновременно.       Он потеснился немного с опаской, когда слишком инициативная девушка с челкой придвинулась к нему вплотную и быстро-быстро залепетала:       – Ой, ты новенький, правда? – она неожиданно крепко вцепилась в ладонь: – Меня зовут Рэйчел, Рэйчел Берри, и это так здорово, что ты присоединился к нам! Тебе тут понравится! Мистер Харт рассказал мне, как ты спел на прослушивании – он лестно отзывался о тебе, так что ты умница, Гэри!       – Да уж, точно, понравится…       Эггзи попытался улыбнуться, но губы сами собой растянулись в кривую усмешку. В слова Берри верилось не очень, а на последней паре истории мистер Харт и вовсе смотрел на него так, словно собирался съесть живьем и без соли.       Он как раз просчитывал варианты стратегически точного и обоснованного отступления, как на пороге классной комнаты – весьма уютной, кстати – появились последние солисты, а следом за ними и учитель.       – Мистер Харт! – раздался нестройный хор голосов, и мужчина коротко, но радушно кивнул.       – Все в сборе? – его внимательный взгляд поверх очков заставил Эггзи встрепенуться и собраться. – Что ж, отлично. Начало учебного года – самое время для подготовки к региональным соревнованиям и чему-то новому.       Он поднял руку и пригласил к себе одного из ребят. Эггзи замер, все внутри него закрутилось, заполняемое нестерпимым желанием дать деру из этих четырех стен.       «Новые направления» вокруг него непринужденно переговаривались, делились новостями, явно наслаждались жизнью и определенно не нуждались в лишнем элементе под названием «Гэри Анвин». Все внутри него закрутилось, закружилось в диком воющем танце, Эггзи сжался весь, как еж, выставил иголки, желая вырваться отсюда и забыть все, как страшный сон. А потом поднял глаза и столкнулся с теплым, бережным взглядом учителя.       – Рэйчел, начни, пожалуйста.       И понеслось.       Домой Эггзи вернулся к десяти.       Сначала долго распевали всем хором песни, танцевали на стульях (он говорил, говорил, говорил, что они отбитые!), а Эггзи сидел, чуть ли не забившись в угол, и напряженно наблюдал за всем этим фееричным действом. Вроде бы и нравилось – особенно то, как ловко извивался парень по имени Майк и затягивала пышная и эффектная Мерседес, – а вроде бы и страшно до холода в костях.       Ребята не раз и не два пытались вытащить его в центр зала, просили спеть что-нибудь любимое (можно даже короткое и простое), но Эггзи смотрел на них с таким затравленным испугом и яростью, что вскоре все просьбы сами сошли на нет.       – Мы тебя не заставляем, – мистер Харт оказался рядом внезапно, легко опустился на скрипнувший стул, – ни в коем случае. Но раз ты пришел – и захочешь остаться, – то придется работать.       – Я знаю, – огрызнулся Эггзи и тут же об этом пожалел.       Эти люди ничем не обидели и не задели его, а он вот так, с наскока. Зря, наверное. Просто бесили ощущение собственного бессилия, засевшее в ребрах, и паника, сковывающая движения. Бесили до белого каления.       – Дадим тебе время, – мистер Харт похлопал его по колену и вернулся к своим ученикам. – Не нервничай.       Не нервничай, блять. Эггзи и сам знал, что переживать тут не из-за чего и не стоит, но не мог справиться с дрожью.       Не нервничай, сука. Легко сказать, когда у тебя муж-умница и любящие ученики.       Не нервничай, еб твою мать. Как же тут не нервничать, когда за вот такие вот пристрастия в его родном районе Эггзи уже бы давно зубы пересчитали?       Хорошо, что хоть время есть, чтобы отбрехаться от этой херни и свалить к чертям.       Потом Эггзи долго слонялся по узким улочкам со своими новыми знакомыми. Те, шумящей толпой, провожали друг друга до дома, а после и вовсе разбились на парочки, и Эггзи примкнул к случайной, стремясь узнать ребят получше для того, чтобы принять окончательное решение.       Ну, или окончательно охуеть – так тоже сойдет.       – Я Блейн, – представился один из парней, с которыми они коротали вместе путь.       – А я Курт, – улыбнулся второй, милый и прилизанный мальчик.       Такие Эггзи не нравились, но, ладно уж, сам подписался, может и не ужасный пацан окажется.       – Дружите? – вскользь поинтересовался он, только чтобы завести разговор.       – Встречаемся, – ответил Блейн так легко и открыто, что Эггзи не сразу понял и не сразу поднял упавшую челюсть.       Не то чтобы это его удивило, просто поразительно много вдруг заиграло в его жизни голубых цветов.       – Замечательно, – брякнул он, пряча руки в карманы и заворачивая за угол, благо и их дороги наконец разошлись. – Просто замечательно.       Рефлексия и самокопание вылились для Эггзи в несколько безумно длинных часов. Конечно, первое впечатление – не самое верное, но и его хватило сполна.       Мама оценила его внешний вид улыбкой и довольным молчанием.       – Парни, а наш малыш Гэри заделался в «Новые направления»! – ребята с лакросса отловили Эггзи после истории, едва ли не у самого кабинета. – Как вам такая новость?       – Британский дрозд, – хохотнул кто-то из них, и Эггзи осклабился в ответ в сытой и уверенной манере. – Певчая птичка!       – Где микрофон-то прячешь? В кепке или под штаниной?       Они явно потешались, и их издевательский гогот пробудил в Эггзи силы и холодное спокойствие, которыми он так славился в Лондоне. Вряд ли эти идиоты-спортсмены действительно понимали в полной мере, с кем связались, глупо надеясь на свое число.       Придурки. Раздутые бицепсы при отсутствии мозга еще никому не сделали чести.       – От долбодятлов слышу, – фыркнул он, натягивая бейсболку пониже. Так, чтобы не слетела, если придется драться. – Как у вас там, в вашей стае?       – Сейчас проверишь, скотина, – Эггзи прекрасно знал, что нарывается.       Откровенно, серьезно, с последствиями. Знал – и хотел этого: слишком много напряжения скопилось за последние дни, слишком много тяжких решений было принято. Костяшки чесались от желания выпустить энергию, разбить несколько зарвавшихся рыл. Эггзи опустил на пол рюкзак, отбросил его к стене и опустил плечи, делая свое тело более устойчивым, крепким, непробиваемым для удара. За спиной у него столпились школьные шкафчики – пригодная позиция для того, чтобы уйти в глухую оборону.       – У-у-у, как невежливо, – губы в трубочку, смех в глазах и оскал как у волка. Не на того напали, дурни, тут вам не тряпка и не трус. – Вполне в вашем отбитом духе. Часто на тренировках головкой бьетесь?       Последнее слово – как щелчок, как сорвавшийся курок, как сигнал к атаке. Эггзи поднял руки, сжал кулаки. Саднила недавняя царапина на подбородке, и ему с сожалением подумалось, что не успеет она полностью затянуться, как появятся еще. Раны, что больше, крупнее и глубже.       – Слышь, Зак, отвали-ка!       Эггзи обернулся первым: сзади него потирал ладони парень и щурился так внимательно, так зло, что холодком отдавало на коже.       – Я Пак, – выдал он, едва удостоив Эггзи взглядом, – из хора. Сейчас проучим их, Гэри! Только кости застучат!       Эггзи чуть улыбнулся – вдвоем ведь шансов значительно больше. Внутри маленьким комком затеплилось странное чувство: мол, не один, мол, только пришел, а уже не бросают. Необъяснимое, но приятное – так было в Лондоне, когда спину Эггзи прикрывали его кореши, хорошие и проверенные пацаны. С парнями из хора (он их видел-то от силы два раза) равносильной связи не было, но их добровольная помощь была как нельзя кстати.       – Бля, ребят, ну вы и нарвались. Финн, давай к нам!       Отлично, уже трое, и силы почти что уравнялись. Эггзи перенес вес с левой ноги на правую, готовясь засветить прямо в нос тому противному чуваку, ляпнувшему про британских дроздов, но не успел. Увернулся от чужих рук, лягнул с колена и по дуге добавил с кулака. Развернулся, закрывая от подлого выпада бок стриженого здоровяка (как его, Ноа?), и вынырнул из-под захвата.       – Брейк! – мистер Харт врезался в толпу, пробуравил ее в один момент и растащил дерущихся. В его мягких, но быстрых движениях чувствовалась тихая мощь. – Разошлись!       Спортсмены отхлынули, Эггзи утер рукавом капли крови с подбородка и косо глянул на напарников. Ноа тяжело дышал, а Финн потирал ушибленную руку, но оба выглядели так, словно не просто за компанию ввязались, а вершили правое дело. Эггзи прикусил губу, отстраненно подумав о том, что, наверное, первое впечатление слишком обманчиво.       – В мой кабинет! – шикнул на них мистер Харт.       Мысль оборвалась.       Сиротливо хлопнула дверь, и Эггзи привычно уставился в пол: чаще всего при такой позе учительские тирады в духе «да что ты опять натворил!» стихали быстрее. Но мистер Харт его удивил – снова, опять, еще раз. Кажется, он и впрямь был ходячий капец.       – Все понимаю, – сказал историк и неожиданно подмигнул, – но в следующий раз не нарывайтесь. Вам, ребята, последний год остался, а тебе, Гэри, сначала лучше освоиться, а не носом шкафчики считать.       Удивлению не было предела – оно, как море, развернулось у Эггзи под кожей от лопаток и до коленок, ухнуло волнами и завизжало штормом. Таких учителей у него еще не случалось, вот честно. На секунду затрещало в ушах – должно быть, это с грохотом рассыпались придуманные и навязанные шаблоны.       – Хорошо, сэр, – пораженно выдал Эггзи и бочком ретировался.       Уже на лестнице между первым и вторым этажами его нагнали недавние помощники – и Пак уважительно пожал ему руку:       – Классно дерешься. Увидимся после уроков!       В тот день Эггзи впервые пришел на занятия хора не из-за гнетущего чувства долга перед мамой, а по собственному желанию.       – Снова подрался? – тихонько спросила мать, присаживаясь на краешек кровати и расправляя одеяло, которое Эггзи забивал под себя разве что не гвоздями.       Эггзи неопределенно хмыкнул и перевернулся на другой бок, лицом к матери – и пробивающемуся сквозь тонкие шторы свету. Поморщился, прикрывая глаза рукой и вдруг усмехнулся.       – Я был не один.       Мама ушла, не дождавшись подробностей, но, Эггзи прочел это по улыбке и ямочкам на щеках, вполне довольная таким ответом.       – Спускайся завтракать, дорогой.       – Я не стану петь в коридорах.       Эггзи осмотрелся вокруг и поежился. Устроить музыкальный бунт в библиотеке явно было плохой идеей, серьезно, блять, у кого вообще хватит храбрости тревожить миссис Хьюст за работой? Но его новые товарищи определенно так не считали и никакие доводы (с весомыми аргументами!) не принимались ими как серьезные.       – Что-то не так? – Блейн поправил свою красную бабочку и ослепительно улыбнулся.       Если бы Эггзи не имел на столь проникновенные улыбки иммунитета, в родном районе у него уже давно бы отняли ключи от квартиры, а его самого оставили подыхать в луже крови.       – Нет и ни за что, – он отгородился от друга пальцем и попытался сбежать от позорной пытки.       – Ну-у-у почему? Нам ведь необходимо где-то начать, показать тебя, твой голос! – Андерсон был недоволен глупым по его мнению выбором Анвина, но не больше того. – Ты же новенький, тебе необходимо проявить себя!       – Пошли в лес, – завести Эггзи можно с полпинка, но вот развести его на «слабо» так же просто не выйдет. – Там и спою.       – Где ты нашел лес в Лайма, Гэри? – Блейн нахмурил брови, но после внезапно отступил. – Ладно, как хочешь. Мистер Харт сказал не давить на тебя до поры, до времени...       – Большое спасибо ему, – криво ухмыльнулся Эггзи и круто развернулся на мысках. – Только покровительства историка мне не хватало.       Блейн за его спиной хмыкнул, поправил полы своего пиджака и запел. Эггзи расплылся по ближайшей стене и проводил его и пританцовывающих на заднем плане ребят внимательным взглядом.       Да, в школе МакКинли это уже не являлось новостью. Да, такие вот ежедневные танцы и песни перестали шокировать Эггзи. Но это вовсе не значит, что эти школьные ритуалы пришлись ему по душе.       Лучше бы уж тихонечко сидели за закрытыми дверьми и готовились к региональным. От этого-то точно больше толку, чем от плясок на скамьях во внутреннем дворе МакКинли.