***
На самом деле они оба считали это слишком необдуманным поступком, но чуть сдвинувшаяся по времени течка Андрея всё переиграла. Да и Юля защищала своего омегу так, как могла. Андрей с самого утра чувствовал себя неважно. Он прекрасно понимал, что течка не за горами, что вскоре ему придётся на несколько дней засесть дома, чтобы пережить этот не самый приятный период в жизни. Юле он говорить не хотел. Прекрасно понимал, что альфа и сама обо всём догадается. Да и просто как-то стеснялся. Юля встретила омегу у школьных ворот. На выходных она была у дедушки с бабушкой в гостях и потому не смогла заехать за Андреем. Однако она решила, что встретить своего парня перед школой — её святая обязанность. Прохоров не смог сдержать улыбки, заметив издалека знакомую фигуру в ярко-фиолетовом пуховике. И тихо подкрался, буквально напрыгнув на альфу со спины. — Попалась! — омега расхохотался, обнимая Юлю. — С утра такие шуточки не бодрят, а пугают, — беззлобно отозвалась альфа, развернулась и приобняла парня, совершенно не обращая внимания на косые взгляды со стороны других школьников. — Не выспалась? — искренне поинтересовался Прохоров, в ногу шагая с девушкой к зданию школы. — Можно и так сказать. Спала плохо. Соседи весьма шумные и, кажется, они думают, что ночь — самое время для скандалов. — У нас тихие. — Да. А ещё безумно любопытные. Андрей закашлял, понимая, о чём говорила его девушка. — Не парься, зайка… Мне откровенно плевать на всех, кто злословит. — Юля тихо прошептала это на ушко парню в тот момент, когда они прошли к гардеробу и принялись снимать верхнюю одежду. — Тише ты! Мы же в школе… — Андрей шикнул на альфу, заметив нескольких одноклассниц, которые уж больно близко стояли рядом и то и дело поглядывали на них. — Трусишка, — Гергерт потрепала парня по волосам и приобняла его, вдохнув воздух вокруг омеги. — Андрей… у тебя… Скоро, да? — Угу, — кивнул парень, торопливо шагая в сторону класса химии. — Наверное, через неделю. — Как хочешь провести её? — Юля прикусила губу, разговаривая с омегой очень тихо. — Один? Или со мной? Прохоров опешил от подобного. Он полагал, что стоит альфе почуять скорое приближение его течки, как она сразу же скажет, что это время они проведут только вдвоём А тут… — Почему ты спрашиваешь? — Андрей решился спросить Юлю только после того, как они уселись на заднюю парту в классе, радуясь, что одноклассников было ещё совсем немного. — Ты хоть и мой парень, но мы с тобой не в первобытном времени живём, когда омег трахали в течку, плевав на их желания. Ты в каждую течку хотел секса? — Нет, — чуть неуверенно отозвался парень, удивляясь тому, насколько права оказалась его альфа. У него и правда были такие течки, когда одна мысль даже о простой дрочке вызывала рвотные спазмы. — Вот и я о том же. Да к тому же уверена в том, что сдержаться могу, но мучиться, зная, что ты рядом и соблазнительно пахнешь, а трогать тебя нельзя… Нет уж, не хочу так. Омега тряхнул головой и хотел было ответить, как перед ними за соседнюю парту плюхнулся Никита и тут же повернулся к парочке лицом. — Привет. Юля, завтра после пятого урока — совет старост. Нужно поприсутствовать. Вопросов много и, скорее всего, долго их мусолить будем. Там как раз нужно будет разобраться с бюджетом на выпускной, и я тебе даю гарантию… — …что из-за Филимонова мы будем проверять и перепроверять каждую циферку раз по десять. — Юля закончила фразу за Антипина и кисло улыбнулась. — Точно. Кстати, вы Пашку не видели? Он должен был уже прийти. — Без понятия, — сердито отозвался Прохоров, отведя взгляд в сторону. — Странно. Он последние две недели сам не свой. — Не будет лезть куда не просили… — тут же фыркнул Андрей и вовсе отвернулся от Никиты. — Прохоров, у тебя предтечная истерика или как? — Антипин вскинул бровь, с удивлением посмотрев на омегу. Он тоже почуял усилившийся аромат парня. — Просто нервничает. Из-за Паши. Он действительно странно себя ведёт… по отношению ко мне. Андрей просто ревнует. — Юля ласково погладила омегу по спине, и тот заметно расслабился, но так и продолжил смотреть куда-то в сторону, будто на стене в классе что-то его безумно заинтересовало. — Вот как? Что-то я от него подобного не слышал. Вы альфы и… — …и кто-то в сентябре горел идеей оттрахать меня, — вновь продолжила за старосту Гергерт. –Расслабься, я просто невольно подслушала ваш разговор с друзьями в первый день в школе. Было забавно, конечно, за вами наблюдать, но не менее интересно то, что ты отказался от этой затеи. — С тобой слишком много геморроя. К тому же никак не могу перебороть себя. Девушка девушкой, но от тебя несёт альфой за километр, — Никита демонстративно скривил нос, а после тихо рассмеялся. — Вот успокоил-то… — фыркнула альфа и слегка недоверчиво посмотрела на одноклассника. Её успокаивал тот факт, что Никита оставил эту глупую идею, но вот что начало твориться в голове Паши — было той ещё загадкой. — Ладно, я тебя о собрании предупредил. Не забудь. Будешь ты — Филимонов особо вякать не станет. Как ни странно, но этот альфячий ботан боится тебя до усрачки. А насчёт Пашки… Я с ним поговорю. Ну, точнее аккуратно поинтересуюсь. Не знаю почему, но всё это у меня ничего кроме нервного зуда в заднице не вызывает. Да и друг он мне, а не хрен с горы. Только когда Антипин отбыл за свою парту, Прохоров изволил повернуться к Гергерт. Девушка ласково улыбнулась и хотела было погладить омегу по голове, как тот резко отстранился и отвёл взгляд. — Почему ты не сказала, чтобы он предупредил Заринцева, чтобы тот больше не лез к нам? Юля удивлённо посмотрела на своего парня, не понимая вопроса, не говоря уже о том скрытом мотиве, вложенным в него омегой. — Зачем? У него голова на плечах есть, и он прекрасно понял, что мне ни капли не нравится. Прежде всего я альфа, а уже потом девчонка. И как большинство нормальных альф я предпочитаю омег. Вот если бы ты спросил о том же в отношении Лисовского, то я бы тебя поняла. А Паша… Кажется, он просто тупит, не более того, — альфа вновь попыталась приобнять парня, и в этот раз он позволил, однако всё так же демонстративно не смотрел на Гергерт. Юлю это немного злило, но она и виду не подала. Эмоции стихийного характера — бремя омег. Она же старалась держаться как истинная и разумная альфа. — Лисовский мне не соперник, — буркнул омега, незаметно прижавшись к альфе сильнее. — Вот как? Почему? — Потому что он не твой омега. Ты не для него. — Верно подмечено. И не дуйся, тебе совершенно не идёт. Уроки тянулись словно резина. Прохоров успел настолько заскучать, что к концу учебного дня он уже откровенно зевал и пропускал мимо ушей всё, что говорили учителя. Однако Юля вовремя «будила» парня, и тот не попадал на карандаш к преподавателям, что в последний год обучения было нежелательно. На уроке физкультуры омега хоть немного взбодрился. Кирилл Дмитриевич не любил лентяев, боготворил спорт, и потому все три одиннадцатых класса хорошо попотели на разминке и длительной пробежке, прежде чем физрук разрешил мальчишкам погонять мяч, а девочкам — поболтаться в гимнастическом уголке. Хотя нашлись и те, кто предпочёл иное развлечение на остаток урока, особенно без учительского присмотра. Паша глаз не спускал с Юли, пока она, наконец-то отловив своего разыгравшегося парня, осматривала его руку: Андрей, стоя на воротах, умудрился сильно удариться локтём, не желая пропускать гол. Заринцев злился. Он прекрасно понимал природу отношений Прохорова и Гергерт, принимал их «правильную» пару, но внутри всё равно гнев и обида росли и крепли, медленно затуманивая здравый смысл. К тому же альфа был уверен, что и у него с Юлей могли быть вполне нормальные отношения. Против того факта, что они оба уродились альфами, стояло то, что по первичному полу были обычными парнем и девушкой. Так почему же нет? Паша не знал ответы на вопросы, начавшие мучить его с момента появления в их классе альфы Юли, но в одном он был уверен наверняка: если бы он отступил сейчас, не попытавшись добиться хоть чего-то, то грош ему цена как настоящему альфе. Медленно приблизившись к слегка дурачащейся парочке, альфа весь обратился в слух, игнорируя вокруг всё, что не касалось этих двоих. Да, по сути, мало кто обращал на них и на Пашу внимание, занимаясь своими делами. — Я решил… Можно ты у меня в эти дни побудешь? Скоро мама вернётся и у нас не будет места, где мы были одни. — Андрей с такой уверенностью сказал это, что Юля опешила на несколько секунд. — Знаешь, папа и Дима всегда могут уйти в гости, к примеру. — Я знаю, но это всё не то. Не могу это объяснить. — Прохоров прикрыл глаза, явно подбирая слова, чтобы как можно чётче объяснить альфе то, что он хотел сказать. — Не трудись. Достаточно того, что ты решил. Я попрошу папу, и он сделает мне справку. Сейчас альфам ставят прогулы при любых обстоятельствах. — Да тебе прогулы погоды не сделают. Грымза и то с твоих ответов млеет. Про других преподов вообще молчу. — Андрей осторожно вывернулся из рук Юли и направился к лавочке у стены, маня за собой альфу. В этот момент Заринцев спешно сделал вид, что его что-то безумно заинтересовало в телефоне, и повернулся к парочке спиной, но остался к ним максимально близко, чтобы не упустить ни слова из их разговора. — Грымза грымзой, но догонять материал будет трудно, когда у меня голова только тобой забита. Так что, как говорит папа: «На всякий пожарный», — Гергерт улыбнулась и потянулась, сидя на лавочке. — Ой, да ладно. Я на той неделе едва ли не волчком вокруг тебя вертелся — в конечном итоге ты меня уволокла в спальню, засадила за ноут, а сама утопала в родительскую комнату заниматься. И вообще такая фигня не в первый раз уже. — Не ворчи, вредина. — Сама такая. — Укушу. — Рискни. — Андрей, допрыгаешься. Омега широко улыбнулся, а после показал девушке язык. Да только вместо этого он хотел буквально закричать о том, чтобы она укусила его, оставила свою метку, всем раз и навсегда вновь доказала, что он только её омега. Но почему-то Юля не торопилась с меткой. Да и с сексом в целом. Андрея это сильно беспокоило. Он хотел её и совершенно этого не скрывал. А вот Юля после того неудачного раза начала всячески пресекать попытки парня. И сама не заходила дальше откровенных поцелуев. Прохоров не понимал, обижался и боялся. Уроки закончились. Счастливая толпа школьников высыпала из здания во внутренний двор, припорошенный тонким слоем снега. Середина октября выдалась морозной и ветреной, однако белые хлопья обрадовали многих: пушистое одеяло прикрыло неприглядную голую землю, на деревьях ветер развесил снежные гирлянды, да и вообще осень как-то преобразилась, став менее грустной, издалека намекая на скорый Новый год. По дороге из школы у парка Юлю и Андрея нагнал Паша. Альфа выглядел нервным, постоянно одёргивая лямку рюкзака и то и дело с огромным недовольством поглядывал на Прохорова. — Юля, я поговорить хочу. Пожалуйста. Прохоров тут же «ощетинился», его взгляд потемнел, а губы вытянулись в тонкую нить. Омега омегой, но стоило ему почувствовать соперника, как собственнический дух его мужского начала принялся требовать своё, забил тревогу, понимая, что на его пару кто-то чужой положил глаз. — Паша, опять? Разве не понятно, что я нашла свою пару? — Юля тряхнула головой, явно раздражённая настойчивостью одноклассника. — Тебе слабо просто выслушать меня? — Заринцев слегка оскалился в сторону омеги, когда тот покрепче ухватил Гергерт за руку. — Если я выслушаю, то ты отстанешь? — Да. — Юля! — Андрей едва ли не повис на девушке. Всё тело его сковало страхом, словно её сейчас просто украдут у него из-под носа, а он ничего не сможет с этим сделать. — Андрей, всё нормально. Я только выслушаю Пашу, и всё. Иди в кафе и жди меня там. Приду ровно через десять минут. Хорошо? — Гергерт мягко и тепло улыбнулась, приобняла Прохорова и поцеловала его, тихо прошептав, — Не бойся, ничего он мне не сделает. Прохоров всё равно запротестовал, и девушке пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить упрямого омегу последовать её просьбе. Всё это время Паша стоял рядом и молча наблюдал за капризами Андрея, про себя желая отметелить его так, что мама родная не узнала бы. Однако пришлось сдержаться: Заринцев понимал, что тронь он Прохорова — Юля не просто его возненавидит, а самого в бараний рог скрутит. Вроде и девушка, но как альфа она была на одном уровне с ним и Никитой, и стычка таких альф ничем хорошим не кончилась бы. Никогда. Дождавшись, когда Андрей скроется за поворотом парковой дорожки, Паша сделал большой шаг к Юле, но она мгновенно шагнула от него точно на такое же расстояние. — Почему он? — Заринцев спросил сквозь зубы, стиснув челюсти от обиды. — Потому что он мне нравится, — спокойно отозвалась Юля, старательно кутаясь в пушистый чёрный шарф. Какой бы альфой она ни была, рядом с Пашей ей было некомфортно, как-то неуверенно. Она не любила подобное чувство. — Только нравится? Это не любовь? Я знаю, ты до сих пор не оставила на нём метку. Ты сомневаешься? — последний вопрос парня прозвучал больше как утверждение, что невольно заставило Юлю оскалиться и рыкнуть на одноклассника. — А тебе какое дело? Я встречаюсь с Андреем, и мы сами решим, когда мне поставить ему метку, когда нам поцеловаться, когда заняться сексом. По-хорошему прошу: не лезь в наши отношения. Он видит во мне альфу, самую настоящую альфу, а не бету с переизбытком тестостерона. Он принимает меня такой, какая я есть. — А какого чёрта ты решила, что я не приму тебя такой? — Паша рыкнул в ответ, понимая, что Юля зацепила то, что он так старательно избегал всё это время. Заринцев не видел в ней альфу, как и он сам. Или просто старательно забывал об этом факте, не признаваясь ни себе, ни тем более ей. Понимал, чем это могло обернуться. — Я не дура. И чутьё хорошо работает. — Да ты мне и шанса не дала! — Какой шанс, Паша? Ты кругами ходил вокруг меня, но стоило нам с Андреем открыто заявить, что стали встречаться, как у тебя где-то что-то прорвало. Как это называется, а? — Гергерт стискивала ладони в кулаки. Злость медленно, но верно брала верх над здравым смыслом, и Юля если бы и не кинулась на одноклассника с кулаками, то уж точно послала бы его в пешее эротическое вместе со всеми чертями, да в самой жёсткой форме. — Это потому что я тоже альфа, да? — Да! Я тоже альфа, и я хочу быть альфой до самого конца и во всём. Я хочу быть такой, какой родилась, я хочу защищать и оберегать кого-то, а не самой жаться под крылом у кого-то. Почему до тебя не доходит это?! — Юля кричала, уже практически растеряв всё своё спокойствие и хладнокровность. Её бесило непонимание, бесило странное желание этого парня подчинить, подмять под себя. Она не знала это наверняка, но чувствовала. И этого ей было достаточно. — А меня что, оберегать не надо?! — не унимался Паша, тоже перейдя на крик. На их счастье поблизости никого не было и этот скандал остался незамеченным. Правда, Юля надеялась, что всё же кто-нибудь появится неподалёку и они будут вынуждены прекратить этот ор. Альфа в ней не была намерена уступать потенциальному сопернику, оставив поле битвы ему. Только он и никто более должен был прекратить первым и отступить, тем самым признавая её правоту, её право называть себя настоящей альфой. — Не надо лишь потому, что ты хочешь, чтобы я была подле тебя. Даже не на равных! — Дура! Да кто тебе… — Завались, идиот! Ничего не хочу слышать! — Достала! Паша рванул к Юле и схватил её за плечи, притягивая к себе. Она не успела ничего сделать, как к её губам прижались губы одноклассника: сухие, горячие, потрескавшиеся от мороза и зубов самого Пашки. Кусать свои губы у него вошло в привычку уже давно — успокаивался, силился здраво мыслить рядом с ней и этим назойливым мелким омегой. Юля впала в ступор, а Паша воспользовался этим. Целовал её со всей страстью, тихо порыкивал от дурманящего чувства, всячески старался заставить девушку приоткрыть губы, позволить ему большее. Или просто не сопротивляться. Но Гергерт быстро пришла в себя. Вцепившись зубами в нижнюю губу парня, она с силой прикусила её и тут же со всей силы ударила кулаком в левую скулу. Этого хватило, чтобы Пашка отпустил альфу и тихо выругался, чувствуя неприятный вкус собственной крови во рту. Он поднёс ладонь к лицу и прижал её к скуле. Кожа горела, внутри растекалась неприятная боль, а в ушах слегка звенело. Юля сплюнула, утёрла губы рукавом пуховика и, склонившись, подобрала с дорожки свою сумку, которую невольно уронила, пока Паша целовал её. — Ещё раз осмелишься — порву на куски. Придурок! Рыкнув во весь голос, девушка развернулась на месте и быстро направилась в сторону восточных парковых ворот, ни разу не оглянувшись на одноклассника. Слишком много чести. — Сука! — взвыл Пашка, бухнулся на колени, матерясь и силясь не рвануть за ней следом. Да кто она такая, чтобы он за ней бегал, заискивал и вилял хвостом, как дворовый пёс, ждущий от прохожих подачку? А внутри болело, рвалось к ней и скулило… — Всё равно будет так, как я хочу… Парень поднялся на ноги, небрежно отряхнул колени и медленно, чуть петляя, зашагал прочь. Сам не понимал, куда несли его ноги, — он просто шёл и старался ни о чём не думать, хотел просто пережить, перемолотить в себе всё, что произошло в парке, чтобы начать с начала. Так и никак иначе. Юля, войдя в кафе, долго вертелась около зеркала, поправляя волосы, рассматривая лицо. Заметив несколько капель крови на своём шарфе, она поспешно сняла его и небрежно впихнула в сумку, чтобы лишний раз не давать повод Андрею для вопросов. Гергерт и так знала, что омега непременно спросит её о том, что было в парке. Честно признавшись самой себе, Юля не хотела рассказывать Прохорову о поцелуе. Ничем хорошим это точно бы не кончилось. — Прости, припозднилась… — Юля, чуть учащённо дыша, присела за столик напротив Андрея и улыбнулась ему. Омега же фыркнул, задрал нос и отвернулся к витрине. — Ну прости. Он никак не мог понять, что мне не интересен, и раз за разом пришлось повторять ему одно и то же: у меня есть пара, у меня есть омега и другие мне не нужны. — Ага, это я уже слышал. Только вот одного не могу понять: почему ты не врезала ему сразу? Юля вздрогнула, вцепившись пальцами в меню, которое хотела открыть. Он видел? Но как? — Я не пошёл в кафе. И всё видел. Ты засомневалась. — Андрей прикусил губу и опустил взгляд. — Да… Не сразу… Я дала слабину. Но я не думала, что у тебя ко мне так мало доверия. — Юля держала себя, стараясь не повысить голос, чтобы никто из посетителей не начал обращать на их столик внимание. — При чём тут доверие? Он альфа. Он сильнее меня, он лучше во многом, — парень тихо шмыгнул носом, а после чуть склонился в сторону Гергерт и зашептал. — Как я могу думать, что он тебе не нравится, когда ты раз за разом пресекаешь все мои попытки. Юля, я хочу тебя и бешусь каждый раз, когда ты говоришь, что я ещё не готов. Почему ты за меня решаешь? — Тише, глупый. Я не решаю, я всё чувствую. Ты не готов, и я не смогу сделать всё правильно. Просто хотела подождать, дать тебе привыкнуть. В тот раз не сдержалась и потому решила вытерпеть до твоей течки. Тогда было бы проще. — Гергерт тоже склонилась к парню, смотря прямо в его глаза. — А ты не ищи лёгких путей. — Это вызов? — Он самый. — Отлично. Ты сам напросился. Мы едем к тебе. И только попробуй сказать что-то против. Но сначала ко мне. Я возьму кое-что. Юля поднялась с места, схватила Андрея за руку и потащила его за собой, попутно пытаясь вспомнить место, куда она припрятала особую коробку. Омега хотел секса — он его получит. Заодно и метку. Она раз и навсегда покажет и докажет ему, что все его сомнения напрасны. Пусть знает, кто его альфа и кого эта альфа выбрала своим омегой.Глава 7. Альфа и... альфа?!
16 сентября 2018 г. в 17:31
Примечания:
События до "звездочек" происходят в декабре перед школьной вечеринкой в честь Нового года и скорых каникул. События после "звездочек" происходят в октябре месяце, примерно через две недели после внезапного визита Паши к Юле.
Торопилась, много ошибок. Прошу не ругаться - исправлюсь!
— Нет, нет и нет! Я в жизни не надену этот ужас! Доверил, блин, тебе выбор костюмов. Почему полицейская форма для тебя, а я должен котом обряжаться? — парень презрительно фыркнул в сторону большой открытой коробки, в которой мирно покоился костюм котика-дворецкого, и, заметив на ошейнике большой бубенчик, вовсе покраснел, словно варённый рак. — Бубенчик?! Юля, ты с катушек слетела? Только. Через. Мой. Труп!
Андрей не столько злился, сколько просто стеснялся облачаться в столь вызывающий, по его мнению, костюм. В это девчонок рядить можно было, но не парня, пусть и омегу. И ладно бы дело ограничилось просто глупым видом и чувством дискомфорта. Он же будет аки кусок мяса для альф.
Опять же в силе Юли Прохоров не сомневался. Альфа твёрдо и без тени сомнений в один момент заявила свои права на омегу и недвусмысленно дала понять всем остальным, что покусительство на Андрея ничем хорошим для отчаянных смельчаков не кончится. Юля ясно дала понять, что Прохоров теперь омега занятой, что у него есть альфа — довольно ревнивая и вспыльчивая, когда дело, пусть даже косвенно, касалось Андрея.
Эта информация, как ни странно, довольно хорошо укоренилась в головах многих альф и бет школы, да и Прохоров не был первым омегой, чтобы за ним бегали все кому не лень. Юля подозревала поползновения со стороны Антипина, но альфа, стоило ему осознать, что Прохоров всецело обратил своё внимание только на Гергерт, тут же списал своего одноклассника со счетов.
Про Пашу и думать не хотелось. Юля глупой не была, и его недавний номер с букетом роз, внезапным приходом в гости именно к ней не оставлял сомнений в том, что альфа заинтересовался ею. Даже Никита отказался от своей глупой идеи вскружить Гергерт голову практически сразу: запах альфы сильно отталкивал его от девушки и прикармливал только соперничество в нём, а никак не сексуальный интерес. А вот Заринцев…
— Брось эти глупости. Нормальный костюм. Это явно не сравнится с тем, что тебе Рома показал. — Юля тихо хихикнула, вспомнив свой первый визит в квартиру Андрея. Она не столько запомнила скромную, но чистую и светлую трёшку в центре старого спального района, сколько своего нервничающего, взъерошенного, словно молодой воробышек, парня, переживающего за любую мелочь, пока альфа была у него в гостях. И он был чуть ли не до смерти смущён, когда Юля невольно нашла на его столе довольно пикантный каталог для омег. Костюмчики там были куда более откровенными, и потому, заметив, что Гергерт с интересом начала его рассматривать, Андрей сломя голову бросился к ней, свернул по пути всё, что попалось, но всё же выхватил журнал из рук девушки, отчаянно краснея.
— Не напоминай! — Прохоров едва ли не взвизгнул, чувствуя, как щёки начали гореть, а внизу живот неприятно скручивало.
— Это просто тряпки, расслабься. — Юля выудила из другой коробки несколько пакетов и принялась шуршать ими, торопясь извлечь на свет свой костюм.
Омега в это время, обиженно сопя, нарезал вокруг кресла, в котором сидела альфа, круги, завидуя тому, какой костюм она себе выбрала. Довольно сексуальный, на скромный взгляд Прохорова. Хотя и приличный, да.
— Не капай слюной позади меня, — Юля, не отрываясь от изучения этикетки на белоснежной рубашке, склонилась чуть вперёд, чувствуя, как позади неё недовольно сопел Андрей.
Парень фыркнул, отошёл к кровати и небрежно плюхнулся на неё, одновременно оттолкнув в сторону коробку со своим костюмом.
— Не фырчи. Ты так только больше убеждаешь меня, что я идеально выбрала для тебя костюм. А вообще давай примерим их. Просто примерим, и если ты будешь всё так же против, то подберём тебе что-то другое.
Альфа встала, улыбнулась и демонстративно стянула с себя футболку, обнажаясь. Омега вздрогнул, незаметно сглотнул, а его руки сами по себя потянулись к костюму, буквально вцепились в ошейник с бубенчиком. Юля хитро улыбнулась: она уже хорошо изучила своего омегу, чтобы легко склонять его к тому, что хотелось ей самой. Хотя с Прохоровым такое прокатывало не всегда. Как ни крути, но мозги у парня всё же работали, и довольно неплохо.
— Ладно… Только примерим и всё.
Андрей тихо забурчал, начав собирать отдельные элементы своего костюма, которые растащил по всей кровати Томас, явно интересуясь странно пахнущими вещами в комнате его хозяйки.
— Да-да, — многозначительно отозвалась Юля, закрывая за собой дверь в ванную и предоставляя комнату в полное распоряжение Прохорова.
Омега обречённо взглянул на костюм и снова фыркнул. Понимал, что Юлька от своей идеи не откажется, и что его в лучшем случае уговорят на это, затрахав до полуобморочного состояния, а в худшем — просто зажмут где-нибудь в уголке и всё это дело напялят на него.
Внезапно парень вздрогнул и опустил голову. Сентябрь, октябрь, ноябрь и добрая часть декабря… Чуть больше трёх месяцев назад он обзавёлся парой, стал омегой Юли и… получил свою метку. Правда, после не самого приятного события.