It Happened like a Firefly's Light

      Гарри убрал кудри с глаз и посмотрел на покрытый бумагами стол. Листы были испорчены его корявым почерком и бесполезными текстами.       — Найл, ты уже познакомился с тем парнем?        Хоран издал странный звук, похожий на хрюканье, когда посмотрел на свой телефон, прокручивая почту и составляя список вещей на вечер.       — Ещё нет, — пробормотал он, набрав номер владельца стадиона Уэмбли, с которым нужно было договориться о датах тура. — Но я слышал, что он потрясающий, настоящая восходящая звезда.       — Откуда тогда ты уверен, что он хорош? Просто это очень важно, альбом должен быть…       — Просто поверь мне. Я твой менеджер. Я всё знаю, — сказал Найл, махнув рукой на кудрявого парня и вновь уткнувшись в телефон, полностью игнорируя Гарри.       Стайлс вздохнул, покачал головой и вновь провёл пальцами по волнистым прядям. Он начал собирать бумаги на столе, думая о том, что ему нужно будет позже посмотреть на них, может, он написал хотя бы одну приличную песню. Но он очень в этом сомневался, потому что за всё это время он только портил листы стопками.       Гарри переводил взгляд от одной страницы к другой, понимая, что это всё было чистым дерьмом. Поэтому он смял бумаги, с досадой вздохнул и выбросил всё в корзину. Зато теперь его стол был чистым, а альбом, который ему нужно выпустить через месяц, так и не был записан. Кем бы ни был тот парень, которого нанял Найл, он должен быть волшебником, чтобы успеть помочь Гарри за такое короткое время.       Стайлсу пришлось ждать, когда Хоран закончит телефонный разговор, чтобы после поговорить с ним, поэтому в это время он занялся уборкой квартиры, чтобы незнакомец не подумал, что он свинья. В действительности он не был таким, просто сроки альбома горели, Гарри сходил с ума, а поэтому забыл обо всех домашних делах.       — Ладно, что ты сказал? — спросил блондин, убирая телефон от уха только для того, чтобы набрать сообщение.       Гарри закатил глаза, прекрасно понимая, что тот был занят, но им правда нужно было поговорить.       — Ты останешься со мной, когда он придёт?       — Нет, мне нужно вернуться в офис и подкорректировать даты твоего тура. Я хочу, чтобы ты дал два концерта в Мэдисон-Сквер-Гарден вместо одного, — сказал Найл, уходя в гостиную, чуть не ударившись о кофейный столик, потому что ни разу не оторвал взгляд от экрана мобильного.       — Конечно, Ни, зачем спрашивать, хочу я этого или нет, просто иди и делай то, что хочешь, не обращая на меня внимания и не учитывая мои желания, — произнёс Гарри, едва сдерживая эмоции, и продолжил мыть посуду, наводя порядок на кухне.       И только сейчас Найл наконец-то оторвался от смартфона и посмотрел на своего лучшего друга, заметив, как тот был расстроен.       — Мне жаль, — тихо сказал он, прикусив губу и направившись к младшему парню. — Меня тоже убивает этот крайний срок, особенно то, что гастроли должны начаться ровно через месяц после выхода альбома. Я сам схожу с ума, — напряжённо произнёс Найл.       Гарри глубоко вздохнул, не понимая, кто так сильно сжал сроки, но не сложно было догадаться, что инициатива исходила от звукозаписывающей компании. И если это действительно были они, то никто не станет его слушать.       Стайлс вытер мыльные влажные руки и собрался поговорить с Найлом, как увидел лучшего друга снова на телефоне. В этот самый момент зазвонил домофон.       Пробираясь из кухни в гостиную, Гарри подошёл к двери и нажал на кнопку, спросив:       — Кто?       — Эм, мистер Стайлс? Это Луи Томлинсон, мы должны были с вами встретиться.       Гарри нахмурил брови, понятия не имея, кто такой этот Томлинсон.       — Ты автор песен?       На другом конце повисла тишина, и Гарри начал переступать с одной ноги на другую, ожидая ответа.       — Да, — сказал тот. — Я говорил с мистером Хораном о сегодняшней встрече.       — Отлично, входи, — сказал Гарри и нажал на кнопку, попутно осматривая квартиру и пытаясь понять, что ещё ему нужно было убрать.       Он безумно нервничал, потому что человек, который должен был вот-вот появиться в его доме, был его последней надеждой, и, если у него ничего не получится, Гарри в буквальном смысле умрёт.       — Послушайте, это Гарри Стайлс! Не какой-то там парень из ближайшей забегаловки, который хочет стать известным. Он уже…       Гарри закатил глаза и попытался игнорировать кричащего менеджера в гостиной.       — Найл, парень пришёл, брось трубку, — шёпотом сказал он, чувствуя себя так, словно был матерью и отчитывал своего непослушного ребёнка.       Тот махнул на парня рукой, не прерывая серьёзного разговора.       Гарри вновь провёл пальцами по кудрям, уже собрался подойти к ирландцу и забрать у него телефон, как услышал стук в дверь.       Он оглянулся на блондина, пока шёл к двери, но тот ни на что не обращал внимания, кроме своего мобильного. Стайлс открыл дверь с надеждой, что, когда парень войдёт, его менеджер попытается вести себя прилично.       — Мистер Стайлс?       Гарри повернул голову к обладателю высокого и тонкого голоса, встретился с ярко-голубыми глазами и застыл.       — Привет, я Луи Томлинсон. Но можно просто Луи. Приятно познакомиться, — сказал парень, нервно улыбаясь и протягивая руку для пожатия.       Гарри открыл и закрыл рот, желая что-то сказать, но слова застряли в горле. Он осмотрел человека с ног до головы и каким-то образом сумел поднять руку и схватить ладонь Луи.       Она была намного меньше его собственной, почти полностью пряталась в ней и дрожала так же сильно, как и ладонь Гарри. Стайлс как будто был загипнотизирован, но кто-то прочистил горло и вывел его из этого маленького транса.       Он поднял глаза и увидел, что Луи ему тоже нервно улыбался, вокруг его глаз собрались морщинки, а, когда их взгляды пересеклись, щёки тронул яркий румянец.       Стайлс понял, что тряс руку парня уже довольно долго, поэтому неловко отстранился и почесал затылок, чувствуя, как горит его лицо.       — Прости, эм, я не представился, — смущённо сказал он. — Я Гарри Стайлс, но можешь просто… Хм, зови меня просто Гарри, это нормально.       Он хотел ударить себя за то, что казался таким глупым и нёс сплошную ерунду, но Луи, казалось, было всё равно, поскольку он просто прикусил нижнюю губу и попытался не засмеяться.       И только потом Гарри заметил, что Луи неуютно переминался с ноги на ногу, поправляя сумку на плече и разглядывая свои ботинки, чего-то ожидая.       — Ох, прости. Конечно, проходи, — сказал он, чувствуя себя ещё большим глупцом, заставляя шатена стоять в проходе.       Но Луи только вновь рассмеялся, кивнул и прошёл мимо Гарри в квартиру.       Стайлс всё ещё стоял в коридоре, глубоко вдыхая и выдыхая, приводя мысли в порядок. Луи пришёл сюда работать, он здесь для того, чтобы помочь ему закончить альбом, который даже на четверть не готов. Парень должен был думать о своей карьере и их совместном деле, а не любоваться новым знакомым.       — Да, кстати, можешь оставить свои вещи в гостиной, если хочешь, — сказал Гарри, указав на диван, и заметил, что Найл так и не закончил разговор.       Но Луи не решался зайти дальше, потому что тоже видел и слышал рассерженного блондина.       Гарри разочарованно поводил рукой перед его лицом, пробормотал Томлинсону извинения и был решительно настроен остановить менеджера. Он выхватил у него телефон, и только тогда Хоран, казалось, открыл глаза. Но прежде, чем Гарри вернул ему трубку, Стайлс сказал:       — Найл, это Луи Томлинсон, автор песен. Постарайся быть немного вежливее, — он указал на парня в гостиной, увидев, как тот нервно помахал блондину рукой и улыбнулся. Гарри готов был поклясться, что никогда не видел более милого и симпатичного молодого человека, чем Луи, который не мог перестать кусать губы, чтобы сдержать улыбку.       — Здравствуй, я Найл Хоран, менеджер Гарри, — представился Найл и пожал руку парню. — Я слышал о тебе много хороших вещей, так что я уверен, что только ты сможешь нам помочь, — сказал он и кивнул Гарри, который просто стоял и открыто любовался Луи.       — Приятель, — начал блондин, осторожно потрепав лучшего друга по щеке, заставляя его отвести взгляд от Луи. — Заканчивай свои влюблённые взгляды, вам нужно работать, — ответил он, заставив Гарри покраснеть, а Луи — зажать себе рот рукой, приглушив смех.       Стайлс прочистил горло и быстро отвернулся от Томлинсона, когда увидел, что тот смотрел на него, пытаясь вновь скрыть свою улыбку. Певец уже готовился себя оправдывать, но Найл помахал им рукой и закатил глаза, вновь взглянув на свой мобильный телефон.       — Я позвоню вам позже, надеюсь, за сегодня вы хоть что-то сделаете, — крикнул он, прижав гаджет к уху и выйдя из квартиры.       Гарри смотрел, как его лучший друг уходил, и то открывал, то закрывал рот, но посмотрел на Луи и застенчиво ему улыбнулся.       — Мне очень жаль, — произнёс он, пальцами теребя край футболки и глядя в пол, молясь, чтобы изо рта не вылетело что-нибудь глупое.       — Всё в порядке, — улыбнулся Луи и направился к дивану, чтобы оставить на нём свою сумку.       Гарри уже открыл рот, чтобы поспорить с ним, потому что Найл и правда мог быть немного вежливее. Но Стайлс не смог, потому что смотрел, как плавно качались бёдра Луи, когда тот шёл. Как чёрные джинсы обтягивали ноги, как свободная белая футболка немного задралась, когда шатен наклонился над сиденьем. Парень выпрямился, поправил съехавшую шапочку и только потом посмотрел на Гарри, улыбнувшись, когда вновь поймал кудрявого за тем, что тот неотрывно наблюдал за ним.       И Стайлсу пришлось быстро отвести взгляд и прочистить горло, вдруг неожиданно обнаружив, что его обувь оказалась самой интересной вещью в комнате.       — Обычно Найл намного дружелюбнее, честно, — сказал он, возвращаясь к тому, что хотел сказать до того, как его поймали. — Мы просто не ожидали и…       — Я же сказал, что всё хорошо, — ответил Луи, покачав головой, и принялся искать в сумке бумагу и ручку.       — Точно, — пробормотал Гарри себе под нос. — Так, хм, тебе что-нибудь принести? Может, чай или воду? У меня есть печенье, которое я вчера испёк, если хочешь.       Луи оторвал взгляд от своей сумки и в который раз улыбнулся Гарри, когда тот наконец-то поднял глаза.       — Ты правда такой, как о тебе говорят? — тихо спросил он.       Гарри открыл и закрыл рот, не совсем понимая, что тот имел в виду.       — Прости, что?       — Ну, журналисты, — просто пожал Луи плечами. — Гарри Стайлс — мальчик, которого все хотят.       Певец посмотрел на него и увидел, что тот многозначно заиграл бровями, смеясь с собственных слов. И Гарри солгал бы, если бы сказал, что не помнил заголовков статей о себе, вышедших на прошлой неделе. Но теперь он знал, что Луи думал о нём. Скорее всего, Томлинсон случайно наткнулся на информацию, но от одной мысли, что Луи пытался узнать о нём больше, живот приятно скручивало.       — Не уверен, что правильно понял тебя, — отозвался Гарри, после чего Луи угукнул и покачал головой.       — Я не уверен, что ты такая уж большая поп-звезда.       Губы Гарри вытянулись в маленькую улыбку, когда Томлинсон подмигнул ему, передразнив, но Стайлс вовремя вспомнил, что парень пришёл сюда не просто так.       — Может, ты хочешь оглядеться вокруг до того, как мы начнём работу? — спросил он, хлопнув в ладоши и дёрнув бровями. — Я могу показать тебе музыкальную студию, ванную комнату и всё такое…       Луи кивнул на это предложение и оставил бумаги с ручкой на журнальном столике, последовав за ним из гостиной в длинный коридор.       Гарри указал на туалет, на комнату для гостей напротив. Он даже провёл Луи мимо своей комнаты, которая была чуть дальше по коридору, и её дверь, к счастью, была закрыта, так что Луи бы никогда не увидел беспорядка.       — Твой дом ещё хорошо сохранился, — сказал Луи, следуя за Гарри и рассматривая фотографии в рамках, которые висели на стене. Ему сразу стало понятно, что практически все люди, изображённые на них, были семьёй Гарри, потому что были похожи друг на друга. — Намного чище, чем у любого двадцатилетнего человека, которого я знаю.       Стайлс повернулся, испугавшись, что Томлинсон, возможно, понял, что на самом деле у него всегда бардак.       — Сколько тебе?       — Двадцать два.       Гарри нахмурился и кивнул: он практически угадал его возраст, хотя Луи выглядел старше двадцати пяти. Он был одет как среднестатистический подросток и имел мальчишескую улыбку, которая заставляла колени Гарри дрожать, но Стайлс думал, что это всё было из-за бороды, которая делала Луи старше и мужественнее.       — Хорошо, а это моя музыкальная студия, — сказал Гарри, открыв последнюю дверь в коридоре. — Раньше это были две отдельные комнаты, но, когда я переехал, мы снесли стену, поставили звукоизоляцию, и получилось это.       Он счастливо улыбнулся, волнительно входя в студию. Ему нравилось иметь профессиональную технику и оборудование прямо у себя дома вместе с музыкальными инструментами, чтобы, когда ночью к нему придёт вдохновение для песен, ему не пришлось ждать утра. Но он уже давно ничего не записывал, именно поэтому Луи здесь.       — И ты на всём этом играешь?       Гарри поднял глаза и увидел, что Томлинсон прикоснулся к гитарам, которые висели на стене, а потом двинулся рассматривать фортепиано, стоявшее посреди комнаты.       — Да, но только дома, — ответил он, любуясь тем, как Луи сел за музыкальный инструмент и осторожно пробежался пальцами по клавишам из слоновой кости. — А в турах со мной ездят ещё около пяти музыкантов.       Парень кивнул и улыбнулся, устроился удобнее на стуле и поставил правую ногу на педаль фортепиано.       — У тебя здесь и правда настоящая профессиональная студия, — тихо сказал он. — Не удивлюсь, если за этой стеклянной панелью в соседней комнате у тебя стоит компьютер и звуковая аппаратура.       Гарри смущённо пожал плечами, но всё равно кивнул и облокотился на крышку инструмента, смотря на изящные кисти рук Луи. — А ты на чём играешь?       Луи неожиданно рассмеялся и прикусил губу, но Гарри заметил на его щеках лёгкий розовый румянец.       — Неужели твой менеджер ничего тебе обо мне не рассказал?       — Эм, нет?       — Отлично, — пробормотал Томлинсон, наклонив голову и посмотрев на свои руки, которые всё также покоились на фортепиано.       Гарри нахмурился, не понимая, что должен был такого о нём знать.       — Ты же умеешь играть на музыкальных инструментах, верно? Ну, ты же уже для кого-то писал песни, кроме меня.       — Да, да, конечно, умею, — сказал Луи, кивнув, но не осмеливался поднять головы. — Но я… Я никогда не писал стихи для кого-нибудь. На самом деле, около двух недель назад я только закончил университет.       Гарри замер, когда услышал это. Он убьёт Найла. Несмотря на то, как прекрасно выглядел этот парень, это не отменяло того факта, что он должен был закончить альбом за месяц, и Луи просто был обязан помочь ему его записать.       — Пожалуйста, скажи, что ты раньше писал песни… — простонал Гарри, спрятав лицо в руках, ещё больше нервничая и переживая.       — Конечно, я писал стихи, — начал защищать себя Луи, не желая быть уволенным. — Я учился в Оксфорде на факультете музыкальной композиции и…       — Это всё круто, но у меня не классическая музыка, — заметил Гарри.       — А кто сказал, что я пишу классику? — спросил Луи и нервно повёл бровями.       Гарри хотел убиться головой о стену. Всё должно было произойти не так. Ему нужен был кто-то, кто понимал в этой индустрии и знал, что нужно делать.       — На чём ты играешь? Что умеешь?       — У меня классическое образование фортепиано и скрипки, — спокойно сказал Луи. — Но я могу сыграть на любом инструменте, который ты дашь мне в руки. Барабаны, например, или гитара, бас, виолончель — всё. Я могу всё.       Это вселило в Гарри немного надежды, но он всё равно не до конца понимал, умел ли парень вообще писать песни, не говоря уже об определённом жанре.       — Ладно, сыграй мне что-нибудь из того, что ты написал.       Луи на мгновение застыл и посмотрел на Гарри, но, когда младший парень кивнул ему на фортепиано, он поджал губы и потёр ладони, прежде чем положил руки на нужные клавиши1.       Стайлс внимательно смотрел на него, и в повисшей между ними тишине раздалась первая нота, а пальцы полетели, запястья плавно задвигались, показывая то, что умели.       Мелодия становилась ясной и чёткой, более уверенной, и Луи глубоко вздохнул, чтобы начать петь. Гарри никак не ожидал услышать старшего парня.       Первые строки были хороши. Это был именно тот жанр музыки, с которым работал Стайлс, и то, что ему нужно было написать. Лирика была гипнотизирующей, парень смог буквально представить себе то, о чём пел Луи. Она была серьёзной, но в то же время достаточно лёгкой, чтобы можно было понять заложенный в неё смысл, основной посыл.       Но больше всего Гарри поразила история. Рассказ о паре, которая была так счастлива, так влюблена, но, возможно, у одного из этих людей были более сильные чувства, чем у второго.       И, наблюдая за игрой парня, за тем, как его пальцы скользили по клавишам, слушая его голос, который слегка дрожал от волнения, пока он пел, Гарри словно был на месте одного из них. Того, кто больше всех страдал. Он не хотел этого говорить, но именно такие чувства должна вызывать песня. И она написана Луи.       Томлинсон закончил и тихо выдохнул, медленно убрал руки от клавиш, аккуратно положив их на колени.       — Я понял, ты не хочешь со мной работать, так что мне лу…       — Нет, нет! — быстро пролепетал Гарри. — Пожалуйста, останься. Это было… Я имею в виду, что… Я просто… Я не ожидал.       Стайлс почесал затылок. Он понимал, что мог бы сказать что-то получше, но, услышав песню, написанную Луи, не мог просто так отпустить его. И, к счастью, Томлинсон впервые за долгое время посмотрел младшему в глаза и кивнул, пытаясь сдержать улыбку.       — Прошу прощения за то, что сказал тебе раньше, — пробормотал Гарри, проведя пальцами по кудрям. — Я осудил тебя раньше, чем узнал, на что ты способен, и это было неправильно с моей стороны. Ты действительно талантлив, хотя я слышал всего одну песню. Боюсь представить, что ты ещё скрываешь от меня.       Если это было возможно, то казалось, словно Луи улыбнулся ещё сильнее, и в уголках его глаз образовались морщинки, и Гарри понял, что с каждым разом улыбка парня нравилась ему всё больше и больше.       — Я слышал, что ты тоже многое умеешь, — тихо сказал Луи, слегка рассмеявшись, и посмотрел на свои руки.       Гарри поджал губы, пытаясь скрыть улыбку, чувствуя, как горит всё его лицо.       — Так что это была за тональность? Соль мажор?       — Хороший слух, но нет. Хотя ты был близок, — ответил Луи и осмелился поднять взгляд, чтобы заметить пунцовые щёки Гарри. — Хочешь, расскажу подробнее?       Гарри был немного сбит с толку его предложением, но кивнул и сел рядом. Несмотря на то, что места на сиденье было достаточно для того, чтобы сесть им вдвоём свободно, они всё равно соприкасались ногами, и Стайлс нисколько не возражал. И казалось, что Луи тоже не был против, потому что сам покраснел до кончиков ушей.       — Значит, это правда, что ты просто… Ну…       — Всё хорошо? — поинтересовался Гарри, нахмурив брови, когда услышал, как начал заикался Луи.       — А? Да, нормально, — быстро кивнул тот и глубоко вздохнул, вновь поднимая руки над фортепиано. — Просто, когда я впервые написал её, всегда играл на бас-гитаре на фа и соль или ля и си, но их нужно смешать, а я не могу одновременно играть, потому что моя левая рука идёт точно по нотам, а правая…       — Ты ужасно объясняешь, — тихо произнёс Гарри, и Луи смутился. — Но, думаю, я понял, о чём ты. Я начну играть, а ты останови меня, если я что-то сделаю не так.       Луи убрал руки и кивнул, застенчиво почесав затылок.       Гарри приготовился, вспоминая аккорды, которые совсем недавно играл ему старший парень, и пытаясь собрать их вместе. Но он даже не успел начать, как Луи уже остановил его.       — Попробуй здесь, — сказал он, положив его руку на нужное место.       Гарри с трудом сглотнул, глядя на свои ладони, но Луи их так и не переместил.       — Держи их так: тебе будет легче погрузиться в мелодию, — тихо произнёс Томлинсон и нежно накрыл его руки своими.       Гарри позволял Луи вести себя, заворожённо смотря на то, как небольшие ладони Томлинсона управляли им, и поднял взгляд, заметив, что и парень смотрел на него в ответ.       — Прости, — затараторил Луи и дёрнулся. — Хм, попробуй так, будет звучать лучше.       Гарри прикусил губу, когда Луи всё-таки убрал свои руки, и всё ещё чувствовал оставшуюся от них мягкость и теплоту на своей коже. Но он закрыл глаза, представив перед собой клавиши, и продолжил играть, время от времени чувствуя прикосновения Луи. И, когда он смотрел на старшего парня, был благодарен за то, что он не один пытался скрыть улыбку. ~*~*~       — Ладно, Хазза, мне нравится слушать о том, как ты весь день играл с Луи на фортепиано, но скажи мне, вы ещё хоть что-нибудь сделали? Если мне не изменяет память, вы должны были работать над новыми песнями. Вы же что-то написали?       Гарри сжал нижнюю губу между пальцами и едва слышно пробормотал:       — Ну, не совсем.       — Гарри! Что значит «не совсем»? Я плачу этому парню для того, чтобы он помог завершить альбом! Что ты, чёрт возьми, делал вчера весь вечер?!       — Ну, сначала он сыграл мне свою песню на фортепиано, а потом, не знаю, разговаривали? — сказал Гарри, прозвучав вопросительно, и по тяжёлому дыханию Найла понял, что тот закатил глаза на другом конце телефона. — Точнее, он показывал мне некоторые аккорды на гитаре, и, Найл, ты должен это услышать! Ты знал, что этот парень профессионально играет чуть ли не на всех музыкальных инструментах, и…       — Гарри, — остановил его Найл, определённо разочарованно проведя рукой по лицу. — Я знаю, к чему ты клонишь, и тебе нужно это прекратить.       Гарри замер, перестав ходить кругами по комнате, и прикусил губу, боясь представить, что думал о нём его лучший друг.       — О чём ты?       — Не строй из себя дурачка, ты прекрасно понимаешь, о чём я. У тебя есть небольшая привязанность к нему, это нормально, но не позволяй своим чувствам мешать работе, — твёрдо сказал Найл. — Сначала дело, потом всё остальное. Тем более ты не знаешь, гей он или нет.       Гарри молчал, прекрасно понимая, что друг прав. Это их работа, они наняли Луи.       — Хорошо, я понял. Думаю, сегодня я покажу свои наработки, может, у нас получится что-то с этим сделать, — тихо сказал он.       — Вот это другое дело.       Они ещё немного поговорили, и Хоран повесил трубку.       Стайлс знал, что ему нужно собрать все свои дерьмовые заметки и наконец-то начать писать альбом. У него уже было около пяти песен, но только в грубом черновом варианте. Это означало, что ему нужно ещё семь стихов, а потом всё это записать в течение месяца.       Гарри просто нужно вдохновение, что-то, что сможет обратить его внимание на себя. Но единственное, что смогло привлечь его, — это стук в дверь.       — Заходи, — достаточно громко сказал он, прежде чем спрятать лицо в ладонях.       — Привет! — радостно воскликнул Луи, когда открыл дверь квартиры. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он, увидев парня.       — Пойдём, — сказал Гарри и, не дождавшись ответа, двинулся к выходу.       Луи открыл рот, но ничего не сказал, кивнул и последовал за ним на лестничную площадку. Только спускаясь вниз на лифте, Томлинсон посмотрел на Стайлса и мягко толкнул его локтем в бок.       — Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — спросил он и, когда Гарри кивнул, прикусил губу, не веря. — Куда мы идём?       — На обед, — ответил Гарри и, когда двери перед ним открылись, вышел.       И снова Луи был поражён, но всё равно следовал за ним.       — Прямо сейчас?       — Да, если ты не против, — ответил Гарри, выйдя на улицу и решая, куда им пойти поесть.       — Нет, я только за… Но разве люди не узнают тебя?       Стайлс посмотрел на Луи, увидев, как его густая чёлка падала ему на глаза, и старший парень смахнул её в сторону.       — Ты удивишься, но люди больше сосредоточены на себе и своих делах, и они практически не замечают никого вокруг, — сказал он.       Луи улыбнулся и кивнул, идя рядом с Гарри.       — Хотя бы возьми это, — сказал он и достал из рюкзака солнцезащитные очки.       — Они тебе не нужны? — нахмурившись, спросил Гарри, но всё же нерешительно взял их.       Луи закатил глаза и указал на свою кепку, и почему-то только сейчас Гарри заметил, что тот надел не свою шапочку, а бейсболку с надписью «Луивилль».       — Только не говори мне, что ты надел её только потому, что на ней твоё имя.       Луи с застенчивой улыбкой пожал плечами, в то время как Гарри примерил солнцезащитные очки и осторожно взял его за руку, потянув через оживлённую улицу Лондона.       — Ух, а я ведь думал, что ты порядочный парень, — дразнил его Гарри, когда они оказались на другой стороне дороги, и он отпустил руку Луи.       — Прекрати! Ты просто завидуешь, потому что нет такой же, но с надписью «Гарривилль». Не убивай во мне звезду.       Стайлс оглянулся и увидел, что Томлинсон лучезарно улыбался ему, и он уже больше не мог смотреть старшему парню в глаза.       Ресторан был недалеко от его дома, поэтому для них двоих это была относительно быстрая прогулка. Луи иногда приходилось тянуть Гарри за руку или держаться за его футболку, чтобы не отстать и не потеряться в толпе. И всякий раз, когда он это делал, парень посылал ему милую улыбку через плечо, только заставляя Луи хмуриться и крепче держаться. И это подталкивало Гарри откидывать голову назад и смеяться, как бы случайно убегать вперёд и наблюдать, сможет ли тот догнать его.       — Гарри! — застонал Луи, проталкиваясь между людьми и пытаясь не упустить из виду кудрявого парня.       — Что такое? Крошка Луи не может идти со мной в ногу? — дразнился Гарри, глядя на него через плечо, замечая, как Томлинсон буквально бежал за ним.       — Я даже не знаю, куда мы идём. Ты не имеешь права так со мной поступать! — жаловался Луи, продолжая бежать вдоль улицы.       Гарри знал, что люди смотрели на них, пока они торопились по тротуару, но ему было слишком весело, чтобы перестать это делать.       — Тогда не отставай! — крикнул он ему через плечо, как через секунду почувствовал сильный удар по спине, потому что Луи его всё-таки догнал.       Гарри завопил, и несколько человек нахмурились и накричали на них, сказав, чтобы те смотрели, куда идут, но это всё равно не мешало Томлинсону держаться за спину младшего парня.       — Вот ты приставучий! — громко смеясь, сказал Стайлс. — Мы уже пришли.       Луи ему ничего не ответил, вместо этого щёлкнул Гарри по носу и задорно ухмыльнулся, входя внутрь ресторана.       Парень лишь на секунду задержался, улыбнулся про себя и пару раз глубоко вздохнул, как кое-что вспомнил. Он ведь вышел на улицу для того, чтобы найти вдохновение, а не дурачиться, гуляя с Луи. Поэтому он взял себя в руки и вошёл следом, но увидел, что Луи уже сидел за столом и рассматривал меню.       — Почему мы сели так далеко от других? — спросил Гарри, расположившись напротив.       — Я просто подумал, что ты вряд ли захочешь, чтобы люди входили, узнавали тебя и всё такое… Кажется, ты уже как-то говорил, что не любишь фотографироваться и всё в таком духе, хотя я не уверен.       Гарри оторвал взгляд от своего меню и увидел, что Луи кусал губы, словно ждал, что его поступок одобрят.       — Это очень мило с твоей стороны, спасибо, — сказал он и подарил старшему парню лёгкую улыбку.       Луи кивнул и вновь стал читать названия блюд.       — Тебе и твоему жирафу лучше убраться отсюда.       Стайлс нахмурился, сразу не сообразив, что вытянул ноги под столом, пока не почувствовал, что Луи осторожно толкает его назад.       — Прости, — смущённо пробормотал он, и, когда уже собрался убирать ноги, Луи осторожно остановил его лодыжкой, удерживая на месте.       И, когда Гарри поднял взгляд, чтобы встретиться с Луи, старший парень просто подарил ему одну из своих очаровательных улыбок и посмотрел на свои руки, и только тогда Стайлс увидел на его щеках яркий румянец.       — Ох, хм, знаешь, когда мы вернёмся домой, нам нужно будет взяться за дело, — сказал он, почесав затылок и пытаясь вспомнить, о чём просил его Найл. Это же всего лишь работа, не больше.       — Хорошо, конечно, — сказал Луи и кивнул самому себе. — У тебя уже есть что-то, или мы начнём с нуля?       — У меня пять незавершённых песен. Я примерно представляю, как они должны звучать, но пока текст плохо ложится на мелодию.       — Это по моей части, — сказал Луи сквозь тихий смех.       Гарри начал говорить о своём согласии, но прежде, чем он смог продолжить, к их столу подошла официантка, которая даже не спросила, выбрали ли они то, что хотят выпить или съесть, потому что узнала человека перед собой.       — Гарри Стайлс…       — Кто? Где? — спросил он, оглядывая небольшое помещение ресторана, тем самым заставляя Луи закатить глаза и махнуть на него рукой. — Всего лишь шутка. Как дела?       — Х-хорошо, да, всё хорошо, — пытаясь собраться, сказала девушка. — Простите, вы уже готовы сделать заказ?       — Я буду холодный чай и сэндвич со свининой, овощами, сыром и соусом барбекю.       Гарри подождал, пока официантка запишет заказ Луи, и ответил ей:       — А мне только воду и летний салат, — он слегка улыбнулся.       — Ты что, вегетарианец? — фыркнул Луи.       — Мне просто нравятся овощи, — спокойно ответил Гарри, чувствуя, как расплылись в улыбке его губы.       — Да, но ты почти не ешь мясо. Хотя подожди! — Луи щёлкнул пальцами, словно что-то придумал. — Жирафы! Они едят одни листья и траву, я понял! Ты вытянул вперёд свои длиннющие ноги и заказал себе салат, — дразнился он, потянув Гарри за лодыжку ещё ближе к себе.       Официантка сконфуженно смотрела на них двоих, ничего не понимая, но не могла пропустить того факта, что они улыбались друг другу, как идиоты.       — Ладно, тогда я буду то же самое, что и он, — сказал Гарри, отдав девушке своё меню, и, когда он посмотрел на Луи, готов был поклясться, что никогда не видел ничего более глупого, чем победную ухмылку старшего парня.       — Хороший мальчик, — пробормотал Луи, когда она ушла с их заказами.       Гарри закатил глаза, не понимая, почему он всё-таки изменил своё мнение, но ответная реакция Луи на это определённо стоила того.       Они долго сидели и ничего не говорили. И в этот момент Гарри рассматривал Луи. Он заметил татуировки2 на его загорелой коже, одной из которых был большой скрипичный ключ, покрывающий весь бицепс. Ещё один такой же, но уже перевёрнутый, и басовый соединились в форме сердца на запястье. Предплечье было усеяно случайными изображениями. Единственной цветной картинкой был мультипликационный Человек-паук, летящий на своей паутине, и Гарри не мог не улыбнуться. Были и другие, такие как схематическая фигурка человечка на скейтборде и просто случайные вещи, которые, безусловно, были важны для Луи. И Гарри солгал бы, если бы сказал, что все они не делают парня привлекательнее. У него самого были татуировки, но только на Луи они смотрелись лучше, чем на любом другом человеке. Вчера старший парень был в футболке, но сегодня он надел майку, оголяющую большую часть его тела, и Стайлс был пленён открывшимся перед ним видом.       — О, я придумал!       Он отвёл взгляд от рук Луи и увидел, как тот пригладил свои волосы и вновь надел кепку.       — Не знаю, понравилось тебе или нет, но ты можешь взять песню, которую я показывал тебе вчера, — сказал Луи, не отрывая взгляда от того, как теребил края майки.       — Что? Нет, я не могу, она твоя, — сказал Гарри, покачав головой.       — А мне что с ней тогда делать? — рассмеялся Луи. — Я серьёзно, если она тебе понравилась, я отдаю её тебе.       Гарри прикусил губу, сомневаясь в своём выборе, пока Луи не подтолкнул его ногу своей. Эта песня действительно была ему близка, и её не нужно было сочинять.       — Хорошо, спасибо. Когда мы вернёмся домой, то сразу же её запишем.       Луи радостно улыбнулся, и в это же время перед ними поставили их сэндвичи и напитки.       И почти сразу же Томлинсон принялся есть, заставив Стайлса закатить глаза и взяться за своё блюдо. Но потом Гарри задумался. Песня Луи была написана о ком-то, за ней стояла реальная история. И, возможно, если Гарри найдёт правильный подход, старший парень расскажет ему об этом.       — Знаешь, мне кое-что интересно, но тебе не обязательно отвечать на это, если не хочешь, но всё же, о ком эта песня? Та, что ты показал мне, — тихо спросил он.       Он смотрел, как Луи медленно поднял взгляд от своего сэндвича и сглотнул, вытер рот салфеткой и уставился на поверхность стола, словно это была самая интересная вещь в этом помещении.       — Эм, ладно, я… Когда-то давно я встречался с одним парнем, — едва слышно начал Луи, и Гарри стал более заинтересован в этой истории, потому что теперь он наверняка знал, что Луи не был натуралом. — Я был привязан к нему больше, чем он ко мне, — признался он, покачав головой и прикусив губу, смотря на свои колени. — Я написал её после одной из наших ссор, но мы, как обычно, притворились, что ничего не произошло. Я не хочу вдаваться в подробности, но в итоге я расстался с ним и ушёл. Мне было больно, потому что я постоянно возвращался к нему и наступал на одни и те же грабли.       Гарри поджал губы, не желая ещё больше расстраивать старшего парня. Но вскоре Луи вновь стал прежним, как будто ничего не произошло, и продолжил есть. И Стайлс последовал его примеру, не упустив того факта, что на всё оставшееся время между ними разразилось молчание, и Томлинсон деликатно скрестил ноги под своим стулом.       Тишина исчезла только после того, как они оба доели, потому что к ним подошла официантка, забрала пустые тарелки и выставила чек.       Гарри настоял на том, чтобы оплатить счёт, потому что Луи не знал, что они пойдут обедать, да и это нисколько не отразилось бы на его бюджете. После этого девушка приняла деньги и ушла, и Гарри, осмелившись посмотреть на Луи, громко рассмеялся.       — Что?       — У тебя немного… — Стайлс указал на его подбородок, где была капелька соуса барбекю.       Луи сразу же вытер рот, но пропустил немного, и Гарри даже не успел подумать, как взял салфетку и потянулся через весь стол. Он осторожно прикоснулся к лицу Луи, прижался ладонью к его щеке и сам вытер ему подбородок.       В тот момент, как Гарри понял, что он только что сделал, Луи это тоже осознал, и они оба залились ярким пунцовым румянцем. Но Стайлс руки не убрал, только смотрел на старшего парня, увидев, как тот затаил дыхание и нервно сглотнул, и в этот самый момент кто-то прочистил горло, из-за чего ему пришлось быстрее молнии одёрнуть руку.       — Вот, мистер Стайлс.       Гарри поднял взгляд и увидел, что официантка принесла ему карточку и чек, он забрал это и убрал в кошелёк.       — Пойдём, Лу?       Он не мог не назвать его таким милым прозвищем, но Луи не казался смущённым этим, а просто кивнул и встал со своего места.       Но перед самым их уходом официантка вежливо попросила с ним сфотографироваться, и Гарри с удовольствием согласился. Томлинсон взял телефон девушки и сделал несколько кадров.       Она поблагодарила его, и Гарри подарил ей ещё одну улыбку, ранее приобняв Луи за талию, и после повёл его к выходу. На улице они были поражены тёплым июньским воздухом и непрекращающимися вспышками камер.       Луи застыл на месте, а Гарри сразу же надел солнцезащитные очки, которые дал ему Луи. Он не понимал, откуда папарацци узнали, что он здесь; возможно, официантка написала об этом в твиттере, но он очень хотел вернуться домой так, чтобы это дело никак не коснулось Луи.       — Отлично, у вас есть наши фотографии, спасибо, — сказал Гарри, кивнув им и крепко сжав руку Луи, заставив того двигаться за ним. — Пойдём, — пробормотал он ему на ухо и кивнул.       И, к счастью, журналисты не последовали за ними до самой квартиры. Томлинсон, как и прежде, держал его за руку, и на этот раз Стайлс не дразнил его тем, что он мог потеряться в толпе. Вместо этого он иногда заботливо оборачивался к нему и поглаживал нежную кожу его небольшой ладони пальцем, чтобы тот не отставал.       Когда они оказались дома, Луи начал разговор прежде, чем Гарри мог вообще ему что-нибудь сказать.       — Так, не хочешь показать мне свои предыдущие наработки?       — Ох, точно, конечно, — ответил Гарри и повёл Томлинсона в студию.       Только когда они вошли в комнату, младший парень вспомнил, что единственная причина, по которой он хотел выйти на улицу, — найти вдохновение, увидев что-то интересное и написав об этом. Но он был сосредоточен на чём-то другом, скорее, на кое-каком определённом человеке, и совсем не думал о стихах.       — Откуда?       Гарри поднял взгляд и увидел, как Луи указывал на новую барабанную установку рядом с фортепиано и улыбался. Стайлс медленно подошёл к музыкальному инструменту перед микрофоном и стал перебирать листы с лирикой.       — Я… Хм… Я заказал её вчера после твоего ухода, — тихо признался он. — Ты же сказал, что играешь, вот я и подумал, что мы могли бы иногда записывать партии барабанов, фортепиано или гитары. Это может быть полезно.       — Знаешь, приятель, а ты довольно сообразителен.       Гарри прикусил губу, когда увидел, как восхищённо любовался новым инструментом Луи, а потом сел за него. И по его реакции Гарри понял, что это была более чем разумная покупка.       — Чёрт, просто… Спасибо, Гарри, правда. Это невероятно! — тихо сказал Луи, покачав головой, словно не веря во всё это.       Гарри кивнул и слегка улыбнулся, взяв одну из своих электрических гитар и встав рядом с микрофоном.       — Так, текст песни есть, мелодия тоже, но мне не хватает звучания бас-гитары, барабанов и, возможно, фортепиано.       — Ну, с этим я тебе помогу, — смеясь, сказал Луи, покручивая между пальцев одну из барабанных палочек. — Тогда ты просто покажи, что у тебя есть, я послушаю и придумаю, как это доработать, а потом мы вместе сыграем и решим, оставлять или нет.       Гарри вскинул бровями, потому что предложение Луи ему действительно нравилось. Он кивнул старшему парню, удобнее взялся за гитару и начал петь текст, записанный у него на листе.       Это была одна из его любимых песен, лучшая из тех, что он писал за последнее время. В ней было больше смысла, чем в любой другой, и он впервые играл её для кого-то, из-за чего сильно нервничал.       Луи внимательно его слушал, мысленно помечая себе, как именно хотел её сыграть. Поэтому, когда Гарри закончил, он сидел ровно и был готов показать всё, что придумал.       — Кстати, это было действительно очень хорошо. Ты её для кого-то написал?       Гарри поднял голову, встретившись взглядом со старшим парнем, и кивнул.       — Она для моей сестры, — с тёплой улыбкой признался он.       Луи засиял ещё ярче, когда услышал это, и повернулся к барабанам. Гарри воспринял это как сигнал того, что ему нужно начать играть.       Его пальцы двигались вдоль грифа, зажали струны и были готовы отыграть первые ноты, рот приоткрылся и собрался было петь, как Стайлс услышал Луи. Чёткие удары деревянных палочек по поверхности барабана и тарелок добавляли песне немного жизни. И Гарри продолжал петь и играть, и не мог не влюбиться в это новое звучание3.       Лёгкая игра Луи отлично сочеталась с мелодией и лирикой, словно он делал это уже миллион раз. Стайлс увидел, как старший парень закрыл глаза, и ему не нужно было видеть инструмент, чтобы чётко делать свою работу. К середине песни Луи стал более раскован. Он добавил звучание большого барабана и малого, тарелок, и теперь это звучало куда лучше, чем Гарри вообще мог себе представить. Дальше в заметках следовало хоровое пение, и Гарри перевёл взгляд с гитары на Луи, стал с интересом наблюдать за Томлинсоном.       Он видел, как старший парень становился всё раскованнее и громче, чтобы сыграть именно так, как им было нужно. Его мышцы напрягались при каждом движении, нога нажимала на педаль для бас-барабана, а запястья двигались быстро, чтобы создать ритм, который был ему так нужен. Только глядя на Луи, который играл, как зачарованный, Гарри чувствовал себя важным для этой песни, и в нём вновь проснулась жажда к творчеству.       Гарри вкладывал в неё всего себя без остатка и, вновь посмотрев на Луи, поймал на себе заинтересованный взгляд его голубых глаз. Он не прятал его, не отворачивался, вместо этого он придвинулся к своему микрофону, который был установлен рядом с барабанами, и запел вместе с Гарри партию хора, и, если это было возможно, песня стала звучать ещё лучше и гармоничнее.       Они оба неотрывно смотрели друг на друга, Луи кивал головой в такт ритму, и мелодия подхватила его счастливую улыбку, заразив ею и Гарри.       Стайлс прикрыл глаза, из-под опущенных ресниц наблюдая за старшим парнем, за тем, как сгибались его руки, как двигалась верхняя часть тела, когда он играл, заставляя песню звучать всё лучше и лучше, и они ни на секунду не разорвали зрительного контакта. Он знал, что выглядел как полный идиот, который пел в микрофон и улыбался, как сумасшедший, но Луи выглядел точно так же, вокально поддерживая младшего парня.       В конце была только партия Гарри на гитаре, спокойное и нежное затишье, которое как открыло композицию, так её и завершило.       Единственное, что было слышно в звукозаписывающей студии после того, как Гарри закончил играть, это тяжёлое дыхание Томлинсона. Но Стайлс был так поражён произошедшим, что не знал, что ему следовало сказать.       — Знаешь, если тебе не понравилось, у меня есть дру…       — Что? — Гарри от удивления широко раскрыл глаза. — Ты издеваешься? Это было прекрасно! Как ты… То есть, я имел в виду, как ты это придумал?       Луи покраснел и застенчиво засмеялся, пожимая плечами.       — Мне просто нравятся барабаны, — честно признался он. — Это мой любимый инструмент.       Гарри почувствовал, как от удивления у него приоткрылся рот, когда он смотрел на старшего парня. Он не мог придумать такое здесь и сейчас. Эти ритмы, вокал — нет, не мог, он готов был даже спорить.       — Я ещё хочу добавить басовую партию, мне кажется, она сделает звучание ещё более интересным. Послушаешь? — Луи уже встал, чтобы взять бас-гитару.       И Гарри не остановил его. Вместо этого он наблюдал, как Луи перебросил ремень через плечо, подключил инструмент к усилителю и провёл медиатором по струнам. ~* ~ *~       — Ну-ка, расскажи мне, что ты сегодня делал?       Гарри выскочил из кухни, когда услышал, как в квартиру вошёл Найл, и Луи выглянул у него из-за спины, интересуясь, кто пришёл.       — Мы полностью записали три песни из пяти, которые я написал, — с широкой улыбкой гордо признался Стайлс, и Луи в такт ему кивнул.       Найл же с недоверием поднял брови.       — Ты? И записал сегодня целых три песни?       — Хочешь послушать?       Хоран открыл и закрыл рот, а потом кивнул, следуя в студию, чтобы убедиться, что друг его не обманывал.       — Как они называются? — крикнул он из комнаты.       — Nothing More4, Hold Back the River, и Best Fake Smile5, — громко ответил ему Гарри.       — Тут ещё что-то есть.       — О, это Луи написал. Он сказал, что я могу добавить это в альбом, поэтому мы записали и это тоже.       Гарри несколько секунд ждал ответа от ирландца, но после минутного молчания понял, что его менеджер всё-таки слушал песни.       — Надеюсь, ему понравится, — вернувшись на кухню, сказал Луи и прикусил губу. — А если нет, мы перезапишем их? Или вообще уберём?       Гарри нахмурился, наблюдая за тем, как Луи забрался на край столешницы и стал осторожно качать ногами в разные стороны.       — Ни за что! Они нравятся мне и тебе, и мне всё равно, что он скажет — мы ничего не изменим, — решительно сказал он, подойдя к плите и помешав соус, который почти закипел.       Услышав это, Луи попытался подавить улыбку, наклонил голову и кивнул.       — Знаешь, все эти песни, что ты написал… Они такие прекрасные, — заикаясь, признался он, и Гарри с удивлённо поднятыми бровями посмотрел на него. — Я имею в виду… Ты словно хочешь, чтобы мир был лучше, а люди любили друг друга и относились ко всем одинаково, и это… Это очень мило.       Гарри не смог сдержать улыбки, которая расплылась на его лице, и он начал смеяться и качать головой.       — Заткнись! Я вообще-то пытаюсь тебя похвалить! — наигранно обидевшись, пробормотал Луи. — Просто скажи спасибо.       — Спасибо, Луи, — ответил Гарри, не прекращая смеяться, и проверил еду на плите. Однако боковым зрением он уловил хитрый взгляд старшего парня и почувствовал, как тот щёлкнул ему по уху. — Уберись, — сказал он, схватив его руку за запястье. — Хотя лучше попробуй это и скажи, нужно ли ещё что-то добавить.       Луи радостно выпрямился, приготовившись попробовать то, что так старательно готовил Гарри. Но, когда кудрявый парень подошёл к нему, устроился между его бёдрами и протянул заранее остуженную деревянную ложку с соусом, Томлинсон замер.       Гарри вопросительно вскинул брови, ещё ближе подошёл к нему и свободную руку осторожно положил рядом на стол, в паре сантиметров от ноги, молчаливо прося попробовать то, что он ему предлагал.       Луи внимательно смотрел на него, не шевелясь, и медленно открыл рот, съедая соус.       — Ну что? Нужно что-то добавить? — тихо спросил он, прислонившись к старшему парню и чувствуя, как его ноги прижимаются к покрывшейся мурашками коже Луи.       Томлинсон покачал головой, всё ещё не сводя с Гарри глаз, и Стайлс подумал, как было бы просто наклониться к нему прямо сейчас. Как легко положить руку ему на бедро и сжать его, потянуться вперёд и почувствовать, без сомнения, мягкие узкие губы. Но между ними не могло быть ничего, кроме работы, да и знал он Луи всего два дня. Как бы ему ни хотелось, он не мог этого сделать.       — Ребята, это было так… Ох! Боже, простите!..       Гарри резко подпрыгнул, отойдя от широко расставленных бёдер Луи, и оба выглядели словно олени, которых ослепил свет фар. Стайлс почувствовал, как его щёки начали полыхать, и он попытался посмотреть на Томлинсона, который выглядел сейчас точно так же.       — Я просто хотел сказать, что звучит потрясающе, — тихо сказал Найл, чувствуя себя неловко. — Вы правда очень круты, парни. Фортепиано, барабаны, вокал Луи и твой. Завораживающе и очень атмосферно.       Старший парень кивнул и сглотнул, наконец осмелившись посмотреть на Найла.       — Хм, да, спасибо, — мягко поблагодарил он.       — Ты правда на всём этом играл? — спросил Найл, подошёл к плите и украл парочку макарон из кастрюли. — Когда я искал человека, способного помочь Гарри, мне рекомендовали тебя многие люди, чаще всего это были преподаватели музыки. Они говорили, что ты великолепен, даже Хазза назвал тебя Богом, когда речь зашла о музыке.       — Да, а Гарри играл на гитаре и, естественно, пел, — сказал Луи и покрылся лёгким румянцем, когда украдкой взглянул на кудрявого парня.       — Отлично, отлично! — радостно воскликнул Найл. — Я счастлив, что вы, мальчики, не флиртовали весь день, а действительно занимались делом, — дразнился он, заставив их обоих повернуться друг к другу, быстро отвести взгляд и, если это вообще было возможно, стать ещё краснее. — Кстати, Гарри, я знаю, у тебя осталось ещё две песни, одну из них вы не записали. Я нашёл её часть на компьютере. Когда мы её завершим?       — После обеда, — сказал Гарри, достав из шкафа три чашки. — Луи отвечал за партию фортепиано, но в конце мы захотели добавить чего-то интересного, поэтому записали ещё и барабаны. После еды мы продолжим.       — Да, мои друзья помогут нам с одной песней, — подхватил Луи, принимая тарелку с пастой, которую подал ему Стайлс. — Они принесут мою виолончель. Кстати, Лиам играет на скрипке, а Зейн, как и я, — на барабанах. Мы подумали, что сделаем последнюю песню Гарри немного оркестровой.       Найл смотрел на парня перед ним и, не в силах сдержать себя, обхватил его лицо ладонями, оставив на его щеках небрежные поцелуи.       — Ты же мой мальчик! Ты определённо должен надолго задержаться здесь, — сказал он, снова целуя испуганного Луи в щёку.       — Эй! Отойди от него, — крикнул Гарри и оттащил своего лучшего друга от Луи. — Лучше возьми это, — пробормотал он и чуть ли не толкнул Найлу в руки тарелку.       — Смотрю, кто-то ревнует? — достаточно громко и хитро спросил Найл, чтобы Гарри его услышал. И он сделал это, поэтому Хорану нужно было как можно скорее убраться от младшего парня, чтобы не получить от него хороший подзатыльник.       Когда Найл выбежал из комнаты, Стайлс поднял глаза и увидел, как Луи пытался скрыть свою улыбку тем, что сосредоточенно поглощал пищу, но даже так она не исчезала с его взгляда.       — Ешьте быстрее! Я хочу услышать часть Луи с барабанами, которую вы должны записать.       Гарри закатил глаза, услышав крики Найла из гостиной, и сел на столешницу рядом с Луи. Кому вообще нужны столы и стулья? Кухонный гарнитур был отличным местом для еды.       — Не знал, что ты умеешь готовить, — сказал Томлинсон, пережёвывая пасту.       — Да я просто человек-талант, — подмигнул младший парень, заставив его фыркнуть и покачать головой. — Ничего. Ты просто не ходил ко мне на ужин.       — А я могу.       При этом Гарри улыбнулся и осторожно толкнул Луи в бок.       — Ты правда придёшь?       — Знаешь, по-моему, ты хотел этого с самого начала, — хитро ответил Луи и подарил ему одну из своих очаровательных крошечных улыбок.       Стайлс уже собрался возразить, как Найл прервал их.       — Я из другой комнаты чувствую, как ты флиртуешь! Заткнись, наконец, и ешь, потом будешь планировать своё свидание!       Вот и всё. Это заставило Гарри покраснеть сильнее, чем когда-либо, отвернуть своё лицо от звонко хохочущего Луи.       — Потом помоем, пойдём лучше сразу всё запишем, — сказал ему Луи, спрыгнув со стола и положив тарелку в раковину.       Гарри последовал его примеру, отправил последние кусочки еды в рот и крикнул Найлу идти за ними в студию.       — Так, мы записали всё, кроме барабанов, и Луи ещё поможет мне с вокалом, — начал Гарри, когда они вошли в комнату, и он поставил один микрофон себе, а второй — сидевшему за ударной установкой Томлинсону.       — Понял, а я останусь за компьютером, надену наушники и буду всё записывать, — с полным ртом еды сказал Найл и отправился к звукозаписывающей аппаратуре.       — А он с характером, — рассмеялся Луи, покачав головой и надев наушники.       Гарри согласно кивнул, вставив в уши свои.       — Ты его плохо знаешь, — пробормотал он.       — Ладно, мальчики, это Тurn to Stone6, — сказал Найл за стеклом, подав им сигналы.       Через пару секунд они услышали мелодию, которую записали чуть ранее: фортепиано и их гармонично сочетающиеся голоса. Но теперь уже Гарри записывал сам текст.       Он чувствовал, как Луи наблюдал за ним, когда он пел в микрофон, точно так же, как и во время записи других песен. Точно так же, как в те разы, когда он нервничал и неосознанно смотрел на старшего парня, замечая его ответный взгляд и ободряющую улыбку, и от волнения не оставалось ни следа.       Когда они дошли до громкой части песни, Гарри не сводил глаз с Луи. Ему было интересно, что тот для этого придумал, потому что парень сказал, что сделает это эмоционально, и он не преувеличивал.       В течение доли секунды в его наушниках было тихо, как после раздался бум барабанов, заставив песню наполниться невероятно мощной энергией.       Руки Луи летали, брови сосредоточенно дёргались, когда он не только играл, но и пел в микрофон, и каждая последующая нота была лучше предыдущей. Гарри был слишком очарован тем, что наблюдал за ним, и вовремя вспомнил, что ему нужно собраться и закончить песню. Уже после всего он увидел, как безумно улыбался Луи, и как сверкали его глаза, но уже через мгновение в комнату ворвался Найл.       — Матерь Божья, ты?!. — почти кричал он. — Как, чёрт возьми, ты это делаешь? Ты просто… Просто… Бам! Бумт-с! И твоё лицо!..       Луи громко рассмеялся, покрутив барабанную палочку между пальцев и пожав плечами.       — Гарри хотел сделать её живой, и я помог ему, — просто сказал он.       — Он мой, — сказал Найл. — Прости, Хазза, но теперь он принадлежит мне.       — Ради Бога, Найл, — пробормотал Гарри, потирая рукой лицо.       — А когда придут твои друзья? — спросил Хоран, игнорируя реплики кудрявого парня. — Если они хотя бы наполовину такие же крутые, как ты, и вы сыграете вместе… Это будет чертовски крутой альбом!       — Они прибудут с минуты на минуту, — сказал Луи, всё ещё смеясь. — Вам, наверное, будет сложно в это поверить, но Зейн научил меня играть на барабанах, а Лиам в настоящее время играет в Лондонском филармоническом оркестре, поэтому они больше чем просто хороши.       Челюсть блондина от удивления отвисла, когда он это услышал, и менеджер мысленно спрашивал себя, где этот парень был всю его жизнь.       — Я могу тебя ещё раз поцеловать?       — Нет, — твёрдо и решительно вмешался Гарри, глядя на ирландца.       — Успокойся, я понял, ты хочешь его…       — Найл! — прошипел Стайлс.       Хоран закатил глаза и сказал им двоим, что будет ждать друзей Луи в гостиной, после чего оставил их одних. И, когда Стайлс обратил свой взгляд на Луи, желая узнать, неудобно ли ему, или он, возможно, унижен этим, он был, скорее, приятно удивлён, потому что старший парень густо покраснел, подмигнул ему и вернулся к барабанной установке.       — Мне очень жаль, — тихо сказал Гарри. — Половина из того, что он говорит, дерьмо и…       — О, так ты не хочешь меня? — приподнял брови Луи.       Гарри замер и едва смог открыть рот, чтобы хоть что-то произнести в своё оправдание, но Томлинсон только громко рассмеялся и покачал головой.       — Да я же шучу, приятель, — ответил он, пряча красное лицо в ладонях, не в силах смотреть на озадаченное лицо Гарри.       Стайлс прочистил горло и нервно прыснул, пытаясь сместить всё на шутку.       — Да, точно, конечно.       И, к счастью, в эту же минуту кто-то вошёл к ним в студию, чтобы отвести внимание от сбитого с толку смущением Гарри.       — Луи!       Гарри наблюдал, как Томлинсон резко дёрнул головой в сторону двери и широко улыбнулся, а потом сорвался с места и угодил в объятия темноволосого парня.       — Эй, чувак, осторожнее! Раздавишь же.       — Прости, прости, — сквозь смех сказал Луи и забрал виолончель из рук друга. — Зейн, это Гарри. Гарри, это Зейн, — представил он их друг другу.       — Ничего себе, знаменитый Гарри Стайлс, — прошептал Зейн, протянув младшему парню руку. — Но, знаешь, Луи покруче тебя будет, ахах! Ты просто должен его услышать. На самом деле, я и представить себе не мог, что однажды буду стоять в окружении сразу двух звёзд!       Гарри почувствовал, как полыхали его щёки, когда он сжал руку Малика, и рассмеялся, когда Луи легко и в шутливой форме ударил того по затылку дорогим инструментом.       — Луи, мы только заменили струны, осторожно!       Кудрявый увидел, как в студию вошёл ещё один человек, немного шире и крупнее Зейна. Он подумал, что это, возможно, и был Лиам, потому что тот держал футляр для скрипки.       — Привет, для меня большая честь познакомиться с тобой. Я Лиам, — представился парень и тоже протянул ему руку.       — Мне тоже, — ответил Гарри, сжав его ладонь и широко улыбнувшись. — Никогда не общался с людьми из Лондонского филармонического оркестра. Жду не дождусь, когда вы сыграете нам.       — Но ты же уже слышал, как играет Луи, правда? — поинтересовался Лиам, нахмурив брови.       Гарри немного смутился.       — Ты тоже там играешь?       Он видел, как Луи сжался и начал переводить взгляд с него на Лиама и обратно, прежде чем беззвучно открыл рот, не зная, что сказать.       — Его пригласили, — начал за него Пейн. — Но он отказался, сказав, что это всё не для него, — ответил он, закатив глаза, и достал из футляра скрипку.       И вновь Стайлс задался вопросом, сколько всего вещей о себе Луи ему не рассказал. Сначала он никогда ни для кого не писал, потом его пригласили в филармонический оркестр, но он отказался.       Но Гарри на него не злился, теперь он был ещё больше им впечатлён и, возможно, заинтересован, чем раньше.       — Просто Луи слишком хорош для того, кто играет Моцарта, — вмешался Малик, покачал головой и сел за барабанную установку.       — Спасибо, Зейн, — пробормотал Лиам, пытаясь перекричать громкий и заразительный смех Луи.       — Ладно, давайте работать, собрались, — сказал Томлинсон, подарив брюнету лёгкий подзатыльник, и сел на стул, притянув к себе виолончель.       Гарри наблюдал, как эти трое общались между собой, и это было больше похоже на разговоры школьников на детской площадке. Ему вдруг стало интересно, что будет, если к ним добавить ещё и Найла, но, к счастью, Хоран сидел за аппаратурой, готовый в любой момент начать запись.       — Эй, ребята, вам включить музыку или ещё что-то? Я просто не знаю, что нужно вам для работы, я не подумал об этом, — застенчиво спросил Гарри, почёсывая затылок.       — Всё нормально, Луи нам уже рассказал, — ответил Лиам, улыбнувшись ему, и сыграл на скрипке несколько нот, убеждаясь, что она настроена.       Гарри поднял брови и посмотрел на Луи, поймав его за тем, как тот улыбался, прикасаясь к виолончели. И именно поэтому он ничего ему не сказал. Вместо этого он взял свою электрогитару, включил её и удостоверился, что у каждого человека в комнате был работающий микрофон. Только после этого все надели наушники.       Луи уже записал свою партию на фортепиано, поэтому, когда Найл поставил её, они всё услышали нежные звуки клавишных7 и мягкие удары, издаваемые Зейном точно в такт.       Как и всегда, Гарри ловил на себе взгляды и улыбку Луи, пока пел и играл на гитаре. В этот момент начал шатен.       Стайлс наблюдал, как двигался старший парень. Его тонкие запястья плавно водили смычком вдоль грифа инструмента, высвобождая при каждом движении красивый звук.       Но прежде, чем Стайлс всё это осознал, они уже играли совместно: Зейн  — интенсивно, а Луи и Лиам — быстро и мелодично.       Эти парни знали своё дело. Как и для Луи, это не было для них проблемой, словно они всю жизнь играли эту мелодию.       Они наслаждались этим, но, когда дело дошло до бриджа8, они все были сосредоточены на том, что делали.       Гарри не отводил взгляда от грифа с ладами9, перебирая пальцами струны, Луи практически в экстазе водил смычком в разные стороны, а Зейн и Лиам так же, как и все, улыбались друг другу, словно это было лучшим временем в их жизни.       И, когда Найл сказал им, что запись окончена, они глубоко вздохнули.       — Господи, это было потрясающе! — признался Малик, не в силах сдержать счастливой улыбки. — Конечно, это твоя песня, но как тебе? Понравилось?       Гарри посмотрел на Зейна, а потом перевёл взгляд на Лиама и Луи, которые тоже с нетерпением ждали его одобрения.       — Парни, чёрт возьми, это просто великолепно!       Если это было возможно, то улыбка Зейна стала ещё шире, когда он повернулся к Лиаму и крепко обнял его, заставив Гарри расхохотаться.       Он увидел, как Луи хмыкнул, отложил виолончель и подошёл к нему.       — А ты вновь превзошёл самого себя, — сказал ему Стайлс, когда старший парень оказался достаточно близко к нему.       Луи пожал плечами и собрался ещё что-то сказать, как пара рук, захвативших их обоих в свой плен, заставила его сжаться.       — Люблю тебя! Люблю вас обоих чертовски сильно! — кричал Найл им в уши. — А вы! — сказал он, отпустив Гарри и Луи и обратившись к Зейну и Лиаму. — Вы самые прекрасные люди, которых я никогда в жизни не хочу бросать, — признался он, обнимая теперь их и целуя по очереди в щёки.       Стайлс и Томлинсон смеялись, наблюдая, как Хоран счастливо повис на них. И только сейчас Гарри понял, что то, что они собрались сейчас здесь все вместе, было заслугой одного Найла.       — Значит, его просто распирает от любви, когда он не нервничает, — заметил Луи, наблюдая за своими лучшими друзьями и менеджером, не пытаясь отойти от Гарри ни на шаг.       — В какой-то степени да, — выдохнул Стайлс и издал подобие смешка, не отрывая взгляда от старшего парня.       — Мы сегодня хорошо поработали, правда? — спросил Луи, мягко улыбаясь ему. — Ты даже держал свои бушующие гормоны под контролем и работал, не пытаясь со мной флиртовать.       Гарри замер, услышав шутку Луи, и был уверен, что предательски покраснел, вновь превращаясь в лужицу.       — Эй, любовнички, разошлись, — Найл, естественно, не мог не добить его окончательно. — Клянусь, когда я пришёл, они вели себя точно так же. Бог знает, как им удалось поработать. Точнее, я даже думать не хочу, чем они тут занимались, пока меня не было.       Гарри мечтал его убить. Теперь точно. Утром Найла Джеймса Хорана найдут мёртвым где-нибудь в подворотне.       — Расслабься, поп-звезда, — смеясь, сказал ему Луи, видя, как испепелял Найла взглядом Гарри. — Всё нормально, — уже тише добавил он, подняв руку и нежно погладив зеленоглазого. — Думаю, нам с парнями лучше пойти. Найл определённо хочет о чём-то с тобой поговорить.       Стайлс посмотрел на него, не желая, чтобы он уходил, но было уже поздно.       Он подарил старшему парню напряжённую улыбку, кивнул ему и помог упаковать виолончель и всё, что тот принёс с собой. Но вместо этого Луи решил оставить инструмент на случай, если он понадобится для записи других песен, и Гарри не возражал.       Он проводил парней до двери; Найл решил остаться под предлогом того, что им надо поговорить, и младший парень заранее знал, о чём именно.       Он поблагодарил Зейна и Лиама за то, что те приехали, и сказал, что будет рад снова встретиться с ними, необязательно только по работе, на что все согласились, ещё раз помахали ему и направились по лестничной площадке к лифту.       — Значит, увидимся завтра? — спокойно спросил Луи, остановившись у двери и обернувшись, смотря Гарри прямо в глаза.       — Да, до завтра, — согласился тот одним кивком и широко и искренне улыбнулся.       Томлинсон кивнул ему в ответ и поправил ремень рюкзака, задравший лямку майки, прикусил губу и стал переступать с одной ноги на другую, как будто о чём-то думал или чего-то ждал.       Гарри не был уверен, что именно заставило его это сделать, но до того, как он смог себя остановить, он уже обнял Луи за шею и притянул к своей груди. И, к счастью, через долю секунду старший парень поднял руки и обнял Стайлса за талию так крепко, что тот не мог дышать.       Он никогда не был так счастлив в чьих-то руках, и, если это было возможно, все эмоции и чувства в нём обострились и натянулись, когда он ощутил, как Луи улыбнулся ему в плечо.       — Пока, поп-звезда, — тихо сказал шатен, отстранившись, и подмигнул ему.       Гарри пытался скрыть улыбку, кусая при этом губы, наблюдая, как Луи отошёл от него и направился к лифтам, глупо улыбаясь.       — Пока, Луи.       Он наблюдал за ним до тех пор, пока тот полностью не скрылся в тени лестничной площадки и не уехал вниз, затем Гарри вернулся в квартиру и встретился с довольно и коварно ухмыляющимся ирландским засранцем.       — Что? — беззаботно поинтересовался Стайлс.       — Он тебе нравится. И это не просто временная симпатия.       — Не понимаю, о чём ты.       — Гарри, пожалуйста, я знаю тебя с пятнадцати лет и могу точно определить, когда тебе кто-то симпатичен, — сказал Найл, следуя за молодым парнем на кухню. Тот не мог просто так легко сбежать от разговора.       — Найл, он мне не нравится.       — Да, точно, потому что ты влюбился в него. Ошибочка вышла, извини, — дразнился он, заставив Гарри закатить глаза, пока тот загружал посудомоечную машину.       — Он мне не нравится… или всё-таки нравится. Отстань!       — Приятель, я видел твои влюблённые глаза этим вечером. Ты с интересом рассматривал его и постоянно краснел, как подросток, когда он подходил к тебе.       — Я краснел потому, что ты, как всегда, нёс какое-то смешное дерьмо.       — Знаешь, это не плохо, что ты к нему неравнодушен. Он милый. Я имею в виду, если бы я тоже был геем, то непременно бы запал на него.       Гарри вновь закатил глаза, когда ополаскивал посуду в раковине и после складывал её в машину, желая, наконец, закончить со всем этим и лечь спать.       — Разве не ты мне говорил, что это всего лишь работа?       — Да, но только потому, что ты ни черта не делал. Но если вам комфортно друг с другом, то так даже лучше.       Гарри замер и прекратил дела, прислонился к столешнице, не веря своим ушам.       Он и так уже всё рассказал Джемме. Он позвонил сестре в первый день знакомства с Луи: как только парень вышел из его квартиры, он тут же побежал за своим телефоном. Гарри щебетал о сонграйтере с голубыми глазами, который был талантливее всех людей, которых он когда-либо знал. Вместе с этим он хотел поделиться с ней тем, что тот был довольно тихим, но часто шутил и дразнился. Но больше всего ему хотелось говорить об их многозначных взглядах друг другу. Он знал, что где-то через час Джемма была готова его убить, но всё равно рассказывал и рассказывал, пока сестра не повесила трубку. Но даже тогда счастливая улыбка не сошла с его лица.       — Хорошо, допустим, он мне всё-таки нравится, — едва прошептал он.       — Что? Повтори, я тебя не расслышал, — дразнился Найл. — Расслабься, я просто удивлён, что ты пытался скрыть это от меня.       — Ты большая задница, Хоран, — цыкнул Гарри.       — Но ты всё равно меня любишь, — улыбнулся Найл и подушечкой пальца прикоснулся к его ямочкам на щеках. — Но почему именно он? Что в нём такого особенного? Неужели всё дело в голубых глазах, в которых ты безвозвратно утонул?       Гарри попытался заглушить смех, приложив ко рту ладонь, и покачал головой. Вот почему он так любил Найла. Да, тот много работал и иногда говорил полнейшую чушь, но это делало его особенным.       — Я не знаю, просто… он милый, смешной и вроде как… постоянно шутит надо мной, и я отвечаю ему тем же, и это, даже не знаю, весело, — сказал он, чувствуя, как жар распространялся от шеи к щекам при воспоминании о старшем парне. — Иногда он спокоен, сосредоточен, когда дело касается музыки, и всегда выполняет свои обещания, — признался он. — А ещё он сводит меня с ума. И, да, он чертовски горяч, глупо это скрывать.       Найл громко рассмеялся, кивнув в знак согласия.       Гарри хихикнул, прикусил губу, и ему стало проще от того, что он смог, наконец, признать, что Луи ему действительно нравился.       — Но, думаю, главная причина того, что он мне не безразличен, состоит в том, что он относится ко мне как к нормальному человеку. Не как к знаменитому Гарри Стайлсу… А просто как к Гарри.       Найл мягко улыбнулся своему лучшему другу и похлопал его по спине, зная, как тому тяжело найти кого-то, кто будет относиться к нему как к человеку, а не как к поп-звезде.       — Но я… Найл, я не знаю, что мне делать, — простонал Стайлс, спрятав лицо в ладонях.       — Дружище, у меня всего один совет для тебя, — сказал Хоран, привлекая внимание младшего парня. — Подружись с ним.