Tundra

«Дай человеку власть, и ты узнаешь кто он.»

Наполеон I Бонапарт

«1»

      Когда люди живут под одной крышей, то неизменно начинают привыкать к друг-другу. Чонгук слышал об этом. Человек с которым ты живешь, начинает оседать внутри тебя, въедаться в твою душу, занимает плотное место, откуда его больше нельзя будет вытащить, а затем причиняет боль своим исчезновением. Место, где он раньше сидел оставляет за собой отпечаток, там наверное даже есть именная надпись, которую позже он безуспешно постарается стереть. С уходом этого «человека» жизнь приобретает лишь черную и белую палитру и когда нам везет, мы ходим то ли по белой, а когда не везет то ли по черной полосе. Другого не дано.       Чонгук наверное сейчас находится между белой и черной. В огромном доме, разделенном на несколько участков он чувствует себя слишком тесно. Упущенное время заставляет сожалеть о содеянном, длинные стены будто бы душат, а взгляды местных просто убивают. Если Ким хотел указать ему его место, то попытка оказалась удачной. Ведь сейчас Чонгук понял, что он явно лишний. У него нет официальной работы, за которую он мог бы получать зарплату, как другие служанки. Он не из родословной Кимов, чтобы слоняться тут без дела от вечера пятницы, до раннего утра понедельника. Дворецкий назвал его «гостем». Но остальные считают его безымянным лицом. Одни ведомые слухом называют его «любовником Кима», другие же просто «шпионом». Чонгук рад даже рангу «любовника», если это поможет ему задержаться подольше. Однако с президентом Кимом у них не заладилось ещё с первой встречи. Не заладилось и со второй. Он уверен, что не заладится уже никогда.       Дом просыпается очень рано, в пять утра служанки убираются в гостиной, повара носятся с продуктами, пытаясь успеть до завтрака и лишь дворецкий спокойно задирает шторы, пропуская утренние лучи солнца на деревянные полы ханока. Чонгук любезно повторяет за ним. Вчера утром он помогал дворнику с садом, а после ужина мыл посуду. Таким образом он попытался донести до дворецкого свою мысль, что работы он не боится и быть паразитом в чужом доме не собирается. Судя по тому, как сейчас на него смотрели чужие глаза, смысл его действий был уловлен. Дворецкий подошел к нему ближе. — Умеете водить машину? — спросил он, поправляя выбитую прядь на чонгуковской макушке. — У меня есть права, — с недоумением ответил Чон.       Позади них послышался резкий хлопок, кто-то из персонала выронил крышку из-под блюдца. Дворецкий повернувшись в обратную сторону, суетливо подбежал к мальчишке. Утренний завтрак разлился на пол. Он оглянул осунувшегося парня и убедившись, что с ним всё в порядке, руки не обожжены, а ноги не прижаты под огромной железной крышкой, бросил на него взгляд полный презрения. Таким взглядом он смотрел на Чонгука, в первые его дни пребывания. — Идиот. — свирепо прошептал он в тишину. — Быстро к садовнику, и чтобы ноги твоей здесь больше не было.       В ту же минуту служанка приступила к уборке. Мальчишка убежал в сторону запасного выхода, оставляя после себя осадок. Дворецкий поправив жакет, расправил плечи. И повернулся в сторону Чона с мягкой улыбкой на лице, делая вид словно ничего и не было. — Видите ли, один из наших водителей внезапно уволился. — сказал он, разворачиваясь в сторону кухни, Чонгук следовал за ним. — Нам нужен новый, в срочном порядке. Обычно нанимая сотрудников мы поднимаем все его данные, каждый из присутствующих в этом доме прошел полную проверку, а на это как вы могли понять уходит много времени, которого сейчас у нас нет. — Они встали вдоль стены, пропуская служанок со столовым сервизом в руках. Чонгук встретился с ним взглядом, брови его нахмурились. — Не хотите ли вы стать личным водителем? — наконец напрямую спросил дворецкий, а когда увидел потерянное выражение на лице юноши, поспешил исправиться. — Конечно, вы сможете уйти сразу же после того, как мы найдем вам замену.       Чонгук явно чувствовал подвох. Губы непроизвольно ухмыльнулись. Если на поиски замены они потратят больше месяца, почему бы и нет. Так у него появится повод остаться здесь подольше. — Когда мне нужно приступить? — Если вас не затруднит, то через полчаса, вам нужно будет припарковать машину возле лифта на цокольном этаже. — Дворецкий вручил ему ключи от машины. — Секретарь Пак чуть позже отдаст вам список адресов.       Чонгук молчаливо кивнул в ответ. Никогда бы он не подумал, что пусть и временно, но станет чьим-то личным водителем. Парковочная зона находилась на цокольном этаже. Внутри Чонгук обнаружил около двадцати машин личного пользования. Каждая из них принадлежала Киму, и только одной из них мог распоряжаться Чонгук. Охранники пользовались Chevrolet Cobalt, секретарь Пак на удивление разъезжал на Hyundai Accent, и только Ким ездил на Lexus LS, с единственными номерным знаком под номером «1». Чонгук нажал на кнопку, ожидая писк машины расположенной в самом конце. Однако вместо машины, возле которой он стоял с недоумением, запищала другая, что находится прямо по центру. Звук исходил от лексуса черного цвета. Чонгук обреченно выдохнул, удача на этом была исчерпана. Lexus LS случайно или нет, была доверена именно ему. Чонгук посмотрел на часы, стрелки коснулись семи, так что ему пришлось сесть в машину и подъехать поближе к лифту, откуда уже выходили охранники. Вслед за ними и шёл сам Тэхён, прихрамывая на одну ногу. К счастью секретарь Пак открыл ему двери и Ким медленно присел на пассажирское сидение. Салон заполнил освежающий парфюм с морским шлейфом. Чонгук встретившись с чужим взглядом черных как смоль глаз, непроизвольно напряг руки. Повисшую в воздухе тишину прервал хриплый голос Тэхёна: — Почему не отказались от должности? — спросил он, не сводя с него взгляда.       Потому что, ему не предоставили выбора. Как и всегда. Чонгук молчаливо нажал на педали газа и выехал из парковки. — А должен был? — на лице ухмылка, во взгляде всё то же презрение.       Председатель Ким захлопнул папку с документами и расслабленно облокотился об спинку сидения. Чонгук явно испытывает к нему ненависть, и это понятно, любой человек начинает злиться, когда у него отнимают ребенка. Но Тэхён не убийца и Сон У в этой ситуации не является жертвой. К такому исходу их привело стечение обстоятельств. Жизнь Сон У подверглась бы опасности, если Тэхён забрал его к себе сразу же после рождения. Ему понадобилось одиннадцать лет, чтобы стать тем, кем он является сейчас. Одиннадцать лет он разрывался между прежним собой и новым миром, где чтобы выжить нужно перестать сожалеть. У Чонгука нет права осуждать его. — Проясню одну важную вещь, — сказал он, стараясь не повышать тона. — Ты вырастил его, неизменно, это факт. Но кровь, которая течет по его венам моя, и ты ничего не сможешь с этим поделать, это тоже ещё один факт. Если ты думаешь, что он случайно попал к тебе в руки, то ошибаешься. Одиннадцать лет я наблюдал за вами со стороны, и пока Сон У не угодил на скамью суда, где какие-то отморозки решали, как сложиться его жизнь, ты просто стоял там, как вкопанный. — Я сделал всё возможное, я нашел хорошего адвоката. — Этого адвоката нанял я, школу в которую ходил Сон У спонсировал тоже я, уроки французского, шахматы, дополнительные курсы и даже лечение в больнице. — слова Кима пронзили ему сердце, — Ты ничего не сделал, Чонгук. — Впервые обратился он к нему по имени. — И вряд ли сможешь это исправить.       Чонгук посвятил ему свою жизнь, бесконечно приносил себя в жертву, принимал весь удар, пропускал через себя все эмоции. Тэхён же превратил его действия в пыль, обесценил одиннадцать лет его жизни. В груди появилось чувство тяжести. В горле ком. Слова затерялись в смешанных чувствах. Чонгук ощутимо нажал на педаль газа. Разговор был закончен. Ему снова указали его место. Он снова проиграл, не успев даже начать играть. Похоже с председателем Кимом так будет всегда. — Я старался, как мог. — прошептал он, а затем его голос приобрел уверенность. — В отличии от вас я был рядом и никакие обстоятельства мне не помешали от него отдалиться. Я всегда был рядом. — повторился он. — Дети нуждаются в любви. Им важно знать, что для кого-то они являются целым миром. Все дети одинаковые, председатель Ким, и если вы думаете, что Сон У никогда не искал тепла, то ошибаетесь.       Однако, Тэхён не знает тепла. Ему чужды слова, произнесенные Чонгуком. Он верит в привязанность, когда люди привыкают к друг-другу. Верит, что люди могут испытывать тоску, когда из жизни исчезает близкий человек, но не верит в само существование любви, потому как не умеет любить кого-то сам. Не умеет любить, потому как не был любим. С Чонгуком похоже спорить не имеет смысла. У них разные мнения. Тэхёну знаком его тип людей, с ними нужно быть помягче, поэтому он снова нацепил на лицо благосклонную улыбку и понизил тон. — Я люблю Сон У. — сказал он в противовес своим мыслям, ощущая как сердце пропустило слабый удар. — Я искренне желаю ему всего наилучшего, и делаю это так, как считаю необходимым. Сон У для меня больше, чем жизнь. — произнес он, то что от него хотели услышать. — Тебе пора отпустить его.       Чонгук наверное отпустить не сможет. Не тогда, когда Сон У несет в себе больше, чем просто ребенок, которого он вырастил. Сон У для него тоже больше, чем просто жизнь. — У меня нет шансов, верно? — произнес он, наблюдая, как паркуются телохранители позади них. — Вы не поменяете своего мнения, даже если я сделаю всё, что вы попросите. — Всё верно. — Даже если я стану вашим любовником?       Чонгуковские слова бьют прямо в грудь. Тэхён не уверен точно, глупец этот парнишка или просто безумец. В машине снова тишина бьющая все надежды, и прежде чем нарушить её Чонгук хочет закрыть свои уши безразличием. Он набрался смелости посмотреть на переднее зеркало, где на него уже падает тяжелый взгляд черных глаз. Они буквально заглядывают в душу. Чонгук даже чувствует себя голым. — Даже если ты станешь моим любовником. — запоздало отвечает Ким, прежде чем выйти из машины.       Чонгуковское сердце пропустило удар. Он снова потерпел крах.

«2»

      Министр здравоохранения Пак обескураженно толкнул массивные двери. Внутри просторного кабинета ожидало больше пяти человек. Все оскорблены, по ним буквально протоптались, их чувства ведомы гневом. Они требуют расплаты. Жажда буквально терзает их души. — Он творит, что хочет. — приседая на кресло в центре, громко произнес мужчина. — Грязная полукровка, не знающая своего места. Как он мог распустить сенат без нашего согласия?!       Министр Пак выпил пару глотков воды, чтобы остыть. После того, как Чимин заявился в их дом со слезами прошло не больше одной недели, и хотя причин своей тяжкой обиды он никому не рассказывал, Пак знал. Жизнь его сына уничтожил никто иной как сам Ким. Чувство бессилия приводило его мысли в сплошной беспорядок и каждый раз при взгляде на потерянного сына он терзал себя сожалением. Чимин ведь ничего плохого не сделал. Он просто полюбил не того человека. И если он, как его отец совершил тяжкий грех по отношению к семье Ким, то и бремя нести должен был только на своих плечах. Однако, Тэхён как оказалось не принципиален. Ему плевать на безвинных. Ему важнее ударить побольнее, туда, где никто не ожидает. — Он хочет повысить Ча Сын Вона до премьер-министра. — обескураженно сказал он, сжимая в руках стакан. — С его приходом в новую должность наша партия потерпит крах. Он всегда был против консерваторов. — У него подозрительное прошлое, нашим людям так и не удалось узнать, где он заручился поддержкой. — один из мужчин положил на стол стопку бумаг, — А самое главное, так это то, что он втерся в доверие либералов. Они яростно поддерживают его в новостных каналах. Люди любят его, он их избранный, вот почему Ким решил использовать его против нас. Он прекрасно знал, что мы не сможем отказать ему в выборах. — Что на счет мотивов самого Ча? — Он ещё не определился, во всяком случае поддерживает молчание. — Давайте попробуем договориться с ним. — вылетело из уст Пака. — Посмотрим, что из этого выйдет и если получится, используем его против самого Кима.       Пак помнит своё обещание, данное сыну. Он пойдет на всё, чтобы уничтожить Кима. Пусть даже если ему придется пожертвовать ради этого своей карьерой, даже если ему придется прыгнуть в огненную яму. Он не уступит Тэхёну должность президента и уж тем более не позволит занять пост премьер-министра какому-то нищеброду, как Ча. Разговор был окончен. Участники партии разошлись по своим делам, оставляя его в одиночестве.

«3»

      Длинная тропа ведущая к другому блоку казалась не имела конца. Сон У понадобилось двадцать минут, чтобы добраться до ближнего ханока, где проживал старший брат Тэхёна. Он узнал о нем только сегодня утром, во время поминальной встречи усопших. При входе прислуги незамедлительно провели его в гостиную комнату, стены дома в отличии от Тэхёновского имели белый окрас, стиль разительно отличался, ничего лишнего в доме, никаких посаженных цветов, ни изысканных картин. В гостиной стоял лишь огромный кожаный диван черного цвета, напротив висел телевизор. Сон У увидел, как по лестнице неторопливо спускался хозяин дома. Дождь тем временем усилился. — Принесите ему горячего чая. — указал он экономке, присаживаясь на кресло. — Твой отец не обрадуется, если узнает, что ты здесь был. — Ему и необязательно знать. — Сон У присел напротив него. — Как я могу к вам обращаться? — спросил он, склоняя голову на бок, ещё одна тэхёновская привычка.       Су Хён улыбнулся, служанка принесла небольшую кружку с горячим чаем. Ему же преподнесли стакан крепкого виски. С верхних этажей доносилась громкая музыка из 60-х, заполняя просторы огромного дома. У Су Хёна не было ни детей, ни жены, так что как правильно обращаться с ребенком он не знал. — Можешь называть меня дядей, — сказал он, отпив пару глотков спиртного, — Как тебе угодно, но предупреждаю, мы с твоим отцом не поддерживаем тесные отношения, как в других семьях. Для меня он достойный соперник, когда понадобиться союзник.       Сон У вдумчиво посмотрел на окно, на улице заметно стемнело. Капельки дождя тем временем усиленно бились об стекла окон. Он расслабленно расправил плечи. Первое правило, которому научил его Ким при переезде: никогда не показывать оппоненту свою неуверенность, иначе тебя просто раздавят. — Я пришел к вам с предложением, — сказал он, вспоминая про второе: условия должны быть поставлены именно им, если он хочет оказаться в выигрышном положении. — Вы хотите выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих выборах, насколько я знаю, в отличии от моего отца, вы дядя, проигрываете ему во многом.       Проклятые гены. Мальчик в точности похож на своего отца, не брезгует грязными играми для достижения своей цели. Тэхён никогда не был предан своей семье, он навредил даже собственному отцу ради неполноценной мести. Карма настигла его. Иначе, как можно назвать то, что происходит сейчас. Мужчина засмеялся. — И что ты предлагаешь? — спросил он, не сводя с него взгляда. — Я могу стать вашим информатором. — Что я должен тебе взамен? — Помогите одному человеку. Уверен, на сегодняшний день это самая выгодная для вас сделка.       Су Хён удовлетворенно кивнул в ответ. Если он не ошибался мальчику исполнилось всего одиннадцать. Что же, он рад за своего сводного брата. У него родился прекрасный сын. — Ты знаешь почему хромает твой отец? — вдруг спросил он, встречаясь с равнодушным взглядом.       Сон У не знает о своем отце практически ничего, ни о том, сколько ему лет, ни о том, где он родился или где учился. Если подумать, он даже и не задумывался об этом. Тэхён прихрамывал с их первой встречи в зале суда. Хромает и до сих пор. Поговорить с друг-другом у них не было шанса. Кроме ужина они редко встречались, а когда встречались то в основном он слышал сплошные упреки. Тэхён ругал его. Указывал на все недочеты, упрекал в недостойном поведении и наконец угрожал Чонгуком. — Болезнь? — с явным отсутствием интереса ответил мальчик.       Если заглянуть ему в душу, то Су Хён мог сказать бы вслух, что это «болезнь», и что болезнь эта «неизлечима». Однако хромота Тэхёна не была врожденной. Он был нормальным до семи лет, после семи его жизнь погрузилась в кромешный ад. Он повернулся в сторону холла, где висели картины всех членов семьи династии Ким. Там же среди них восседая на троне улыбался мужчина средних лет. Су Хёну противен один его вид. — Нет не болезнь, — сказал он, насмехаясь над ребенком. — Когда узнаешь, пожалеешь о своем выборе, и исправить то, что ты натворил будет совсем уже поздно. — громкая музыка тем временем стихла, в гостиной повисла мертвая тишина. Нарушал её хриплый голос мужчины. Он заглянул ему в самую душу, вызывая табун мурашек по телу. — Уверен, что справишься с последствиями?       Сон У хотелось бы ответить, что он уверен. Однако, слова застряли комом в горле, так и не сумев слететь с языка.