Белая Лилия

«Дорогой Марк, Нас раскрыла моя гувернантка. Она не спускает с меня глаз и, наверное, это конец. Мы никогда больше не увидимся. Вы были самым прекрасным событием моей жизни, и я бы отдала всё, чтобы, хоть не надолго, встретиться с Вами. Но это невозможно. Забудьте обо мне и не приезжайте больше никогда. Всегда Ваша Лилия Лози»       В конце, будто точка, стоял след от одинокой девичьей слезы.       Марк держал письмо, переданное служанкой его белой музы, и не мог поверить своим глазам. Нет, этого просто не могло быть! Это всё равно, что лишить тяжелобольного лекарства, он зачахнет и умрёт без неё! Как можно так внезапно, так жестоко запрещать ему, Марку Фартосу, одному из лучших художников в поместье барона, приближаться к источнику его вдохновения! Он этого не допустит! — Сегодня у графа будут посетители… — то ли служанке, то ли самому себе, сквозь зубы, процедил Марк.

***

      За окном уже сияло утренне солнце. Перистые облака рассеивали его лучи, и на землю они уже попадали в виде мягкого тёплого света. Казалось, природа радовалась новому дню, но в воздухе всё равно чувствовался серный запах тревоги.       Граф Лози медленно выпускал из трубки клубы серого дыма, когда в его кабинет ворвался совершенно незнакомый молодой человек. — Кто Вы такой и как смеете так бесцеремонно входить сюда?! — возмутился граф, поднимаясь из-за стола. — Моё имя, — Марк Фартос, я сын Генриха Фартоса. У меня есть к Вам дело и оно не потерпит отлагательств, — с трудом сдерживая ярость, ответил юноша. — И какое же это дело, позвольте спросить? — Ваша дочь. Я хочу жениться на ней и увезти отсюда. — Хм… но это невозможно. Все мои дочери давно уже замужем и нянчат детей. — Я говорю о Лилии. — Что? Какой Лилии? У меня есть лишь три дочери: Дафодилла, Мэригоулд и Дейлия. — лицо графа побелело, зрачки расширились и, казалось, по всему его телу прошла дрожь. — Не пытайтесь меня обмануть, Ваша четвёртая дочь, Лилия Лози, заточённая в старой северной башне с тех самых пор, как родилась. Неужели Вы думаете, что никто не знает об этом? Неужели Вы настолько наивны, раз предполагаете, что все поверят в историю про дальнюю одинокую родственницу, которой Вы представили мадмуазель Галу? Хватит лжи, граф, неужели Вы так ненавидите её? — Не понимаю о чём Вы говорите, молодой человек. И вообще, Вы какой-то сумасшедший! Если Вы сейчас же сами не покинете мой кабинет, то Вам будут рады помочь, не сомневайтесь! — казалось, граф уже готов привести свои слова в исполнение, но не успел.       Дверь звонко ударилась о стену и в комнату вбежала мадмуазель Гала. — Граф… — она задыхалась, — быстрее… в башню… — Что случилось? — на лице графа гуляла смесь страха и непонимания. — Лилия… — гувернантка сорвалась с места, — быстрее… она сейчас…       Граф понял, что, что бы там не было, медлить нельзя, иначе случиться что-то ужасное. Он поспешил вслед за, уже покинувшей кабинет, гувернанткой. Марк кинулся за ним. Граф развернулся и уже хотел было сказать ему что-то на подобие «попрошу вас ожидать меня здесь, молодой человек», но, видимо осознав бесполезность попыток скрыть, что уже и так раскрыто, вышел вон.       По осколкам стекла на полу были разбрызганы багряные капли крови. На фоне яркого солнца в оконном проёме стояла девушка, ветер трепал её волосы и платье. Она была так красива в этот момент: её руки, лицо, талия… — всё было совершенно другим, нежели раньше, ушла детская простота, и на смену ей встала бесконечная всепоглощающая мука. Марк смотрел на неё и не мог пошевелиться. Тело было парализовано от восхищения и ужаса. Она повернула голову в его сторону: — Марк… — сказала Лилия тихим дрожащим голосом, — Марк, это Вы? — она сделала слабое движение в его сторону, но вдруг нога стала соскальзывать с карниза.       Он бросился к ней. Всё произошло так быстро и резко, что никто и не заметил, как Фартос втянул девушку обратно в комнату. Воцарилась тишина. — Зачем? Зачем Вы пришли? — по белоснежному лицу Лилии побежали прозрачные капли слёз. Марк прижал её к себе и, казалось, не собирался её теперь уже отпускать. — Ну как же я мог не прийти? Вы для меня слишком много значите, что бы так просто Вас отпустить.       Она положила свою голову ему на грудь и прижалась к ней. Были слышны лишь редкие всхлипы радости. — Так каков Ваш ответ? — Марк повернул голову в сторону графа, который всё это время недвижимо стоял в дверном проёме.       Его глаза бегали, как у сумасшедшего. Слишком много событий свалилось на его седую голову в эти последние десять минут. — П...п...прости меня, дочь моя! — старик со слезами на глазах бросился к девушке — Прости меня, если сможешь!       Он упал перед обнявшимися молодыми людьми на колени. Его тело дрожало от частых всхлипов. — Конечно, конечно, я благословляю вас! Нет, я не имею права вам говорить эти слова после всего того, что я сделал! Это я прошу Вас, — он посмотрел Марку прямо в глаза, — сделайте её счастливой!       Как бы в ответ, молодой Фартос крепче сжал Лилию в объятиях.