***
Дождь никогда не вызывал в душе у Кин положительных эмоций, но относился к тем явлениям, поделать с которыми ничего нельзя, только принять их как есть и, по возможности, не обращать внимания. Но с холодными каплями, увлеченно проникающими за шиворот, это получалось плохо. Госпиталь она покинула только вчера и сразу обнаружила, что заняться пока нечем: всех более или менее боеспособных шиноби уже разбросали по миссиям. Впрочем, это означало только то, что у нее есть время как следует потренироваться. В одиночестве. Как правило, собственное общество Кин не тяготило, хоть она и предпочитала разбавлять его кем-нибудь — просто чтобы не ощущать такой давящей тишины. На полигонах было непривычно пусто: фанатиков и любителей тренироваться под дождем разогнали по миссиям, а остальные предпочитали не мокнуть. Им явно не помешала бы пара месяцев на побережье в сезон дождей, чтобы перестать воспринимать льющуюся с небес воду как серьезную помеху. Весь полигон, который в свое время облюбовала для тренировок седьмая команда, превратился в сплошную лужу. Кин это не слишком мешало: хождение по воде требовало от нее совсем незначительных объемов чакры и не отвлекало от основной тренировки. Она хотела как следует обдумать последний бой и понять, почему же проиграла. Нет, вполне очевидно, что сказалась разница в силе, опыте и мастерстве, но требовалось разобраться, где разрыв оказался настолько фатальным. Кин двинулась вперед, вспоминая, что и как делала в бою, только теперь ее противником был льющий с неба дождь. Скорость? Да, но в скорости ее превосходили многие, и это никогда не казалось настолько ощутимым преимуществом. Кин легко отклонилась в сторону, пропуская мимо каплю, которая в ее воображении оборачивалась острым сенбоном. Сила удара? И снова нет. Пара капель звонко отскочила от подставленной ладони. Любую силу можно погасить, перенаправить и обратить против самой себя. Тогда что? Большую часть встречавшихся ей до того противников было легко просчитать. Они стремились подавлять своей жаждой крови, их намерения ощущались горячими колкими искрами, даже если их скрывали — за долю секунды до удара концентрация и направление чакры выдавали намерения. Гаара в этом отношении вообще был чрезвычайно удобным противником, что и позволило Кин держаться так долго. Но в этом конкретном случае привычная схема дала сбой. Они не желали друг другу смерти и не спешили закончить бой одним точным ударом. Словно следуя названию техник, битва обернулась танцем, где верх одержал тот, кто лучше чувствовал его ритм. Кин изогнулась, проскользнув между струями дождя. Так просто и, одновременно, так сложно. Ей не хватило точности восприятия, не уследила и не разгадала движение чакры, предвещающее удар. Или правильнее будет сказать, не справилась с этим достаточно хорошо? Но все же Кин пропустила слишком много ударов и слишком сильно потратилась на то, чтобы превратить их в менее опасные для себя. Отклонить, защитить жизненно важные точки — это получилось, пусть и не так хорошо, как могло бы, но кровопотеря и чакроистощение чуть не поставили точку в ее истории. Кин прекрасно понимала, что вряд ли добьется когда-нибудь по-настоящему высокой скорости и силы, значит, следовало поставить на точность и восприятие. Сенсоров часто недооценивают, но как доказать, что это весьма опасное заблуждение? Она ясно видела пропасть силы, через которую надлежало построить мост, вот только способа пока не знала. Капля дождя, прочертившая свою дорожку по щеке, на мгновение обожгла холодом. Останавливаться было рано, и пусть даже ее противник сейчас всего лишь дождь, это не значит, что с ним не стоило сражаться.***
Он опоздал. Снова опоздал. На этот раз совсем немного, но от того не менее фатально. Хатаке Какаши подставил лицо накрапывающему дождю — сезон Цую¹ как нельзя лучше отражал его настроение. Спрашивать о чем-то небо — совершенно бессмысленное занятие, оно не расскажет, почему вышло так, что его ученик бросил родную деревню, не подскажет, где он сам ошибся, что не досказал, не досмотрел, не доделал. И не даст ответа, что же ему теперь делать. Он должен был найти какие-то правильные и нужные слова, но голова оказалась удивительно пустой. Ноги сами вывели Какаши на привычный маршрут, окончившийся на кладбище Конохи. Под пеленой дождя казалось, что длинный ряд имен на Монументе Огня уходит в бесконечность, теряясь где-то в серой вышине. Какаши смотрел и смотрел на них, не обращая внимание на то, что джонинский жилет его уже промок насквозь, а с волос льется свой маленький дождь. — Так и знал, что ты здесь. Майто Гай спрыгнул на землю и сделал несколько шагов вперед, останавливаясь рядом с Какаши и вместе с ним глядя на Монумент Огня. Какаши точно знал, какую именно строчку машинально нашел его взгляд, так же, как и его собственный всегда находил свои. Обычно на кладбище принято соблюдать тишину и проявлять деликатность, но Гай прекрасно знал, что вот так под дождем они могут простоять долго. А еще искренне считал, что сейчас это совершенно лишнее. Вот он встряхнул головой, сбрасывая упавшие на лицо капли дождя и заговорил, будто рассуждал сам с собой. — Случившегося не изменить, — негромкий, размеренный голос. Какаши искоса глянул на него и подумал, что такого непривычно серьезного и собранного Гая мало кто знал, но он оставался таким всегда, просто не все и не всегда можно разглядеть за внешней мишурой. Когда они только познакомились, Какаши и сам едва не обманулся смешным нарядом и странным поведением, но сейчас он точно знал, что надежнее человека просто нет. Гай с его неиссякаемым оптимизмом всегда оставался скалой, на которую можно опереться в любую бурю. Вот только ни в сочувствии, ни в чем-то подобном Какаши сейчас не нуждался. Наставник несет ответственность за свою команду, за каждого из ее членов, и их ошибки — это в первую очередь его собственные ошибки. И сейчас Какаши пытался понять, что именно и когда он упустил. Тогда, после событий в Лесу Смерти, он много говорил с Саске и, как ему казалось, сумел донести до него мысль о том, что с Орочимару лучше не связываться. Не было никаких подозрений, что Саске примет это предложение, даже после совместного нападения на деревню Песка и Звука не было. Но он упустил момент после визита Итачи, когда сразу же ушел на миссию, так и не поговорив с Саске. А потом оказалось поздно. Он понадеялся на то, что Кин и Неджи удержат Учиха от глупостей. Особенно на Кин, которая лучше, чем кто-либо другой, понимала, кто такой Орочимару. Но почему-то все получилось совершенно по-другому, худшим из возможных способов. Сейчас же то, что осталось от их команды, трещало буквально на глазах, и самым неприятным было то, что он ничего не мог с этим поделать. Команда в нем не нуждалась, о чем ему практически в лицо заявил Хьюга. — Плохой из меня вышел наставник, — осознавать, что опять с чем-то не справился, было на редкость неприятно. Особенно признаваться в этом Гаю, у которого с командой в части взаимопонимания никаких проблем не было. Гай в ответ неопределенно хмыкнул, и Какаши запоздало вспомнил, что первоначальный состав команды его друга практически полностью отличался от текущего. — Пойдем. Я хотел тебе кое-что показать, — Гай решительно потянул его за собой. Они покинули кладбище и свернули в направлении дальних полигонов. Какаши молча следовал за Гаем, гадая, что же тот собрался ему показывать. Почему-то он был уверен, что речь идет не о очередном соревновании. Когда они свернули к полигону, на котором обычно тренировалась его команда, Какаши начал догадываться, что именно может там увидеть. Они остановились на приличном расстоянии и перешли на верхние пути, откуда открывался отличный вид на весь полигон. Подходить ближе означало быть замеченным. Если бы Какаши пришел сюда сам, он выбрал другую точку обзора: с другой стороны полигона как раз росло прекрасное раскидистое дерево, идеально подходящее для наблюдения за происходящим. Но Гай таких тонкостей определенно не знал. Картина же на полигоне несколько отличалась от той, что он привык наблюдать. Какаши знал, что обычно Кин тренируется вместе с Хьюга — если в последнее время он больше времени уделял Саске, это не значило, что Какаши выпускал из виду остальную часть команды. Для наблюдения ему вполне хватало клонов, да и Паккун отлично справлялся с такой задачей. Но сегодня куноичи тренировалась одна, и если Какаши хоть что-то в чем-то понимал, то в качестве противника она избрала дождь. Бессмысленный и бесконечный бой, если вспомнить о времени года. — Ли сказал, что она приходит сюда каждый день. И всегда — одна, — проинформировал Гай. Он спрятался от дождя под густой листвой дерева, практически слившись с ним, удивительно незаметный в своем обычно ярком зеленом костюме. — Мы не можем изменить то, что уже произошло. Но мы можем что-то сделать с тем, что еще не случилось. Ты знаешь, я был уверен, что после произошедшего с Тен-Тен Хокаге не позволит мне быть наставником. Что я не справился. Но он просто переформировал команды и дал мне возможность попробовать еще раз. Я думал, после всего, что видел — Хьюга не сможет работать с кем-то, думал, что даже у тебя не получится достучаться до него. Но на предварительных поединках… я увидел команду. Отличную команду. Не дай ей сейчас пропасть. Ты нужен им, а они нужны тебе. Просто вы слишком похожи, чтобы сказать об этом вслух. — Хотел бы я в это верить, — Какаши пожал плечами. — А ты попробуй, — Гай коротко хлопнул друга по плечу и исчез в Шуншине², оставив его наедине с дождем и мыслями.***
Миссий не становилось меньше, казалось, на каждую сданную приходилось минимум три новых. Но даже в самом густом тумане рано или поздно появится просвет, а у джонина — выходной. Какаши не думал, что он будет хоть чем-то отличаться от всех предыдущих, но вместо привычного маршрута почему-то отправился на полигон. Несмотря на то, что он все еще значился наставником седьмой команды, совместных миссий у них в последнее время не было: те миссии, что могли поручить ему, не годились для команды генинов, а те, что доставались Неджи и Кин, совершенно не подходили ему. Поэтому своих учеников Какаши в последний раз видел практически неделю назад, а то и больше, так что следовало проверить, все ли в порядке. На полигоне Кин снова была одна. Какаши молча следил за бесконечным поединком с дождем, а в голове упорно вертелись слова Гая. Хьюга бы сказал, что у каждого своя судьба и она неизменна. Когда-то он тоже рассуждал подобным образом, пока один человек практически полностью не изменил его представление о правильном и неправильном. Но он назвал его своим другом слишком поздно и ничего не смог изменить. — Не доворачиваешь запястье. Если удар будет сильным — повредишь руку, — Какаши ловко подставил защитный щиток на тыльной стороне ладони, — вот видишь? Дождь все-таки не дает представления о стали. — Сенсей? — свое удивление от его появления на полигоне Кин даже не сочла нужным скрыть. На мгновение Какаши ощутил то, что при изрядной доле воображения можно было принять за укол совести. — Давай еще раз, — он выбрал классическую для тайдзюцу Конохи стойку. Стойка Кин была больше похожа на ту, что используют в джукене, но все же сильно от нее отличалась. — Какаши-сенсей, — Кин чуть повернулась, но продолжила следить за ним глазами. Какаши никак не мог понять, кого же ему напоминал этот взгляд — пронзительный и изучающий. — Скажите, вы знали Учиха Итачи? — стремительный выпад, движение куноичи будто чуть размазалось, следуя за разлетающимися каплями дождя. — А... М-м-м, — вопрос поставил Какаши в тупик, он совершенно его не ожидал, хотя… — зачем тебе? — жесткий блок и ответная атака. Не так быстро, как он мог бы двигаться, и достаточно четко, чтобы она уловила и поняла его движение. — Хочу понять, что он за человек, — Кин не стала замедляться, только отклонилась с линии его удара и тут же атаковала сама. Глухая оборона явно не была ее стилем, даже со значительно превосходящим противником. Впрочем, это имело смысл — стоит потерять инициативу и сметут. — Расскажите, пожалуйста. — Что ты хочешь услышать? Он нукенин, уничтоживший весь клан Учиха, кроме своего брата. Разница между ними — слишком велика, и тактика себя не оправдывала. К тому же, Какаши совершенно не нравилось то, как Кин поставлялась под удары, стремясь выиграть для себя преимущество в атаке. Пусть она и защищала тело чакрой, но все равно это слишком опасная тактика. — Это я и так знаю, — ее атака в очередной раз разбилась об идеально поставленный блок, и Кин отскочила назад, разрывая дистанцию и обходя его по дуге, — я спрашиваю, знали ли вы его лично? Разговаривали ли с ним? Хочу знать, что ему нравилось и не нравилось, о чем он говорил и о чем думал. Каким он был человеком, когда еще был шиноби Листа. — Зачем тебе? — Какаши не дал Кин выбрать момент для атаки и перешел в наступление сам, мгновенно оттеснив ее к самой кромке деревьев. Доля мгновения — хлопок, и следующий его удар уже разбил деревянную колоду. — Саске погнался не за силой. Не за ней он пошел к Орочимару. Он гонится за призраком Итачи, и я хочу знать. Пожалуйста, Какаши-сенсей, расскажите. Или скажите, кто может рассказать. Голос звучал сзади, и Какаши обернулся, заодно обдумывая вопрос. Глаза никого не видели, а дождь здорово размывал запахи, делая обоняние бесполезным. Пожалуй, сейчас он не мог наверняка сказать, где именно находится Кин. Но это только пока она не начала атаку. Почему-то именно сейчас ему подумалось, что команды действительно подбирают под наставников. И если это так, то… Какаши резко развернулся, бросив пару кунаев в бок. Едва заметная рябь на воде показала, что с направлением он не ошибся. — Я знал его. Действительно знал, — Какаши и сам прекрасно умел пользоваться техникой замены, так что кунай с прикрепленной к нему взрывной печатью лишь поднял тучу брызг, — мы около двух лет были напарниками в АНБУ, но… — Я не прошу рассказывать о миссиях, — Кин, местоположение которой он вычислил по броску, не успела сменить позицию, и сейчас едва смогла заблокировать удар. — Я понял-понял. Не перебивай, — вспоминать тяжело. Не так тяжело, как многое в его жизни, но все равно неприятно. Да и чаще всего приходится вспоминать о виденных техниках, особенностях стратегии боя, но сейчас требовалось нечто иное. — Он был тогда не слишком разговорчивым человеком, — они снова разошлись, разделенные большой лужей, которую теперь медленно обходили по кругу, — всего одиннадцать лет, а уже настолько силен. Я не знаю никого, кто умел бы настолько быстро просчитывать ситуации. Гений шарингана. Он всегда дружил с Учиха Шисуи, пока тот не погиб при довольно странных обстоятельствах. Это было еще до резни клана. Вода снова пошла рябью, когда над ней столкнулись кунаи. Какаши едва успел заметить, что к одному из них прикреплена леска. Все же дождь значительно облегчал подобную маскировку. — О себе Итачи почти ничего не рассказывал, но это было нормально. Мы не были друзьями. Я вообще не помню никого, кого можно было назвать его другом, кроме Шисуи. И мы никогда не откровенничали, так что я мало чем могу тебе помочь. Помню, он как-то сказал, что больше всего ненавидит войну, — Какаши покачал головой и ушел в скрыт, оставив вместо себя водяного клона, который продолжил и диалог, и намеченную им атаку. — Намного моложе меня, но такой… спокойный, собранный и... печальный? — он, кажется, сам удивился своим словам, но решил, что они верные, — будто видел что-то вдалеке, и оно никак не давало ему покоя. Потом наши дороги разошлись, а дальше… дальше знают все. Кин не успела уклониться от атаки, когда клон преобразовался в водяную тюрьму, и теперь сосредоточенно пыталась выбраться на волю. Вот только мастерства для этого определенно не хватало. Им придется очень много работать. Какаши тихо вздохнул и отпустил технику. — Спасибо, сенсей, — она закашлялась, сплевывая успевшую попасть в нос и рот воду. — Вы если еще что-то вспомните — расскажите, хорошо? Может, какая-нибудь мелочь, вроде того, что ему нравились кошки, а собак не любил. — Насчет кошек не знаю, но в кондитерской Теяки-сана он был завсегдатаем, хотя, по-моему, очень этого стеснялся, — Какаши тихо хмыкнул. Вспоминать старшего Учиха таким было странно. — А в этот раз… ну, когда они проникли в деревню, они случайно не в кондитерской были? — заинтересовалась Кин, пытаясь зачем-то отжать одежду. Учитывая окружающую погоду — занятие совершенно бесполезное. — В кондитерской. Достаточно на сегодня. Завтра, скорее всего, выходим на миссию. — Забавно. Пришли, поели сладкого и пошли дальше. Спасибо, — Кин коротко поклонилась, благодаря и за тренировку, и за информацию. — Действительно, забавно, — согласился Какаши, глядя вслед удаляющейся фигурке и гадая, что же она собралась делать с полученной информацией.