Правила поведения, или возможно ли найти лучшее отношение к людям и инструкциям?

      — Нет! Все изменилось, я не могу. Я не буду! Не буду за её спиной. Я прошу вас быть честным, хотя бы в чувствах, раз на работе мы не можем.       — Катя! Неужели вы не знаете, как Кира к вам относится?! Мы не можем ссориться с Воропаевыми в текущем положении. Вы сами знаете почему. Она начнет войну, если узнает о нас с вами, неужели вы думаете, что она примет наши отношения? Я думаю, если узнает о нас, Кира будет требовать твоего увольнения на совете, и это в лучшем случае, то есть при условии, что я останусь с ней. Точнее вернусь к ней. — Андрей начинал горячиться и сделал паузу. Чтобы успокоиться и решить, пояснять или нет. В конце концов, подумал, что от Кати ему скрывать нечего. — Потому что между нами давно ничего нет. Настоящего. Только видимость.       — Я не прошу гласности насчет себя. Я даже не думала, не предполагала всерьез, что вы будете обсуждать расставание с Кирой. Поэтому и пыталась закончить все тихо и мирно.       — Катя! Не начинайте снова!       — Я не начинаю. Я только прошу… чтобы вы решили, хотите ли быть с ней или нет. Если да, я мешать не буду… а если нет… скажите ей, что чувствуете на самом деле. — Пушкарева опустила глаза.       — Катя, я… Я сам пока не знаю.       Она вздрогнула и снова воззрилась на него. Так ошарашенно и неуверенно. А потом улыбнулась. Как будто он какой-то подарок ей подарил.       — Тогда вам нужно время подумать?       Её улыбка была заразной, он улыбнулся в ответ.       — Похоже на то. Но сегодняшний день — наш. Ты обещала!       Катя торжественно кивнула. Андрей задумался, все же осадок от разговора или просто его итог, если так можно сказать, был не самым приятным: быть на другой стороне переговоров с Катей — то еще удовольствие! Почесал затылок. Сложил руки замочком под скатертью.       — Хорошо, если я отменю свадьбу. — Катя подобралась, но Андрей сурово на неё посмотрел и не дал себя прервать. — И скажу Кире правду… о том, что чувствую к ней… что уже не помню, когда мы обращались друг с другом как любящие, даже просто дорожащие друг другом, люди… и что… пока не представляю, не знаю, как мы можем быть счастливы вместе… но… ты обещаешь, что после этого перестанешь от меня убегать?       — Да, я буду с тобой.       — Не только по работе.       — Как сегодня.       — Но Кать… Ты же понимаешь… Правда… Такая её часть… Киру не остановит. Она будет преследовать меня… или еще хуже: наказывать… Я совсем запутался, я боюсь ошибиться еще раз.       — Андрей… Ошибиться в чем? В выборе? Я сама не знаю, как правильно. Тем более это… Твои чувства. Решение — полностью твое. Да, я отказываю тебе в невозможном для меня варианте. После недавних событий я не могу перестать думать о том, что мы поступаем с ней так же. Прости, пожалуйста, за эти слова.       — Так же?       — Когда я прочитала письмо Романа мне было так больно, но… Я поняла, что тоже виновата. Я согласилась играть чувствами Киры (сделать так, чтобы она жила в иллюзии, надеялась на невозможное), планировать крах её надежд и получать выгоду от её заблуждений. Я поняла, что виновата в том, что случилось ведь… Мы поступаем с ней так же… Я ведь тоже… Со мной тоже… так… — она не смогла произнести сравнение со своим прошлым вслух, но Андрей его понял без слов. — И я не могу с другим человеком так поступить, понимая это, осознав. Мы запутались. Но теперь у меня как пелена с глаз спала, по крайней мере, насчет меня самой. Хотя ваши отношения. И твои чувства… Я не могу тебе помочь в этом… Только ты знаешь, что хочет твое сердце. И насколько… И что для тебя лучше: идти за головой или за сердцем, если они говорят о разном… А ты всегда можешь выбрать Киру или вернуться к ней потом, если… захочешь. И я даже не могу запретить тебе её обманывать… естественно… но… Я просто не буду той, с кем ты её обманываешь. Если вы хотите отменить свадьбу — это жестоко молчать об этих планах или даже желаниях ради своей выгоды. И жестоко говорить «люблю» ради выгоды. Если ты не будешь этого делать, правду я приму, что бы ты ни выбрал… Если захочешь, буду с тобой, а… Может ты передумаешь и захочешь быть с Кирой… или еще с кем-то… Я не буду тебе вредить или мешать… Я всегда тебя отпущу, если ты захочешь уйти.       — Не говори так.       — Как «так»? Сказать, что я буду тебе навязываться? К тому же, мы не знаем, как ты будешь себя чувствовать, когда «Зималетто» выберется из кризиса. Даже если тебе сейчас со мной хорошо, ты никогда не сможешь быть со мной на людях… И тебя могут заинтересовать и другие женщины.       — Зачем ты говоришь о других?       — Я просто не представляю, как…       — Я тоже. Я не хочу обманывать Киру… И я очень виноват перед тобой. Перед нею, перед родителями и… — Андрей провел рукой по лицу, пытаясь «смыть» стыд, стереть его из сознания, утихомирить совесть. — Но «ЗимаЛетто» — это ведь не только деньги, это еще и люди, сотрудники. У многих нету другого заработка. — напомнил он себе и ей о главном.       — Ты прав. Расставание с Кирой — это риск. Но и обман тоже. И мы не можем получить все, и не можем пойти на все. Вначале я думала, что посвящу жизнь твоему счастью, мне казалось, что я ни на что не рассчитывала, кроме возможности помогать. А теперь понимаю, что была неправа: я не на все готова ради тебя. И ты был неправ. Конечно, я через многое переступила, но есть подлости, на которые я даже ради тебя не пойду. Точно так же я не отдала бы тебе чужую компанию, если бы ты меня об этом попросил, а Коле я даже достойную зарплату не платила, пока ты с ним не познакомился и не решил сам.       — Вот только давай тут без Зорькина! Или тут все же не обошлось без него?       — Я рассказала ему только после инструкции, и он был на твоей стороне.       — Значит, он повлиял?       — Ты повлиял. И Кира. И вся ложь.       — Ты говорила, что подождешь. Обещала.       — Я помню, что когда-то сдалась, сказала, что буду ждать. Я тоже виновата… Но ты говорил, что Кира тебя не любит. Это неправда.       — Она и не любит, просто считает своей собственностью.       — Ошибаешься, как бы она себя ни вела, она тебя любит. Любит и очень страдает. Теперь я уверена в её любви к тебе, а это многое меняет. Я не буду встречаться с тобой за её спиной! Ты спрашивал, что изменилось. Это тоже. Не только инструкция, Кира тоже: в тот день, она пригласила меня на обед и говорила о тебе. Она любит тебя, Андрей. Или… Очень нуждается в тебе. Отмена свадьбы и так ранит её, а если она поймет, что её обманывали, использовали, из этой ситуации не получится выйти без обид или убежать от чувств Киры, отложить их, как мы это сделали с долгами в работе.       — Я не могу рисковать компанией, ты это знаешь.       — Ожидание до совета не решит проблему. И вообще, почему ты считаешь, что она проголосует против тебя?       — А ты думаешь это не так?       — Может стоит её спросить? Почему ты не допускаешь идеи, что она поверила в тебя и в твой план?       — Она — не ты, она никогда так не верила… И ей важно везде, во всем побеждать. Она будет зла, когда я с ней расстанусь, и она захочет отыграться.       — Она — «не я» в другом: я не надеялась на твое внимание, поэтому каждая минута была подарком, а Кира — твоя невеста, она надеется на будущее с тобой, и ей будет больно терять эту надежду. Но Кира Юрьевна тоже любит «ЗимаЛетто». А отыграться, если разочаруется, она может и после совета. Она не хочет шантажом заставить тебя на ней жениться, ей нужна твоя любовь, а не обман. Она сама так говорила. Сердцу не прикажешь, и, если ты не можешь её любить, тут ничего не изменишь усилием воли, но ты можешь её уважать. Она — живой человек и с этим нужно считаться! И честно расставшись с ней, ты можешь убедить её на совете думать о благе компании и тоже поступить честно по отношению к тебе. А вот если она поймет, что её обманывали и использовали, последствия, наверняка, будут намного хуже. А что если она захочет забрать акции и уйти вместе с Александром?       Желание уйти, хлопнув дверью, и порвать все связи вполне естественно в такой ситуации. Боль может оказаться слишком сильной, в частности, сильнее любви к компании. Я думаю, что она может поддержать честного бывшего жениха, хоть ей и будет трудно. Но смириться с вот такой игрой?! Поверь мне, это несоизмеримо: узнать, что тебя не любят, и что твою любовь использовали. Вот тут она может ополчиться на тебя со всей яростью… И если сравнить нас… на своем месте я никогда не стану мстить так: то, что ты мне дал, мне не принадлежит. Но с Кирой Юрьевной иначе: её акции по праву принадлежат ей, они достались ей от родителей, насовсем, и у неё есть полное право делать с ними все, что она посчитает нужным. Это не будет низко. Это даже и не месть — решить уйти от боли таким способом. Так что отмена свадьбы после совета в разы больший риск, чем до.       — Это все?       — Нет еще. Она или Александр могут перенести совет на «после свадьбы». Или проголосовать за аудит… Опять же, чтобы отложить голосование.       — Ты пугающе убедительна, Катя.       Она испуганно подобралась.       — Андрей, я--       Он не дал ей закончить.       — Тише, не оправдывайся, это не упрек. Все, что ты сказала, честно и разумно. Но я не могу ничего ответить сейчас, мне нужно все взвесить.       — Думай сколько нужно, я тебя не тороплю.       — Но, Кать, меня беспокоит то, что я иду тебе навстречу, а ты убегаешь от меня. Не надо сейчас спорить, я сам не могу тебе сейчас много предложить и много пообещать, но твои слова, в них много идеалов… Давай договоримся, этой ночью ты подумай о том, чего ты хочешь, а я насчет Киры. Встретимся и обсудим. Мне очень важно, если я решусь, чтобы и твое решение было окончательным, чтобы ты не передумала, не сбегала от меня каждый раз, когда тебе что-то не нравится, заслуженно или нет. Такие вещи нужно обсуждать, Катя! Понимаешь? Не «все или ничего», а… — и тут он запнулся. Сам же хотел получить от неё все. — Вместе. — он сам не знал, как закончить, и рассердился от этого еще больше. — Все, хватит разговоров! — кинул на стол пару купюр, оглянулся по сторонам.       — Никого нет, я смотрела, чтобы не сказать лишнего.       — Пойдем наверх.