И грянул шторм

      Яркая вспышка осветила комнату. Вдалеке раздался взрыв, безжалостно разорвав ночную тишину. Шерлок вздрогнул, хотя, казалось бы, он давно привык к бомбардировкам и научился не пугаться шума за окном. Только этот взрыв оказался намного ближе предыдущих. Джим выскользнул из-под одеяла, подошёл к окну и прищурился, всматриваясь в вспыхнувшие вдалеке всполохи пламени.       Тонкий силуэт Мориарти казался хрупким на фоне уничтожающего всё вокруг огненного марева. Шерлок удивился, как этот молодой мужчина сумел подмять под себя столько опасных группировок и стать практически королём этого мира. Конечно, старый лев по имени Чарльз Магнуссен не собирался так легко отдавать власть и корону, но даже эти бомбордировки (ясное дело, саботаж) не могли разрушить репутацию и уверенные позиции Мориарти.       Люди кричали, слышался женский плач. Даже отсюда Джим видел, что горит здание больницы. Выживших искать будет бесполезно, а на утро город начнёт оплакивать погибших. Что осталось от Тиволи? Часть ушла под воду, часть горела в огне. Город умирал, задыхался в смоге и дыме, взывал к помощи, но никто не слышал.       — Я так и не привык к взрывам, — внезапно признался Джим и закрыл окно, чтобы не слышать криков.       «А я так и не привык, что ты начал говорить со мной, — хотелось ответить Шерлоку. — Говорить нормально, будто мы равные».       — Тебе страшно? — спросил вместо этого Шерлок и укутался в одеяло.       — Нет, — ответил Джим. — Я не боюсь, Шерлок, никогда не боялся. С того самого дня, как умер.       — Что ты ощутил, когда понял, что не умер? — Шерлок соскользнул с постели и подошёл к окну вместе с одеялом. Закутавшись по-детски нелепо, он прошлёпал босыми ногами к Джиму и обнял его, укутывая в тёплую ткань. — Заболеешь.       К его удивлению, Джим не рассердился и не приказал убрать руки. Он обернулся и впервые обнял Шерлока, притянул к себе и прижался губами к основанию шеи, поцеловал под изящным клеймом, словно забыл, что перед ним стоит саб. Холодные пальцы скользнули по спине Шерлока, задевая тонкие раны и шрамы, и в этом жесте проявилась редкая нежность.       — Что я ощутил? Заплакал, когда увидел звёзды и небо, — тихо ответил Джим. — Потому что думал, что темнота камеры — это последнее, что мне суждено увидеть. Но этот мир недолго радовал звёздами. Начались взрывы. Часть из них организовывал я сам.       Шерлок промолчал. Он крепко обнял Джима, прижался к нему всем телом, жадно вдыхая запах его волос и тела. Если бы только они встретились иначе, в другом месте, в другом времени, если бы были равными и свободными от диких устоев выжившей Европы. — Я вижу звёзды, — прошептал Джим. — Прямо сейчас, в этом небе. И даже отсвет от огня не мешает. Шерлок... я знаю, что ты хочешь сбежать. Знаю про билеты, пути отступления, знаю о твоём спутнике и всех подельниках.       — Тогда почему я ещё жив? — Шерлок едва заметно вздрогнул.       — Сам не знаю. Наверное, я готов дать тебе шанс, которого не было у меня. Если сумеешь сбежать — беги.       Джим впервые говорил об этом. Шерлок понимал, что за этими словами скрыто многое: например, если при побеге его поймают, то милости не будет. Джим сделает всё по закону, без скидок и шанса на прощение. Зато если у него получится, преследовать не будут. Джим был слишком гордым, чтобы врать. Он давал обещания и держал их.       — Давай сбежим вместе, — внезапно предложил Шерлок и отстранился. — Джеймс... Джим, послушай. Этот дикий мир не место для меня. И отношения с наручниками, подчинением и следами на коже, тоже.       Он внезапно скинул одеяло, демонстрируя обнажённую грудь и плечи, исцарапанные хлыстом.       — В этом нет будущего.       — А в чём оно есть? — раздражённо спросил Джим. — Будущее есть там? За тоннами воды? В стране, которой и нет давно?       — Дело не в воде, — спокойно ответил Шерлок. — А в том, что ты сам не уверен, что тебе нравятся такие отношения. Ты полюбил меня, только когда увидел, что я тебе равен, но продолжил держать меня на цепи.       — Это не так, — поморщился Джим. — Я? Полюбил тебя? Ты забываешься, Шерлок! Утомил за каких-то пять минут. А ну пошёл прочь в свою каморку! В следующий раз будешь думать, что и кому говоришь. И повторюсь: я дам тебе один-единственный шанс сбежать. Воспользуйся им. Карт-бланш, Шерлок.       Шерлок поморщился и передёрнул плечами. Ничего не изменилось между ними, хотя последние месяцы дарили иллюзорную надежду, что Джим другой. Впрочем, он был другим, но боялся отступить от привычного пути. Он что-то скрывал, и стоило Шерлоку подойти к разгадке, как тот злился и наказывал его. Не от злости, а из-за страха. Словно Джим прирос к этому месту, пропитался этим городом и разлагался вместе с ним.       Шерлок выдохнул и направился к дверям, но, прежде чем покинуть комнату, обернулся и произнёс:       — Я тоже повторюсь: давай сбежим вместе. Но только если ты будешь уверен, что тебе нужен мужчина, а не игрушка.       Дверь захлопнулась, а Джим остался один в тяжёлой и мрачной, холодной пустоте. Он понимал, что не может никого любить, но может дать Шерлоку свободу. Просто отпустить его... только сердце до боли сжалось при этих мыслях. Нет, Джим не мог дать ему уйти.       Они оба не могли вернуться домой.       Пусть даже мир рушился под действием беспорядочных взрывов. А началось всё полгода назад на борту дирижабля Чарльза Магнуссена...