I feel you in my brain I can feel you well
Соулмейт!AU, в котором на твоём теле появляются все шрамы от ран, полученных твоей родственной душой.
Первый шрам на своём животе Санса заметила в четырнадцать. Она тогда проснулась посреди ночи от непонятной боли чуть ниже груди; будто по коже провели остриём ножа. Боль была резкой и неприятной, и Санса не могла понять, откуда это всё взялось. Она встала с кровати и направилась в ванную комнату; щёлкнув замком, Санса подняла футболку и увидела косой шрам на животе, выше пупка. Весь следующий день Санса думала, как на ней появилась эта отметина, пока вечером мама не сказала ей. Истории о родственных душах всегда нравились Сансе, но теперь, когда на её коже было «послание» от соулмейта, она чувствовала себя частью какого-то тайного общества. Кейтилин рассказала, что первый такой шрам получила в шестилетнем возрасте — Эддард тогда упал с велосипеда и рассёк себе колено. Мама добавила, что от первого шрама до встречи с родственной душой — рукой подать, поэтому Санса воодушевилась. Её младшая сестра, Арья, постоянно приходила домой то с рассеченным подбородком, то с разбитыми коленками, и Кейтилин не уставала повторять, что родственная душа Арьи уже точно ненавидела её за все эти отметины. Когда Сансе было восемнадцать, она чуть не умерла от количества ран, которые получил её соулмейт; казалось, что его намеренно пытались убить. Но боль отступила так же быстро, как и началась. А потом Санса увидела семь шрамов на своём животе, самый большой — прямо у сердца. Кейтилин предложила дочери обзвонить все больницы, чтобы узнать наверняка — жив её соулмейт или нет. Мама добавила, что смерть родственной души практически не чувствуешь: это может быть лёгкое покалывание в животе или головокружение. Раны, получаемые соулмейтом, чувствовались в тысячу раз сильнее. В больнице на окраине города нашёлся пациент с такими ножевыми ранениями; и Санса, не раздумывая ни минуты, отправилась туда. Её родственная душа была в одном шаге от смерти. Его нашли в переулке, истекающего кровью, с семью ножевыми ранениями; последний удар прошёл в нескольких сантиметрах от сердца. При себе у него не было никаких документов, и никто не искал его, хоть полиции и было сообщено о незнакомце. Парень был в коме и врачи не знали, очнётся он или нет. Санса чувствовала, что он должен был вернуться. Ему было ещё слишком рано умирать, она это знала. Шрамы на теле незнакомца понемногу заживали, как и у Сансы; но всем было известно, что они всё равно останутся на коже навсегда. Шли долгие месяцы, дожди сменялись ясным небом, а он всё также был в коме. Санса приходила в больницу каждый день, в надежде, что парень, наконец-то, очнулся, но чуда не происходило. Мама советовала ей начать молиться, но Санса не верила в Богов. Они никак не могли ему помочь. Боги не спасли отца Сансы, когда его машину взорвали, так почему они должны были спасти её родственную душу? Санса верила только в то, что Боги не были способны на сострадание. И помощи от них ждать не стоило. Первый весенний день не значит для Сансы ничего хорошего — её родственная душа всё также в коме. Санса проводит в больнице столько же времени, сколько обычно, но в этот раз, почему-то решается остаться на ночь. Она читает какую-то книгу, которая лежала в палате, когда слышит слабый вздох. Парень непонимающе смотрит на Сансу, а она вскакивает с места, чтобы позвать врача. — Постой, — тормозит он её; голос у парня хриплый и низкий, а дыхание рваное и прерывающееся. — Кто ты? — спрашивает он, смотря Сансе в глаза. — Я…, — она не знает, как сказать ему об этом; вдруг он вообще не собирался встречаться со своей родственной душой? — я узнала, что ты в больнице. У меня на теле твои шрамы, — говорит Санса. Парень пытается выдавить смешок, но вместо этого корчится от боли. — Я позову доктора, — Санса разворачивается к выходу, но парень вновь её останавливает. — Почему в тебя стреляли? — Санса нервно сглатывает; она понимает, что не ошиблась, что он, именно он — её родственная душа. Потому что никто, кроме её семьи об этом не знает. Потому что в попытках запугать Неда Старка клан Ланнистеров не гнушался покушениями на его детей. И Санса была первой. — Пытались убить отца, — отвечает она, — а с тобой что? — Санса вновь садится на стул рядом с его кроватью. — Связался не с теми людьми, — говорит он, — за доброту тоже приходится платить, — добавляет парень, смотря Сансе в глаза, — как тебя зовут? — Санса, — отзывается она. — Джон, — отвечает он, — прости, что так испортил твоё тело, — его извинение звучит так, будто он и вправду виноват в том, что у родственных душ происходит вечный обмен ранениями. — Всё в порядке, — улыбается Санса, — это мне за твои разбитые колени, — Джон растягивает губы в улыбке; Санса думает, что теперь они постараются держаться от опасностей на расстоянии. Ведь им и так придётся залечивать старые раны друг у друга, а приобретать новые совершенно необязательно.