Настоящая.

Аомине сидел в своём кабинете и изучал данные, что достал ему Фурихата. Информации было слишком мало, чтобы собрать реальные зацепки. Всё было шито белыми нитками. Так дело не пойдёт. Но что придумать? В голове вертелись слова Кагами. Использовать Куроко как приманку. Нет, ни за что. Даже не обсуждается. Он уже раз потерял её, терять во второй раз не намерен. Но если посмотреть с другой стороны, то ведь это уже не Тецуя, а всего лишь робот с её внешностью. Но даже такой Куроко Дайки не намеревался рисковать. Да, если убийца узнает о том, что она выжила, то явно попытается устранить. Вечно прятать Тецу не получится, да ещё возникнет проблема с теми, кто действительно был на её похоронах. Соврать всем, что они специально инсценировали её смерть, чтобы вычислить убийцу? Почему он не додумался сказать это Кагами и Кисе? Дверь еле слышно приоткрылась и Аомине резко захлопнул папку, посмотрев на замершую в дверях жену. — Нам нужно поговорить, Дайки, — обеспокоенно сказала Куроко и вошла в кабинет мужа, прикрыв за собой дверь. — Хорошо, садись, — он кивнул ей на диванчик, спешно убирая документы, но Тецу явно заметила его действия, хотя и не стала акцентировать на этом своё внимание. А ведь раньше он ничего от неё не прятал, а наоборот давал ознакомиться и интересовался её мнением. Но сейчас было важно совсем не это. — С того момента, как меня выписали с больницы, между нами словно… словно появилась стена, — Куроко села на диван и опустила глаза в пол. — В моей голове будто есть какие-то пробелы, я не помню некоторых вещей, не помню, как оказалась в больнице и почему. Я… Она резко замолчала и нахмурилась, явно пытаясь вспомнить что-то очень важное и злилась, что так многое теперь оставалось непонятным и забытым. И ведь она забыла не только недавние события, но что-то из юности и детства. — Я больна? — Куроко подняла взгляд на мужа. — У меня проблемы с памятью, это точно, моё тело… я словно ощущаю его иначе. Это ведь какая-то болезнь, Дайки, так ведь? Скажи мне, что со мной. Аомине позабыл как дышать. Она смотрела на него слегка раздражённая, взволнованная и немного напуганная. Такая настоящая… Аомине до смерти захотелось успокоить свою Куроко. Но ведь она не его… — Всё хорошо, — с трудом выдавил из себя Дайки, понимая, что не может придумать на ходу ничего правдоподобного. — Ты болела, но сейчас идёшь на поправку. Она недовольно выдохнула, так громко и с явной горечью. Куроко понимала, что Дайки врёт. И это причиняло ей боль. Аомине раньше мог недоговаривать ей, держать что-то от неё в тайне, но до лжи не опускался. Это оказалось очень неприятным. — Хорошо, — Тецуя на миг прикрыла глаза. — Хорошо, Дайки, я не буду спрашивать. Тогда скажи, что происходит между нами. И не списывай это на волнение и заботу обо мне, ты отталкиваешь меня, я словно стала противна тебе. Я это вижу и чувствую. Если тебе понравилась другая или появилась женщина на стороне… — Боже, нет, Тецу! — Аомине вскочил на наги, больше злясь на самого себя, чем на неё за такие мысли. — Что за глупости ты придумываешь?! Тебе что-то наплела Кисе? — Она тут не причём, — Тецуя покачала головой. — Дело в тебе. В нас. Во мне. Я не знаю! Всё какое-то другое. Может, это со мной что-то не так? — Я чуть не потерял тебя, — Аомине яростно сжал кулаки, но в голосе звучали боль и страх. — Это сломило меня. Я ничто без тебя, я… я так сильно люблю тебя. Не сомневайся во мне, Тецу. Ни одна женщина не заменит тебя. Никогда! Не заставляй меня говорить эту сопливую ерунду, потому что ты и сама должна всё прекрасно понимать. Если бы я не встретил тебя, я не женился бы никогда. Просто ты — всё для меня. Уголки губ Куроко дрогнули, и она мягко улыбнулась. Дайки никогда не был романтиком, но его слова иногда были такими сильными. — Прости, я, должно быть, не могу отойти от больницы, — Тецу обняла себя за плечи. — Но за эти сутки я ни разу не испытала жажду или аппетит, у меня даже не было позывов к туалету. Может, я рано выписалась? Это ведь явно нехорошие сигналы, Дайки. — Ты очень пострадала, — голос Аомине задрожал против его воли. Он не знал, как говорить ей о том, что она умерла, что её настоящее тело похоронено и что она больше не человек. Как сказать ей о том, что он не смог её отпустить? — Часть твоих внутренних органов была заменена, поэтому ты больше не нуждаешься ни в воде, ни в еде. И к его удивлению, на лице Куроко не отразилось никакой другой эмоции, кроме печали. Она не удивилась, не испугалась, не разозлилась. И так легко всё восприняла, что очень сильно удивило Дайки. — Понятно, — сухо сказала Куроко и поднялась на ноги. — Прости, что побеспокоила, у тебя, должно быть, много работы, не буду тебе мешать. — Тецу, подожди, — Аомине перехватил её возле дверей, обнимая и прижимая к себе. — Ты… Пойми, мне нужно некоторое время и всё будет как раньше, я обещаю тебе. Я всё сделаю, чтобы вернуть наши прежние отношения. — Между нами что-то было? — осторожно спросила Куроко и удивлённо посмотрела на мужа. — Мы были в ссоре? Разве наши отношения сейчас плохи? Что между нами случилось? Аомине растерялся. Он не мог ей сказать, что сейчас она для него не она, что он не может воспринимать нынешнюю Куроко как ту, что любил до её смерти. Ему нужно время на то, чтобы принять её такой. И он не готов рассказать Тецу всей правды. — Это я уже не та, да? — она протянула руки и нежно коснулась его щеки. Аомине почувствовал, как в горле образуется ком. Тецуя всегда была такой чувственной и понимающей, с лёгкостью его предугадывала и направляла. Она словно всё понимала. Но что она могла понять? И смотря ей в глаза он не мог соврать. Не сейчас. — Мы с девочками собираемся завтра вечером у нас. Ты ведь помнишь, я тебе говорила, — Тецу сама отвела взгляд в сторону и убрала руку. — Точнее, я попросила Сейджуро договориться со всеми. Она сказала, что позвонит тебе. — Пока не звонила, — Аомине весь напрягся. Чёрт, Акаши — дьявол в юбке, вот кто действительно вытрясет из него всю душу. А эта стерва непременно вытрахает ему весь мозг. Явно ждёт самого последнего момента, чтобы загнать его в тупик. — Дайки, ты знаешь, я всегда открыта для разговора, — Куроко слабо улыбнулась. — Мы поговорим, когда ты будешь готов. Но не заставляй меня ждать слишком долго. — Я уже говорил, что у меня самая лучшая жена? — Аомине испытал облегчение. Тецуя не ответила, а привстала на цыпочки и мягко поцеловала его в губы. Но поцелуй был слишком спешный и быстрый, потому что она тут же как пташка выпорхнула из его объятий и скрылась за дверью, оставляя наедине со своими скверными мыслями. В какой-то момент Дайки испытал покой. Словно всё как прежде и Куроко никогда не умирала. А затем чувство пустоты наполнило грудную клетку. А что, если он никогда не примет её такой? Почему его так волнует, что эта Куроко не состоит из плоти, ведь она такая же… — Чёрт, — Аомине вернулся к столу и плюхнулся в кресло, тут же ища нужный контакт в телефоне. Он не будет ждать подлой атаки от Сейджуро, а сам позвонит этой суке. Та, со своими связями, должно быть, уже накопала всю необходимую информацию. И хорошо, что взяла всё в свои руки, потому что две другие точно бы удивились тому, что Тецу жива и могли взболтнуть ей об этом. Акаши куда умнее. — Как неожиданно, Дайки. По какому случаю звонишь? — этот надменный стервозный голос Аомине узнает из всех других. — Не буду ходить вокруг, да около. Тецу звонила тебе, я знаю. — Да, — усмехнулась Сейджуро. — Было очень приятно поговорить с твоей покойной женой. Не знала, что с того света можно дозвониться. — Прекращай, Акаши, — фыркнул Аомине, — ты ведь уже успела собрать всю нужную информацию, ведь так? — А мне и не нужно было ничего собирать, — холодно отозвалась Сейджуро, — потому что это я поспособствовала тому, чтобы Куроко приняли в эту супер засекреченную программу. Я знала, что ты согласишься. И я тоже не хотела её терять, Дайки. Аомине замолчал, чувствуя, как в груди поднимается ярость. Действительно, как их допустили к этой программе, раз она ещё в разработке и на неё тратится хуева туча денег! — Ну ты и сука, — злобно рыкнул Дайки. — Может быть и сука, — безразлично согласилась Сейджуро, — но я её спасла. Хотела навестить её, но опасалась, что ты сразу поймёшь, что я к этому причастна. В любом случае, у нас намечается маленький девичник в честь воскрешения Тецу. И таких мудаков, как ты, туда не звали.