Репетиции? Какие ещё репетиции?
Если хоть раз прокололся — бойся. В этом абсолютно точно был уверен Диппер, ковыляя к крыльцу школы. Теперь парень понимает, что значит безысходность. Безысходность — это когда тебя поставили играть Ромео, и при этом Джульеттой является враг твоей семьи. Весело. Ещё сестра тут пристала со своим «таинственным незнакомцем». Каждый день просыпается с вопросом «Кто же такой этот Билл Сайфер?». Юноше это изрядно осточертело. А дверь учебного заведения всё ближе и ближе, положение всё хуже и хуже… — Диппер! Ты уже час пытаешься доползти! Что за дела?! — выкрикнула Мэйбл, когда её милое личико показалось из окна класса английского языка. Пробурчав себе под нос что-то невнятное, Пайнс продолжил «движение». До репетиции оставалось около пяти минут… — С дороги, отброс! — выкрикнуло летающее грубое блондинистое существо, которое в итоге оказалось Пасификой. А итогом было следующее: сидящая на асфальте, растрёпанная девушка. Пайнс хмыкнул и подошёл к ней, протянув руку. Какая разница, враждуют они или нет? Нортвест сейчас точно не до этого. По крайней мере, Диппу так казалось. В ответ на несостоявшуюся помощь юноши Пас лишь отвернулась, мощно тряхнув волосами. Парень пожал плечами и направился наконец в назначенное место.* * *
В классной комнате было очень-очень шумно, все обсуждали свои роли, и не только это, кто-то говорил про пятничный матч по баскетболу, но близнецы так и не поняли, как это мероприятие связано с тем, зачем сюда все собрались. Мистер Дюпон громко хлопнул в ладоши, чтобы ученики угомонились. — Итак, милые мои, сначала перекличка… — глаза преподавателя забегали по списку. — Ромео… Диппер Пайнс, здесь? — Да… — недовольно произнёс парень, закусив после этого губу. — Та-а-ак… Джульетту, Пасифику Нортвест, не забыл? Ребята огляделись по сторонам. Хм, Диппер же видел Нортвест на улице пару минут назад. Неслась, точно ужаленная. Странно, наверное, но Пайнс забеспокоился. Серьёзно, куда может деться пятнадцатилетняя девчонка за пять минут, учитывая то, что она идёт туда же, куда и все? Пайнс поднял руку. — Диппер? Ты чего, что-то знаешь про неявку Пасифики? — учитель посмотрел поверх очков в глаза парня. — Да, я видел Пас только что. Бежала, да так быстро, что ничего перед собой не видела. — Понятно, надо спуститься вниз, проверить, — улыбнулась Мэйбл и смело зашагала в коридор. Дипп кивнул самому себе и пошёл вслед за сестрой. Оказавшись на первом этаже, Пайнсы разделились — Мэй решила обшарить вестибюль, туалеты, раздевалки. Брат же отправился в старый корпус школы. Он был пристройкой, в которую, в общем-то, нельзя ходить, но чаще всего прогуливались и ошивались учащиеся именно там. Директору вроде бы плевать на это. Да, Гравити Фолз определённо самый необычный городок в штатах. Парень, перепрыгнув через преграду, ступил на земли курения и списанной домашки. Эхо тут было очень громким, поэтому даже самые-самые тихие шаги казались кошмарно звонкими. Как, впрочем, и любые другие звуки. Но сейчас было подозрительно бесшумно и пусто. Диппер обводил взглядом каждый закоулок этой заброшки, пока не заметил маленькую тень, которая практически незаметно вздрагивала. Юноша резко увеличил скорость шагов. Данный заворот оказался довольно-таки целостным кабинетом, в котором когда-то проходили занятия. Но остались целыми только две стены и какая-то лавка. — Нашёл, значит, — Нортвест не видела его, видимо, слишком громко Диппер подкрался. Ах да, он же даже не пытался быть незаметным. — Ладно, не сработал мой побег… — Пасифика, нам нужно идти. — Нужно? Кому?! — девушка развернулась, — тебе? Просто ведёшь себя, как безвольная тряпка!!! Вот и вся причина твоей спешки! Пайнс ошеломлённо уставился на одноклассницу. Никогда она не выглядела столь… ужасно? Нет, не то. Скорее, всего-навсего, никогда не показывала себя такой. Спутанные волосы, заплаканные глаза, под ними чёрные пятна, непонятно, то ли от недосыпа (такими часто отличался Дипп), то ли от размазанной туши. Лицо красное… — Что случилось, Пас? — парень подошёл ближе. Нортвест как-то состроила уголком рта подобие ненормальной улыбки, снова встав к Дипперу спиной. — Погоди… Только сейчас Пайнс заметил сигарету, зажатую между пальцами девушки. Пасифика поднесла её к губам и затянулась. Сизый дым разошёлся по пространству пристройки. Пайнс ощутил лёгкий аромат ментола. — И давно ты куришь? — юноша нахмурился. — А-хах… — Нортвест показала белые зубы, нацепив на лицо надменный оскал, который являлся подобием эмоции радостного удивления. — Разве же это курение? Так, баловство… Пасифика кинула сигарету на пол, после чего подавила её носком полусапожка. Уста девушки задрожали, и из голубых глаз полились хрупкие слезинки. Наверное, Пас не замечала их, даже не обратила никакого внимания. Не всхлипывала, не морщила нос и подбородок. Сухие слёзы, если можно так сказать. — Ты ведь, скорее всего, не знаешь сказку о Рапунцель, я права? — этот вопрос был довольно неожиданным. — Это я так, кстати… Шатен так и не понял к чему это сейчас кстати, но промолчал. Недолго подумав, парень вымолвил: — Не представляешь, но я её знаю. Такой нелепый разговор потихоньку начинал выводить из себя. Главное, не потому, что Дипперу была неприятна компания Нортвест, нет, совсем не поэтому. Просто Пайнс не любил пустой болтовни, хотя в сердцах всегда хотел с кем-то обсудить какой-нибудь бред. — Не кричи, мне тоже трепаться нет интереса, — отчеканила блондинка, подходя к лавке, на которой покоилась её сумочка. Порывшись там с минутку, Пасифика выудила косметичку и начала спокойно наносить нужные средства на лицо. Тут юноше стало не по себе. Что делать-то? Стоять и смотреть? Выйти и подождать? — Ничего такого, Диппер, просто не идти же мне в таком виде… — Нортвест прикоснулась к нижней губе помадой глубокого фиолетового цвета. «Ей красиво…» — невольно подумал Дипп, наблюдая за движениями девчонки. — Так вот, — Нортвест вернулась к теме ни с того ни с сего (впрочем, так эта тема и всплыла). — Если Рапунцель обрезать волосы, то они потемнеют и потеряют свою волшебную силу. Ведь её локоны — это нечто, мечта всех малолетних девчонок, которые верят в волшебство и счастливые концы. А потом вырастают, отращивают длинную-длинную светлую косу, — девушка кинула косметичку обратно, — а потом — бах, и какой-нибудь Странногедон с Пайнсами. — Пасифика, ты знаешь, что мы не причастны к Безумнопокалипсису… — Дослушай! — Нортвест совсем чуть-чуть повысила голос. — Итак, бах — и какой-нибудь Странногедон с Пайнсами. И я поняла — а ведь верно! Если Рапунцель будет с короткими волосами — это, можно сказать, не Рапунцель… И если Пасифика Нортвест перестанет краситься, всех унижать и быть лучшей — это уже не Пасифика Нортвест… Диппер, оцепенев, уставился на девушку. Теперь Пайнс понял — глупо было читать личность Пасифики только по ежедневному поведению. В данное время парень видит её настоящую, чувствует, что у неё просто есть психологические проблемы, и достаточно серьёзные. Присев перед Нортвест на корточках, Дипп заглянул в ледяные глаза. Правда, в этот момент их цвет не казался таковым. Он точно не повторял льда. Вода морей, летнее небо. — Послушай, Пас, — аккуратно начал Пайнс, — Ты такая, какая есть. Я знаю теперь, что ты другая. Пасифика Нортвест? Серьёзно? — он хохотнул, — не-а. Ты — Пасифика. Просто Пасифика. — Ты врёшь мне сейчас? — Разве возможно врать насчёт очевидного? Пас… — Было б очевидным, не копался бы, — отчеканила девушка и пошла в класс, громко отстукивая каблуками по каменному полу. Дипп чувствовал себя полным идиотом. Или это она такая непонятная?***
—Оставь служить богине чистоты. Плат девственности жалок и невзрачен Он не к лицу тебе. Сними его.
— Мистер Дюпон, это невыносимо! — выкрикнул Диппер, едва дочитав до девятой строчки второй сцены. — Тебя никто не спрашивает. Продолжай, — шепнул Майкл-Меркуцио-Джонс. — Всё, мистер Дюпон, с меня хватит… по крайней мере, на сегодня, — парень глянул на учителя, который… спокойно посапывал за столом. — Разбудить? — наивно спросила Мэйбл. — Нет!!! — хором шепнули одноклассники. Посидев минут пять в полнейшей тишине, что даже в ушах зазвенело, ребята решили тупо сбежать. Взять и разойтись, как в море корабли. Гениально. Мэйбл и Диппер взяли куртки, накинув их, направились к выходу из школы. Мэй уже полпути что-то громко рассказывала, активно жестикулируя, часто срываясь на крик (чаще всего, в те моменты, когда понимала, что брат её не слушает). Парень лишь изредка кивал головой в ответ; короткое «Да, слушаю». Но какие же они близнецы, если Мэйбл не заметит перемены в поведении брата? — Слушай, Дипп, я вижу, что тебя немного штормит. Что случилось? — А… нет, всё путём, — он показал палец вверх. — Нет. Расскажи, — девушка села на скамейку в любимом затерянном парке. Брат глянул на небо: оно серое, невзрачное. Дипперу нравится. Потом посмотрел на сестру: Мэйбл будто цветная клякса. Странно, но на ней всё смотрится органично — и салатовый пуховик, и ярко-розовые варежки с таким же шарфиком и всё остальное, такое же пёстрое и крайне яркое. Юноша улыбнулся уголками губ. — Понимаешь, — Пайнс присел рядом, — сегодня я понял, что люди совсем не такие, какими кажутся на первый взгляд… Мэй фыркнула. — Что тут такого необычного? Ты же всегда об этом знал! — Не-а. В другом смысле. Реально прочувствовал это на своей шкуре. — Погоди-ка, — девчонка отвела взгляд в сторону, прислушиваясь, и подняла указательный пальчик правой руки. — Это Пасифика? Диппер застыл в недоумении и сильном удивлении. Неужели, его сестрица взаправду экстрасенс? — Откуда ты знаешь? — парень приподнял бровь. — Я это поняла по интонации твоего чтения роли Ромео. Дома ты начитывал с пренебрежением, а там уже с каким-то заботливым терпением, что ли, — шатенка заболтала ногами. — Раз ты всё знаешь, может, я расскажу позже? — Конечно, братишка! — Пайнс набросилась на близнеца с объятиями. Самыми-самыми искренними, как, впрочем, и в любой иной момент.* * *
Ночь Дипперу, равно как в другие вечера, ничего не обещала. Юноша уже второй час сидел, тупо листая ленту в Твиттере, особо не вглядываясь и не вчитываясь. Его мучили разные мысли, но главной среди них была мысль о Пасифике. Пас. Паси. Он, видимо, первый человек, который увидел то, что скрывалось под толстым слоем штукатурки и надменности. Скрывалось давно. Вечность. Это, наверное, очень долго… Пайнс натянул одеяло ещё больше на голову. Телефонный дисплей освещал усталое бледное лицо, которое сейчас приняло ну слишком серьёзное выражение. Запах ментола витал в сознании, шевеля самые дальние струнки души. А с какого перепугу, хотелось спросить? Парень никогда в жизни не переносил курения. Ещё хотелось спросить, кому задавать эти вопросы? Воздуху? Луне? Может, демона вызвать? От последней мысли Диппер тихо хихикнул. После думы о демонах и прочих потусторонних силах становилось очень смешно. Хотя, наверное, когда ты пережил конец света, все подобные штуки кажутся смешными и совсем не страшными… Но, может, Диппер просто сошёл с ума. Тоже бред… Юноша выглянул из своего «убежища». Мэйбл сладко посапывала на соседней кровати. Такая уютная обстановочка с её стороны комнаты: различные плакаты, блески для губ и прочая ерунда, но всё это такое родное. За почти три года проживания в Гравити Фолз Пайнс-младший уже успел ко всему привыкнуть. И к постоянным ночёвкам сестры, и к надоедливому Робби (который какого-то лешего не едет в университет получать знания), и к аномалиям. Дипп посмотрел на часы. Два часа тридцать минут. Неплохо он так засиделся. «Пора бы и на боковую…».* * *
«Мне почему-то шелест жженных листьев, рыжих, алых, грязно-серых, Напоминает…»
— Хэй, братюня, чем страдаем? — шатенка склонилась над тетрадью Пайнса. — Хэй, Мэйбл! — Диппер поспешно прикрыл лист рукой. — Как жизнь? Улыбаешься во все тридцать два брекета. — Не представ… — парень закрыл её рот рукой. — Стоп! Где ты достала «Улыбашки»? — Да не ела я их! — прикусив ладонь юноши, выплюнула она. — Если хочешь, в зрачки посмотри! — Ладно, верю… Так что случилось?