***
Роуэн положил ее на кровать. Реджина дрожала, ее глаза были полны страха. Она была одна. Она понятия не имела, где она была, и как далеко от Сторибрука он увез ее. Она не была Злой Королевой в этом мире. Никакой магии, чтобы защитить себя. - Здесь у тебя нет магии, моя любовь, - предупредил ее он, дотрагиваясь до волос, упавших ей на лицо. – На этой земле я сильнее тебя. Если ты попытаешь сбежать или даже закричать, ты снова окажешься в наручниках, накачанная наркотиками так сильно, что даже не вспомнишь своего имени. Сначала он вытащил кляп, и она закричала, несмотря на его предупреждения. Она даже не догадывалась, что это произойдет, пока его ладонь не ударила ее по щеке. - Заткнись! – крикнул он, ведя ладонью по лицу и закрывая ей рот. Она начала бороться, и он усмехнулся, как будто она была ребенком во время игры. – Наверное, я пока не могу тебе доверять. Он засунул кляп обратно в ее рот, и снял наручник с одного запястья, чтобы пристегнуть его к изголовью кровати. Она отчаянно начала тянуть его, и он схватил ее за руку. Она посмотрела на него, страх и гнев сверкали в этих темных глазах. Если бы у нее сейчас была магия, то она сожгла бы его до хрустящей корочки. - Ты знаешь, что я не буду этого делать, если мы собираемся быть вместе, - сказал он серьезно. Ты сумасшедший, подумала она, а потом он встал. Он отпустил ее руку и подошел к телевизору. Он включил его и прибавил громкость. - Теперь ты будешь хорошей девочкой, пока я пойду и поищу нам немного еды, - приказал он, подошел к ней и поцеловал в щеку. Она вздрогнула, ее живот скрутило от отвращения. Он положил руку на ее щеку и начал ласкать ее большим пальцем, и ее начало тошнить. - Мы будем так счастливы, - сказал он, и затем его глаза потемнели. – Когда я вернусь, я покажу тебе, насколько ты дорога мне. Ее глаза расширились от ужаса того, что означали эти слова. Она яростно отодвинулась от него, злоба в ее глазах исчезла, и теперь они были полны неподдельным ужасом. Он усмехнулся. Когда он ушел, она вырвала кляп изо рта и начала кричать о помощи. К сожалению телевизор был слишком громким, и она сомневалась, что кто-то может услышать. Она начала тянуть за наручник на ее запястье, не замечая, что кровь стекает по ее руке. Даже когда она едва могла двигать раненым плечом, которое Роуэн снова вывихнул, она продолжала тянуть. Эта рука была вывихнута, и положение, в котором она находилась, делало все только хуже. Она оказалась в ловушке. Никто не мог ее услышать. Никто не знал, где она. Она подумала о Генри и Эмме… ищет ли Эмма ее. Ей хотелось, чтобы она оказалась с ней прямо сейчас. Если бы она тогда не пошла на конюшню, они были бы дома, обнимали бы друг друга, пока смотрели фильм с сыном. Изображение было настолько теплым и домашним, что Реджина никогда бы не подумала, что сможет иметь это, и теперь хотела этого больше всего. Она не знала, что с ней случится. Она не знала, увидит ли она когда-нибудь свою семью, но она знала, что ей нужно выжить ради них. Она не могла сдаться несмотря на то, что произойдет сегодня или потом.***
Мэндес наблюдал, как его объект вышел из комнаты и сел в машину. Роуэн уехал, и он подождал еще некоторое время прежде, чем пойти в номер. Он слышал, как работает телевизор. Занавески были задернуты. Ему нужно добраться до нее, прежде чем Роуэн вернется и причинит ей боль. Он вскрыл замок и медленно открыл дверь в номер к перепуганной брюнетке. Кровь текла по ее руке, которая была прикована к кровати. Ее плечо выглядело не очень хорошо, и он видел, что ей больно. Эмма сказала ему, что девушка была ранена. Реджина посмотрела на него, ее глаза были полны страха. Она не знала его… могла ли она она ему доверять. - Реджина, - начал он с ее имени, закрывая дверь и медленно приближаясь к ней. Она попыталась отодвинуться назад, но движение потревожило ее плечо, и она вскрикнула от боли. – Я здесь, чтобы помочь тебе. Эмма прислала меня. - Эмма? – она наконец заговорила дрожащим голосом, и он увидел искру надежды в этих глазах, переполненных страхом. - Она уже в пути, - сказал он, подходя к кровати и осматривая плечо. Она вздрогнула от его прикосновения. – Оно снова вывихнуто. Он снова вытащил набор отмычек и попытался вскрыть наручник. Однако у него возникли проблемы со вскрытием. В этот момент они услышали звук двигателя, и оба поняли, что он вернулся. - Oh dios mio!(1), - проворчал он себе под нос, и Реджина посмотрела на него. - Ir antes de que teatrapa(2) , - Испанский был родным языком отца Реджины, и легко лился из ее рта. - Нет, я пообещал Эмме… - Уходи сейчас! – отрезала она, потому что не могла позволить этому человеку рисковать жизнью ради нее. Он явно был значим Эмме. Он переживал за нее, и даже если она ничего не знала об их общем прошлом, она не хотела, чтобы он расстался с жизнью. Они услышали, как дверь машины захлопнулась, и оба поняли, что у него осталось меньше минуты, чтобы выбраться оттуда. Он достал из пиджака карманный нож и вложил в ее руку. - Я выйду через окно в ванной, но я не оставлю тебя. Он скрылся в ванной, и закрыл дверь, когда Роуэн вошел с пакетами с едой.***
Эмма нашла своего партнера, идущего к своей машине, которая была припаркована через дорогу от дешевого мотеля. Он выглядел сердитым. Его рука лежала на пистолете, привязанным к поясу. - Роберт! – сказала она, в голосе была слышна паника, а лицо горело от долгой поездки. - Я почти забрал ее, черт возьми! – огрызнулся он, пиная грязь, и Эмма проследила за его взглядом, который был обращен на мотель. - Она там, - констатировала она. - Он ушел, и я вошел, но не смог вовремя снять наручники до того, как он вернулся. - Ты видел ее? – ее глаза были полны надежды, и чувство вины съедало его изнутри. Он не хотел оставлять ее, но у него не было выбора. - Она… - он покачал головой, вспоминая испуганную женщину, прикованную к кровати. – Она напугана. - Ты сказал ей, что я иду? – спросила она, ее сердце разрывалось на части, но ее голос был четким. Она вернет Реджину вне зависимости от того, что произойдет сегодня вечером. Генри не потеряет свою мать, и будь она проклята, но она не могла потерять женщину, которую любила. Он кивнул, и Эмма достала пистолет. Он сделал то же самое. - Идем, - сказала она, и они оба направились к мотелю.***
Реджина наблюдала за ним, когда он поставил пакеты на стол. Ее глаза следили за каждым его движением, карманный нож практически прожег дыру под подушкой, где она его скрывала. Он говорил с ней о своей поездке в ресторан быстрого питания, критикуя обслуживание, как будто это была обычная беседа и она не была заложницей. Он даже не был заинтересован едой. У нее кровь стыла в жилах от того, как он продолжал смотреть на нее. Его глаза блуждали по ее телу, и боже, она знала, что он собирается делать. - Теперь, - сказал он, подходя к ней и садясь рядом. – Если ты будешь себя хорошо вести, я отстегну тебя и позволю поужинать со мной за столом. - Убери руку! – мрачно приказала она, ее глаза были холодны, как во времена, когда она была Королевой. Она отдернула плечо от его блуждающей руки. - Да ладно тебе, я знаю, что ты хочешь, - сказал он, наклоняясь вперед и целуя ее губы. Она сопротивлялась изо всех сил, но он практически лежал на ней. Но ей все же удалось резко отстраниться от него. - Отойди от меня! – закричала она, отчаянно пытаясь оттолкнуть его от себя. Он был слишком тяжелым… слишком сильным, и ее раненное плечо пылало каждый раз, когда она толкала его. Его блуждающие руки схватили ее, и ему удалось снять с нее блузку, обнажая ее черный кружевной бюстгальтер. Он целовал ее в шею, как животное, как будто она была его собственностью. Затем он потянулся к ее груди, и она наконец позволила себе заплакать. Слезы текли по ее щекам, ее тело дрожало, а страх парализовал ее тело. Воспоминания о Леопольде, берущего ее в постели, мелькнули у нее в голове, и она внезапно снова оказалась той молодой Королевой. Королевой, которая была лишь удовлетворением желания для человека, который лежал с ней каждую ночь. Он потерся о ее центр, прижав губы к груди, скрытой бюстгальтером, и она почувствовала, как его грубая рука расстегнула пуговицу ее брюк. Ощущение того, что он пытается стянуть с нее брюки, вырвало ее из воспоминаний к тому, что происходило здесь и сейчас. Она пообещала себе давным-давно, что никогда не позволит никакому другому мужчине взять ее так, как это делал Леопольд. Она начала паниковать, когда он встал на колени и начал спускать ее брюки, раскрывая трусики. - Нет, - прошептала она, когда он начал расстегивать его штаны. Она не могла допустить этого, и адреналин ударил ей голову. Она схватила карманный нож, и прямо перед тем, как он закончил расстегивать ремень, ударила его по бедру, которым он прижимал ее к кровати. Он вскрикнул от боли, его глаза были полны ярости, когда он сжал кулак и ударил ее по лицу так, что рассек губу. Она прикусила язык от удара, и почувствовала железный привкус крови. Шок и боль дезориентировали ее достаточно, чтобы он успел вытащить нож из бедра и прижать его к ее горлу. Именно в этот момент дверь распахнулась, и Эмма с Мэндесом ворвались, держа пистолеты наготове. - Отпусти ее, Блэк! Все кончено! – закричала Эмма, ее глаза полны ярости от позиции, в которой они находились. Роуэн сидел сверху на Реджине, которая была наполовину голая, и нож был приставлен к ее горлу. Кровь струилась из раны на его бедре, и она самодовольно ухмыльнулась, зная, что Реджина была той, кто нанес ее. - Нажмешь на курок, и Королева уснет навеки, - усмехнулся он, надавливая лезвием на кожу достаточно сильно, чтобы кровь тонкой струйкой потекла из нее. - Эмма, стреляй в этого идиота, - сказала Реджина, - кровь стекала по ее рассеченной губе. - Рискуя твоей жизнью? – она покачала головой. - Он этого не сделает, - она ухмыльнулась, зубы были в крови. Ее глаза встретились с похитителем. – Он трус. - Callate(3) Реджина! – рявкнул Мэндес, когда увидел, как Роуэн сильнее прижал нож к ее горлу. - Нет! – вызывающе воскликнула она, наконец обретя храбрость. После всего того, что этот человек сделал ей, она наконец по-настоящему была храброй. – Eso es exactamente lo que es! Uncobarde!(4)– - Заткнись! – Роуэн крикнул ей, несмотря на то, что не понимал ее, но Реджина только насмехалась над ним. Глаза Эммы удивленно расширились. Она понятия не имела, что Реджина говорила по-испански. - Послушай, если ты действительно любишь Реджину, - Мэндес попытался поговорить с ним, и обе женщины закатили глаза от его слов. – Тогда ты отпустишь ее. - Она моя… - сказал он, его глаза были зафиксированы на женщине под ним, а нож все еще вдавлен в окровавленную кожу. У Эммы глаза покраснели от ярости. Реджина никому не принадлежит. Она не принадлежала матери, которая родила ее, чтобы она была Королевой. Она не принадлежала этому черту, который манипулировал, помогая спуститься во тьму и стать Злой Королевой. Она не принадлежала человеку… Королю, который обращался с ней как с королевской нянькой днем и удовлетворением желаний ночью. Она не принадлежала бывшему стражнику, чей больной ум, позволил ему похитить и удерживать ее заложниках из любовных побуждений. Она подняла пистолет и нажала на курок. - Она никому не принадлежит, сукин сын! – закричала она, и пистолет выстрелил, поразив руку, которая держала нож. Роуэн закричал, хватая раненую руку и роняя нож. Именно этот момент и нужен был Мэндесу, чтобы стащить его с Реджины и придавить его к полу. В тот момент, когда он был в наручниках, Эмма бросилась к Реджине, беря ее лицо в руки. Брюнетка захныкала от любящего прикосновения, и на смогла остановить слезы, которые текли по ее лицу. - Реджина, любимая, не плачь, - успокаивала ее Эмма, обнимая и стараясь не заплакать самой. Тело Реджины вздрагивало от всхлипывания, зарывшись лицом в шею Эммы. – Я здесь, ты в безопасности. Эмма отстранилась от нее и осторожно положила на кровать. Она осмотрела ее. Плечо снова было вывихнуто. Кровь струилась по ее руке, там, где наручники разорвали кожу. Кровь также текла по подбородку и уголку рта, сливаясь с кровью, сочившейся из пореза на шее от ножа. У нее также были синяки на лице там, куда он ударил ее. Она была в трусиках и бюстгальтере, и Эмма могла только надеяться, что он не изнасиловал ее. - Он… - Нет, - прошептала Реджина сквозь ее тихие слезы. Она пыталась взять себя в руки. Пыталась казаться сильнее, чем она чувствовала. Она чувствовала себя такой уставшей, обиженной и разбитой. Она просто хотела пойти домой и уснуть вместе с Эммой, обнимающей ее, и чтобы Генри был рядом, в его комнате. Эмма облегченно вздохнула и потянулась за одеялом, накрывая ее. - Давай заберем тебя отсюда, - сказала она, сосредоточившись на наручниках. Это был сложный замок. Заняло немного больше времени, чтобы его открыть, поскольку она старалась не трогать и еще больше не травмировать плечо Реджины. К тому времени, когда Реджина была свободна от наручников, Мэндес уже держал Роуэна в своей машине, связанного и с кровотечением. Она помогла Реджине одеться, выйти на улицу и сесть на пассажирское место в ее жуке. К счастью у Мэндеса была аптечка в багажнике. Она опустилась на колени перед Реджиной и очистила раны на ее запястье, шее и губе. - Ты уверена, что не хочешь поехать в больницу? – спросила Эмма, и Реджина кивнула. - Я просто хочу домой, - прошептала она, дрожа от холода. На заднем сиденье было одеяло, которое Эмма использовала для ночных слежек. Поэтому она схватила его и накинула на плечи Реджины. - Спасибо, - Реджина вздохнула с облегчением, и Эмма наклонилась и мягко поцеловала ее в губы. - Мне жаль, что я не смогла добраться до тебя раньше… намного раньше, чем он покинет Сторибрук, - Реджина увидела вину в глазах Эммы, поэтому приподнялась и положила руку на ее щеку. - Нет, - сказала она сурово. Ей было нужно, чтобы Эмма поняла, что это не ее вина. – Ты сделала все. Чтобы спасти меня и спасла. Ты не могла остановить это. - Я почти потеряла тебя, - прошептала Эмма, ее рука накрыла руку Реджины, которая нежно ласкала ее щеку. - Но не потеряла, - сказала Реджина, беря Эмму за руку и целуя ладонь. - Можете о нем больше не беспокоиться, - раздался голос Мэндеса у них за спиной. Эмма встала и повернулась к нему лицом. – Я заберу его в участок. - Большое тебе спасибо, - сказала Эмма, обнимая своего старого друга. Когда они отстранились, он подошел к брюнетке, сидящей в желтом жуке. - Хотелось бы, чтобы мы встретились при других обстоятельствах, - сказал он, опустившись на колени перед ней. – Ты была очень смелой сегодня. - Спасибо, - сказала она, ее глаза были полны благодарности. Ведь без его помощи Эмма бы не узнала где ее найти. Она улыбнулась, и он встал, нежно пожав ей руку. - Эй, не будь как чужой, - сказала Эмма, когда он встал, она быстро обняла его напоследок. - Конечно, не буду, - улыбнулся он, его глаза сверкнули и в них отразились все их дни вместе, когда они занимались поручительством. Она действительно скучала по нему. В каком-то смысле он был ее единственным другом она пообещала себе, что должна перестать дистанцироваться и возможно даже познакомить его с Генри как-нибудь и узнать Реджину получше. В конце концов, он помог спасти ее. После всех прощаний и заверений, что он проследит, что Роуэн будет заперт, они наблюдали, как он уехал с человеком, который никогда больше не навредит ни одной из них. - Я не знала, что ты говоришь по-испански, - сказала Эмма, выезжая со стоянки в том направлении, откуда приехала. В Сторибрук. Реджина подняла голову, которую она до этого положила на окно и посмотрела на Эмму. - Я наполовину латина, дорогая. Мой отец учил меня, пока не был уверен, что я свободно говорю, несмотря на нежелание моей матери. Я даже учила Генри, но он забыл большую часть, когда стал старше, и начал отдаляться от меня. Эмма взглянула на нее на мгновение, положив руку на ее бедро, прежде чем, вернуть взгляд на дорогу. - Мне нравится узнавать что-то новое о тебе. Реджина закатила глаза на мягкость Эммы, но не смогла удержать румянец на щеках. Эмма снова серьезно взглянула на свою девушку. - Я люблю тебя. - Я тоже, mi amor, - Реджина проглотила комок эмоций в своем горле. Сегодня она уже достаточно плакала. - Что это значит? – Эмма спросила с любопытством, и Реджина осторожно взяла здоровой рукой руку, которая опиралась на ее бедро. - Моя любовь.***
1. Oh dios mio– Боже мой. 2. Ir antes de que teatrapa – Уходи, пока он не поймал тебя. 3. Callate – Заткнись. 4. Eso es exatamente lo que es! Uncobarde! – Он именно тот, кем является! Трусом!