The Story

5. Все изменилось. На следующее утро Реджина проснулась одна в комнате Генри. Она должно быть уснула. Она была укрыта одеялом, и она заметила, что беспорядок из корзины расставания был убран. Эммы не было, поэтому она встала, и когда проходила мимо ванной комнаты Генри, то услышала шум воды. Эмма все еще была здесь. Спала ли она вместе с ней в одной кровати? Реджина была без понятия. Она надеялась, что нет, но почему-то от мысли о сне рядом с Эммой, внутри нее все переворачивалось. В этот момент дверь открылась, выражение Реджины перешло от потрясения к маске спокойствия. На самом деле, она не смогла сдержать маленькую ухмылку на губах, когда Эмма вышла. - Реджина, - сказала Эмма, вздрогнув, увидев, что она стоит прямо за дверью. - Ты все еще здесь. - Да, я расположилась в гостевой комнате. Я была слишком сонная, чтобы поехать домой. Прости, это больше не повторится. А вот и ответ на вопрос. Эмма не спала с ней в одной кровати. - Ничего, не беспокойся по этому поводу. Сначала я хотела бы принять душ, а потом мы могли бы отправиться к «У Бабушки». Не могла бы ты сделать кофе? - Разве мы не можем заказать его в «У Бабушки? – заскулила Эмма, она была не в настроении его делать. - А теперь, когда я хочу кофе, ты не хочешь его делать? – спросила она, наполовину серьезно и наполовину дразня ее. Сегодня у нее было на редкость хорошее настроение. Возможно это было из-за компании прошлой ночью плюс еще она была все еще рада от того, что Эмма осталась. - Я не твоя бариста. – заметила Эмма. – Кроме того, нам нужно встретиться с Генри. Он только что написал мне, что уже в кафе. - Он уже в кафе! Почему ты не разбудила меня? –воскликнула Реджина от раздражения, из-за чего Эмма почувствовала себя глупо. Реджина выглядела такой спокойной и восхитительной. Эмма не хотела будить ее. - Я хотела дать тебе поспасть. – сказала она, и Реджина раздраженно вздрогнула. Обычно она не использовала магию для таких простых вещей, но она не хотела, чтобы Генри ждал. Взмах руки, и она уже была одета и готова идти. - Вау – прошептала Эмма, все еще не привыкшая к быстроте магии Реджины. – Знаешь, он не был бы против подождать немного дольше. - Я была против. – ответила она, схватив Эмму за руку, и через мгновение они оказались снаружи «У Бабушки». Эмма поднялась по ступенькам, и прежде чем открыла дверь, она поняла, что Реджины рядом нет. Она повернулась, чтобы увидеть, как та смотрит на дверь. Она избегала ее взгляда, и это было похоже на ту версию Реджины, которую знала. Ту, с которой встретилась, когда впервые приехала в Сторибрук. Она замаскировала свои эмоции, сжав кулаки по бокам. - Реджина. – мягко сказала она, подходя. – Эй, ты в порядке? – казалось, что голос Эммы вырвал ее из темного транса, ее глаза смягчились, в них появились сомнение и страх. - Он, скорее всего, сердится на меня. Я оттолкнула его. – она боялась быть отвергнутой, Эмма могла это видеть. - Он не сердится. Он просто был обижен и запутан. - Что, если он не захочет говорить со мной? - Он захочет – заверила ее Эмма, и затем добавила. – Он переживает. - Переживает? – глаза Реджины засветились, и Эмма видела надежду матери, скучающей по ее сыну. Эмма всегда могла сказать, что та чувствовала, смотря сквозь эти коричневые глаза. Ее глаза всегда выражали очень личные эмоции. Эмма всегда могла видеть ее насквозь, даже когда они были врагами. - Да. – Эмма улыбнулась, взяла ее руку и направилась к двери. – Все будет хорошо. - Хорошо, - прошептала она, глубоко вздохнула и зашла внутрь. В момент, когда они зашли Реджина отдернула руку, и Эмма сразу же начала скучать по контакту. Генри уже сидел за столом с кружкой горячего шоколада напротив него. - Вперед, я пока закажу нам поесть. – сказала Эмма, и Реджина нервно сглотнула. Она не могла сдвинуться, и Эмма подтолкнула ее вперед, и она внезапно обнаружила, что уже подошла к сыну. Она села напротив него, и он выглядел удивленным увидев ее, и также она могла видеть спокойствие, появляющееся на его лице. На самом ли деле он так переживал за нее? - Ты не отвечала на мои звонки. – сказал он, обида звучала в его голосе. - Мне нужно было время – мягко сказала она. – Ты не заслуживаешь видеть меня… Я не хотела, чтобы ты видел меня такой… - Убитой горем? – спросил Генри, и ее глаза наполнились слезами, но она сдержала их. Она не будет плакать перед ним. Она не позволит ему увидеть глубокую грусть, которая, казалось следовала за ней тенью. - Ты не должна прогонять меня. Я хочу быть здесь для тебя. Ты моя мама, и я не брошу тебя. - Генри, - прошептала она, и он встал. Она подумала, что он собирается уйти, и почувствовала, что ее сердце разбивается еще больше. Она почувствовала себя отвратительно, с глубоким чувством вины за то, что она снова оскорбила его, но вдруг он сел радом с ней, притягивая ее в свои объятия. Она была шокирована, но спустя мгновение обняла его, не заботясь о том, кто смотрит на них. Он был единственным, что сейчас имело значение. - Я люблю тебя, мам. И никогда больше не оставлю. Пожалуйста, просто помни это. – прошептал он, умоляя ее. После того, как они отстранились, он посмотрел на нее, и она не могла не заметить, каким взрослым он выглядел. Это уже был не тот 10-летний мальчик, который отстранился от нее. Они прошли через многое, и она знала, что может верить, что он никогда не причинит ей боль, также, как и он мог верить ей, что она не навредит ему. Он улыбнулся ей, и это согревало ее сердце. - Почему ты не сказала мне, что придешь? – спросил он, и с облегчением заметил, как она расслабилась. Ее поза больше не была напряженной. - Я не была уверена, что ты хочешь, чтобы я присоединилась к вам с Эммой. – сказала она, и он посмотрел на нее, как будто это была самая нелепая вещь, которую он когда-либо слышал. - Конечно же я хотел, чтобы ты была здесь – сказал он, - я не помню, когда мы в последний раз это делали. – Она грустно улыбнулась, потому что тоже не могла вспомнить. И всякий раз, когда они ели вместе до того, как проклятие разрушилось, между ними всегда была напряженность. Эмма использовала этот момент, чтобы подойти и присоединиться к ним. - Эй, пацан, я заказала тебе, оладьи с шоколадной крошкой. - Замечательно, спасибо. – счастливо сказал он. – Маме ты заказала, что-то с яблоками, так ведь? - Яблоки, не уж то? – спросила Эмма, заинтересовано смотря на Реджину. –Я должна была знать, что ты одержима яблоками. Я сказала Руби, чтобы она принесла тебе как обычно. - Хороший выбор, Свон, и это не одержимость. – она произнесла эти слова с игривым взглядом. Генри поднял бровь, и его выражение лица было такое же, как у Реджины. Он находил их хорошее отношение к друг другу, странным. Особенно после всего того, что произошло, после всей этой ситуации с Робином. Это было странно. Он никогда не видел, чтобы они так легко ладили. И когда они это делали, воздух вокруг них наполнялся раздраженностью. Теперь же все выглядело так, как, если бы они были давними друзьями. - У вас все в порядке? – спросил он, после того, как Руби принесла их заказ. - Конечно, Генри, - ответила Реджина, когда Эмма приступила к поеданию своих оладьев с шоколадной крошкой. – Почему нет? - Просто вы, как правило, не ладите, - осторожно сказал он, не желая испортить все, что сейчас происходит. Честно говоря, идея того, чтобы обе его матери поладили, лучшее, что может случиться. Эмма перестала есть в этот момент, уставившись на Генри, как будто она видела все сказанные им слова в живую, а затем она посмотрела на Реджину. Между ними проскочило какое-то понимание. Понимание того, что так было лучше для их сына. Он получил то, что ему было нужно. Но потом она внезапно посмотрела на Реджину, как будто видела ее в первый раз. Как будто она видела просто Реджину, не мэра и даже не Злую Королеву. Просто Реджину. - Все изменилось, - заявила молодая женщина, зеленые глаза не прекращая смотрели на коричневые.

***

- Ты правда так думаешь? – спросила Реджина, когда они вернулись в особняк после завтрака. Генри отправился в конюшню, чтобы встретиться с Дэвидом, чтобы продолжить уроки верховой езды. – Ты действительно думаешь, что между нами все изменилось? – спросила она, осторожно подбирая слова, опасаясь того, что о ней может подумать Эмма. - Ну да. Мы же друзья, правильно. - Правильно, - прошептала Реджина, все еще не веря в это. Еще несколько дней назад она ненавидела блондинку. Совсем недавно они были готовы вцепиться друг другу в глотку. Она обвиняла Эмму в том, что она разрушила ее жизнь. Сейчас же все изменилось, как и сказала Эмма. Какое-то время они молчали. Реджина думала о том, что произошло, и эти мысли привели ее к Робину. Она снова прокручивала в голове ночной разговор, и несмотря на то, что они тогда не были друзьями, Эмма поддерживала ее. - Ты думаешь о Робине, не так ли? – спросила Эмма, ее глаза были полны беспокойства. Молчание Реджины она приняла за положительный ответ. Она понимала, почему Реджина не смотрит на нее, и почему сдерживает эмоции. Она опять закрылась от Эммы. – Я знаю, что сейчас больно, но это нормально говорить о нем. - Он выбрал ее, - сказала Реджина, все еще не в силах посмотреть на Эмму. – Он извинился, и сказал, что все, что между нами было – по-настоящему, но тем не менее выбрал ее. Дэниел сказал, чтобы я полюбила снова, и я сделала это. И теперь страдаю, впрочем, как всегда. - Эй, подожди, - сказала Эмма, останавливая их на пол пути, и поворачиваясь к Реджине. Она потянулась к подбородку Реджины, поднимая его, чтобы она посмотрела на нее. – Ты найдешь любовь, Реджина. Она может быть где угодно. Возможно, просто Робин ей не был. - Он был моей родственной душой, Эмма – прошептала Реджина. - Кто сказал? – спросила Эмма, и Реджина отвернулась. На ее лице вспыхнул поток эмоций, пока маска снова их не закрыла. Эмма не могла понять, о чем она думает. - Это долгая история, - сказала она, пристально глядя на Эмму. Затем она прошла мимо нее, и Эмма бросилась за ней. - История? О чем ты говоришь? – спросила Эмма, и когда Реджина продолжила идти, она схватила ее за руку. – Реджина! Остановись! Реджина вздохнула, и Эмма встала перед ней. - Поговори со мной, пожалуйста. Перестань пытаться оттолкнуть меня. - Ты не понимаешь, - сказала Реджина дрожащим голосом. И когда без эмоциональная маска рухнула, Эмма увидела сомнения и глубокую боль от всей этой запутанной ситуации. - Что я не понимаю? Не закрывайся от меня, Реджина. –настойчиво сказала Эмма, беря обе ее руки. - Я не могу рассказать это здесь, - сказала она, оглядываясь. – Не на улице. - Хорошо, - согласилась Эмма. Когда они зашли в особняк, Реджина подняла почту у входной двери и повела Эмму в кабинет. Она не задумываясь бросила конверты на стол, и присоединилась к Эмме на диване. Реджина была спокойна. Она размышляла над историей с Тинк и пыльцой фей и родственных душах. Она не знала с чего начать разговор, а затем Эмма внезапно успокоила ее. - Не торопись, - сказала она. – Ты можешь даже не рассказывать сегодня, если не хочешь. Подожди до тех пор, пока не будешь готова. Нет, ей нужно было рассказать. Она хотела, чтобы Эмма узнала. - Это было давно, - начал она. – Я была молода. Мне было примерно 17. Это было после того, как я вышла замуж за короля. Моя жизнь закончилась, даже не начавшись. Я была так зла и убита горем, тьма окружала меня. Я была одна. Эмма знала, что она была вынуждена выйти замуж за ее деда, в таком молодом возрасте. Она знала, что Реджине было всего 17. Ребенок, который стал матерью. Она была королевой ребенком. И все же услышав это, легче не стало. - Однажды ночью, Снежка и Король ушли. Я была в своей комнате, которая была моей тюрьмой. Вышла на балкон, поручень сломался, и я упала, но прежде, чем достичь земли, я взлетела. Тинкербел спасла меня с помощью ее пыльцы. После этого мы стали друзьями. - Она хотела, чтобы я снова полюбила, и поэтому она использовала пыльцу фей, которая привела меня к человеку, с которым мне суждено быть. Она привела меня в таверну, к человеку с татуировкой льва. Я никогда не видела его лица, и даже не знала, что это Робин, пока Зелена не отправила нас обратно в Сторибрук. - Значит ты не вошла туда, - печально сказала Эмма. - Нет, - ответила Реджина. – Я запаниковала. Мысль о том, что у меня больше не будет моей злости, мысль о том, что я буду счастлива без Дэниела, ужасала меня. Я открыла дверь и замерла, а затем убежала. Кроме того, какая жизнь была бы у нас, если бы я его встретила той ночью. Я уже была Королевой, и любовная интрига могла бы привести к нашей смерти. - Нам нужно поговорить с Тинкербел. – внезапно сказала Эмма, переварив все, что только что услышала. -Зачем? – спросила Реджина, испугавшись этой идеи. Что может сделать эта фея, чтобы все исправить. - Робин не может быть для тебя единственной любовью. - Но он был моей родственной душой, Эмма, - раздраженно сказала Реджина. Неужели она не слышала все, что Реджина сейчас рассказала. - Но он просто не может быть! - Как ты вообще можешь это знать? – резко выпалила Реджина. - Потому что это просто невозможно! – упрямо заявила Эмма. – Мы просто не можем иметь одну или две любви. Мы растем и иногда нужные нам люди растут в других местах. Такова жизнь. Это может быть кто-то, кто не является твоей родственной душой. - Ты действительно веришь в это? – выдохнула Реджина. - Да, - сказала ей Эмма, ее глаза умоляли понять. – Вот почему нам нужно поговорить с Тинкербел о всех этих вещах про родственные души и судьбу. Все это заставило Реджину чувствовать себя неловко. Ей нужно было куда-то деть руки, и она встала, зная, что Эмма следит за ней. Она села за свой стол и принялась разбирать почту. Дело было не в том, что она не доверяла Тинкербелл. Она просто боялась того, что скажет фея. - Но, если ты этого не хочешь, я пойму, - сказала Эмма, решив отступить, потому что она видела, как брюнетка балансирует на краю. Реджина практически не слышала ее. Ее взгляд внезапно зафиксировался на конверте без адреса с легким кремовым оттенком. На нем было только ее имя, аккуратно написанное от руки в центре. Тот, кто послал его, не пожелал написать своего имени. Это должно было быть от того же идиота, который обыскал ее дом, который она должна была позволить Эмме проверить на улики. - Реджина? – обеспокоенный голос Эммы вырвал ее из транса. - Эм, да, мы могли бы поговорить с ней. – ее голос трясся, когда она засунула нераспечатанное письмо в ящик. Скорее всего это ничего не значило, поэтому она не показала его Эмме. Она не хотела ее беспокоить.