What's in a Tree?

Коннор чувствовал себя сталкером. Тот факт, что он находился в столовой, удивил многих, даже учителей. Коннор Мёрфи никогда не обедал в школьной столовой, но этот день был особенным. Коннор поймал себя на мысли, что он снова пялится на спину Хэнсена. Серьезно, он был единственным человеком, который смотрел на него больше, чем одну секунду. Коннор почувствовал легкую дрожь на своем теле, но в то же время он не мог перестать смотреть на Хэнсена. Он не переставал думать о нем и о том, что произошло ранее утром. Казалось, что Коннор наконец-то нашел своего соулмейта. Но все же он отнесся к своему открытию скептически, ведь после стольких безнадежных лет поиска он не мог просто взять и найтись так внезапно. Он подумал о составлении списка плюсов и минусов сего происшествия, но он сразу оттолкнул эту затею. Он почувствовал себя неудачником. И тут ему в голову пришла мысль. Если у него есть татуировка, которая связана с Хэнсеном, быть может, у Хэнсена вправду есть татуировка, которая связана с Коннором? Это был тот самый момент, когда ты ощущаешь, будто вся твоя жизнь это фильм. Ты убеждаешь себя в том, что вот она разгадка, что надо искать именно это. Но это реальная жизнь, и Коннор не имел ни малейшего представления о том, что ему надо найти. Какое вообще Коннор имеет значение во вселенной? Хмурые брови? Бутылочку лака для ногтей? Или, может, он является всего лишь каким-нибудь соединением, через которое каждый день проходят люди? Коннор действительно надеялся, что бедному Хэнсену не пришлось расти с такой татуировкой на предплечье. Коннор вздохнул. Кто вообще сказал, что Хэнсен – его соулмейт? Возможно, по чистой случайности, Хэнсен просто знал очень многое о деревьях, и это никак не связано с татуировкой Коннора. Может, его соулмейт был убит под этим деревом, и поэтому Коннор его не нашел. Но даже со всеми теми сомнениями, что переполняли Коннора внутри, он должен был убедиться. Ему необходимо было увидеть соулмейт-тату Хэнсена. Однако есть одна проблема. Как может Коннор, никогда не появляющийся на занятиях и агрессивно настроенный старшеклассник, подойти к Хэнсену, вечно нервничающему и неуверенному в себе ребенку, и попросить показать его свою татуировку? Коннор опустил свою голову на обеденный стол. Это все так глупо. Соулмейты это глупо. Глупая вселенная, глупые соулмейт-тату и глупый Ларри. Он снова вздохнул. Он знал, что эти мысли никогда не покинут его головы. Он никогда не уделял особого внимания Хэнсену раньше, поэтому у него никогда не было негативной мысли о нем, в отличие от большей части учеников, но сегодня действительно поменялось мнение Коннора о нем. Он был очень взволнован сейчас. Даже если Хэнсен не его соулмейт, то он может помочь найти его, ведь он знает ужасно много о деревьях. Прозвенел звонок. Коннор официально потратил весь свой обеденный час на разглядывание Хэнсена. Вот дерьмо. Он встал со стула и проделал путь до дверей. Ему определенно нужна была сигарета чтобы расслабиться. Он как раз собирался открыть главные двери, когда синяя рубашка Хэнсена появилась в поле его зрения. Он шагал рядом с главными дверями. Коннор остановился на мгновение, но потом его ноги продолжили движение. Внезапно он оказался позади Хэнсена, который сразу же заметил человека, который вторгнулся в его личное пространство. Он выглядел очень неуверенным. – п-привет...эмм...я мешаю тебе идти? – спросил Хэнсен. – А? Нет! Нет, все нормально.. – ответил Коннор и почесал затылок. – О, это хорошо. – Хэнсен сказал и, видимо, ожидал, что Коннор пойдет заниматься своими делами, но вместо этого Коннор просто стоял и смотрел, не зная, как подойти к проблеме, заставляя Хансена выглядеть так же нервно и неудобно. – Я..эмм..я был удивлен... – начал Коннор, однако совершенно не зная, как закончить свое предложение. – Д-да? – нервно ответил Хэнсен. Он выглядел так, будто думал, что сделал что-то плохое и волновался из-за этого. Коннор мысленно приподнялся. Нужно было положить этому конец. – Блять, короче, я не хорош во всей этой социальной хуйне, так что вот: мне просто интересно, как выглядит твоя татуировка? – выпалил Коннор. Хэнсен смотрел на него удивленными глазами из-за того, что сказал Коннор. Он несколько раз покраснел перед тем, как начать говорить. – Ооо...эмм...конечно, в-вот так. – заикаясь, Хэнсен поднял руку и показал Коннору свое соулмейт-тату. На какое-то время Коннор затаил дыхание, подготавливая себя. Но подготавливая себя к чему? Он не знал, к чему именно. Тем не менее, он совершенно не был готов к тому, что увидел. Худое предплечье Хэнсена было изрисовано карандашными каракулями. Стиль рисунка был грязным, но после второго взгляда вы могли четко разглядеть силуэт меланхолично выглядящего молодого человека. Коннор молчал. Когда-то Коннор любил рисовать, но Ларри считал, что это занятие было просто бесполезной тратой времени, и вскоре Коннор забросил рисование. Но в чем же заключалась самая удивительная часть? Коннор был совершенно точно уверен, что на руке Хэнсена изображен последний рисунок, что он нарисовал. Коннор не знал, как долго он молча смотрел на руку Хэнсена, пока Хэнсен не заговорил. – Это что-нибудь з-значит для тебя? – осторожно спросил он. Коннор перевел свой взгляд с руки Хэнсена на его лицо. Его сомнения словно отражались в глазах Хэнсена. – Что? – это все, что он мог сказать. – Я...ладно.... – Хэнсен тоже пытался найти подходящие слова. – Эмм...а...дерево Кровь Дракона н-на твоей руке? Это, это приятно удивило, потому что, я имею в виду, я-я знал, что, я давно знал, потому что, я знаю, что моя татуировка связана с моим соулмейтом, значит, я был уверен, что татуировка м-моего соулмейта б-будет, должна быть связана со мной, и я, я искал людей, т-татуировка которых была бы, ну, связана со мной, и так и не нашел, да, так что.. Так что я правда был удивлен, когда увидел твою татуировку, но это не значит...я не уверен, что это з-значит что-то...я-я просто п-почувствовал что-то такое...я имею в виду, что я могу и ошибаться...наверно я ошибаюсь. Коннор испугался, что у Хэнсена сейчас случится инсульт, поэтому перебил его: – Чувак, Хэнсен, успокойся. – И-извини, – Хэнсен наконец закрыл свой рот. – Нет, не надо извиняться, – успокоил его Коннор и подошел на шаг ближе, осознавая, насколько важен этот разговор и что он происходит в довольно людном месте. – Л-ладно, я имел в виду...эмм...блять.. – Хэнсен вздохнул. Коннор засмеялся: – Никогда раньше не слышал, как ты ругаешься. Хэнсен покраснел: – Я...я стараюсь делать это, ну, редко. Коннор улыбнулся. Он так долго не улыбался. – Я...эмм..когда-то я рисовал. И...эмм эта штука, – он показал на предплечье Хэнсена, – это буквально последняя вещь, которую я нарисовал, так что.. – Он объяснил, позволив своему предложению и его значению сделать воздух между ними напряженным. Хэнсен молча смотрел на свою татуировку. Потом он посмотрел на Коннора. – Почему ты перестал? Коннор снова пал в ступор. Это было совсем не то, что он ожидал, что Хэнсен, который, как оказалось, являлся его соулмейтом. – А, почему я перестал рисовать? Эм.. ладно, мой отец.. Мой отец мудак, – начал Коннор. Хэнсен снова кивнул. – Я надеюсь, в любом случае, что ты не перестанешь это делать, потому что у т-тебя хорошо это получается...я имею в виду, мне всегда нравилось смотреть на свою татуировку, я д-думаю, она прекрасна. Правда. Коннор вдруг почувствовал теплоту, которую он никогда прежде не ощущал. Хэнсен все это время находился здесь, в этой самой школе, в этом самом классе, он был тут все эти годы, и Коннор никогда не думал, что он будет...тем самым. Находясь около Коннора, он не делал его злым или чувствующим себя некомфортно. Он не был неудачником. Он был...нормальным. Хорошим. Он был хорошим. – Так что.. – Коннор начал говорить, и легкая улыбка появилась на его губах. – Так что... – Хэнсен...наверно нужно называть своего соулмейта по имени, поэтому Эван говорил. – Не хочешь прокатиться? – спросил Коннор, отчаянно желая выйти из чертовой школы и узнать все, что мог, о своем соулмейте Эване. – Конечно, – сказал Эван, и самая прекрасная улыбка появилась на его лице. Коннор тоже улыбнулся. – Ты нервничаешь? – спросил он, его голос заставлял понять, что он не хочет просто говорить о поездке на машине, он хочет поговорить об их будущем. Эван покраснел и посмотрел на пол, а затем Коннору в глаза, и, улыбаясь, сказал: – Не сильно.