Кофешоп-AU

Никаким из способов сессия не могла подкрасться незаметно для Гамильтона - это был бы нонсенс. Вообще, это время было одним из более-менее легких, как бы странно это не звучало. Так сильно впрягаясь весь семестр, Александру ничего не оставалось, как просто немного повторить материал, и в общем и целом он готов к любой контрольной, проверочной, экзамену, называйте как хотите. Что не работало для Джона, для которого сессия являлась не только сдачей контрольных работ, но так же и предоставлением конечного проекта, над которым он работал весь семестр и продолжал дорабатывать вплоть до последних дней. Поэтому, как бы странно это не казалось, он был занят чуть ли не больше Гамильтона. В такие дни он был чертовски рад, что на работе был более-менее свободный график и понимающее начальство - Вашингтон был не против того, что во время сессии график Лоуренса сильно менялся, а Лафайет, в общем и целом, был готов отработать лишнюю смену. И если Джон все меньше появлялся на рабочем месте, то для Алекса, напротив, кафе уже давно стало вторым домом - вплоть до того, что его пускали в комнату для персонала, как и Маллигана, который по факту не работал в этом заведении (Вашингтон не знал об этом, но Лафайет убеждал, что тот не был бы против; Алекс верил). Сидеть и повторять лекции почему-то было приятнее в окружении друзей, нежели в одиночестве в общежитии, хотя там это делалось быстрее, без всяких отвлечений. Время от времени он сидел в общем зале, время от времени - в комнате, но, так или иначе, казалось, что больше времени он проводил в кафе, чем в общежитии. В очередной раз Гамильтон сидел в полупустой кафешке, разложив перед собой пару учебников, лениво пробегал взглядом по знакомым строчкам под аккомпанемент звона посуды в руках Лафайета. Умиротворяющий шум был развеян резким звонким звуком колокольчика на двери, извещающем о новом посетителе. Александр быстро привык к тому, что люди постоянно приходят и уходят, и уже не обращал внимания на звон. Но вот взгляд Лафайета выдавал, что вошедший ему знаком. Гамильтон оторвал взгляд от учебников и попытался обернуться и посмотреть. Француз же, улыбнувшись, поприветствовал подошедшую к барной стойке девушку. - Марта! Приятно тебя видеть, редко заходишь. - Привет. Все учеба, картины сами себя не напишут, проект сам не склеится, - она широко улыбнулась и села за соседний от Алекса стул. - Я не думаю, что вы пересекались. Познакомься, это Алекс, общий друг всей нашей кофейной компании, - Лафайет, чьи руки были заняты, лишь кивнул в сторону друга, ободряюще улыбаясь. Алекс подорвался, повернулся к девушке и протянул руку для пожатия. - Александр Гамильтон, к вашим услугам. А вас зовут Марта...? Девушка же заинтересованно смотрела на лицо Александра. - Марта Мэннинг, приятно познакомиться, - она пару раз тряхнула руку Гамильтона, произнеся это так быстро, как только могла, чтобы быстрее перейти к следующему, - повернись в 3/4, пожалуйста. - Простите? - Друг моего друга - мой друг, давай на "ты". Просто посмотри туда, - она указала на ряд стаканов на полке. Александр послушно повернулся, бросив на Лафайета взгляд, полный непонимания. Лаф лишь пожал плечами, как бы говоря "я тоже не понимаю, что происходит, друг". Периферийным зрением Алекс видел, что она задумчиво разглядывает его лицо, и почувствовал себя немного неудобно. Длилось действо не более нескольких секунд, перед тем как Марта, ни к кому в особенности не обращаясь, сказала: - А похож! Гамильтон был в смятении. О чем она вообще говорила? Непонимание в его взгляде, видимо, говорило само за себя, и девушка озвучила ответ раньше, чем вопрос сорвался с языка Александра: - Джон рисовал тебя на занятиях, и мне было жутко любопытно, кто же ты такой. Он что-то говорил про то, что в жизни ты не совсем такой, но сейчас я ему дико завидую - я бы нарисовать человека так точно по памяти не смогла! - она наигранно-тяжко вздохнула, облокачиваясь на стойку. Джон рисовал меня на паре? Эта мысль, почему-то, засела у Гамильтона в голове, заполняя все пространство и подминая все остальные мысли. Сам факт одновременно как-то грел и вызывал неконтролируемое смущение. В поисках какой-то поддержки или ответа, Алекс взглянул на Лафайета, который старательно и очень убедительно делал вид, что он ничего не понимает и не знает. Поражаться на Джона с его конспирологическими способностями можно было вечно: даже когда он хотел что-то спрятать, это "что-то" лезло наружу всеми возможными способами, изливаясь и рисунками, и неудобными шуточками, и определенно понятными кому угодно, кроме отдельных личностей, взглядами и реакциями. Отреагировать на это заявление какими-то словами у Гамильтона отчаянно не получалось, поэтому, прочистив горло, он просто решил пропустить это объяснение мимо ушей (или сделать вид, что пропустил). - И кто ты во всей этой компании? - не смотря ни на что, он выглядел максимально дружелюбно. - О, я однокурсница Джона. На учебе мы почти неразлучны, ходим везде вместе. Он часто помогает мне с картинами. Жестом попросив ее подождать одну минуту, Алекс повернулся к Лафайету и чуть приглушенно попросил: - Сделай, пожалуйста, ирландский кофе. Лаф лишь приподнял брови, скептически смотря на серьезное лицо Александра, но все же отправился делать заказ. Гамильтон вернулся к разговору. - Я о тебе раньше не слышал. - Я тоже о тебе узнала только после того, как увидела Джона, рисующего тебя. Так странно, что мы не пересекались, учитывая что оба - его лучшие друзья. Он говорил, что ты постоянно занят. - Так и есть, просто во время сессии мне чуточку легче, потому что я работаю весь семестр. - Ох, я хотела бы так же! На самом деле, я сейчас ужасно загружена, потому что довольно много болела в начале семестра. Не знаю что я делала бы без Джона, - она нежно улыбнулась куда-то в пустоту, заливаясь едва заметным румянцем. Почему-то у Алекса появилось острое желание отвернуться, что он и сделал. Он немного неловко рассмеялся. - Ха-ха, да, Джон вообще очень заботливый. Лафайет пришел с заказом, аккуратно поставив его перед Алексом. Тот благодарно кивнул, отпивая глоток. - Спасибо. - Всегда пожалуйста, mon ami. Марта, ты что-нибудь будешь? - Конечно. Можно яблочно-имбирный чай? - Будет сделано! Выпив примерно одну треть, Алекс вновь обратился к девушке. - Как у вас сейчас дела на учебе? - Ну, как ты понял, у меня не очень хорошо. А у Джона вообще беда, если честно. Он случайно залил половину своего проекта, а на просмотре всем будет все равно, каким прекрасным он был до пытки водой. Так что он целыми днями сидит в кабинете и пытается все исправить. Просмотр должен быть послезавтра. Благо все картины у него закончены, иначе было бы совсем тяжко. Но я помогаю чем могу, пару раз бегала в магазин за материалами на больших переменах, иногда приношу еду. Он забывает обо всем, когда дело касается исправления собственных ошибок, - она задумчиво посмотрела на свои руки. Отчего-то было немного обидно, что Лоуренс не рассказал ни о залитом проекте, ни о своей "лучшей подруге". С наступлением сессии, когда Гамильтон только-только чуточку расслабился, Джон словно начал совсем медленно, по чуть-чуть, исчезать из его повседневной жизни, что не могло не огорчать. И тут он возвращается, вернее даже не совсем он, а лишь весть о нем, полная новых фактов. - Он не рассказывал о проекте. - Он бы и мне не рассказал, если бы я не была свидетелем. Он вообще мало рассказывает о своих проблемах. И о помощи просит редко. Просто иногда я вижу, например, что у него заканчивается картон, и бегу в магазин. Если бы я спросила что-то вроде "Джон, тебе помочь?", то со стопроцентной вероятностью услышала бы "нет". В этом отношении с ним очень сложно. Черт, он раньше никогда не замечал, чтобы у Джона были проблемы. С наибольшей вероятностью это было и из-за того, что Алекс погряз в своих, но даже если так - ударить себя хотелось не меньше. Конечно же не бывает так, чтобы у человека не было абсолютно никаких проблем! Хотя бы мелкие переживания, но должны были быть, и Алекс не слышал ни об одном из них. Размышлениями Гамильтона образовалось молчание, во время которого Лаф успел принести заказ девушке, и теперь стоял по ту сторону стойки перед друзьями и следил за ходом событий. Девушка решила шутливо перевести тему разговора. - Знаешь, я тоже не нашла бы темы интереснее, чем обсуждение Джона, но я хотела бы побольше узнать о тебе. Джон говорил, что ты очень умный и целеустремленный, учишься на юриста и что тебя очень потрепала жизнь. Я уверена, он бы рассказал куда больше, если бы нас не прервали. Как только Марта начала говорить, Алекс максимально постарался оторваться от полных самобичевания мыслей на тему "Гамильтон, ты отвратительный друг" и вслушивался в то, что Лоуренс рассказал Марте. Ничего необычного. Без лишней скромности, так его мог описать практически каждый человек, за исключением того, что Джон не говорил о его "надоедливости и наглости". Несмотря на свое сомнительное настроение, Гамильтон не давал своим эмоциям сильно влиять на дружелюбие в тоне, хотя Лафайет, кажется, замечал какие-то изменения. - Ну, ха-ха, он во всем прав, наверное. Если позволишь, я не буду распространиться о том, что произошло со мной. Если захочешь, то ты легко найдешь это в старых выпусках газеты с поиском по моему имени. В общем, я сирота, и без моего ума и целеустремленности, как сказал Джон, мне было бы просто не выжить, - пока Алекс говорил, он крутил в руках полупустую чашку. - Звучит ужасно. Я думала, Джон преувеличивает... Опять наступило неловкое молчание, которое Лафайет постарался как можно быстрее развеять, переведя тему в более безопасное и не столь депрессивное русло. Он мастерски справился - а когда Лаф справлялся не мастерски? - и когда пришла пора Алексу и Марте уходить, они разошлись хорошими знакомыми, искренне улыбнувшись друг другу на прощание, и, в общем и целом, были рады знакомству. Позже вечером Лоуренс пришел на работу, с усталым вздохом сбросил сумку в комнату для персонала, переоделся и вышел на рабочее место, где вместо приветствия Лафайет встретил его словами: - Mon ami, как у вас говорят, "ты попал".

***

Гамильтон не собирался устраивать никаких допросов Лоуренсу. По крайней мере точно не сейчас, когда тот так загружен. Благо Алекс знал, что такое проблемы с учебой, и каково это, и не смотря ни на что, не хотел становиться для друга еще одним пунктом для волнений. Лоуренс же словно сидел на иголках. Сути проблемы полностью он не знал, но того, что сказал Лаф, хватало, чтобы он постоянно ловил себя на том, что ждет сообщения от Александра с какими-то претензиями. И его ожидания оправдались буквально на следующий день после того, как он сдал "отремонтированный" проект и защитил его. Он находился дома, лежал на диване, укутанный в плед, позволяя себе сделать небольшой перерыв после напряжения нескольких дней. На фоне шла какая-то очередная глупая телепередача, когда телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. На душе уже было неспокойно, когда пришлось тянуться за телефоном через полкомнаты. АГ: Привет. Как проект? Джон даже почти не удивился, что вопрос зашел о проекте, что не значило, что от этого было легче. ДЛ: Все хорошо, спасибо. Я получил 4, но для меня этого более чем достаточно. АГ: Я рад. Как Марта? Черт возьми, он чуял к чему это все идет. ДЛ: Она тоже в порядке. Не успела доделать одну картину, но ей дали выбор: либо ставят 3, либо она доделывает ее за зимние каникулы. Она решилась на последнее, чтобы не портить оценки, но думаю все будет в порядке. А ты как? АГ: Я не очень. Я полон праведной ярости, потому что я получил чертову 3 за предмет Адамса и мне урежут стипендию. Я хотел пойти обжаловать это решение, я хотел пойти выяснить с ним отношения, но в итоге Джефферсон и Элайза сказали, чтобы я не лез на рожон, и что я смогу наверстать это с другим преподавателем, как только его найдут. АГ: Но это не важно. АГ: Я тут подумал о другом. АГ: Знаешь, Марта очень милая. АГ: Я подумал, что если у тебя там все девушки такие милые, то ты мог бы познакомить меня с кем-то оттуда. Марта не в счет, потому что она более чем очевидно влюблена в тебя. Ох, черт, то, что он писал, и как он это делал, оказалось читать больнее, чем Джон представлял себе изначально. С трудом собравшись, он напечатал ответ. ДЛ: А как же Элайза? Она тоже очень милая, я думал вы пара или вроде того. АГ: Да, милая. Как и ее девушка. Девушка?.. АГ: Не пойми неправильно, Джон. Я не хочу лезть туда, куда ты не хочешь, чтобы я лез, но я думал, мы друзья. А потом оказывается, что я ни черта о тебе не знаю: ни одного твоего друга, кроме Лафа и Герка, ни того, что происходит в твоей жизни, ты просто все замалчиваешь. Да, я сам этого не замечал, и это моя вина, больше такого я не допущу. Но я тоже чертовски волнуюсь за тебя, ты не один привилегирован возможностью иметь чувство беспокойства за дорогих тебе людей. ...Дорогих людей? Он дорог Алексу? ДЛ: Я просто не хочу грузить тебя своими проблемами, когда у тебя полно своих. АГ: Ты лишь добавляешь мне переживаний по поводу того, что я недостаточно хороший друг. ДЛ: Прости, Александр, просто это то, как я привык себя вести. Держать свои проблемы при себе и решать их самостоятельно. АГ: Но ты не обязан так делать, если вокруг тебя полно людей, готовых тебя поддержать. Он знал это. Он мог обратиться время от времени к Лафайету или Геркулесу, в очень крайних случаях он даже говорил с Вашингтоном. Это были единственные люди, к которым он просто чувствовал, что может обратиться. С Алексом он не то, чтобы не чувствовал такого. Он безоговорочно доверял ему, так же как и Лафу с Герком, но в этом случае просто появлялось какое-то чувство... стыда? Неправильности? Или, как он и написал, нежелания грузить Гамильтона, чьи проблемы всегда казались более важными, чем свои собственные. ДЛ: Я знаю. Серьезно, Алекс, спасибо за все это беспокойство, я очень ценю это, просто мне все еще сложно так легко открываться. Это не из-за недостатка доверия или типа того, я мог бы тебе свою жизнь доверить. ДЛ: Я постараюсь что-то с этим сделать. АГ: ...Просто не забывай, что есть люди, которые искренне беспокоятся за тебя, и утруди себя, пожалуйста, хотя бы иногда говорить, если у тебя что-то не в порядке. ДЛ: Я постараюсь. АГ: Что будешь делать с Мартой? Что?.. ДЛ: В смысле? АГ: Не делай вид, что не понимаешь, серьезно. Она без ума от тебя. Ты будешь с ней встречаться или что? Отвечать на этот вопрос, да еще и Алексу, было чертовски сложно. С каждым новым сообщением в этом разговоре Джон благодарил судьбу, что его сердце все еще не остановилось, потому что каждый раз оно было почти готово это сделать. Спустя довольно длительную паузу он ответил: ДЛ: Не могу. У меня есть человек, которого я люблю. АГ: Прекрасно. Тогда скажи об этом ей, потому что ты не можешь просто так игнорировать все, что она делает и давать ей напрасные надежды. ДЛ: Это прозвучит ужасно глупо, но я боюсь ее обидеть. АГ: Ты обидишь ее еще сильнее, если однажды она застанет тебя с той, которую ты любишь, не смотря на все ее усилия, и не будет даже предупреждена о том, что они изначально были бессмысленны. "С той". Джон неопределенно хмыкнул телефону, но спорить с Гамильтоном не стал. ДЛ: Вряд ли она сможет застать нас, потому что там тоже все довольно сложно. Но я тебя понял. ДЛ: Я попробую объяснить ей все. АГ: Обязательно. Я надеюсь, что у тебя все получится. И с Мартой, и с другой. ДЛ: Ха-ха, я тоже... ДЛ: Спасибо, Алекс. АГ: Именно для этого и существуют друзья. Писать все это Джону было не то чтобы сложно... Это было странно. Казалось, давать ему любовные советы - не совсем правильно, но лишь на уровне смутных ощущений. Смотря на это со стороны, Гамильтон не видел ни одного неверного слова в том, что написал. Но все же почему-то говорить с Лоуренсом о любовных интересах было занятием не самым приятным. Пробежавшись еще раз взглядом по переписке, он добавил: АГ: Кстати, мне не нужна девушка. "Тебя мне хватает" осталось где-то за кадром.