Земля покинутых душ

      — Глупый ответ… — промямлил мальчик отвернулся от Неа после того, как он сказал, что ему «просто захотелось». Его наконец отпустило, и страшные шумы на заднем плане стихли. Не было голосов, ничего. Только его сердцебиение и дыхание Неа были слышны ребёнку.       — Хорошо, — неуверенно сказал Аллен, теребя между пальцев прядь волос. Малыш совсем засмущался…       — Но… Это же может повториться, да? Не молчи. Я знаю, что что-то со мной не так… Моя крыша словно едет и… Я ничего не могу сделать… Мне не хорошо, понимаешь? Понимаешь ведь… — Аллен обнял себя, продолжая безвольно смотреть на стену.        — Что со мной, Неа?       — Это реакция твоего организма на пережитый стресс. Страх, если можно так выразиться, обманывает твой мозг и заставляет слышать или видеть разные картинки. Но если ты будешь бороться с ним, все это уйдет, — объяснил Неа и привстал с кровати, кинув быстрый взгляд в сторону двери. Ему показалось или он слышал шаги?..       — Страх не был таким…реальным…в моей голове. Ты врёшь мне? Это не может быть страх, — в отличие от Неа, Аллен встать не мог из-за больных ног, так что пришлось лежать. просто класс…       — Не переживай. С тобой все будет хорошо. Я не знаю, повторится оно, или нет. Просто в этот момент постарайся вспомнить что-то хорошее и приятное. Должно помочь. Да и я буду стараться помогать и не давать тебе забываться, — Неа не стал ложиться обратно, ведь было уже утро и, вроде как, скоро им должны принести завтрак. Новый день и новые пытки. Что же приготовил им Орден на этот раз.       — Зачем мне это делать. Это же страх, — уже хмуро ответил Аллен, явно не веря Ною, — Может, хватит, а? Хватит врать…       — Я и не вру. Вольно интерпретирую, скорее, чтобы ты лучше меня понял. С твоей проблемой будет сложно справиться, но все возможно, я это тебе гарантирую. Я могу рассуждать об этом хоть все утро, но не уверен, что ты все поймешь. Послушайся меня, хорошо? Я ведь действительно не лгу, — объяснился Неа, заправляя кудрявую челку за уши. Вечно она лезет ему в глаза.       Аллен промолчал. Ему сложно было воспринимать что-то такое. Неа на него даже голос повысил… Злится…       Неожиданно в комнату вошёл солдат, который, наверное, долго стоял под дверью и ждал, когда разговор закончится.       — Завтрак, — бросил тот и поставил очередную порцию жидкой мерзости на стол. После тот соизволил удалиться.       — Пахнет отвратительно, — пожаловался Аллен и скорчил недовольную рожу.       — На вкус оно тоже довольно мерзкое, — радостно сообщил Неа, довольный тем, что ему не пришлось продолжать разговор. Черт ведь его знает, что он мог еще наговорить.       — Но больше нас ничем не кормят. Только эта жижа, — Неа взял свою тарелку и без аппетита поболтал ложкой в кашице. Что поделать, а помирать от голода ему еще рано.       — Приятного аппетита.       Неа быстро съел свою порцию, продолжая вести разговор, начатый с Алленом, у себя в голове с самим собой. Он ведь на самом деле плохо помнил, как вообще люди справляются с ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство). И оно ли это вообще. Надо спросить, повторяются ли воспоминания о пережитых пытках и переживает ли он во время панических атак заново те ужасные ощущения. Если да, то станет весьма похоже на ПТСР.       -Ты хоть дашь мне тарелку? — Аллен ждал, пока заклинивший Ной отдаст ему его порцию. Тот что, не понимает, что сам он встать и взять еду не может, как и дотянуться до еды?        — Неа! — уже крикнул ребёнок, со злостью наблюдая, как тот возвращается назад.       — Я есть хочу… — указал на уже остывшую пищу на его тарелке.       — Черт, прости. Я задумался… — Неа еще плохо ориентировался в реальности, куда его вернули довольно грубо и внезапно. Господь, как же было хорошо просто поразмышлять в тишине. Ни с чем не сравнимое удовольствие…       Кемпбелл приподнял Аллена над кроватью и усадил его у стены, подложив ему под спину подушку, а потом подал тарелку и ложку.       — Держи.       — Спасибо, — мальчик взял холодную тарелку жижи и, задумчиво глядя на маленький просвет между прутьями железной решетки, служившей здесь окном, принялся есть. Наступала зима, и это отнюдь не радовало юношу. В этом месте зимой грех оказаться.       День прошел на удивление спокойно. Больше к ним никого не присылали, а вечером не было никаких пыток. Неужели оставили в покое.       Как бы не так, горько подумал Неа. Он давно выработал в мыслях схему надеяться на худшее и быть готовым в этому худшему, что очень помогало ему у в жизни. По-крайней мере, он не мучался от напрасных надежд. Но все же наступил вечер, а потом и ночь. Пыток не было, и Аллен вместе с Неа спокойно легли спать.       А вот на следующий день Орден уже приготовил пленникам неприятный сюрприз. В этот раз им не сковывали руки обычными наручниками, а просто надели на запястья браслеты, которые при любой попытке сопротивления вырабатывали ток, настолько сильный, что запястья тут же бы сводило сильнейшим спазмом.       — Добрый вечер. Самое время снова пообщаться, — ядовито ухмыльнулся Ворон, наблюдая за тем, как пленников пристегивают к вчерашним стульям, вот только сейчас руки каждого из них были прижаты к подлокотникам таким образом, что невозможно было двинуть и пальцем.       — Интересно, а насколько дороги хирургам их руки? И насколько нужны ногти маленьким детям?       Неа презрительно стрельнул глазами в сторону Ворона и ничего не ответил. Что отвечать гандонам.       Аллена пришлось вести двум охранникам, так как сам мальчишка не мог идти. Его ноги до сих пор почти не двигались, реагируя только на сильную боль. С горем пополам его затащили на стул и крепко пристегнули. А для большего эффекта с Уолкера сняли верхнюю одежду и прицепили несколько странных пластин на живот. Неа мог узнать в них электрические стимуляторы.       — Итак, первый на сегодня вопрос. Какую связь лично ты имеешь с Адамом, Тысячелетним Графом?       Неа этот вопрос смутил. Разве это важно.       — Некоторое время работал с ним в паре. К чему это? — немного погодя ответил он, уже предчувствуя что-то невероятно плохое. Стимуляторы на Аллене явно будут использовать на самый максимум. До электрических ожогов.       — Хорошо. А теперь вопрос поинтереснее: является ли Аллен Уолкер подопытным Графа? И если да, каким образом ему удалось сделать из него полу-акуму?       А вот на это Неа по-настоящему не было ничего сказать. Конечно, у него было несколько теорий, но ни одной доработанной и доведенной до ума.       — Я ничего не знаю о таких исследованиях Адама. Это за гранью моего понимания.       Ворон притворно печально вздохнул и махнул рукой. Стимуляторы сверкнули, а сквозь тело Аллена мгновенно прошел сильнейший ток.       — Если ты работал с ним, то должен знать.       Кемпбелл сощурился и поднял голову, глядя Ворону прямо в его мерзкие глаза.       — Я не занимаюсь подобным дерьмом. Я вообще против экспериментов над людьми. И… — вдруг Неа прервался, ведь со стороны Аллена раздался новый душераздирающий крик. Солдат, стоящий рядом с ним, огромными металлическими щипцами зажал его ноготь на мизинце, а потом с силой рванул за него.       Аллен заорал от неимоверной боли в животе. Все органы словно сварились или прибывали в сильнейшем спазме: электричества на него не жалели. Теперь на коже остались тёмные ожоги, которые ещё долго будут красоваться на его измученном теле.       Неа поджал губы и уставился на Уолкера неподвижно, настолько странным взглядом, что могло показаться, будто ему вообще безразличен этот ребенок. На самом деле он боялся. Боялся ужасно, так, что все внутри цепенело и леденело.       — Будем делать это… По очереди. По ногтю с каждого, — пропел Ворон, и Неа вдруг заметил в руке солдата, стоящего рядом с ним, такие же щипцы.       — Отлично, — солдат лёгким движением вырвал у Аллена ноготь мизинца, от чего комната снова наполнилась детскими криками.       — А теперь ты, — покорный солдат с щипцами подошёл к учёному и быстрым движением вырвал тому ноготь на большом пальце.       — Может хоть сейчас заговоришь? — Ворон с ехидной ухмылкой приблизился к Ною.       — Мне нечего… — Кемпбелл прервался, глухо застонал сквозь зубы и прикусил себе щеку изнутри. Блять, это было больнее, чем он представлял. — Сказать.       Неа очень хотелось заорать, избавившись от тошнотворного ощущения во всем теле после претерпеваемой боли. Несмотря на то, что солдаты затронули всего один ноготь, казалось, будто в огне горел весь палец. Вот только с Алленом солдаты сделали гораздо более страшное и болезненное. Если Кемпбелл закричит от такой мелочи, будет сложно смотреть ему в глаза.       — Я НИЧЕГО не знаю. Адам вообще предпочитал работать один. Я был только ассистентом какое-то время.       Ворон нахмурился.       — Ну хорошо. Предположим, что ты не врешь. Что насчет координат главных лабораторий Адама? Уж ты то из должен знать.       Неа поджал губы. Что за блядские вопросы…       — Что вы сделаете с лабораториями, если с скажу координаты?       — Тщательно изучим, а после уничтожим.       Большинство лабораторий Адама находилось внутри Ковчега. Значит, если их уничтожат, то и Ковчегу конец, а он был домом для Ноев. В Ковчеге собрались те, кому некуда идти.       — В последний раз Адам работал где-то в секторе D, но я не помню местности, — уже видя в голове, как Аллена снова бьют током, пробормотал Неа.       И действительно, после такого его ответа новый удар тока сотряс юное тело, а после мальчик лишился еще одного ногтя на указательным пальце правой руки.       — Может, вспомнишь? — ватиканская мразь после попросила кое-что у подчиненных и те принесли раскаленную железку, которой обычно клеймили скот. — Твоему Уолкеру не хватает этих славных отметин на спине…       — Вы ничего не добьетесь от меня, трогая мальчика. Разве не ясно, — глухо выдал Неа, на самом деле уже не в силах терпеть это. Почему, блять, это не логично, почему трогают именно ребенка, а не его самого… Так не допрашивают, они там все больные на голову!       — Какая прелесть. Защищаешь мальчишку? А ведь стоит лишь тебе сказать несколько слов, и он перестанет страдать. Хотя бы часть сектора назови.       Неа изобразил на лице внутреннюю борьбу, на самом деле припоминая карту сектора D, пытаясь найти там подходящее здание, где могла бы располагаться вымышленная лаборатория.       — В восточная части, на самой окраине, есть одно здание. Почти на границе сектора D и C. Там в подвальном помещении лаборатория.       Ворон недовольно скривился.       — Там действительно есть что-то похожее на лабораторию. Вот только это место мы уже проверяли. И там…       Ворон кивнул солдату, и тот поднес раскаленную палку с печаткой на конце к спине Аллена.       — Ничего нет. Очередная заброшка.       Солдат приложил раскалённый металл к спине Уолкера. Кожа мигом покраснела и покрылась волдырями, наполненными мутной жидкостью. Новые крики вновь вырвались из груди юноши и вновь с невыносимой силой отдались эхом в ушах Неа.       — Вы занимаетесь бесполезным делом. Слышите?! БЕСПОЛЕЗНЫМ! — Кемпбелл дернулся на стуле, пытаясь вытащить запястья из оков. Он больше не мог терпеть, больше не мог делать вид, что ему насрать. К горлу подступила тошнота, а в глазах зарябило и замерцало. Хватит… с него… Хватит…       После клейма Аллена порадовали новым ударом током и новым оторванным ногтем. Теперь даже Акума такой произвол выносить не смог. Те люди переходят все границы дозволенного. Они и пальцем не смеют трогать мальчика!       — Я не позволю… — низким басом пророкотал Аллен, чьи зубы увеличились и заострились, а глаза почернели. — Не позволю!       Несмотря на чёрные гвозди, Акума воспользовался своей рукой, которая резким движением порвала ремни и схватила рядом стоящего солдата за лицо. Когти сжались, захватив с собой изрядный кусок кожи вместе с мясом, а потом с силой рванули плоть. Солдат с адским криком повалился на пол, держась руками за лицо, с которого ошметками свисала кожа, и катался по полу, как обезумевший.        С дикими криками солдаты сбежались к Аллену, рычащему и переставшему быть похожим на человека, кто-то нес успокоительное, но все были слишком трусливы, чтобы что-то предпринять. Один только Ворон с перекошенным от злобы лицом вынул пистолет и выстрелил в черную руку Аллена пулями из металла, губительного для акум.       — Проснулась, тварь…       Акума взвыл и с ненавистью посмотрел на Ворона.       — Ненавижу… — оскалившись, Акума поймал за горло подчиненного, который хотел вколоть успокоительное и, сдавив ему шею, тварь откинула его на пол, где солдат уже лежал мёртвым, не успев и вскрикнуть.       — Бесполезно… — Акума, посмотрев на пистолет Ворона, из собственной плоти, костей и суставов, создал огнестрел. Направив оружие на Ворона, тварь выстрелила той же пулей, которую всадил ему Ворон. В сердце Акума не попал, лишь в ногу, от чего ватиканская шавка склонилась на колени.       — Прекратить допрос, — сказав это, Ворон надел маску и комнату тут же заполонил усыпляющий газ.       Когда газ рассеялся, бессознательные тела пленников освободили от оков и перенесли в их комнату, сбросив прямо на пол.       Аллен очнулся не сразу. Голова просто трещала от удара об пол, и мальчик постоянно терял сознание, как только просыпался. Единственное, что помнил Аллен, так это то, что в одном из пробуждений ему удалось перевернуться на спину, так как живот неимоверно болел в области ожогов. А Акума тем временем утих внутри хозяина и исполнял обычную ему работу. Опасных ран было немного, так что тварь справилась быстро с этой задачей и ожидала, пока Аллен не проснётся.       Неа пришел в себя где-то через несколько часов. Тело плохо его слушалось, ведь снотворное подбирали действительно мощное, чтобы и на акуму могло действовать. Коротко застонав, Неа поднялся на подкашивающиеся ноги и огляделся. Слава богу, их хотя бы в комнату перенесли, а не продолжили пытки.       Кемпбелл затащил Аллена на кровать, с тревогой осматривая ожоги на животе. Благодаря регенерации акумы она постепенно светлели, но не до конца. Акума были довольно чувствительны к электрическому току.       — Аллен, очнись.       Неа переживал, что снотворное действует слишком долго. Когда их забирали, было еще светло, а сейчас за окном темнело.       Аллен едва расслышал голос Неа и приоткрыл глаза, сразу же их закрывая. Снотворное явно плохо действовало на ребёнка и тот даже при помощи кого-то очнуться не мог. Наверное, сейчас подросток мечтал лишь об отдыхе и крепком сне, а не об этом ужасе, когда ты просыпаешься и засыпаешь обратно по непонятной причине.       Неа, пользуясь тем, что Аллен плохо себя осознает, перевязал ему те пальцы, на которых были вырваны ногти. Потом он занялся тем же самым, но уже перевязывал собственные руки. Спину он не трогал, ведь ее, судя по образовавшемся черном налете на ожогах, уже лечил акума.       — Тебе будет плохо, если ты не проснешься сейчас, — Кемпбелл, закончивший с перевязкой, правой рукой потряс Аллена. На левой теперь отсутствовали два ногтя, так что сжимать что-то пальцами было больно.       — Аллен!       Аллен резко открыл глаза и заорал. В голове у него появлялись образы недавних пыток, а страшные голоса шептали непонятную чушь, которая перемешивалась с его криком.       -Нет! Пожалуйста, не надо! — мальчик, вновь видя, как по его ногам течёт кровь и тут же запекается, чернеет, как солдаты вокруг него смеются, а Неа… Не спокойно смотрит холодными глазами на него, не испытывая ни капли жалости.       — Умоляю!       Неа беспомощно застыл, тут же отдернув руку от плеча Аллена. Очередная паническая атака… Мальчик повторял, чтобы его не трогали — значит, видит пытки. Аллену кажется, что ему снова причиняют боль. Это точно ПТСР.       — Тише… Аллен, пожалуйста, послушай меня. Вспомни, что я говорил. Ну же… Сейчас нет никакой боли, она — лишь твое воображение. Прислушайся к себе — это не по-настоящему… — успокаивающе начал говорить Неа, больше не пытаясь даже пальцем тронуть мальчика. Прикосновения сейчас могут только еще сильнее его напугать.       Не слыша голоса Неа, Аллен смог через какое-то время перевернуться на бок, где учащённо задышал, но после вдохни становились глубже. Малыш вспомнил тот яркий момент, который успокоил его и это, к его удивлению, помогло. Боль стихла, как и голоса с видениями. Больше его ничего не тревожило, кроме осознания того, что этот ужасный приступ у него вновь случился.       — Боже, нет… Я…не х-хочу это чувствовать снова, — Аллен обнял себя и заплакал ещё сильнее от страха. Неа говорил про какое-то расстройство, но подросток ничего почти не понял…       — Я понимаю. Все понимаю, правда. Но пожалуйста, не говори так. Тебе нужно держаться. Ты же не сдашься на милость Ордену? Ты гораздо сильнее этих мразей, Аллен. Поверь мне.       И Неа действительно понимал. Понимал, потому что после осознания, что кровь Маны на его руках, у него самого развилось сильнейшее ПТСР. Он почти не помнил то время, но, по словам Кросса, это был худший месяц в его жизни. Неа не ел, не разговаривал, из-за постоянных попыток навредить себе его приходилось связывать, а питательные вещества вводить внутривенно, когда тот спал или отключался из-за истощения. Никакие таблетки и инъекции не действовали на него, и Марианну просто приходилось наблюдать, как его друг детства превращается в жалкую тень себя прежнего.       Потом Неа смог справиться — память сама стерла из мозга страшное событие, но вот к пистолету он до сих пор притронуться не мог. Боялся, что снова потеряет голову. А еще боялся повторения панических атак.       — Я не знаю, сколько нам еще здесь находиться, но… Ты справишься. Я уверен. Постараемся пережить это вместе, — Неа приподнял уголки губ и легко погладил Аллена по голове.       — Я… — голос Аллена дрожал, — Я не знаю… Мне страшно…       Малыш постарался сесть, но выглядел он так гораздо беззащитнее и слабее. Такое ощущение, что ему хуже с каждым днём. Не даром Аллен ещё в ванне чихнул. Может тогда простудился?.. -Я не сдамся, но…это так страшно… Я ещё одного раза…п-просто не выдержу, -только сейчас подросток обратил внимание на свои перебинтованные пальцы. Наверное, Неа его подлатал, когда он ещё был в отключке.       — Неа, а я смогу ходить? У моих ног до сих пор нет никакой чувствительности… Словно их нет вовсе.       — Конечно, сможешь, — Неа слегка улыбнулся. Бедный Аллен, совсем его эти пытки довели…       — Честно говоря, не понимаю, почему ты до сих пор ноги не чувствуешь… Я могу взглянуть? Буду очень осторожен. Только немного пленку приподниму, — Неа переместился к другому концу кровати поближе к ногам Аллена.       — Да…осторожно… — Аллен помог себе руками и аккуратно уложил ноги прямо, дабы Неа было легче осматривать, сам лёг на подушку. — И ещё… Я не помню, чем всё кончилось… Как-то в один миг всё исчезло…       — Ты отключился от боли. Наверное, так даже лучше… — почему-то Неа не смог сказать, что акума внутри него растерзал одного из солдат Ордена. Не стоит еще сильнее травмировать его психику. Только хуже станет.       — Не сказал бы, что было так больно, как в прошлый раз, — Аллен немного нахмурился, так как заметил подвох.       — Если станет больно — можешь врезать мне по лицу, — Кемпбелл хмыкнул и осторожно приподнял лист пленки, внимательно осматривая ступню. И вдруг изменился в лице, несколько раз поморгал и зажмурился. Потом снова посмотрел на ногу Уолкера, и, наконец, окончательно осознал, что грубая черная кожа — это не его глюки. Аллен, слава богу, его лица не видел, ведь Неа сидел к нему спиной.       Теперь стало ясно, почему же мальчик не чувствует свои ноги. Эту часть тела захватил акума в попытке восстановить обожженные ткани. Просто невероятно…       Аллену стало интересно, чего Неа так затих. Всё настолько плохо? Но у него же регенерация той твари… Не работает на ожоги или что?       — Аллен, насчет твоих ног, в общем, надо будет еще подождать, пока к ним вернется чувствительность. Но все хорошо, раны затягиваются, — быстро проговорил Неа и вернул пленку на место. Главное, чтобы Аллен сам не стал слишком сильно интересоваться своими ногами. А то эта черная кожа может кого угодно до усрачки напугать.       — Ты пока не трогай там ничего, хорошо? Это может заживлению помешать.       — Уверен? Просто меня реально это пугает, — мальчик протёр ещё мокрые глаза и немного расслабился. Ему нужно быть более спокойным. Просто отдохнуть. Их могут завтра и не трогать, но это не точно. — Я трогать не буду…       Подросток поджал колени и лёг на бок, так как спина уже побаливала.       — Да, я тоже бы не отказался от еды… — печально выговорил Неа и лег поближе к Аллену. Сегодня на улице похолодало, а в их маленькой комнатушке гулял ветер.       — Еще и холодно, — Кемпбелл очень хотел прижаться к наверняка теплому мальчишке поближе, но помнил о поврежденной спине и электрических ожогах на животе. Придется терпеть.       Но вдруг дверь долгожданно скрипнула и в комнату вошел солдат. Вот только, в превеликому разочарованию Неа, еды в руках у него не было. Тогда нахуя он явился.       — Ты идешь с нами, — негромко сказал солдат и указал на Неа, явно побаиваясь Аллена и потому постоянно нервно на него косясь.       Кемпбелл, чуть нахмурившись, встал и дал надеть на себя наручники и увести.       Аллен грустно проводил Неа взглядом и остался один в тёмной комнате, где некого обнять и погреться… Пролежав несколько минут в полной тишине, мальчик услышал, как кто-то стал в спешке теребить замок. Когда замок поддался, в комнату вошёл человек с вкусной едой на подносе, но разглядеть его лица не удалось. Только того, как неизвестный включил фонарик и его слабый свет упал ему на лицо, Аллен узнал друга.       — Джонни? — с надеждой воскликнул мальчик.       — Аллен… Слава богу, ты, а порядке… — голос парнишки дрогнул; было видно, что он едва сдерживается от того, чтобы прижать Аллена к груди.       — Вот, я принес это для тебя и твоего друга. Вас наверняка сегодня не кормили…- Джонни подал Аллену поднос, и там была вовсе не та мерзкая кашица. На подносе стоял полноценный ужин, правда, один.       — Это моя порция… Если бы взял вторую, это было бы подозрительно, — парнишка неловко потер затылок.       — О, спасибо… Но ты уверен, что я могу есть твой ужин? — Джонни в ответ улыбнулся и кивнул, так что Аллен смог поесть с чистой совестью, оставляя половинку Ною.       — Неа увели, так что я пока оставлю…       Мальчик отложил еду и обратился к Джонни: — Ты сам как?       — У меня все хорошо… Вот только очень волновался за тебя. Линали и Лави сейчас на задании, и даже не в курсе, что тебя привели сюда в качестве пленника… Их специально отослали. Они очень волновались, когда ты сбежал. И я тоже… Скажи, зачем?.. Разве с Ноями лучше? — Джонни говорил очень печально, и, казалось, он был готов по-настоящему зареветь.       — Из-за Ордена… — Аллен оскалился и отвернулся. — Просто… Они вечно кололи меня, допрашивали после задания… Потом приходилось писать сраные доклады, где приходилось объяснять каждый свой шаг…бесило… А ещё они зверски убивают Акум… С ними нельзя так, — он взглянул на Джонни и глубоко вдохнул. -Да, с Ноями лучше. Они, конечно, неотесанные болваны, но некоторые из них довольно неплохи. Аллен мило надулся.       Джонни с немного растерянным лицом выслушал Аллена. Потом грустно улыбнулся и потрепал Аллена по белоснежным волосам.       — Вот как… Но ты знай, что мы тебя очень любим. Многие экзорцисты после твоего побега считают тебя предателем и презирают, но не я. Линали и Лави тоже. И еще Мари и Кроули. Вся наша компания, кроме Канды… Он вообще в последнее время какой-то странный. Будто с катушек слетел.       Джонни постоянно поглядывал на наручные часы, ведь, если он будет отсутствовать на рабочем слишком долго, будет как-то подозрительно.       — Я рад, что кому-то я не безразличен, — мальчик улыбнулся. — Канда всегда такой. Не обращай на него внимание.       Вдруг Аллен заметил, как нервно его друг смотрит на часы. Наверное, ему нужно уходить…       — Иди, я тут подожду Неа, — положил свои руки на плечи учёного. — Спасибо за еду!       — Ты тут держись, ладно?.. — Джонни не сдержался и осторожно приобнял Аллена, помня о его травмах.       — Они не посмеют тебя убить… Слишком боятся. А твои Нои вроде как должны же прийти, да? Если у меня получится, я постараюсь как-нибудь с ними связаться… Тебе нельзя оставаться здесь, — сказал парнишка на прощание и ушел.       — Хорошо… Ещё раз спасибо, — Аллен улыбнулся напоследок. Странно, но на объятия он никак не отреагировал. Даже необъяснимой паники не было. Может, всё не так плохо?       — Как там Неа… — вздохнул Аллен, ложась на кровать и переворачиваясь на бок. Очень хотелось спать, но мальчик всеми силами боролся со сном. Почему время так медленно течёт, когда кого-то ждёшь? Но подростку обязательно нужно дождаться Неа и помочь ему. Его ведь увели, чтобы изувечить, это ясно как день. Уолкер так продержался ещё минут пять и с досадой провалился в глубокий сон.       Примерно через час привели Неа. Он явно еле держался на ногах: солдаты грубо впихнули его в комнату и заперли дверь. Кемпбелл минут пять не шевелился, сидя на полу и пытаясь прийти в себя и унять мелкую дрожь в плечах. Окровавленными пальцами он сжимал накинутую на плечи футболкой, на которой сзади медленно проступали красные пятна. Когда ему удалось наконец более или менее успокоиться, он опустил голову и зло пробормотал:       — Кажется, у этих уебков фетиш на спины.       Акума не стал тревожить мальчишку и делать ночной тыгыдык, но на вошедшего Неа тварь отреагировала и, взяв контроль над телом, медленно подкрался к Ною.       — Долго… — монстр наморщился и фыркнул прямо в лицо Неа.       Неа несколько секунд соображал, хули у Аллена глаза как у зомби потемнели, и чего это он так странно на него ползет.       — А, это ты… У Аллена не было новых приступов, пока меня допрашивали? — морщась от боли, Кемпбелл протянул руку к Акуме и тыкнул его в нос костяшкой пальца, не особо задумываясь, зачем он это сделал. Наверное, как-то подсознательно ассоциировал его с животным, которым, прежде чем начать общение, дают понюхать руку. Неа действительно не щадили на этот раз. На руках не оставили ни одного ногтя, а всю спину исполосовали плетью. Теперь она вся была покрыта вздутыми ранами с порванной кожей, из которых сочилась кровь. Он даже плохо помнил, что за вопросы они задавали, настолько абстрагировался и ушел в себя, чтобы хоть немного забыть о боли.       — Нет, — кратко ответил на вопрос Акума и недовольно рыкнул, ибо не любил, когда его тыкают в нос. — Ты ранен…       Тварь, не задумываясь, схватила палец Неа губами, дабы зубы его не коснулись, и лизнула там, где не было ногтя. Позже, Акума отпустил палец и посмотрел на руки Неа. Все без ногтей… Но это не всё? Почуяв запах крови, Акума зашёл за Ноя и увидел уже раны на спине. Надо тоже зализать…       — Мне немного больно, когда ты лижешь… Не трогай, — Неа сжал кисть в кулак, пряча окровавленные лунки от ногтей.       — Потерпишь, — акума надавил на Неа так, что тому пришлось нагнуться вперёд. Разодрав одежду на спине, тварь приснилась зализывать раны. Те быстро покрывались черной коркой, как раны на ногах Аллена. Кстати, Акума передвигался на руках. Ноги не слушались и были бесполезны, так что тварь ими не пользовалась.       — Эй, ты что делаешь?! — Неа сразу вскинулся и попытался защититься от акумы, но тот был гораздо сильнее и настойчивее ослабленного ученого. Вначале было жутко больно, когда горячий язык касался открытых ран, и Кемпбелл заебанно и сипло матерился вполголоса, но потом боль начала ослабевать, и конце вовсе почти пропала, оставляя только неприятное покалывание.       — Дай, — закончив со спиной, монстр взялся за руки, которые так старательно прятал Неа. Но, как выяснилось, ничего у него не удалось и, убедившись, что всё ранки зализаны, тварь потащила Неа ближе к кровати.       — Сможешь залезть?       — В твоей слюне содержится обезболивающее? — пытаясь хоть как-то объяснить этот непонятный феномен, спросил Неа, уже безропотно давая акуме облизать все свои пальцы. Было опять же больно и немного щекотно, а когда боль ушла, стало даже как-то неловко. Язык у акумы был очень юркий и мягкий, и Неа вдруг подумал, что это ведь язык и Аллена тоже. Странно как-то осознавать, что тебя вылизывает твой напарник…       Когда акума вынул изо рта последний палец, Неа смог спокойно выдохнуть. Все же было в этом что-то немного пошлое, совсем капельку. Или это только его глупый усталый мозг?..       — Спасибо. Я не знаю, как это работает, но мне стало лучше, — Кемпбелл едва улыбнулся и поднялся с пола, а потом лег на кровать. Надо бы пальцы перевязать. Акума, конечно, убрал боль, но риск заражения это не отменяет, так что он быстро перевязал себе все десять пальцев.       — Нет, в мое слюне нет обезболивающего. То, что ты вкладывал в ноги хозяину… Я посмотрел состав и воссоздал его, как и оружие, — Акума прыгнул на кровать и лёг рядом с Неа. Было довольно холодновато, так что тварь, не смотря на недавнее недопонимание, прижалась к учёному. — Но нужно пополнить состав… Иначе хозяин умрёт. Акума жадно посмотрел на сочную руку Неа, где шумно текла кровь и дёргались мышцы. Человечина слишком вкусная, чтобы устоять перед этим мясом.       — Вот как… Значит, ты можешь воссоздавать то, что видишь… — Неа задумчиво приложил указательный палец к губам и хотел привычно прикусить на нем ноготь, как вспомнил, что в ближайший месяц не сможет этого сделать. М-да.       Вдруг акума тесно прижался к нему, но Кемпбелл не отстранялся и не морщился. Даже наоборот, сам чуть облокотился на акуму, дабы поскорее согреться. Все же от рваной футболки было мало толку.       — Пополнить… Тебе нужна человеческая плоть? — обыденно спросил Неа и посмотрел на акуму.       — Не только плоть… Обычная пища… Нужна пища с элементами, — акума решил, что без разрешения не будет кусать Неа, иначе заметит хозяин и разозлится. Хозяина беспокоить очень не хотелось… Накажет.       — И… Надо восстановить силы…а потом убить… Убить не благодарных, — Акуме не понравилось, что на него облокачиваются, поэтому, забравшись на Неа, лёг прямо на него. Сил осталось мало и снова придется отдать тело Аллену. Неа повертел головой, надеясь, что за его отсутствие Аллену ведь же принесли хоть какую-то пищу. И с удивлением обнаружил поднос на тумбочке рядом с кроватью, на котором стояла тарелка, наполненная едой ровно на половину.       Кемпбелл не смог сдержать улыбки. Наверное, это Аллен ему оставил. Даже странно понимать, что кто-то о тебе заботится.       — Можешь доесть еду на подносе, — честно говоря, после веселого допроса Неа слегка тошнило, так что на еду смотреть было сложно. А вот водичку он выпил.       — Возьму и съем, -спрыгнув с постели, тварь чуть приподнялась и съела всё с подноса, жадно облизываясь. — Еда вкуснее, чем прошлая…       — Я хотел спросить… Почему ты залечил мои раны? Это же из-за моего молчания Аллену так плохо. Моя вина.       — Не ты причиняешь вред, а ещё так надо, — Акума нахмурился, не понимая логики Неа. Глупый он, что ли?       — Да, я тоже заметил… Неужели нам кто-то помогает? — вопросил сам себя Неа и перевернулся набок, подложив ладони под голову. Это какой сейчас уже день в плену… Пятый? Четвертый? Черт, надо было отчет вести.       — Когда покушаешь, ляг ко мне обратно, пожалуйста. Тут холодно, — почему-то, когда Неа разговаривал с акумой, он не чувствовал никакой неправильности и смущения. Было даже естественно попросить его о чем-то подобном.       — Друг Аллена нам помог… — ответил Акума и близко подошёл к кровати, упираясь впалым носом в бортик, дабы быть на уровне глаз Ноя. — Лягу, но обещай… Что не тронешь, как тогда.       Акума до сих пор был зол на Неа, но что поделать, когда вы в плену? Надо выживать вместе, как, например, сейчас, Неа пожертвовал своей пищей. Это почётно с точки зрения акумы.       Неа коротко рассмеялся и опустил руку на затылок акумы, легко его погладив.       — Нет. Мне сейчас не до изучения особенностей твоего организма. Но когда мы отсюда выберемся, я обязательно займусь этим. Помяни мое слово.       Кемпбелл продвинулся к стене, освобождая место для существа.       — Я тебе тогда руку откушу, — Акума чуть зарычал, но на кровать прыгнул, дабы улечься рядом с Неа, — Всё…       Уставшая тварь заснула где-то внутри Аллена, отдавая ему его тело. Послышалось знакомое сопение, а нос стал медленно возвращаться в нормальное состояние.       Неа, явно находясь уже в полусне, пробормотал что-то похожее на: «А я все равно это сделаю» и тоже уснул.