***
Вечер был замечательным. Даже слишком хорошим, совсем не схожим с настроением Джорджа. Он бродил по улицам маггловского Лондона, отказавшись от возможности трансгрессировать. Джордж то и дело оглядывался по сторонам, надвинув капюшон куртки к глазам. Он не забыл произошедшее недавно ночью возле клуба «Boujis», не забыл угрозу Уолкера обратиться в маггловскую полицию. Воспоминание об этом подонке заставило парня сжать кулаки в карманах. Что-то бы было, не подоспей близнецы вовремя? Даже думать об этом не хотелось. До дома Алисии Джордж добрался около десяти вечера. Находившийся на самой окраине города особняк девушке оставили родители по окончании ею школы, сейчас же мистер и миссис Спиннет благополучно проживали во Франции. Сколько воспоминаний Джорджа связано с этим местом, с этим домом, с девушкой, живущей здесь… Парень невольно бросил взгляд на освещенный фонарем кустик остролиста у самого крыльца. Ни чем не примечательный куст на самом деле являлся для него едва ли не самым счастливым воспоминанием… Кругом зашелестели листья. Начинал моросить дождик, ударяя мелкими каплями по земле. Джордж наконец поднялся на ступеньки и нажал кнопку звонка. Прошло несколько минут напряженной тишины. Решив, что в этом доме его не ждут, парень развернулся, чтобы уйти. Тихо отворившаяся дверь остановила его. — Привет, — Алисия стояла на пороге в своем коротеньком халате и явно только что встала с кровати. — Я решила, что ты уже не придешь и легла спать… — Извини, что разбудил, — Джордж внимательно оглядел девушку. Когда-то для него было счастьем застать ее вот такой — домашней, нежной, сонной и…сексуальной? Да, черт возьми. Идеальную фигуру Алисии сложно было не отметить. Короткий халатик едва доходил ей до середины бедра, и Джордж внезапно ощутил укол ревности. А если бы вместо него к девушке зашел бы кто-нибудь другой, она бы встретила его точно так же? — Не извиняйся, прошу тебя, — она отошла от двери, открывая вход в дом. — Заходи, скоро начнется дождь. — Ты хотела о чем-то поговорить. Они сидели в просторной гостиной на диване перед ярко полыхавшим камином. Джордж не отрываясь смотрел на пламя, не позволяя себе еще хоть раз взглянуть на девушку. Алисия с ногами забралась на диван, укрыв обнаженные ноги пледом. Полумрак комнаты создавал чертовски романтичную атмосферу, идеальную для близости влюбленных друг в друга людей… Но Джордж не отрываясь смотрел на пламя. — Джордж… — услышал он ее тихий голос. — Я хотела извиниться, — голос дрогнул. — Я вспомнила все наше прошлое, поняла, какой ужасной я была когда-то… И я действительно не понимаю, насколько сильно ты мог любить меня, раз прощал мне все проступки и истерики… Прости меня… Джордж молча поднялся с дивана, открыл висевший над камином шкафчик, достал бутылку огневиски. Вернувшись на свое место, он, не спрашивая разрешения, откупорил ее и сделал первый глоток. Обжигающий горло напиток отдался в висках ощутимой пульсацией. Он все еще упрямо смотрел на пламя. — Почему ты молчишь? — Алисия чуть придвинулась к нему. — Джордж… Скажи же хоть что-нибудь… Я понимаю теперь твое отношение ко мне, и я готова измениться. Второй глоток, третий. После четвертого усердно воссоздаваемый перед глазами образ Гермионы Грейнджер начал медленно расплываться. — Прошу тебя, Джордж, — она заплакала. — Дай мне второй шанс. Пятый, шестой. Джордж не отнимал бутылку от губ, закрыв глаза даже на пламя. Тихие всхлипы Алисии заставили его сердце дрогнуть. Что он мог сказать ей? Он не любил ее больше… — Я люблю тебя… — тихий шепот, отчетливо раздавшийся совсем рядом с ним. Джордж обратил на нее полу-пьяный взгляд. В его затуманенном воображении эти самые слова произнесла Гермиона. Любимая Гермиона, от которой он желал бы услышать эти три слова еще раз, потом еще, и каждый последующий день… Перед парнем, совсем рядом с ним, маячил образ девушки, по щекам которой текли слезы. Она плакала, его любимая девушка плакала. Джордж приблизился к ней и нежно провел большим пальцем по щеке, стирая слезу. — Ты… — выдохнул он, боясь произнести вслух имя. Девушка робко улыбнулась. До боли знакомая любимая давно улыбка потерялась в хмельном сознании Джорджа. — Любимая… Он запустил пальцы в ее волосы, впиваясь в ее губы поцелуем. Влажным, сладким поцелуем. Покусывая дрожащие губы девушки, Джордж издал тихий хриплый стон. Она отвечала ему, робко, словно боялась чего-то, гладя его по рукам. Огневиски ударило в голову, нестерпимая жара не позволяла нормально дышать. Теплый плед решительно полетел на пол, вслед за ним отправилась рубашка Джорджа. Он сорвал с нее легкий халатик, его руки обнимали такое знакомое, любимое тело. Это было просто невыносимо… Джордж поднялся на ноги вместе с девушкой на руках. Не прерывая поцелуя, он отнес ее в спальню, ноги машинально понесли его туда. Опустив ее на кровать, парень навис над ней, пытаясь ясно разглядеть лицо. Он упорно видел карие глаза, каштановые непослушные волосы и ту самую, робкую улыбку… О, Мерлин… Напряжение внизу живота становилось просто невыносимым. Руки Джорджа грубо сжимали тело девушки, гуляя по нему. Когда с его губ сорвался еще один мучительный стон, она остановила его. Джордж удивленно приподнялся над ней. Ее рука осторожно коснулась его предплечья, и он быстро понял ее намерения. Парень лег на спину, прохладная ладонь закрыла ему глаза. Он ощутил губы девушки на своих губах, шее, ключицах, снова на губах… Прохладные пальцы выводили на животе причудливые узоры, опускаясь ниже. Когда ее рука скользнула в расстегнутые брюки, а губы вывели дорожку из мокрых поцелуев от шеи до низа живота, Джордж снова протяжно застонал, одними губами произнеся имя: — Гермиона… Он проснулся от невыносимой головной боли. С трудом разлепив веки, Джордж попытался оглядеться по сторонам, но тут же поморщился. Парень провел ладонью по лбу, пытаясь усмирить боль и отдышаться. Чертово огневиски… — Доброе утро, — негромкий голос раздался совсем рядом с ним. Удивившись ему, Джордж заставил себя снова открыть глаза. Рядом с кроватью стояла Алисия, держа в руках небольшой поднос. Оглядевшись по сторонам, парень понял, что находится в ее доме, в ее до боли знакомой комнате. Что я здесь забыл? — Голова болит? — сочувствующе произнесла девушка, садясь рядом с ним на край кровати. — Что ж, неудивительно… Я принесла лекарство. Маггловский аспирин отлично помогает в подобных случаях. — Спасибо… Холодная вода освежает разгоряченную голову, понемногу проясняет сознание. Джордж смутно вспоминает происходящее вчера, помнит темнеющие улицы пригорода, отдельно стоящий красивый особняк. Воспоминание отдается яркой вспышкой в глазах, парень закрывает глаза, осознавая, чего он хотел тогда и куда направлялся. Он шел к ней. Черт возьми, он намеренно шел к ней. Алисия… Наверное, Джордж чересчур сморщился, потому что в этот момент девушка несколько встревоженно спросила: — Ты не помнишь вчерашний вечер? — Смутно, — парень вновь разлепил веки, приподнялся на кровати, силясь вспомнить хотя бы что-нибудь дальше одинокого дома. — Честно признаться, Джордж, — Алисия улыбнулась. — Я не ожидала от тебя подобного порыва… На долю секунды вчера я была уверена, что ты уйдешь, и все мои ожидания и попытки примирения разлетятся прахом, — не обращая внимания на удивленное лицо Джорджа, она продолжила: — Но я рада, что у нас все хорошо. Рада, что мы вместе. Ему это понадобится. — Кому «ему»? — Ребенку. — Ч-что?.. На мгновение Джордж теряет дар речи. Всего лишь на миг, потому что слова Алисии достигают его понимания, и парень замирает на месте. Шокированный взгляд голубых глаз не отрываясь устремлен на девушку, которая продолжает робко, даже чересчур, улыбаться. — Я не ослышался? — Вовсе нет, Джордж. Это не сон. Ему не послышалось. Это чертова реальность. — Я не могу поверить… — Я хотела сообщить тебе об этом еще вчера. Но ты явно был не в состоянии что-либо воспринимать тогда, — она усмехнулась. — Сама я узнала два дня назад… — Какой срок? — спрашивает Джордж, и сердце замирает, едва звучит ответ: — Две недели. Парень поднимается с кровати, превозмогая еще не прошедшую головную боль и шум в ушах. Единственное, что ему нужно сейчас — остаться одному. — Я сейчас приду. Джордж проходит мимо Алисии, не замечая странного блеска ее давно переставших быть любимыми глаз, и исчезает в коридоре, спустя минуту до девушки доносится громкий хлопок двери ванной комнаты. — Что ты сказал? Ну-ка, повтори. Ошарашенный новостью Фред впился глазами в брата, требуя немедленно повторить то, что Джордж, скрепя зубами, произнес уже несколько раз. — Что будешь делать теперь? — Фред… Ты задал этот вопрос уже три раза, и я отвечаю тебе снова: у меня нет другого выбора, кроме как остаться с Алисией. Фред глубоко вздохнул, откинулся на спинку кресла, стуча пальцами по деревянному подлокотнику. Он явно не ожидал, что обеденный перерыв принесет с собой убитого горем Джорджа. — Мне нужно объясниться с Гермионой. Парень перевел взгляд на брата. Голубые глаза Джорджа не выражали абсолютно ничего. Ничего, кроме тоски. — Я не знаю, как мне быть, Фред. Я не могу бросить Алисию, только не сейчас… Она носит моего ребенка, и я не могу предать его. Наверное, теперь стоит жениться на Спиннет, чтобы у малыша была полноценная семья… — Семья, где отец выглядит словно в воду опущенный после каждого общения с матерью, — неожиданно жестко отчеканил Фред. Он наклонился вперед, в его глазах Джордж уловил сомнение и недоверие. — А что, если Алисия вовсе не беременна? Что если все ее слова не более, чем блеф? Зная ее, без зазрения совести могу быть уверенным в этом. Что, если стоило Алисии наговорить с три короба, лишь бы удержать тебя возле себя, так ты тут же повелся? Джордж, раскрой, наконец, глаза, и обдумай все еще раз. Стоит ли отказываться от своей любимой по-настоящему девушки? Джордж опустил взгляд. Он понял, что не мог не рассказать брату о случившемся, но сейчас жалел, что поделился. Фред часто оказывался прав, но в этот раз он ошибается. Алисия не могла солгать. Все же ребенок — это не шутки. — Нет, Фред. Я считаю, что ты не прав, — Джордж поднялся на ноги. — Сейчас я иду к Гермионе, потом приду снова. Вечером отправлюсь к Алисии. Я ей нужен. Он уже сделал несколько шагов к выходу, как услышал за спиной ободряющий голос брата: — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Джордж. Парень вяло улыбнулся, накинул на плечи куртку и вышел на улицу.***
Слова никак не хотели складываться в связное предложение, имеющее хоть какой-нибудь смысл. Гермиона смяла очередной листок и бросила его в мусорное ведро. Ей нужно было закончить очередной отчет и сдать на следующее утро. Она окинула усталым взглядом наскучивший кабинет в Министерстве. Ей хотелось вырваться отсюда, поговорить с живым человеком, не с этими бесконечными бумагами, ей хотелось отдохнуть. Гермиона закрыла лицо ладонями, пытаясь представить человека, с которым ей хотелось бы побыть сейчас. Она могла бы позвать на помощь Уэйна Тирелла, как делала еще месяц тому назад, просто поговорить, может быть, даже излить душу. Но вспомнив об их холодных отношениях, о последней ужасной встрече, Гермиона отвергла эту мысль. У нее были родители, каждый день писавшие письма с просьбами рассказать как можно больше о ее делах с Джорджем, о его работе, интересовались ее состоянием и писали о том, что возбужденное уголовное дело против близнецов прекращено, так как отец Уолкера, вернувшийся из командировки, задал сыну жару и принес извинения от его имени семье Грейнджеров. Гермиона откинулась на спинку кресла. Джордж… Вот кого бы она хотела бы видеть здесь и сейчас. В животе неприятно заныло. Девушка глянула на часы. Через несколько минут у нее заканчивался обеденный перерыв, а она даже не заметила этого за ворохом бумаг! Может быть, если Гермиона прямо сейчас покинет ставший ненавистным кабинет и немного отдохнет, ей самой станет чуточку легче? Ей просто необходимо было избавиться от мысли об одном человеке… Гермиона испустила тихий стон, не в силах более выносить тесноты помещения. При одной только мысли о Джордже сосредоточенность растворилась в воздухе. Девушка быстро набросала на первом попавшемся листке пару строчек, призывающих не терять ее в следствие обеденного перерыва, собрала вещи и покинула кабинет.***
Тяжелые тучи затянули все небо плотным однотонным одеялом. Дождь каждую минуту грозился обрушиться на головы прохожих мощными каплями. Между темными лоскутами не было солнечных просветов, вершины деревьев слегка раскачивались от мимолетных порывов. Гермиона поежилась. Прохладный ветерок проникал под легкую курточку, концы шелкового платка колыхало в воздухе. Живот скрутило от волнения. Гермиону не отпускало противное ощущение того, что что-то должно произойти. Она смотрела на идущих навстречу людей, зябко ежась в своей одежде, пока не поймала себя на мысли, что выискивает среди них всего лишь одного человека… Начался дождь. Мелкие капли ударялись о земли, увеличиваясь в размерах и ускоряя темп. Гермиона пожалела о том, что у ее курточки отсутствует капюшон. Она ушла довольно далеко от Министерства, чтобы можно было вернуть назад. Взгляд упал на яркую вывеску, особенно выделявшуюся сквозь нараставшую пелену дождя. Новенькая французская надпись гласила: «Bon Cappuccino». Отлично, можно переждать непогоду там. Недолго думая, Гермиона потянула за дверную ручку. Народу в кафе было хоть отбавляй. Ненастье, видимо, застало многих прохожих врасплох. И без того в теплом помещении быстро становилось душно. Гермиона слегка ослабила платок на шее, расстегнула куртку. Найти бы еще свободный столик… Девушка попыталась пролезть сквозь толпу, силясь добраться до единственного пустого у самого окна. Задержавшись возле довольно полной дамы, до смешного напоминающей женщину с портрета у входа в гостиную Гриффиндора, Гермиона бросила полный надежды взгляд на тот самый столик. Он был еще пуст. Мерлин, нельзя ли побыстрее? Прорвавшись, наконец, сквозь толпу девушка с облегчением зашагала в сторону окна. Расслабившись, она не заметила человека, оторвавшегося от барной стойки. Не успела Гермиона пройти и несколько шагов, как неизвестный быстро преодолел расстояние между стойкой и столиком и опустился на мягкое сиденье. Девушка остановилась, расстроенно опустив руку. Придется стоять у барной стойки… Но в следующее мгновение, сердце Гермионы дрогнуло: парень, сидевший спиной к ней, провел ладонью по капюшону, опуская его… До боли знакомые рыжие волосы, высокий рост и покалеченное левое ухо. Девушка не ожидала увидеть его сегодня. Гермиона остановилась в раздумии. Стоит ли подходить?.. Нужно ли это мне? Конечно, да. Нужно ли это ему?.. — Привет! — нарочито непринужденно подошла она ко столику. — Не ожидала увидеть тебя здесь. — Гермиона? — Джордж поднялся с места, слегка приобнял ее, словно сдерживал рвущийся наружу порыв. — Как ты здесь оказалась? — Захотелось прогуляться, дождь застал на середине пути. — Куда-то спешила? — спросил он, жестом приглашая Гермиону сесть рядом с ним. — В общем-то нет, — она уловила странное выражение лица Джорджа, да и все его действия были чересчур уж рассеянными, что ли. Кончики пальцев закололо. — Как ты? Простой вопрос, заставивший сердце биться чуть быстрее. Гермиона сняла платок с шеи, глянув на Джорджа, задумчиво теребящего в руках белоснежную салфетку. — Хорошо, только… — Как родители? Гермиона удивилась поспешности парня, перебившего ее ответ. — Они тоже неплохо, только… Он наконец посмотрел на нее. — Часто спрашивают о тебе, — Грейнджер улыбнулась, робко ответив на его взгляд. Джордж снова опустил взгляд, смял в руках белую бумагу. Девушка с тревогой смотрела на побелевшие костяшки пальцев его рук. Уизли, видимо, ощутил на себе ее пристальный взгляд, потому что вздрогнул, убрал салфетку и уставился в происходящее за окном. Дождь постепенно набирал обороты, капли выписывали прерывистые дорожки на стекле. Молчание затянулось. Гермиона осторожно поглядывала на Джорджа, который не отрываясь что-то усиленно рассматривал за окном. Было непривычно видеть его таким. Он, казалось, ушел в себя и забыл о ее присутствии. Девушка не хотела его тревожить, хотя не понимала его молчания. Она обхватила себя руками, наслаждаясь теплом в кафе. Живот снова неприятно скрутило. Неужели что-то случилось? Подошедший официант вывел Джорджа из раздумий. Заказанные ранее кружки с горячим шоколадом, призванные согреть ребят, опустились на стол. Уизли подал официанту чаевые, принял заказ и сухо поблагодарил. Когда молодой человек ушел, Джордж обратился к Гермионе, чем немало удивил ее: — Я рад, что с ними все хорошо. — Джордж?.. — начала Гермиона, обхватив ладонями горячую кружку. — У тебя что-то произошло? Парень осторожно сделал небольшой глоток, слегка поморщился. Грейнджер завороженно смотрела на его, словно замедленные, действия. Хотя, возможно, замедленными они ей только казались. — Почему ты так решила? — Ты сегодня особо…молчаливый. — Разве? — он улыбнулся, слегка тряхнул головой, отчего капли с потемневших от дождя рыжих волос упали на кофту. — Я такой, каким был всегда, Гермиона. — Не думаю… — девушка уловила в его голубых глазах печаль. Тоску, особенно часто приходящую в самый разгар осени. Стоило ему произнести ее имя, как его взгляд потемнел, он быстро отвернулся. — Если не захочешь рассказать, я пойму. Тебе не обязательно все выкладывать мне… Лжешь, Гермиона. Ты бы хотела знать все. Они снова замолчали, потупив взгляд в свои кружки. Горячий шоколад всегда ассоциировался у Гермионы с теплом, уютом и ощущением скорейшего праздника. Но сейчас он казался лишним. Все на свете казалось лишним, неуместным и чужим. Даже человек, которого еще около часа назад она хотела видеть в первую очередь, казался чужим и далеким. — Я искал тебя. — Что? — Гермиона дрогнула. — Я искал тебя, — повторил Джордж, переводя взгляд на нее. Заметив ее недоумение, он продолжил: — Я надеялся встретить тебя сегодня. Ты права, не знаю, как ты это чувствуешь, но, черт возьми, ты права. Кое-что произошло. Гермиона закусила губу. Она боялась услышать дальнейшие слова Джорджа. Сердце сжалось в груди до наименьших размеров и, казалось, готово было исчезнуть совсем. Она волновалась. — Что же? — Алисия беременна, — прозвучал ответ, словно приговор в зале суда после минутного молчания. — Что? Гермиона замерла на месте. Она не могла отвести пораженный взгляд от него, не в силах поверить в услышанное. Не может быть, не может быть… — Удивлена, да? — он хмыкнул, затем улыбнулся. Потом Джордж захохотал так, что на них стали оборачиваться посетители. Опустив лицо на ладони, запустив пальцы в волосы, он не мог остановиться и перестать смеяться. В глазах защипало от набежавших слез, Гермиона быстро утерла их. Но слезы были не важны сейчас. Вообще все в мире стало не важным… — Джордж?.. — она робко позвала его, испугавшись, казалось, сошедшего с ума парня. — Что? — он поднял на нее искаженное болью лицо. Губы все еще дрожали, истерический смех готов был вот-вот вырваться из парня вновь, Гермиона испугалась. — Что ты можешь услышать? Что ты хочешь услышать? Как я ошарашен этой новостью? Что я не понимаю, как могло подобное произойти? Что, Гермиона?! Он был напуган, она это видела. Он был шокирован, она понимала. Гермиона не знала, что ответить Джорджу. По ее щекам бежали слезы, она даже не пыталась их скрыть. Она боялась и хотела услышать одно. Она знала, что он скажет это. — Я не знаю… — Зато я знаю, Гермиона, — собственное имя из уст Джорджа показалось чужим и незнакомым. — Знаю, что ты хочешь услышать. И мне давно следовало бы сказать. Он наклонился вперед, крепко сжал руку Гермионы, все еще державшую остывшую кружку, и тихо, но отчетливо произнес: — Я люблю тебя, Гермиона. — Джордж, ты… — Да. Люблю. Она ответила на его жест переплетением пальцев. Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу, и Джордж без слов понял ответ Гермионы. — Ты прости. Что втянул тебя в это… — Джордж, что ты говоришь! — Гермиона едва ли не кричала. — Я тебя втянула в это, я попросила тебя помочь! Если бы я только знала, к чему это приведет! Алисия — твоя девушка, я должна была подумать о ней, о вас… — Тише, тише, — Джордж пересел на ее сиденье, прижимая плачущую девушку к себе. Сквозь собственные слезы она слышала его хриплый голос: — Гермиона, милая, знала бы ты, как это тяжело. Я не могу расстаться с ней, как бы сильно я этого ни желал. Прости меня… Я должен быть с ней, хотя мне сама мысль об этом невыносима. Я хочу быть быть с тобой… Прости меня. Они еще долго сидели так, обнявшись и извиняясь по очереди. Гермиона перестала плакать, она наслаждалась последними, как ей казалось, минутами в объятиях родного человека. Спустя некоторое время дождь прекратился. Из-за туч проглядывали редкие лучи солнца. Выйдя на улицу, Джордж и Гермиона в последний раз обнялись, ничуть не смущаясь друг друга. Стоило парню развернуться и пойти в другую сторону, девушка поняла, что их с Джорджем спектакль подходит к концу.