Интересное трио

             Наступили рождественские каникулы, ученики сели в Хогвартс-экспресс и отправились по домам. Впервые за много лет в школе не осталось ни одного ученика. Это было очень необычно.              Гермиона фон Гриндевальд прибыла на Гримо, 12, где её ждала рабыня Сьюзен, одетая в маггловскую одежду. Девушка, бывшая раньше Драко Малфоем, спала в шкафу, Панси Паркинсон сидела в подвале. — Как дела? — спросила Гермиона. — Хорошо. Дом в порядке. Пленница под присмотром. — Ты с ней хорошо обращаешься? — Она раньше была моей кузиной, моя мать в девичестве Паркинсон. Мы всегда были подругами, несмотря на Хаффлпафф и Слизерин. — Понятно. Ты на многое готова ради неё? — Да, но я теперь домовая эльфийка. — Кричер не скандалит? — Свыкся. — Портреты? — Портрет хозяйки Вальбурги с тоской и нетерпением ждёт визита бабушки хозяйки. Она всегда рада видеть столь злую и тёмную ведьму. — Что-нибудь ещё происходило? — В шкафу находится тело какой-то спящей беременной блондинки. Я ей ставлю капельницу с зельями.       «За что нам это? Только беременного хорька нам не хватало», — страдальчески подумала Гермиона, известная среди британских волшебников, как Грейнджер. — Какими? — Для поддержания здоровья. Кроме того было зелье «Борщ» для поддержания жизненных сил. Она же ничего не ест. Прислала твоя бабушка, хватит ещё на десять дней. — Ты водила зелье «Борщ» внутривенно? — искренне изумилась Гермиона. — Да, А что в этом такого? — в свою очередь искренне удивилась Сьюзен, не понимая, какие могут быть проблемы. Зелье — оно и есть зелье. — Всё с тобой ясно. Приготовь ужин, что-нибудь вегетерианского. — Будет сделано, — сказала Сьюзен и отправилась готовить.              Гермиона была обеспокоена очень серьёзной проблемой: в последние годы никто не занимался делами Блэков, а за этим постоянно нужен глаз да глаз. Не успеешь чихнуть, как всё разворуют. Но заняться самой — значит выдать себя. И что теперь делать? Надо попытаться сберечь хоть что-то. И гоблинам нельзя доверять, они всегда работают только на себя, хоть и скованы клятвами. И что теперь делать?              Ладно, надо скататься в гости дяде Фёдору в Простоквашино.       

***

             После ужина Гермиона отправилась в темницу в подвал. Пленница посмотрела на неё грустным и очень тоскливым взглядом. Надо сказать, несмотря на постоянную вражду между Гарри Поттером и Драко Малфоем их подруги нормально общались, правда втихаря. А когда они достигли возраста, с которого, согласно закону о нравственности несовершеннолетних и правил школы можно было вступать в отношения…        — Мисс Паркинсон, как ваши дела? — спросила Гермиона. — Зачем такие формальности, леди Блэк, — съязвила Панси. — Дела идут хорошо. Меня кормят и охраняют. Что со мной может произойти? — Мало ли… Жизнь — штука странная. Здесь одна девушка внезапно забеременела. — Сьюзен? — Нет, другая. Ты её знаешь, но в ином облике. Я вот думаю, может мне украсть твою магию, превратить тебя в домовую эльфийку, привязать родовому алтарю, подтереть память, наложить проклятье немоты и изгнать по полному ритуалу? А потом наложить «Империо», чтобы ты отправилась к родителям? Частичная деактивация проклятья немоты произойдёт, если твоя мать признает тебя.       Панси Паркинсон ужаснулась от перспективы такой участи. — Страшно, аж жуть? Молчишь — значит боишься. Боишься — значит уважаешь. Да, Панси, такова наша жизнь. Сегодня ты гнобишь, завтра тебя, а потом, может быть, снова ты. И не смотри на меня так. — Даже если меня опознает мать, я разобью себе голову. — Если сможешь. Ты сможешь превратиться обратно и будешь сквибом. Если у твоих родителей хватит связей и денег на ритуал возвращения. — Род Паркинсон всё равно прервётся. — Он уже практически выродился. Мы обе это прекрасно знаем. Денег у вас мало, осталось только то имущество, что продавать нельзя, кровь похуже даже Лаванды Браун, вы скатились уровня слабых полукровок. А всё почему? — Почему?! — вспылила Панси. — Скажи мне?! — Магия покидает Британию. Что интересно, покидает по вашей вине. — В отличие от тебя, я не шлюха, — презрительно бросила Панси. — Можешь откруциатить меня. Проститутка! — Ты про тот случай с Хорьком? — Да! Кому ты ещё отдалась? — Только ему. Снизь накал пафоса, чистокровная дура. Это не просто проституция — это магия. — Каким образом? — Ты наверное знаешь, что на Малфоях проклятие одного сына. — Да. Родившая от Малфоя после этого всегда становится бесплодной, именно это сделало невозможным наш брак. — Я от него беременна. — Поздравляю. Это будущий наследник рода Блэк? Как бы он не выродился с такой мамашей. — Это будущий наследник рода Малфой и его сестра. — Это невозможно! — воскликнула Панси Паркинсон. — Тем не менее, это так. А всё, что потребовалось, так это пожертвовать все деньги, полученные от Хорька, на реставрацию зиккурата богини Иштар. — Разве такое возможно? — Как ни странно, маги забыли об очень многом. Мои магические силы обусловлены в немалой степени моим зачатием, произошедшим во время зимнего солнцестояния, сразу после мистерии во славу Гермеса Трисмегиста, прокачавшегося до уровня языческого бога, в отличие от Салазара Слизерина. Имя Гермиона в переводе с греческого означает «Посвящённая Гермесу». Я благодаря этому получила прокачку родового аркана чар и пару небольших в подарок, о которых тебе знать не надо. Один из родовых арканов передался моим родителям. И снятие небольшого родового проклятья с моих родителей, меня и моей сестры. И с девственностью я рассталась во время магического ритуала, какого и в чью честь, тебе знать не следует. Ты слишком заносчивая для этого знания. Да, Панси, вы, чистокровные снобы, пали ниже некуда. Вы ограничили магию крови и сексуальную магию в условиях, когда магия передается потомкам. — И что теперь? — Я подумаю, что с тобой делать. В качестве суррогатной матери ты не годишься, у тебя слишком плохая магическая наследственность с точки зрения моих требований. Ты вырожденка, как и твой любимый Драко и многие другие слизеринцы. — И гриффиндорцы. — И гриффиндорцы тоже. Уизли деградировали, став предателями крови. Ты не представляешь, какой у них запах. Для улучшения ситуации стали использовать банши. Прюэтты выродились. А вот с Невиллом Лонгботтомом не всё так плохо. У него двойной родовой аркан гербологии, но в остальном он отдыхает. — Если ты чуешь запах предателей крови, то ты оборотень! — Хм, Панси, видишь ли, англичане часто не в курсе, что творится за каналом. Я, вообще-то, из фон Гриндевальдов. — И что из этого? — А то, что у немцев оборотни, исторически, респектабельная часть волшебного сообщества. Они гордятся, тем, что они оборотни, прям как покойный Фенрир Грейбек. Вервольф — это звучит гордо. Некоторые возможности научились передавать, не становясь оборотнями. Кстати, сильно помогает на зельеварении. Я раньше других чую, что происходит с котлом, а также лучше других слышу, когда пузырьки в зелье булькают не так, как надо. — Они могу по-разному булькать? — Конечно. Прям дети малые. Сколько раз говорил покойный профессор Снейп, что тончайшие запахи говорят о многом. Эх вы... — Ты его убила? Как это произошло? — спросила Панси Паркинсон, не ожидавшая, что декан Слизерина может умереть, он же был молодым. — Сам умер. По всей видимости, нарушился непреложный обет. — На нём был обет сохранять жизнь Драко. — Понятно. — Он жив? — Как сказать… — Говори, как есть. — Он умирал, но у меня есть наследственный талант к некромантии, который надо уважать. Подробности тебя знать не надо. — Что ты с ним сделала? — Что? — усмехнулась Гермиона фон Гриндевальд. — Какая разница? Зачем тебе это знать? Что интересно, с нами сделать это нельзя в принципе. — Что?! — отчаянно завопила Панси. — Оставлю в неведении. Многие знания дают многие печали. Я пойду пить чай.              Гермиона ушла разбираться с делами рода Блэк и думать, как ей надо этим заняться. Кроме того, и к гадалке не ходи, кто-то покусился на бизнес Блэков. А она, как регент рода, должна об этом заботиться, иначе родомагия этого очень доходчиво не поймёт.       А может провести небольшой магический эксперимент на Сьюзен? И что делать с беременной девушкой, бывшей раньше Драко Малфоем? Ладно, пускай с этим разбирается дядя Фёдор. Это его ребёнок.              Панси осталась страдать от неведения, проклиная Грейнджергадину. Может Сьюзен что-нибудь расскажет? Панси по прежнему искренне любила Драко.