Дураки

После тяжелого и весьма нервозного дня записи всем полагался выходной. ДжейБи мог, наконец, позволить себе встать поздно. Он протяжно потянулся, повалялся в кровати и начал неторопливо одеваться. Для него настало долгожданное «доброе» утро. Полусонное царство в виде его товарищей лениво начинало свой день. У всех имелись свои планы на этот давно анонсированный выходной, и лидер не был исключением. Только вот он свой сегодняшний визит хотел бы скрыть от коллег. Не должно это дело их касаться. Мамочка-Джинен уже давно хозяйничал на кухне. Он догадывался, куда отправиться сегодня друг, поэтому, обходя эту тему стороной, заговорил что-то пространное о новой хореографии. Джебом слушал неважный монолог брюнета вполуха, думая о том, как бы получше организовать общение с Миной. Все его мысли сводились лишь к сожалениям о прошлом, когда разговор требовал только их присутствия, а уж точно не планирования и подготовки. Парень тяжело вздохнул, поблагодарил друга за завтрак, вызвал такси и, приведя себя в порядок, вышел на улицу. Погодка была на редкость мерзостная. Неразборчиво накрапывал мелкий дождик, разводя грязь на тротуарах и пешеходных дорожках. Перешагнув через пару луж, парень сел в свое такси и назвал знакомый адрес. На этот раз он поднялся на лифте. Почему-то ДжейБи был уверен, что Мина дома, несмотря на середину буднего дня. Дверь ему открыли только после третьего звонка. Девушка стояла в проеме в простой домашней одежде, с растрепанным пучком волос и изумленной улыбкой на лице. - Привет, проходи. - Привет… - Парень был немного ошарашен и приятно удивлен, с трудом узнав свою старую-престарую футболку на подруге. Они прошли на кухню, претерпевшую с его последнего визита не меньшие изменения, чем настрой её хозяйки. - Как твои дела? – Непринужденно начала Мина. - Я, как раз, то же самое хотел у тебя спросить. Вернее, у тебя все хорошо? – Он путался в словах и мыслях. - Ну, не хуже, чем всегда. – Пожала плечами она, качаясь на табуретке и всеми силами пытаясь придать себе беззаботный вид. - Тебе не нужно сейчас быть на учебе? - Ты, как моя мать… - Прыснула девушка, но тут же осеклась. – Я могу себе позволить пропустить. - Неужто, отличница? – С ехидством спросил Джебом, памятуя о посредственной успеваемости подруги в школьные годы. - А ты не думай, что люди не меняются. – С умным видом изрекла она. – На самом деле, нет, просто сейчас работаю над одним… проектом. - Ты на кого учишься-то, ребенок? – Парень сам не понял, что сказал. До него дошло только тогда, когда Мина очень странно изменилась в лице, но тут же отвернулась и постаралась взять себя в руки. - На юриста. – Она невесело улыбнулась. - Всё-таки заставили? – Джебом сочувственно на нее посмотрел. - Да почему же заставили? – Девушка попыталась возмутиться. – Зато юристы всегда нужны, будет кусок хлеба… - Ты, как твоя мать. – Парировал он, копируя её интонацию. Они весело рассмеялись. - Джей… Я очень рада тебя видеть. Он ничего ей не ответил. Они разговорились, как раньше. Парень напрочь забыл все свои глупые планы и наконец-то просто наслаждался общением. Он рассказывал ей о GOT7, об их жизни, о фанатах и айдолах. Мина слушала его чуть ли не с открытым ртом, она наконец-то снова получала удовольствие от беседы. Девушка была очень рада тому, как увлеченно её друг повествует о работе, отчасти из-за того, что это избавляло её от необходимости говорить о своей. Она что-то уточняла, спрашивала, было видно, что эта тема интересна им обоим. Наконец, Джебом, решив, что немного увлекся, спросил: - Ты говорила о каком-то проекте, это же картина, да? – Он очень любил её рисунки, а еще больше любил её любовь к рисованию. Человек, одержимый страстью к чему-то – самый интересный человек на свете. И эта страсть всегда была тем, что они любили друг в друге. - Не то, чтобы картина, - она немного смутилась этому громкому определению, - так, небольшой портрет. - Я могу взглянуть? – Это был даже не вопрос. Всегда первым лицезреть художества Мины было исключительно его прерогативой. Девушка закусила губу. Она не очень хотела показывать конкретно этот рисунок Джебому, но понимала, что ее вялые отговорки о том, что работа еще не закончена, никуда не приведут. - Я сейчас принесу. Не дожидаясь приглашения, Джебом встал и пошел вслед за подругой в соседнюю комнату. Пока Мина доставала нужный рисунок из папки, он взял стопку листов и в недоумении рассматривал наброски на них. С сероватых от простого карандаша бумажек на него смотрело его же собственное лицо с разных ракурсов. Девушка выхватила у друга из рук свои эскизы и положила перед ним почти законченный акварельный портрет. Джебом взял лист в руки и удивленно переводил взгляд с него на немного сконфуженную Мину. Там был изображен он сам, с немного растрепанной челкой, меланхолично глядящий в окно, видом напоминающее окно на кухне подруги. - Не нравится, да? – Неуверенно спросила она. Парень сглотнул и с неописуемым выражением лица посмотрел на нее. - Ты издеваешься? Это твой лучший рисунок. - Я очень рада! – Мина прямо-таки просияла после этих слов. Художники ведь передают свои чувства через краски и линии. Значит, она все правильно поняла и сделала. - Сколько ты за него хочешь? – Серьезно осведомился Джебом. - Он не продается и, кроме того, еще не закончен. – Резко ответила девушка. - Даже за пиццу и «пожалуйста»? – Ухмыльнулся он. - С этого надо было начинать. – С видом довольного дельца, Мина протянула ему ладонь. Вместо того, чтобы пожать её, парень галантно поклонился и поцеловал руку, не сводя взгляд с брюнетки, немало ошарашив последнюю. «Понабрался в своем ДЖИПе не пойми чего» - мысленно констатировала она. - Тебе сырную? – Совершенно спокойно продолжал он. - Конечно, как всегда. – Развеселилась девушка. В такие моменты ДжейБи забывал и о скором камбеке, и о диете, он просто хотел сидеть на кухне рядом с Миной, болтать и есть её любимую пиццу. Это действовало на постоянно нервного парня лучше любого психотерапевта или отпуска на островах. Но это было сейчас до того неважно, мелко и незначительно, что он мысленно отодвинул проблемы на второй план и перевел разговор на другую тему. Девушка, вначале нехотя, а потом все более активно, рассказывала о том, как она жила эти годы. Старательно избегая некоторых моментов, она говорила о забавных профессорах, чтобы не упоминать, как не любит университет, о рисунках, чтобы не касаться нехватки денег. Джебом слушал её очень внимательно и даже немного хмуро. Несмотря на все усилия, у Мины так и не получилось скрыть, что ей было не слишком хорошо и весело. Она с таким взглядом рассказывала о, казалось бы, смешных ситуациях, что знавшему её досконально парню все было ясно. Они оба были людьми искусства и понимали друг друга через него. В том выступлении девушка увидела, что жизнь айдола не так чудесна и легка, как ей казалось раньше. Одного только взгляда на портрет хватило Джебому, чтобы заметить в «своих» глазах с картины грусть и беспомощность Мины. Но теперь, конкретно в этот момент, им обоим как будто бы удалось перенестись в то сказочное прошлое, где не было контрактов, юриспруденций, сценических амплуа, экзаменов, а главное, шести лет разлуки. Привезли пиццу. Вспоминая юношеские годы, они много смеялись. Казалось, они могли вот так сидеть вечно, но пока ограничились только одной ночью; осознание того, что на часах уже половина третьего следующего дня пришло со слипающимися глазами Мины. Она клевала носом за двадцатой чашкой чая и в паузе между диалогами просто уснула. Джебом усмехнулся этой ситуации, случавшейся раньше неоднократно, и, взяв подругу на руки, перенес на кровать в её комнате. Девушка тихо сопела ему в грудь и сонно цеплялась пальцами за футболку. Он положил ее на постель, сел рядом и, вглядываясь в безмятежное лицо, взял за руку. Что бы там Мина не говорила, а она нисколько не изменилась: все такой же веселый смех, такие же сухие теплые ладони, чудесные рисунки и отвратный чай. Сейчас он, наконец, понял, чего ему не доставало все эти годы. Джебом коснулся губами её лба, но тут же, одергивая сам себя, отстранился и ушел спать на диван в другую комнату. Ему хотелось пробыть здесь как можно дольше. *** Участники GOT7 всегда, за очень редкими исключениями, ужинали вместе. И тем более было удивительно отсутствие ДжейБи вечером выходного дня. Его телефон не отвечал ни на чьи звонки, парни начали волноваться. Джинен нервно покусывал губы, так как знал, что опасаться за лидера не стоит, но вот как объяснить это одногруппникам, не вдаваясь в подробности личной жизни Джебома, не имел ни малейшего понятия. Конец его мытарствам положил Марк, спросивший в лоб: - А он тебе перед выходом ничего не говорил? - Да он в каком-нибудь клубе засел и отдыхает, а мы тут маемся почем зря. – Пробубнил Джексон, всегда мечтавший уличить совершенного лидера в чем-то «противозаконном», исключительно, чтобы был повод для стеба. - У Джебома все в порядке, он уехал к… старому другу, они давно не виделись, вот и остался там ночевать. – Джинен старательно подбирал выражения, чтобы не соврать, но и не раскрывать особо секретов товарища. На самом деле, ему было немного обидно за несведущих одногруппников; они все, безусловно, достойны доверия, но о таком щекотливом вопросе, особенно, если замешан ДжейБи, особенно, с той печальной историей, лучше не распространяться. Джинену удалось, так или иначе, свести любопытство коллег к минимуму, но стоило это больших усилий. После этого он отправил другу длинное сообщение с пометкой «с тебя причитается», где взывал к его разуму и просил больше не пропадать так надолго без оговоренной заранее легенды. Сам же брюнет не мог отрицать, что вся эта ситуация с Миной, и, что тревожило его наиболее всего, интересом к ней лидера после стольких лет весьма и весьма неоднозначны и грозят большими проблемами им обоим. Джинен прожил на свете не так много лет, но уже имел достаточно жизненного опыта, чтобы твердо знать: такие люди, как Мина, не уходят просто так, потому что им «прискучило», и тем более все это ему не нравилось. У парня были некоторые свои догадки на этот счет, но он их всегда держал при себе, понимая, что Джебому и без его гипотез есть над чем рассуждать.