темно и очень холодно

ER (Established Relationship). PG–13. – Тук-тук, – громко произносит Серёжа, активно жестикулируя, словно подстёгивая толпу поддержать его. – Кто там? – Майдан. Шевелёв в очередной раз улыбается, пересматривая этот баттл; почти на каждом панче вспоминается верхняя полка в плацкарте, размеренный стук колёс, бесконечный тёмный лес за окном, процесс написания текста по дороге из Ростова в Петербург. Что-то приходилось добавлять туда уже позже, при наличии хорошего интернета и бутылки крепкого виски, но это было уже после, в съемной квартире на самой окраине. Тем не менее, это текст совершенно не испортило. Так кажется Серёже. Он поднимает взгляд на часы, которые висят аккурат над старой советской плитой. 23:54. А за день парень намотался так, что веки слипались буквально сами собой. Один раз голову Шевелёва посетила более-менее трезвая идея выпить кофе, но и она быстро затерялась среди вороха ненужных мыслей о баттлах, Ростове, поезде и Владе. В итоге, Серёжа просто уронил голову на руки и устало закрыл глаза. Кажется, ещё немного, и он совершенно вымотается с таким паршивым распорядком дня. Скорее бы домой. Два поворота ключа в замочной скважине, и в квартиру вваливается не менее заработавшийся Влад, который, судя по последним подсчётам Серёжи, спит по четыре часа в день последние две недели, и неизвестно, как вообще умудряется при этом нормально существовать, учитывая тот факт, что постоянно пропадает на студиях, в барах, за написанием текстов глубокой ночью, успевая смотреть все баттлы родной украинской площадки SLOVO и мониторить все события. Для Серёжи такое казалось совершенно нереальным, но Павлов мог, умел и практиковал на протяжении долгого времени, а теперь разница состояла лишь в том, что сейчас он делал всё это в Питере, а не в Харькове. По иронии судьбы, ему пришлось жить в одной квартире с Шевелёвым. В принципе, Влад был не прочь отказаться от подобной перспективы, но после многих сообщений Серёжи Вконтакте о том, что снимать квартиру на двоих дешевле, да и сам он в Петербурге совершенно никого не знает (что являлось враньём, конечно, хотя Павлов так и не понял, зачем Серёжа соврал), Влад нехотя пошёл парню на уступки. Но теперь тот баттл уже позади, и через несколько дней им предстояло возвратить ключи от съёмной квартиры и вернуться в свои города: Павлову в Харьков, Шевелёву в Ростов. Заглянув на кухню, Влад обнаружил за столом дремлющего Серёжу и недовольно цокнул языком. – Опять. Повторяется тот же сценарий, что и позавчера: парень, не дождавшись Павлова, засыпает на кухне, поэтому Владу приходится осторожно настолько, насколько это возможно, стаскивать его со стула, и, подхватив его под руки, оттаскивать в гостиную, к дивану. Павлов снова думает, до какого же состояния нужно напиваться, чтобы не просыпаться от того, что тебе кто-то волочит по полу. А если это не Влад? Не дома? Не в Питере? Что тогда будет? Водрузив Серёжу на диван, Павлов устало опустился рядом с изголовьем. Он и сам порядком измотался за день, но сейчас его голова была занята совсем не этим. Несмотря на то, что Влад был младше Шевелёва почти на три месяца, порой складывалось ощущение, будто Серёжа - ещё подросток, сбившийся с пути и внезапно заживший алкогольным образом жизни; неизвестно почему, но Влад чувствовал некую отцовскую ответственность за него: не мог оставить утром, не убедившись, что в холодильнике достаточно еды для того, чтобы приготовить нормальный завтрак, писал ему несколько раз в день, словно бы и невзначай, но иногда это впрямь казалось абсурдом, Влад начинал корить себя за излишнюю тревогу: Серёжа не маленький, ему уже двадцать три, он справится сам, без посторонней помощи, в Ростове-то вон где живёт, и нормально всё, а тут что меняется? Павлов вдруг ловит себя на том, что уже несколько раз поправил чёлку Серёжи, лёгким движением откидывая мешающие пряди со лба. Если бы Шевелёв увидел подобную картину, ударил бы, может быть. Но пока он спит, Влад может позволить себе такое. Его одолевает усталость, но не хочется уходить от дивана, на котором лежит Серёжа. Тем временем тот вдруг резко поворачивается, вздрагивает, словно от холода, и мычит что-то неразборчивое. Павлов тихо усмехается, но, наконец, приходит к выводу, что ему неплохо бы и самому поесть; поднимается с пола и шаркает на кухню. В холодильнике не обнаруживает ничего, кроме одиноко лежащего помидора и куска хлеба. Решив, что не слишком голоден, Влад закрывает дверцу, как вдруг его взгляд падает на телефон Серёжи, лежащий на столе. Павлов зачем-то тянется к нему, быстро вводит пароль (который запомнил ещё с первого дня совместного проживания с ростовским баттлером) и улыбается, обнаружив на экране самого Серёжу и Влада рядом. SLOVO 2.0. А Павлов догадывался, что Шевелёв всё-таки пересматривал их баттл, хотя накануне яро убеждал в обратном. Влад возвращается в гостиную и, так и не раздевшись, ложится рядом с Серёжей, притягивая того к себе за талию. Шевелёв утыкается куда-то в плечо Павлова, снова бормочет что-то невразумительное, но потом замолкает, и снова погружается в глубокий сон, перекинув руку через Влада. А тот смотрит в потолок, выкрашенный в непонятный светлый оттенок, считая мелкие трещинки у стен. И думает, что так просто не уедет из Питера.