***
― Значит, эта идея хорошая... потому что? — спрашиваю я в сотый раз, пока Спенсер крутится перед огромным зеркалом рядом с его шкафом. — Потому что Джон, кажется, немного нервничает рядом со мной, — заявляет Спенсер, и ещё больше подводит глаза. Он отступает от зеркала, качает бедрами и проверяет свой вид. ― Ну, может тебе не стоило загонять его в угол и требовать сводить на свидание, — говорю я, и Спенсер дуется. — Я просто сказал! — добавляю я в оправдание. Спенсер мечтательно вздыхает. ― Разве Джон не потрясающий? У него такой неряшливый вид... И он любит животных! И такие красивые карие глаза... ― И он избивает дерьмовых экс-бойфрендов. Спенсер хлопает на меня ресницами. — Разве это не самый романтичный поступок? Я проверяю время на своем телефоне и говорю: ― Мы опаздываем. ― Быть на десять минут позже - модно! Я вздыхаю и уделяю время тому, чтобы убедиться, что выгляжу прилично. Сейчас вечер пятницы, и мы с Брендоном идем на двойное свидание со Спенсером и Джоном. Тем не менее, это свидание не наше, потому что задача Брендона - сохранять спокойствие Джона, а моя - держать Спенсера в узде. И тогда, надеюсь, случится чудо. Но я все равно надел свою лучшую одежду, потому что хочу расположить к себе Брендона как можно больше. Когда Спенсер определяет, что мы опоздали уже достаточно, мы спускаемся на первый этаж, где должны встретиться со своими парами на этот вечер. Джон с Брендоном ждут нас в прихожей и, будь я проклят, сегодня Брендон выглядит ещё лучше, чем неделю назад, когда у него было свидание с Дереком. Джон постарался и хорошо приоделся ради свидания, но он бледный и выглядит немного вспотевшим. Я широко улыбаюсь Брендону и слышу, как Джон бормочет: — Отлично выглядишь, Спенсер. ― Спасибо, — усмехается Спенсер, и целует Джона в щеку. Джон выглядит так, будто сейчас умрёт. ― Ты тоже хорошо выглядишь, — говорит Брендон, оглядывая меня. Я дергаю бровью и только собираюсь взять его за руку, как вспоминаю, что мы в доме Сигм. Здесь нельзя. Брендон, уже протянувший ко мне свою руку, смотрит на меня растерянно, когда я запихиваю свои в карманы. Из общей комнаты выходит Гейб и замечает нас четверых, стоящих у дверей. ― По клубам собрались, братишки? — спрашивает он, отмечая нашу одежду. Прежде чем кто-то успевает ответить (потому что Спенсер бы выпалил о двойном свидании), я говорю: ― Мы просто идем в кино. ― Классно. Что показывают? ― Хэлло, Долли! — говорю я, и Гейб корчится. ― Барбара была в нем потрясающей! — защищает Спенсер свой вкус. Гейб кивает. ― Точно, тогда повеселитесь там, парни. — Он пристально смотрит на Джона, скорее всего, недоумевая, как Джон докатился до того, что пошел тусоваться с новичком, преследователем и не-состоящим-на-хорошем-счету-у-Патрика Брендоном. Быстро покинув дом братства, мы с Брендоном начинаем болтать, чтобы завязалась хоть какая-то беседа. Не то, чтобы Спенсеру нужна в этом помощь, видя каким совершенно расслабленным он кажется, держа Джона за руку, когда мы идем в сторону города. Джон почти не говорит, лишь пялится на Спенсера так, будто никогда раньше его не видел. Брендон неуверенно обнимает меня за талию, пока мы идём, и я слегка напрягаюсь. Я пристально смотрю на свою обувь и не сопротивляюсь, потому что мне приятно. Очень приятно. Мы больше не в кампусе, так что каковы шансы на то, что нас узнают? Я гуляю со своими самыми дорогими людьми в этом мире (не считая Джона), я должен этим наслаждаться. Я расслабляюсь, только когда мы добираемся до кинотеатра. Джон, видимо, решает блеснуть, поэтому платит за всех. Он покупает Спенсеру попкорн, Фанту и четыре леденца. Всё, что Спенсеру нужно, это задержать на чем-то взгляд, и Джон тут же предлагает ему это купить и, после приобретения, лицо Спенсера озаряется так, будто он завоевал весь мир. Когда мы занимаем свои места и свет гаснет, я беру Брендона за руку. Я рисую круги на его ладони, просто наслаждаясь тем фактом, что могу это делать. Каждый день я нахожу десять новых причин того, что Брендон - самый потрясающий парень, которого я когда-либо встречал, и даже то, что он хочет быть со мной, ещё более потрясно. Когда фильм начинается, я ярко ему улыбаюсь, и он улыбается в ответ. Одну половину времени Спенсер проводит смотря мюзикл, а другую - бесстыдно флиртуя с Джоном, который выглядит так, будто не знает куда себя деть. Я с трудом слежу за сюжетом, хотя это совсем на меня не похоже. В основном, я просто наслаждаюсь рукой Брендона в своей, потому что я не могу делать это часто. Брендон наклоняется к моему уху. ― Привет, Райан. Я усмехаюсь и поворачиваюсь к нему лицом в темноте. ― Привет, Брендон. ― Я хотел кое-что у тебя спросить, — шепчет он. Я наклоняюсь ближе, переплетая с ним пальцы. Наши носы соприкасаются, я оставляю поцелуй на его губах и киваю. ― Что ты делаешь в следующие выходные? ― Буду радоваться тому, что закончились промежуточные экзамены, — шепчу я в ответ, предпочитая лучше пообжиматься с ним, чем смотреть фильм. До меня также доходит, что в последнее время я совсем не занимался учебой... вообще. Хотя, у меня ещё есть время. Я всё равно получаю одни пятёрки. ― Я подумал, — бормочет Брендон, — теперь, когда ты, ну, в Джулс, — добавляет он низким тихим шепотом, заставляя меня хихикнуть, ― ты можешь мне помочь. ― Как? ― Поехать со мной в Нью-Йорк. Я отстраняюсь от нашего почти-поцелуя и поднимаю брови. ― Что? Он подзывает меня ближе, я наклоняюсь, и он шепчет мне на ухо: ― Я еду в Нью-Йорк, чтобы передать информацию о новых Улучшителях одному из наших парней. Обычная рутина, но я подумал, что ты захочешь поехать со мной. Мы уедем в пятницу, вернемся в воскресенье. Я хочу, чтобы ты составил мне компанию. ― Нью-Йорк Сити? — уточняю я, и он кивает. ― Никогда там не был. ― Никогда? — спрашивает он, и я мотаю головой. ― Тебе понравится. Я представляю наш совместно проведенный уикенд, и всё заканчивается широкой улыбкой на моем лице. ― Я с удовольствием поеду с тобой. ― Да? — радостно спрашивает Брендон, и я киваю. — Отлично! Я быстро его целую, и после этого мой разум отключается. Я должен присматривать за Спенсером и Джоном, но, эй, тёмный кинозал, Брендон, его рука в моей, прикосновения, поцелуи, может даже легкий публичный кинк. Прекрасно, как ни крути. К счастью, мы на заднем ряду, так что большинство людей наслаждаются Хелло, Долли! не замечая двух целующихся Сигм. Патрик бы не обрадовался, узнав о подрываемой нами репутации братства. А ещё я забываю о том, что Спенсер с Джоном сидят рядом со мной, потому что в итоге забираюсь Брендону на колени. Его руки блуждают под моей рубашкой, прикасаясь к обнаженной коже всюду, до куда могут дотянуться. Я тихо стону в его губы, чувствуя, как он толкается ко мне навстречу. Мы не торопимся, позволяя нашим пальцам прикасаться, исследовать и знакомиться с телами друг друга. Брендон слишком сильно меня возбуждает; всё может закончиться моей смертью от недостатка крови в мозге. Когда начинаются титры и включается свет, я даже этого не замечаю. Брендон первый с влажным звуком разрывает грязный, полный желания поцелуй. Его рука выскальзывает из моих джинсов, в которых он дразнил мой возбужденный член, и я вдруг понимаю, что, блять, мы в публичном месте. Я шатаясь поднимаюсь на ноги и застегиваю ширинку, покрасневший от поцелуев и смущения. Брендон выглядит довольным собой, а мне просто хочется, чтобы фильм не кончался, потому что, блять, у меня стояк. Брендон встаёт и мягко целует мои уставшие губы. ― Я сделаю тебе минет, когда вернемся домой, — соблазнительно шепчет он мне на ухо. ― Тебе, блять, нравится меня дразнить? — Я пытаюсь прозвучать хоть немного расстроенным, но получается всё равно возбуждённо. Брендон мне усмехается. И только тогда я осознаю тот факт, что, да, мы с Брендоном здесь не одни; мы со Спенсером и Джоном на их свидании. У них, кажется, всё прекрасно, хотя Джон по-прежнему выглядит так, будто не может поверить в то, что ему посчастливилось оказаться на свидании со Спенсером долбанным Смитом, да и сам Спенсер смотрит на Джона немного застенчиво. Застенчиво? Никогда бы не сказал, что Спенсер застенчивый. После фильма Джон с Брендоном идут в туалет, чтобы они могли поговорить, поэтому мы со Спенсером начинаем свою долю болтовни за их спинами. ― Ты в порядке, Спенс? — спрашиваю я. ― Всё хорошо? Он кивает и прикусывает губу, пока мы ждем Джона и Брендона в холле. ― Просто... Джон просто... он какой-то тихий. ― Он просто нервничает. К тому же, твоих разговоров хватает на вас двоих... ― Ты правда думаешь, что я ему нравлюсь? — нервно спрашивает Спенсер. — Может, у него просто была какая-нибудь вспышка гнева, а Лиам оказался там совершенно случайно! Я смеюсь и мотаю головой. — Я точно знаю, что Джон сох по тебе долгое, долгое время. — Тогда почему он ничего не сказал? Ведь это я предложил ему со мной куда-нибудь сходить, и это я тот, кто берет его за руку; если бы я этого не делал, то ничего бы не было! ― Джон старается. Дай ему немного времени, и он будет сам брать тебя за руку. Он просто стесняется. ― Из-за него я сам стесняюсь, — бормочет Спенсер, и слегка краснеет. Брендон с Джоном возвращаются, и Спенсер, видимо желая проверить Джона, теперь держит руки при себе. Джон ведет себя как тряпка и даже не пытается взять Спенсера за руку, но зато предлагает купить нам мороженое по дороге в кампус. На этот раз Спенсер идет со скрещенными на груди руками, и Джон выглядит потерянным, будто не может понять, что пошло не так. Моя рука у Брендона на плечах, а его - на моей талии. Мы кормим друг друга мороженым, целуемся и смеёмся, и это было самое лучшее не-наше-свидание. Тем не менее, когда мы оказываемся на территории кампуса и доедаем мороженое, я отпутываюсь от Брендона и беру его за руку, но как только в поле зрения появляется дом братства, я достаю свой телефон, тем самым давая себе повод не входить с ним за руку в дом. В общей комнате идет вечеринка, и воздух прорезает пьяный смех девушек из сестринства. Мы с Брендоном говорим, что лучше пойдем в свою комнату. ― Не хочешь выпить пива? — с надеждой спрашивает Джон у Спенсера. ― Я пойду спать, — отказывается Спенсер, и Джон выглядит расстроенным. ― Я, эм, провожу тебя, — предлагает Джон, и мы все поднимаемся на площадку второго этажа, где останавливаемся, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи. Джон не может понять, почему свидание, которое начиналось так многообещающе, теперь катится к чертям. Мы с Брендоном переглядываемся, раздумывая, стоит ли нам вмешаться. ― Я, эм, я хорошо провел время, — неловко пытается Джон. Спенсер терпеливо улыбается, и Джон пятится назад, видимо, решив, что он конкретно облажался и лучше сбежит на вечеринку внизу. ― Спокойной но- ― Поцелуй меня, — внезапно и очень громко говорит Спенсер. Джон замирает. ― О. Эм. ― Поцелуй меня, Джон, — дуется Спенсер. Брендон закрывает лицо руками и начинает смеяться. Я прикусываю губу, чтобы не сделать то же самое, когда Джон перед нами, наконец, проявляет немного инициативы. От неуверенного танца, в котором они кружились весь вечер, Джон Уолкер внезапно начинает пожирать Спенсера у всех на виду, когда они сливаются в горячем поцелуе. Я чуть не краснею от увиденного, когда Спенсер набрасывается на Джона, притягивая его до невозможности ближе. Когда они начинают подниматься по лестнице на третий этаж, чтобы, по-видимому, продолжить шоу в комнате Джона, я решаю, что насмотрелся уже достаточно. ― Мы не были так безнадежны, признаваясь друг другу в симпатии, да? — спрашиваю я Брендона, когда мы направляемся в нашу комнату. Вместо этого между нами была борьба. Когда Брендон распространил моё дерьмовое стихотворение по всему братству. Когда я лгал и говорил, что он мне не нравится, и пытался оставаться при своём, но всё равно преследовал Брендона на его свидании, в то время как он тайно фотографировал меня на территории кампуса. И вдобавок ко всему, были ссоры и ещё больше борьбы. ― Не, — мотает головой Брендон, — мы никогда не были такими жалкими.***
― Тебе нужно кодовое имя, — говорит Кэш. Мы сидим в учебной комнате братства и пытаемся хотя бы немного позаниматься. Брендон кивает рядом со мной, и прошло всего шесть минут с тех пор, как я узнал, что Кэш состоит в Обществе Джулиана. Теперь в нем восемь членов, включая меня, и это означает, что я знаю пять из семи: Брендон, Джон, Чиз, Энди и Кэш. ― Как Повелитель Системы, а? — приглушенным голосом объясняет мне Кэш. ― Это потрясное кодовое имя. Что в нём может не нравиться? Повелитель. Система. Крутое дерьмо! Брендон смеется, и я спрашиваю его кодовое имя. Брендон доверительно на меня смотрит и наклоняется к моему уху: — Чёрная Звезда. Я должен был догадаться. И Джон - Котенок. Я вычеркиваю уже известные имена, подсознательно пытаясь понять, кто остальные члены: Зефир, Кровавая Мэри, Коала и Мясник. Я уверен, что Чиз - это Коала. Было бы логично. ― Почему Черная Звезда? ― Ну, я хотел быть Черным Пламенем, это круто звучало, но потом я узнал, что так называется журнал церкви Сатаны, так что передумал, — пожимает плечами Брендон, и я смеюсь. ― Хотя, Черная Звезда тоже казалась довольно неплохим именем, потому что черный - мой любимый цвет, и... мне нравятся звезды, — говорит он. Довольно веские причины. ― Но ты же не хочешь иметь отстойное кодовое имя, — советует Кэш. ― Это одна из самых важных вещей для члена Джулс. — Брендон смотрит на него недовольно, и Кэш добавляет: ― Ну, знаешь, после изменения этого мира к лучшему. ― Точно, — смеюсь я. ― Бэмби, — говорит Кэш. — У тебя большие глаза, и ты чем-то похож на оленя. ― Знаешь, а он прав, — говорит Брендон, и я пихаю его в руку, надувшись. — Оу, Бемби обиделся? — дразнится он и раздевает меня взглядом, проводя пальцем по моей щеке. Я инстинктивно наклоняюсь навстречу прикосновению, прежде чем замечаю, что Кэш поднимает брови, глядя на нас в стиле «окей, что это ещё за прикосновения?» Я кашляю и отстраняюсь, бормоча: — Я не хочу быть Бэмби. ― Может, Клюшка, — говорит Кэш. — Ты худой и высокий, как клюшка. ― Ну, спасибо, — саркастично произношу я, и Кэш лишь пожимает плечами. Мы возвращаемся к учёбе. У меня завтра экзамен по Писательскому Мастерству, а по Английской Литературе в пятницу в полдень. Как только я его сдам, мы с Брендоном отправимся в Нью-Йорк. Только мы вдвоем, и больше никого. Никаких других Сигм в течение почти двух дней. Кто-нибудь ещё слышит эту блаженную мелодию в воздухе? Я замечаю, что Сигмы начинают вставать и покидать учебную комнату. Я смотрю на часы у двери, которые показывают почти семь. Домашнее собрание, ну конечно. Кэш, Брендон и я приходим в общую комнату как раз вовремя. Все диваны и кресла уже заняты, поэтому нам приходится встать у задней стены. Ровно в семь Гейб начинает закрывать двери, и в последнюю минуту внутрь проскальзывает Спенсер. Он выглядит запыхавшимся и раскрасневшим, улыбаясь Гейбу и пробираясь к нам. ― Привет, братишки, — ярко улыбается он нам. Мы не виделись целую вечность, хотя у меня есть довольно хорошее предположение о том, чем он занимался эти последние несколько дней. Двери закрываются, и Сигмы успокаиваются и переключают свое внимание на Большую... Двоицу. Патрик с Гейбом стоят у дверей и в недоумении переглядываются между собой. ― Где, чёрт возьми, Джон? — громко спрашивает Гейб. Патрик пожимает плечами и оглядывается, очевидно, выбитый из колеи этим сбоем в ежедневной рутине. Вся комната наполняется любопытным бормотанием, потому что такого ещё никогда раньше не происходило. И в этот самый момент двери открываются, и в комнату заваливается Джон с красными щеками. ― Извините, извините, — говорит он с виноватым видом и, быстро взяв себя в руки, улыбается остальной части комнаты своей обычной, искусственной улыбкой. Патрик тихо его отчитывает, а затем поворачивается к Сигмам и начинает собрание. На этой неделе Патрик достает секретную книгу Сигмы Хи Беты и зачитывает тридцать пять основных принципов братства. Я чувствую, как мой телефон вибрирует в кармане, и незаметно его достаю. Это сообщение от Брендона. Идея для имени №1: Сковорода Между нами стоит Кэш, и я наклоняюсь назад, чтобы за его спиной встретиться взглядом с Брендоном. Я смотрю на него в недоумении, и он удивленно произносит «Нет?» одними губами. Я мотаю головой, и он пожимает плечами. Через секунду мой телефон снова вибрирует. Поэт Я слегка улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы украдкой бросить на Брендона взгляд, который означает «возможно». Это кодовое имя может быть классным. В конце концов Патрик заканчивает, и Гейб начинает зачитывать внешние новости. Стол Я смотрю на Брендона взглядом «какого хуя?», но он лишь невинно улыбается в ответ. Я мотаю головой и в пол уха слушаю Гейба, который говорит о представлении Сигмы на скором университетском собрании членов правления, прежде чем Джон переходит к внутренним новостям. Милый Носик Я закатываю на Брендона глаза, и он хлопает на меня ресницами. Я пытаюсь сосредоточиться на Джоне, когда мой телефон снова вибрирует. Бойфренд? Мои глаза замирают, когда я осознаю, что это не идея для кодового имени. Я чувствую легкую слабость в коленях, потому что передо мной материализовалось слово на «Б»; это больше не мысль или предмет, упомянутый вскользь. Это слово прямо перед моими глазами, с вопросительным знаком в конце. Я с трудом сглатываю, поднимаю голову и замечаю как Брендон выжидающе на меня смотрит. Он покусывает нижнюю губу, выглядя взволнованным. Он поднимает брови, и на его щеках появляется легкий румянец. Я снова сглатываю, а мои внутренности заполняются бабочками. Мои ладони потеют, и я кладу телефон обратно в карман. О, Боже. Я снова встречаюсь с Брендоном взглядом и чуть не умираю, когда едва заметно киваю ему в ответ. Брендон начинает широко улыбаться, одной из своих больших, теплых, счастливых улыбок, от которых сияют его глаза. Он смотрит вниз на свою обувь и заправляет волосы за ухо, а затем снова поднимает на меня взгляд и улыбается ещё шире. Ага. Да. Теперь я официально мертв. Вау. Ладно, вау. Мы бойфренды. Господи. Если бы только Фред Ньюман, который ударил меня на детской площадке, сказав, что никогда меня не поцелует и что я всегда буду одиноким и несчастным (боже, двенадцатилетние дети порой бывают жестокими), видел бы меня сейчас. У меня есть парень. Брендон - мой парень. Я хочу накинуться на своего парня прямо здесь, в общей комнате, но, разумеется, не могу. Я начинаю по идиотски ухмыляться, пялясь на свою обувь и пытаясь не подхватить Брендона на руки, потому что я не помню, когда в последний раз был так искренне счастлив в своей жизни. Я быстро сосредотачиваюсь на чем-то другом, кроме своего разогнавшегося сердца, и мой взгляд останавливается на Джоне, который до сих пор зачитывает внутренние новости. ― И, наконец, наша последняя внутренняя новость, — читает Джон с листа и прочищает горло. ― Похоже, я влюблен в Спенсера. Итак! На этой неделе всё! Мой рот открывается. Что ж, это было быстро. Комнату заполняет внезапная тишина, и у всех появляются недоумевающие и шокированные выражения на лицах. Джон пытается слегка улыбнуться, убирая листок в карман, но на деле выглядит до усрачки испуганным. Стоящий рядом с Брендоном, Спенсер улыбается своей самой яркой улыбкой, которую я когда-либо видел. Патрик моргает. ― Ну... это безусловно, безусловно прекрасная новость, — неловко бормочет он. Гейб таращится на Джона, а половина комнаты пытается свыкнуться с мыслью о том, что Джон увлекается парнями. Ну, собрание дома Сигм определенно подходящее место для каминг-аута. Джон смотрит в нашу сторону, и Спенсер больше не может сдерживаться ни секунды. Он посылает Джону воздушный поцелуй, который тот, к моему ужасу, ловит, и улыбается как самый счастливый парень на свете. Я понимаю, что чувствую себя сейчас, можно сказать, так же, но видеть таким Джона - очень необычно. ― Сегодня исторический день, — заключает Патрик, медленно кивая. ― В Сигме Хи Бете появилась первая гей-пара. Да. Мы... Мы опережаем время, — пытается он убедить сам себя. ― Давайте поздравим Спенсера с Джоном! В комнате раздаются растерянные, нерешительные аплодисменты. К моему удивлению, Брендон свистит и кричит: «Отлично, парни!» и похлопывает Спенсера по спине. Это разряжает шокированную атмосферу, и в воздухе звучат ещё несколько поздравлений. ― Просто помните, что комендантский час начинается в одиннадцать, а? — шутит Гейб и все смеются, только одни гомофобы слегка вынужденно. ― Не волнуйся, мы будем трахаться днем, — мило отвечает Спенсер. ― Тогда я думаю, что на этой неделе это всё! — поспешно заканчивает Патрик. ― Домашнее собрание закрыто! Ко мне тут же подходит Спенсер, с такими широкими глазами, будто он принял наркотики. Хоть он этого и не делал, он просто влюблен. ― Я так счастлив! — визжит он. Я смотрю на Брендона через его плечо. ― Да, я тоже, — говорю я, и на моих губах играет улыбка. Спенсер с Джоном счастливы, мы с Брендоном счастливы. Всё наконец так, как и должно быть. ― У меня лучший секс в моей жизни! — добавляет Спенсер, и я пытаюсь заставить себя не думать о монстро-члене Джона. Да, не получается, именно о нём я теперь и думаю. Разве можно вообще отсосать член такого размера? В смысле, блять, я бы точно хромал, если бы мне... ладно, прекращаю об этом думать! Джон подходит к нам, и Спенсер обнимает его, целуя в губы. Спенсер отстраняется и говорит похотливым и хриплым голосом: ― Джон, Джон, пойдем займемся тем, чем занимались, пока нам не пришлось прерваться из-за домашнего собрания. ― Пойдем, — рычит Джон, нетерпеливо кивая в знак согласия. Множество Сигм наблюдают за тем, как эта пара выбегает из общей комнаты, держась за руки. В заключение могу сказать лишь то, что Спенсер Смит знает, как обращаться с большим членом. ― Прощайте соседи, — комментирует Брендон. Я поворачиваю голову и вижу рядом с собой своего бойфренда с улыбкой на губах. ― Кстати, они украли наш титул. Это мы были первой гей-парой Сигмы Хи Беты. — Брендон, — практически мурлычу я, кивая в сторону двери, и он смеётся. ― Что? Я дуюсь на него и понижаю голос, чтобы нас не услышали: — Ты мой официальный парень уже три минуты, а я до сих пор тебя ещё не поцеловал. Давай поступим как Джон со Спенсером и найдем какое-нибудь уединенное местечко. — Так поцелуй меня здесь, — предлагает он, глядя на мои губы. ― Думаю, гей-пары из Сигм теперь законны. Моя улыбка немного гаснет. ― Ты знаешь, что мы не можем. ― Почему нет? — спрашивает Брендон. ― Я не хотел, чтобы братья знали, даже когда сам не знал, что между нами выйдет. Нелегко начинать что-то, находясь в центре внимания, но ты мой официальный парень уже четыре минуты, и у меня такое чувство, будто хочется рассказать об этом всему миру, — улыбается он. Несколько Сигм поблизости смотрят телевизор спиной к нам. Брендон приближается ко мне на шаг, не спуская глаз с моих губ. ― Ну же, Бэмби. Я притворно ахаю и принимаю оскорбленный вид. ― Я не буду этого делать только за то, что ты меня так назвал, — говорю я ему, надеясь, что он купится, потому что мое сердце, напротив, не ведётся на эту ложь. Нашим отношениям всего пять минут, но уже возникла проблема: Брендон хочет публичности. Я - нет. Но это были неплохие пять минут.***
Где-то в середине своей неистовой писанины я осознаю, что моё сочинение - полная чушь. Я отрываю взгляд от своей работы и смотрю на других студентов, сдающих этот же экзамен по Английской Литературе. Я замечаю Уильяма, и его ручка практически горит у него в руке. Я недостаточно занимался. Последние две недели я практически не учился. Я сбросил вес, что по такому как я заметно сразу. У меня пропал аппетит. Я не могу ни на чём сконцентрироваться. Единственное, что кажется достойным моего времени - это Брендон. Когда его нет рядом, я скучаю. Когда он уходит на лекции, я забрасываю его глупыми, короткими сообщениями. Когда ему нужно провести время в студии музыкального факультета, пойти на репетицию или заняться чем-то ещё, что дает мне прекрасную возможность немного позаниматься, я ей не пользуюсь. Книга остается забытой на кровати, пока я строчу одно любовное стихотворение о Брендоне Ури за другим. В среду был экзамен по писательскому мастерству. Всё закончилось тем, что я стал косвенно и размыто писать о Брендоне. Мне казалось, что всё схвачено, но теперь я готов полностью признать, что впервые за время моей академической карьеры я не на высоте. Уже середина экзамена, а я продолжаю думать о Брендоне и надеяться, что Спенсер не забыл про свое обещание отвезти меня на вокзал, откуда поезд до Нью-Йорка отправляется примерно через... сорок минут? Черт, что случилось со временем? У меня осталось на экзамен всего десять минут. Я возвращаюсь к своему самому короткому сочинению, которое я когда-либо писал, и добавляю заумное заключение. Может, это их одурачит. Когда я быстро возвращаюсь в дом братства, из глубины моего подсознания доносится ворчливый голос. Что случилось с Райаном, для которого такие экзамены были плёвым делом? Что случилось с Райаном, которым я был ещё два месяца назад? С Райаном, который раньше только говорил о любви, при этом никогда не испытав ничего подобного? Тот Райан не был парнем Брендона. Тем не менее, я не жду результатов своего экзамена с нетерпением. Я чувствую вину. Мне нужно учиться. Я не могу только и делать, что постоянно тусоваться с Брендоном. Но я обязательно постараюсь выложиться по максимуму после этих выходных. На следующей неделе я снова сосредоточусь на учебе. Я в этом абсолютно уверен. Слава богу, Спенсер не забыл, и я хватаю свой рюкзак из нашей комнаты, пока он ждет меня в прихожей. Всю дорогу до вокзала он болтает только о Джоне. ― У меня всё болит, но это определенно того стоит, — говорит он мне, и я мотаю головой и смеюсь. ― Вот бы мы вообще никогда не покидали кровать... Вчера Джон разговаривал с моими родителями по телефону! Он им понравился! И мама спросила у меня, как у нас с сексом, и я сказал, что всё потрясно! — восторженно говорит он. Вау, наверное, сумасшествие в его семье передаётся по наследству. ― Брендон хорош в постели? — с усмешкой спрашивает Спенсер. ― Мы ещё не... пока что. Как ни странно, — признаюсь я, наблюдая за дорогой и следя за тем, чтобы Спенсер никого не сбил. ― Серьёзно? — заинтригованно спрашивает он. ― Почему? ― Мы не торопимся, — расплывчато отвечаю я. Глаза Спенсера приобретают мечтательное выражение. ― Мне нравится, когда мы с Джоном не торопимся... ― Ты одержим! ― Я влюблен! Грань тонкая, а вот разница большая, — утверждает он. ― Значит, он правда тебе нравится? Дело не только в сексе? Спенсер показывает мне язык. ― Мы ведь не только трахаемся, спасибо. Просто сейчас... делаем это часто, но ведь можно кончить так много раз за день. Прошлой ночью мы не спали до рассвета и разговаривали. Он заставляет меня смеяться. — Спенсер слегка застенчиво улыбается и внезапно тормозит. Порше останавливается возле железнодорожного вокзала. ― Тогда я очень рад за вас, парни. Спасибо, я должен беж- ― РайРо, подожди! — говорит Спенсер и хватает меня за руку, когда я уже открыл дверь и высунул ногу наружу. Я вздыхаю и возвращаюсь внутрь, обращая на него всё своё внимание. Спенсер улыбается и треплет меня по щеке. ― Знаешь, в последние дни ты весь светишься. Я смеюсь. ― Ты говоришь так, как будто я беременный, но, наверное, спасибо. Спенсер убирает ладонь с моего лица и сжимает обе мои руки в своих. ― Любовь - это нечто удивительное, верно? Я очень рад, что это происходит с нами обоими. Конечно, иногда я думаю, что бы было, если бы мы с тобой, ну, знаешь, и я уверен, что ты наверняка думаешь об этом тоже... но я счастлив с Джоном, так что, надеюсь, между нами нет никаких обид. Спенсер настолько искренен, что я даже не могу над этим засмеяться. ― Никаких обид, Спенс, — уверяю я его. ― Теперь я действительно должен- ― Знаешь, какой урок я вынес из отношений с Лиамом? ― Какой? — спрашиваю я терпеливо. Брендон уже наверняка меня ждет, и я не хочу, чтобы мы опоздали на поезд. ― Неважно, насколько хорошо тебе может быть с кем-то, он не всегда будет рядом. Ты можешь этого хотеть, можешь в этом нуждаться, и это нормально. Но однажды его может не стать, поэтому важно, чтобы... независимо от того, насколько кто-то удивительный, Райан, никогда не забывай о том, кто ты есть. Есть только один человек, с которым ты должен провести всю свою жизнь, и это ты сам, — произносит он и заправляет мне волосы за ухо. ― Не забывай, кто ты. Я улыбаюсь ему. ― Не забуду. ― Хорошо, — сияет он. ― А теперь можешь отправляться на свой романтический уикенд с Брендоном. ― А ты можешь вернуться к своему потрясному сексу с Джоном. ― Мы все в плюсе! — говорит он с энтузиазмом и быстро целует меня в щеку с влажным звуком. Я смеюсь и выхожу из машины, слыша вслед: «Привези мне сувениры!» Я машу ему рукой и бегу на станцию, где сверяюсь с таблом отправления поездов с нужной платформы. Брендон уже меня ждет, и его лицо озаряется, когда он меня замечает. ― Он сейчас уедет! — поторапливает Брендон, пока я спешу к нему мимо людей. ― Прости, прости, — выдыхаю я добравшись до него. Брендон лишь усмехается и целует меня в губы. Я мгновенно таю и наклоняюсь навстречу прикосновению, потянувшись к его руке. ― Как экзамен? ― Хорошо, — заверяю я его, и Брендон улыбается. Мою грудь стягивает, и по внутренностям распространяется тепло, доставляя мне идеальную дозу головокружения. — Пошли уже, — усмехаюсь я.