Боль — лучший учитель

      Несмотря на пережитое недавно потрясение, Санса, закрыв глаза, умудрилась заснуть, погрузившись в целительный сон, а когда ей снова пришлось открыть свои глаза, чтобы встретить во всеоружии новый день, вспомнив о том, где находится, она искренне пожалела, что не умерла прошлой ночью. Правда, как выяснилось позже, лучи небесного светила оказались далеко не единственной причиной, вынудившей её так скоро прийти в себя, и когда первое ощущения от первого пробуждения сошли на нет, она обнаружила, что пребывает в этой комнате не одна. Напротив кровати стоял тот самый тип, кто вчера, прежде чем покинуть эту спальню, попросил называть его Рамси.       — Уже проснулась? — с мнимым участием осведомился он, как будто и вправду проявлял о ней заботу.       Усевшись на так называемую «постель», Санса инстинктивно потерла виски, и только сейчас обнаружив, что отсутствие цепей на своих ногах, настороженно уставилась на непрошеного гостя. Миранда накануне отлично постаралась: царапины болели уже не с такой интенсивностью, а рана на коленке почти зажила.       — Ты должна вымыться и переодеться во что-нибудь чистое, — сухо проронил молодой человек, скользнув по её фигуре изучающим взглядом. — В этом растрепанном рубище ты выглядишь совсем как одичалая. Будущей леди не пристало иметь такой вид. Поэтому постарайся к моему возвращению привести себя в порядок.       Не добавив больше ничего к своей назидательной речи, Рамси вновь покинул комнату и заперев будущую жену на ключ, отправился на охоту, захватив с собой своих неразлучных собак. Оставшись наедине со своими мыслями, Санса погрузилась в легкое уныние, и будучи уверенной, что он не прикоснется к ней, пока она не помоется и не приобретет «товарный» вид, приняла решение и вовсе не покидать стен этой спальни, пока её радушные планы не были нарушены внезапным вторжением Миранды, специально зашедшей сюда, чтобы проводить в комнату, где все уже было приготовлено для внешнего омовения. И понимая, что противиться приказу бессмысленно, Санса, неохотно покинув ложе, послушно побрела за ней, даже не догадываясь, что если бы отказалась исполнять волю Рамси, она вынудила бы его помыть её самостоятельно, насильно закинув свою будущую жену в лохань с водой.       Дома ей тоже приходилось мыться в обычной деревянной емкости, закрыв окна плотными ставнями, и только когда летом на улице устанавливалась более-менее теплая погода, Старки иногда позволяли себе искупаться в местных водоемах, но бывало это крайне редко. Первую ванную комнату со всеми удобствами ей пришлось лицезреть после посещения Королевской Гавани с отцом, пообещавшего обручить её с принцем Джоффри и прекрасно запомнив подробности того дня, оказавшись во власти нахлынувших воспоминаний, Санса, отдав свое тело в распоряжение Миранды, натирающей до боли её кожу мочалкой, даже не почувствовала, как по щеке скатилась слеза.       Эта девушка верно служила своему хозяину, поэтому просить её помочь выбраться из этого бесполезно, с другой стороны, как можно было отсюда сбежать, положившись на собственные усилия, о том Санса не имела ни малейшего представления. Поэтому приказав себе больше никогда не возвращаться мыслями к прошлому, которое уже не вернуть, едва с мытьем головы было покончено, выбравшись из лохани, она позволила себя увести в спальню, где её ждала пахнувшая свежестью ночнушка, которую в её отсутствие уже успел кто-то бережно разложить на кровати.       Вещь была не из дешевых и, попробовав ткань на ощупь, Санса отметила про себя, что впервые в жизни брала в руки что-то подобное. И поскольку особого выбора в плане одежды у неё не оставалось, то пришлось облачиться в то единственное, что ей предложили, чтобы хотя бы таким образом скрыть свою наготу.       Радовало, что её хотя бы снова не заковали в цепи, как в прошлый раз, это означало, что возможно с ней наконец-то начнут обращаться по-человечески, хотя, возможно, она просто плохо знала истинную натуру Рамси, и если в комнате цепей не оказалось, это ещё не означало, что он мог оставить её в покое.       Чуть позже Миранда принесла ей еду, уговаривая немного подкрепиться, но Санса, испытывая трепет от одной мысли о возвращении Болтона, была настолько утомлена недавними событиями, что соблазнившись ароматными запахами, едва заставила себя проглотить пару кусков, чтобы не ослабеть окончательно. И пусть со вчерашнего дня она практически ничего не ела, её аппетит до сих пор оставлял желать лучшего. Лишь когда служанка, забрав с собой посуду и убравшись из спальни, оставила её в покое, Санса, соскочив с кровати, принялась расхаживать по комнате, прикидывая в уме приблизительный план побега, пока солнце не склонилось в сторону запада, и не наступило время вечернего ужина.       Несмотря на поздний час, Рамси возвращаться назад не торопился, и надеясь, что он, забыв о её существовании, уже вряд ли к ней заглянет, услышав, как щелкнул в замочной скважине ключ, она мгновенно осознала, как недооценивала силу его памяти.       Поддавшись панике и, пожалев о том небольшом количестве съеденной еды, которую уже успела проглотить, чтобы не потерять сознание от слабости, девушка, вскочив с кровати, едва сдержалась, чтобы не закричать от ужаса, и обнаружив, что не в состоянии сделать даже этого, — настолько были скованы страхом её голосовые связки, все, на что она была способна в тот момент, это слегка попятившись назад, округлившимися глазами уставиться на своего нового хозяина, у которого, судя по довольному выражению лица, охота на крестьян сегодня удалась, как никогда.       — Зачем ты это делаешь? — дрожащим голосом переспросила она, как будто забыв, что минуту назад хотела наброситься на него с гневной тирадой вместо того, чтобы молоть в ответ какую-то невнятную чушь.       Оценив преобразившейся вид своей пленницы, Рамси аккуратно затворил дверь и, слегка прислонившись к стене, поставил юную Волчицу в известность относительно своих дальнейших планов, пообещав сделать своей супругой, если она будет вести себя хорошо.       — Я никогда не стану твоей женой и спать с тобой не собираюсь, — не на шутку разъярившись, повысила на него свой голос Санса, будто напрочь забыв о том, где находиться, и чьим правилам должна сейчас подчиняться.       — А твоего разрешения и спрашивать никто не будет, — лукаво отозвался Рамси, сбрасывая с себя плащ, и только сейчас осознав, в каком виде находится перед этим человеком, который вот уже несколько минут любуется её внешними данными, Санса, быстро скрестив на груди руки, упрямо топнула ногой, в очередной раз доказывая, что не собирается ему покоряться.       Да она в жизни не разрешит никому к себе прикоснуться. Кроме Джоффри и, пожалуй, этого экстравагантного Лораса Тирелла. И вообще, кем возомнил себя это болтонский ублюдок отродье, главный враг её семьи, предлагающей теперь ей разделить с ним ложе?! Неужели он не понимает, что не достоин её?! Но прежде чем она успела набрать в свои легкие воздух, чтобы высказать в открытую претензии, Рамси, в два счета оказавшись рядом с ней, подхватил девушку за подбородок, и зафиксировав ей голову так, чтобы она не смогла пошевелиться, приблизил её лицо к себе.       — Если я захочу, то буду трахать тебя, независимо от того, нравлюсь я тебе или нет, — угрожающим тоном молвил он, после чего оставив её в покое, принялся медленно избавляться от своей одежды.       — Ты не посмеешь ко мне прикоснуться! — сузив ноздри, прошипела Санса, надеясь оттянуть момент нежелательной развязки, которую только что сама спровоцировала своей возмутительной тирадой. — Я тебе этого не позволю!       — Не позволишь?! — усмехнулся он, посмотрев на неё так, будто она несла ахинею. — А чем ты отличаешься от тех других? Не считая фамилии Старк?! — и не дождавшись от неё толкового ответа по этому поводу, добавил: — По-моему, пришло время напомнить тебе, кто здесь хозяин, а кто — всего лишь жертва обстоятельств. Ты свежа и никем пока не тронута, поэтому позволь мне стать сегодня твоим первым мужчиной.       И прежде чем она успела сообразить, что он имеет в виду, расстегивая последнюю пуговицу на своем одеянии, Рамси заключил свою строптивую пленницу в объятия и, мгновенно подавив в ней волю к сопротивлению, с силой накрыл её губы своим ртом. Вцепившись в его плечи так, будто собиралась разорвать его одежду, Санса попробовала вырваться из этой крепкой хватки, вдобавок залепив ему хорошую пощечину, но силы оказались слишком неравными, чтобы она могла дать отличный отпор.       Не таким ей представлялся первый поцелуй, которым мог бы одарить её Лорас Тирелл, будь она с ним чуть настойчивей. С ним у неё было бы все совсем по-другому, и он уж точно бы не стал набрасываться на невесту как на добычу, которую у него так и норовил кто-нибудь отобрать.       Санса билась в руках своего похитителя словно безумная, пытаясь увернуться от поцелуев, вызывавших у неё одно лишь омерзение, и когда её силы оказались на исходе, закрыв глаза, она просто ждала, когда все закончится, чтобы просто не видеть его лица. Но судя по тому, как напряглось тело болтонского бастарда, и с какой силой впились в её спину и затылок его пальцы, вызывая боль по всей длине позвоночника, оставлять её в покое он не собирался ещё как минимум полчаса.       Яростно сминая и кусая припухшие губы оскверненной им девушки, Рамси почувствовал желание преподать ей урок за нарушение дисциплины и, поддавшись велению своих инстинктов, тотчас швырнул её на кровать, надеясь овладеть своей жертвой без тени сожалений. Стерев слюну с подбородка, Санса попробовала отползти на край кровати, как вдруг Болтон, подхватив её за ногу, сорвал с неё ночнушку и, не дав девушки возможности морально подготовиться к дальнейшим событий, раздвинув ей ноги, почти рывком вошел в нее, окончательно освободившись от одежды.       Закричав, Санса до боли впилась ногтями ему в плечи, но получая какое-то извращенное удовольствие от своих садистских действий, самому Рамси, похоже, было на все плевать. До него она ни с кем не спала и понятия не имея, где именно у нее мог произойти первый раз, она часто любила себе представлять, как занимается любовью с Лорасом на роскошной постели с балдахином, либо под водопадом в одном из парков замка, где их в любой момент мог застукать кто-нибудь из королевской родни. Но о том, что все произойдет именно так, ещё в такой обстановке, она не могла себе представить даже в самых страшных снах.       Удерживая девушку за бедра, Рамси задвигался быстрее, и затыкая ладонью рот своей жертве, то и дело порывающейся позвать на помощь своих уже несуществующих родителей, с самым беззастенчивым видом прислушивался к её полузаглушенным стонам, наслаждаясь своей властью над нею. Юная Волчица была для него она всего лишь очередной игрушкой, которую ему не терпелось сломать, как хрупкую фигурку изо льда, даже не вспомнив о своей жестокости на следующий день. И когда он почувствовал, что находится почти на пределе, и сейчас окажется во власти экстаза, сделав последний толчок, он оставил поцелуй на её шее, и слегка отстранившись от будущей невесты, приземлился рядом с ней на кровать, поудобнее располагаясь на мехах.       Ещё ни одна интимная связь не доставляла ему столько эмоций, как эта. Санса его не хотела, но оказываемое ею сопротивление заставило его возжелать ее ещё больше и предвкушая количество ночей, которые ей в силу обстоятельств ещё придется с ним провести, закрыв глаза, Рамси попытался уснуть, положив руку на талию своей избранницы, чего нельзя было сказать о самой Сансе, для которой сон был всего лишь короткой передышкой перед тем, что ей ещё предстояло пережить, прежде чем она решится на совершение побега.