***
Катя дописывает сценарий к последнему видео, подбирает подходящую музыку и наслаждается своей одинокой жизнью. Теперь никто не будет ворчать, что это она так долго сидит перед своим компьютером, что это она приходит под утро бухая, что это она красит волосы, делает тату и пирсинги. Эта та свобода, которой ей никогда не хватало — жить с младшим братом и слишком «правильными» родителями было адово. Потыкания, стереотипы, вроде «ты же девочка», слежка за каждым её шагом и наказания для восемнадцатилетней Кейт очень странная штука. Она уже совершеннолетняя, самостоятельная девушка, им не нужно так опекать её. И даже сейчас, когда Екатерина съехала с занудливого дома, родители не упускают шанса приехать, сказать какая она бездарная, не помогает и прочее. Кейт протяжно вздыхает, кладёт голову на спинку стула, протягивая ноги по периметру стола. Чувство внутреннего удовлетворения не покидает юную девицу, и гормоны счастья начинают все больше вырабатываться, предвещая о месячных. Но это ни капли не смущает кареглазую, а ещё больше кидает в азарт. Никто же не будет лезть ей в трусы, а запах, который будет соблазнять противоположный пол, превращая их в настоящих самцов — загляденье. Да, она ещё та экстремальная кокетка, жаждущая приключения на её сочный зад. Однако, не во вред всему, что Катя напридумывала себе, цикл по-видимому сдвинулся, ведь крови так и не было — только спазм внизу живота и боль от нечаянных прикосновений к груди. Все её тело будто бы кричало, что вот она, вся в экстазе, но на деле было совершенно не так. Настроение резко менялось, неохота ничего делать, круги под глазами от плохого сна. Девушка посмотрела на экран компьютера, где была открыта программа для монтирования, Опера и ещё несколько закладок со странным содержанием. В последнее время Катю навещало странное предчувствие и «послевкусие» после снов, где она видит одного и того же человека — высокого рыжеволосого парня с веснушками, прищуренными глазами, тоненькими губами и отменным чувством юмора. В каждом сне он появляется в той или иной форме — посторонний, знакомый, приятель, друг и, самое ужасное, любимый парень. Они даже целовались под теплым лучами весеннего солнца на заброшке, ели приторно-сладкую вату, шутили обо всем. И главное, что тогда никого не нужно было. Но Кейт терпеть не могла ситуацию с соулмейтами, она всячески опровергала всю эту систему подбора людей, для и суть с одинаковым сном. Все это тупо и смешно одновременно. Приятная тяжесть осела на дно живота от воспоминании двухметрового незнакомца и Катя сладко прикрыла глаза, растворяясь в блаженной улыбке. Не скрыть того факта, что та иной раз дрочила на него, прикрыв глаза, и громко выкрикивая его псевдоним «Дом Культуры», который дал сам парень, отчего соседи начали думать, что та совсем на голову ебанутая. Это так и есть. К слову, девушка очень хотела найти его в живую, посмотреть, что да как, но к её сожалению, она не могла найти этого человека, вообще никак. Социальные сети выдавали не тех, кого надо, в ютубе не было, знакомые не знали такого человека, знали только быдло с района, примерно такой же внешности, но категорически не соответствующий характеру неженки. Он иногда заскакивал к ним побухать, но красноволосая лишь отнекивалась. Её «Дом Культуры» был очень добрым, милым и красноречивым парнишкой. Вскоре кареглазая бросила эту затею и лишь иногда припоминала о том человеке, который сглаживал её сонные путешествия. Рука непроизвольно потянулась ближе к промежности, но Кейт бросила эту идею и помотала головой. Пора приходить в порядок, иначе все эти любвеобильные воспоминания окончательно затуманят её разум, и та будет в недельной алкогольной коме. В прошлый раз это плохо сказалось на её здоровье, пошатнуло образ стервы и Катя навсегда покончила с надоедливыми снами. Они ей больше не снились. Кейт берёт в руки смартфон, набирает номер подруги, договаривается о том, что они будут гулять ночью — ведь тогда людей меньше, и риска о том, что если месячные пойдут и она не опозорится возрастет до небес. Только прокладки она все-таки взяла. Так, на всякий случай.***
Данила просыпается в мучениях и дикой ярости — соседи снова вспомнили молодость, включив песни 80-тых и выкрикивая слова, называя «это» пением. Хоть Кашин и не имел голоса, но различал пение от этой херни. Как говорится, не нужно быть поваром, чтобы отличить пересоленный суп от нормального. Или как там? Впрочем, не так важно. Он открывает один глаз, осматривает свою полу-пустую хату и вдыхает смрад дешёвых ментоловых сигарет, вискаря «Jack Daniels» и наркоты. Да, Данил любил иногда закинуться лёгким наркотиками, забыть об этом грешном мире и почувствовать облегчение, а затем ломку. Рыжий быстро встал с кровати, кинул взгляд на настенные часы и пошёл в ванную привести себя и свое хуёвое самочувствие в порядок. Время было шесть часов вечера, и тот понял, что уже совсем убил свой распорядок дня. Наверное, ложиться в девять часов утра плохо, да? Но, это вообще не пугало, ведь кто пропускает крутые вписки ради какого-то сна? Кто-то да, а Кашин категорически нет. Не было на его счету ни одного пати, где его не было. И он считал это смыслом своей никчемной жизни. У него по сути не было бабы — выебал и бросил. Нет в них той «изюминки», все легкодоступные, не серьёзные, податливые. Да ему и не нужны были серьёзные отношения, не хотелось заморочек и ревности со стороны партнерши. Хотелось лёгкости, а не моральных стереотипов, которые навязало общество. Глупость это все. Даня поднял кран и поднес лицо к ледяной струе, что сразу привела в чувства. Он пару раз ополоснулся, кое-как почистил зубы и пошёл в комнату отлеживаться. По пути парень не раз спотыкался об мусор из горы мятой одежды, бутылок и мебели, расставленной в хаотичном порядке. В принципе, рыжеволосый толком не ночевал дома, поэтому он не собирался что-то изменять в своём «логове». Хотелось что-нибудь изменить в своей голове, начать жить нормальной жизнью, а не быть уголовником и изгоем. И единственный, кто его спасал от мысли о суициде, был его лучший друг — Саня Адамсон. Этот человек действительно был дорог Дане, и именно ему рассказывал сокровенные тайны, доверял все, что мог. И если бы его попросили сказать в одном слове об их дружбе, то это слово было бы — доверие. Интересный факт, если подумаешь о человеке, он как-нибудь намекнет о себе. В данном случае Серёга позвонил своему рыжему собрату, и тот с энтузиазмом поднял трубку, разглядывая потолок. — Хах, ебать ты лох, — Кашин искренне смеётся над неудачей друга, но после добродушно хмыкает, оповещая о том, что он не злорадствует, ему ситуация кажется очень даже смешной. — Ну как можно быть таким ебуном? — Да ты заебал, — голос Адамсона стал серьёзнее, и Кашин уже подумал, что ему конец, но в последующие секунды Серёжа звонко смеётся и продолжает разговор в более мягком тоне. — Жду тебя в одиннадцать в местном парке, ок? — Без проблем.***
Катя и Ника делают уже десятый круг по тёмной территории сквера, разговаривают о своих мечтах, делятся недавним событиями. Но, в этот раз Кейт более молчаливая, редко шутит и больше предпочитает слушать, нежели рассказывать, поэтому Николь всерьёз заволновалась за свою подружку, хотела уже спросить, что такое серьёзно приключилось, как красноволосая уверенно берёт её за руку, разворачивается и идёт в центр, где меньше света и нет людей. Теперь все понятно. Однако, русая выдёргивает руку из охапки, кивая на звонящего телефон, мол, ты иди, а я сейчас отвечу и догоню, на что Катя возмущается, но быстро успокаивается и бежит к тёмной скамейке, вообще не смотря под ноги. Какой-то мелкий камушек попадает под туфли, и она с грохотом падает, разорвав колготки и больно ударившись коленками. Кареглазая со вздохом приподнимается и чувствует, как сильные руки обхватывают её талию, буквально ставя на ноги. Девушка стоит в лёгком ступоре и оборачивается на силуэт. К её сожалению, было невозможно разглядеть незнакомца, но она подметила, что тот выше её на полторы головы, поэтому нужно было «немного» посмотреть выше. — Чё такая невнимательная? — Парень говорил грубо и резко, чем вызывал гнев у юной Кати. Она бы как следует ударила этого наглеца, но чисто из солидарности и соотношения её комплектации тела и его, решила не рисковать, лишь фыркнуть. Все таки, месячные доставляют дискомфорт. — Ой бля, какие мы нежные. Кейт закатывает глаза, моля, что тот отъебался от неё, как её подруга подходит и прерывает «милый» разговор людей, беря под руку неуклюжую спутницу. — Ну уж не грубее тебя, быдло. — Кейт щурится и разворачивается, уходя с Никой в противоположную сторону. — Сука.