***
Субин на грани сна улыбается. Нос щекочет приятный свежий аромат моря, от которого на душе светло и спокойно. Он едва ли вспомнит утро, которое встречал бы с таким пушисто-приятным уютом на душе. Парень пододвигается ближе к стене, но натыкается на что-то гладкое и очень тёплое, от чего и исходит притягательный аромат. Чон сонно обнял это что-то и уткнулся носом куда-то в район ключиц, с упоением нежась в успокаивающем аромате и почти урча от этого… Стоп. Откуда?.. Светло-карие глаза резко распахнулись, открывая Субину прекрасный вид на длинную шею с сильно выпирающим кадыком и несколькими родинками. Бин завис. Мозг или спросонья или из-за сбоя в системе отказался переваривать информацию, получая новую, но выводов не делая. А взгляд скользнул ниже на ключицы, широкие плечи, мускулистую грудь. С непривычки тяжелая рука, лежит на талии, а в макушку Чону упирается острый подбородок. Субин вскрикнул от испуга и свалился с кровати, отползая. Мир на секунду пришел в движение, и в глазах потемнело от резкого пробуждения, но зрение быстро восстановилось. Субин больно ущипнул себя за ногу, но иллюзия не развеялась. Альфа, а Чон готов поклясться, что это именно альфа, не растворился в воздухе, словно остаток сна, не исчез, а продолжает спокойно спать на его кровати. Одеяло сползло вслед за парнем, демонстрируя взгляду Субина мускулистое обнаженное тело молодого мужчины. В голове пронеслось, что тому от двадцати одного до двадцати четырех. Поймав себя на довольно продолжительном залипании на незнакомце, разом вспыхнувший Субин отвернулся и на коленях подобрался к кровати. На ощупь найдя край одеяла, он кое-как прикрыл наготу мужчины. Не стоило ему притаскивать домой лиса. А еще не стоило забывать, что у некоторых альф, реже — омег, ещё осталась способность менять облик. Из-за того, что в последнее время кровь разных видов сильно перемешалась, многие потеряли свою ипостась животных. У Чона тоже никогда её не было, как и у всех его знакомых, поэтому ему даже в голову не пришло, кого он случайно подобрал. — Эй! — Бин легонько толкнул мужчину в плечо, но тот никак не отреагировал, тогда Чон потряс его сильнее. — Просыпайся! — Ммм, — короткие ресницы затрепетали, и альфа сонно уставился на парня. — Ты кто? По-лисьи любопытный, дружелюбный, пусть и слегка заторможенный со сна взгляд прошелся по всей комнате. Светло-желтые обои, мебель под цвет светлого дуба, хотя явно не из него, достаточно высокий потолок, стеллаж с учебниками, тетрадями и фигурками супергероев. Чем больше видел мужчина, тем быстрее до него доходила ситуация. Тремя словами — не его дом. — Где я? — Я принес тебя к себе, когда ты упал в обморок и был в форме лиса, — своеобразно ответил Субин. — Не помнишь? — Нет, — мужчина сел, хмурясь и массируя виски длинными пальцами. Одеяло сползло вниз, открывая омеге вид на то, как мышцы плавно перекатываются под загорелой кожей. — Голова раскалывается. — Нечего было по жаре бегать, — Чон тактично отвернулся в сторону, чувствуя, как его уши вспыхнули маковым цветом. Альфа заметил это и прикрылся, чтобы не смущать парня, тонких губ коснулась легкая усмешка. Даже спрашивать не нужно, по запаху понятно — у кого он оказался. Этот омежка очень милый, пусть и старается не показывать, что ему неуютно в одной комнате с голым незнакомым альфой — хотя вот это как раз и не удивительно. — Хан Сыну́. — Субин, — коротко представился тот. — Подожди, я сейчас принесу что-нибудь из одежды папы, и поговорим за завтраком. Окей? — Чон кое-как поборол накатившее смущение и максимально нейтрально посмотрел на Сыну́. — Договорились. Дав Хану первую попавшуюся майку и штаны подходящего размера, Субин ретировался на кухню, надеясь, что в процессе готовки немного успокоится, а встревоженное сердце наконец уймётся. С того момента, как Субин проснулся, оно отбивает чечетку в грудной клетке и серьезно так действует на нервы. Особенно, когда альфа, забывшись, вновь скинул с себя одеяло, Чону показалось, что громоподобный пульс слышен даже Сыну́. Субин быстро выскользнул из комнаты, швырнув в старшего подушку с логотипом любимой группы. Через какое-то время на кухне появился пошатывающийся хён и с благодарным взглядом сел за стол напротив неожиданного спасителя, слишком уж сосредоточенно не поднимающего взгляд от своей пиалы с рисом. Рядом на тарелках несколько кимчхи по разным рецептам. — Приятного аппетита, — Сыну́ неловко, что он вот так свалился на голову незнакомому парню, но в животе требовательно заурчало, заглушая нотации совести. — Угу. Субин бросает короткие взгляды на Сыну́, думая, как быть дальше. За тот короткий промежуток времени, в который Хан преодолел расстояние до стола, Бин успел заметить, как шатает старшего. Возможно, опять поднялась температура, не зря парню еще в кровати показалось, что тот очень горячий. …горячий, сильный и к нему приятно прижиматься. Субин с большим усердием налёг на капусту, надеясь, что хруст заглушит мысли. А румянец можно на острый перец списать, да. — Спасибо. Субин, я пойду. Твою одежду оставлю, а домой доберусь в форме лиса. Дашь свой номер, чтобы позже я мог с тобой связаться? — Хён, ты к еде почти не притронулся, — вместо ответа кивнул в сторону разворошенной горки риса Бин. За борьбой с гормонами и мыслями о чепухе, подросток не заметил, что Сыну́ только поковырялся в еде немного, утонув в своих собственных мыслях. — Тем более в таком состоянии, сомневаюсь, что ты доберешься к себе. — И что ты предлагаешь? — хмыкнув, соглашаясь со словами парня, Сыну подпёр подбородок ладонью.***
— Можете остановить здесь? — Сыну указал водителю на неприметный переулок, и такси резко затормозило в нужном месте. — Подождите. Чон удивлённо посмотрел вслед скрывшемуся с глаз за углом здания хёну, гадая, что тому могло понадобиться в какой-то подворотне. Сыну действительно не заставил себя долго ждать, тут же вернувшись с плотно свернутым пакетом в руках. На незаданный вопрос он ответил. — Моя одежда и ключи. Лисы двери с домофоном открывать не умеют, — слабая, скорее даже вымученная улыбка. Субин с волнением замечает, что Сыну становится хуже буквально на глазах. Они сидят по разные стороны заднего сиденья машины, но даже отсюда Чону видна выступившая на лбу альфы испарина. К тому же Сыну почти всю дорогу сидел с закрытыми глазами, устало распластавшись по мягкой спинке. Субин не знает о случайно спасённом им мужчине ничего кроме его имени, фамилии и того, что тот пахнет морем, ну и в курсе его природы. Для Бина еще утром этого в принципе было вполне достаточно. Но когда такси остановилось у въезда на частную территорию, на которой расположено несколько современных красивых многоэтажек, появились вопросы. Много вопросов. Сыну, пошатываясь, вылез из машины, дожидаясь, когда Субин расплатится с водителем. Хану совсем плохо. Похоже, он получил действительно сильный тепловой удар. — Зайди со мной, — не просит, а утверждает, но голос тихий и усталый. Ожидаемый домофон, коридор, лифт, коридор. До двери Субин хёна уже доводит, придерживая того под руку. Квартира, как парень и догадывался, полностью соответствует территории и стилю зданий. Современная мебель, кажется, только недавно купленная, чистота и простор с минимумом мелких деталей, вроде одного фикуса у дивана в гостиной или нескольких пар обуви в коридоре. Сыну сразу скрывается в спальне, и Субин идёт мыть руки, какое-то время рассматривает интерьер квартиры, после чего всё же негромко стучит в деревянную дверь и заглядывает в комнату. Сыну как раз достал из шкафа одежду и полотенце, собираясь пойти искупаться, как только освободится и останется дома один. — Я верну ту, которую ты мне дал, позже, когда постираю. Хорошо? — подергал за край милой майки с медвежонком. (Субин мысленно прикинул, сколько раз придется стирать любимую майку папы, чтобы запах выветрился. Ну не было ничего больше по размеру!) — Ах, да, еще, — Хан бросил вещи на кровать и достал из сумки, лежащей на кресле у компьютерного стола, кошелек, а из него несколько купюр, потом вернулся к шкафу, и с трудом подпрыгнул, выхватывая с самой верхней полки коробку конфет. — Вот, это за такси, а это за всё. — С улыбкой протянул презент растерявшемуся омеге. — Деньги я не возьму, — абсолютно серьёзно ответил Бин, кладя их на стоящий рядом комод, — а конфеты у тебя всегда в шкафу обитают? — Нет, — итак болезненная улыбка стала совсем вымученной, — они изначально должны были стать подарком. Альфа покачнулся, но всё-таки вручил коробку в руки Субину. — Ложись в постель, — вместо ответа советует Субин, придерживая альфу за локоть. — Хотя, нет, лучше сейчас пойди искупайся, а я пока поставлю чай. Где у тебя лекарства лежат? — Господи, не надо еще больше обо мне так заботиться. Неужели я настолько жалко выгляжу? — закатывает глаза к потолку Сыну, мысленно проклиная свою везучесть перегреться на солнце. — Я, конечно, милый, но богом меня еще не называли, — отшучивается Субин, уже направляясь в ванную раньше Сыну. Дома все медикаменты хранятся именно там. Но не в доме у Хана. Пока Сыну в душе, Субин находит нужные препараты на кухне в шкафу над раковиной и уже копается в холодильнике, прикидывая, что можно сделать поесть на скорую руку. К его огромному удивлению, холодильник заполнен продуктами, хотя омега ожидал скорее холостяцкое запустение с парой банок пива и чем-нибудь случайно завалявшимся. Да и дом выглядит уютно и опрятно, хоть с первого взгляда Бин этого и не заметил. Это не видно, если смотреть поверхностно, но стоит копнуть глубже — например, открыв какой-нибудь шкафчик, и сразу станет видно, что ко всему приложена заботливая рука. Это как незримая забота матери. Вроде и привычный порядок, вроде чистых, еще пахнущих порошком, занавесок или отсутствием пыли на верхних полках, но на самом деле к такой «привычной» картине приложен немалый труд. Сначала ему показалось, что это ароматизатор, но Субин улавливает слабый запах лаванды. Возможно, Сыну живёт с бетой? Совершенно ненавязчивый и приятный, если бы Чон не задумался о таком, то и не обратил бы внимания. Об этом он и спрашивает у альфы, когда тот уже лежит в кровати, чистый, домашний и раскрасневшийся после горячего душа и от болезни. Поднос с незамысловатым, но полезным бульоном стоит на стуле рядом, но и так не блещущий аппетитом Хан забывает о его существовании, когда слышит вопрос. Субин никогда не считал, что хорошо разбирается в людях, но сейчас ему показалось, будто он случайно заставил старшего пройтись по битому стеклу. По крайней мере в кофейно-карих глазах затаилась не меньшая боль, чем от этого. — Не совсем. Это не бета, а омега. Сыншик действительно пахнет очень слабо и нежно, но он замечательный. Только я не знаю, когда он вернётся. Прости, не думаю, что смогу рассказать сейчас что-то еще о нём. Слишком спать хочу. — Это подождёт, а суп — нет, — Бин тормошит старшего, заставляет через силу проглотить хотя бы несколько ложек, и только после этого считает свою миссию по спасению лиса выполненной. — Я завтра зайду, хорошо? — Да… Сейчас немного за полдень, но болезнь вымотала альфу, и он уже почти спит. Субин поправляет одеяло, чтобы тому было теплее. Оказывается, старший не меняет зимнее на летнее, круглый год спя под тёплым. Тем лучше сейчас, когда Хан болеет. Уже в коридоре Бин колеблется, раздумывая, ничего ли он не упустил. Если верить словам хёна, то получается, что он остался один, сейчас, когда ему нездоровится. Уличные сланцы отлетают на коврик у двери, омега разворачивается и направляется назад на кухню, намереваясь без спросу приготовить что-нибудь посытнее бульона. Уходя, Субин надеется, что квартира закрылась, когда он захлопнул дверь.