Кто будет...

Прошло два месяца и декабрь окутал город снежным пледом. Куникида так и не приходил в сознание, но доктора отметили, что его состояние улучшалось, когда рядом был Дазай, который, кстати, приходил каждый божий день, рассказывал напарнику какие-то истории и не уходил, пока его не выгоняли. Тогда он просто молча гулял по пустым улицам, наслаждаясь, столь успокаивающей душу, тишиной, вдыхая чистый, зимний воздух и чувствуя, как крохотные снежинки падают на лицо. Приближался новый год, все больше людей ходили по улицам с горой ярких коробок в руках, магазины сверкали новогодними гирляндами, а на главной площади поставили большую, красиво украшенную, ёлку. Сердце каждого ликовало в предчувствии прекрасного праздника. Но не Дазай. Он реагировал так, будто это был самый обычный рабочий день. Тихо сидя у себя за столом, он строчил дурацкий отчет о краже десяти алмазов. Тихо, безмолвно, почти не дыша. Ёсано, Кенджи и Ацуши, которые так же были в офисе и играли в карты, беспокойно переглянулись. - Хей, Дазай! - окликнула его докторша, - Оставь ты этот отчет. Босс уехал и врятли его потребует. Сядь, выпей, сыграй с нами! Делай то, что делаешь обычно под новый год! - Куникида всегда пишет отчет, независимо от того где шеф, - коротко и бесчувственно ответил Осаму и продолжил бить по клавишам. - Что с ним?... - тихо спросил девушку Накаджима, - Он сам на себя не похож... - После аварии он ведет себя как Куникида. Пишет все отчеты, приходит вовремя, он даже книгу свою забросил! Я нашел ее в архивах! - не менее удивленно ответил Кенджи. Резкий телефонный звонок прервал беседу в офисе и наступила секундная тишина. Шатен, не медля, поднялся с места и приложил трубку к уху. - Ало. Да, это Осаму Дазай. Да. Что?! - карие глаза широко распахнулись, а от резкого взмаха руки стоящая рядом ваза полетела на пол с жутким грохотом, - Хорошо, я скоро приеду! До свидания! - кинув трубку на место, парень кинулся к выходу и вылетел на улицу, пропуская вопросы сотрудников мимо ушей. Поднялась метель. Ветер с огромной скоростью дул навстречу шатену и снежинки больно кололи лицо и руки, будто маленькие иголочки, которые одна за другой впиваются в нежную кожу. Но он, не замечая этого, со скоростью света бежал по улице, по колено в снегу, замерзая и дрожа, но не сбавляя скорость. Волосы, плащ и разматывающиеся бинты развивались на ветру. Все так же быстро он залетел в больницу и поднялся на пятый этаж, взглядом находя нужную палату и на всех парах влетая внутрь. Врачей уже не было, лишь две мед сестры убирали капельницу. - Что...что произошло?...- тихо спросил Осаму. Одна из девушек переглянулась с подругой, после чего вновь посмотрела, уже сочувственно и нежно, на парня и помотала головой. Шатен понял все и без слов, это движение и осознание произошедшего ударили молнией в него. Пошатнувшись, он отошел к стене, медленно опускаясь на пол и при этом не отводя глаз от Доппо. В ушах раздавался звон, сердце бешено колотилось, а дыхание участилось, как при забеге. Девушки тут же, как только он начал опускаться, подбежали и усадили на стул, предлагая воды и успокоительное. Но Осаму лишь одарил их злобным, полным боли, взглядом и прошипел: - Вон. Мед сестры послушно выбежали прочь и закрыли двери. На ватных ногах Дазай поднялся и подошел к кровати, садясь на край. - Как же так, Куникида? Я ведь видел, что тебе лучше, слышал слова дока, почему, почему ты сейчас лежишь тут и...не дышишь? - его пальцы не спеша переплелись с пальцами напарника и сжали их, - Какого черта ты вообще поперся за этим воришкой, зная что есть копии документов?! Зачем ты сказал те слова?! Идиот, что мне теперь делать?! - Осаму перешел на крик, со злостью и слезами глядя на тело, но вновь начал утихать и опустился головой на плечо Куникиды, - Кто будет спасать меня от попыток суицида, если ты был единственным, кому не было плевать? И кто будет смешить меня своим серьезным лицом?...шпынять, когда ленюсь...кто?...кто будет любить меня?... - Дазай уже шептал это, лежа на плече Доппо, крепко сжимая его руку своей и прижимая к груди, - Почему ты не забрал меня с собой?... - Сэр... - голос врача раздался громом, - Я хотел... Не дав ему договорить, Осаму поднялся с места и, снова махнув плащом, удалился. Ацуши в очередной раз проиграл Ёсано и теперь изображал курицу, пока женщина снимала это на камеру. Веселый смех и "кудахтанье" Накаджимы прервали сирена за окном и толпы народу, бегущие в сторону здания центрального банка, находившегося за углом. - Тигр, включи радио! - сказала док. Парниша послушался и все замерли, слушая новости. - "...прямо сейчас отряд полиции лезет наверх, намереваясь провести переговоры и облагоразумить мужчину, который вот вот спрыгнет с сотого этажа небоскреба Йокогамы..." - на этом Ёсано выключила прибор. - Это Дазай, я уверена! - сказала она. - Я пойду к нему и выясню все, и попытаюсь от говорить. - уверенно кинул Накаджима и выбежал на улицу. До банка долго бежать не пришлось. Проскользнув мимо полиции, он вбежал на пожарную лестницу и, перевоплотив ноги и руки в тигриные лапы, в прямом смысле, в три прыжка, оказался на крыше. Действительно, как говорила Ёсано, на краю стоял Дазай. Ацуши быстро уговорил спасателей уйти с крыши, пообещав, что справится сам и, в случае чего, позовет их. Как только крыша опустела, он тихо попросил шатена слезть и не совершать самоубийство, какая бы причина не была. - Ацуши. У тебя были дорогие тебе люди? - прервал пламенную речь тигра Осаму, - Были те, кого ты не хотел терять? К кому тебя тянуло, как магнитом? - Да...я всегда дорожил Кёкой, - ответил парень, краснея, - Поэтому я всегда защищаю ее... - И ты не боишься?... - продолжал шатен. - Чего?.. - Дорожить ею? - мужчина повернулся и взглянул на юношу. Тот вздрогнул от этого холодного, бесчувственного взгляда, в глазах суицидника уже не было блеска, как раньше, была лишь пустота, бесчувственность, безразличие. - А почему я должен бояться?... - поежился Ацуши. - Судьба не предсказуема...вот он был...и вот уже нет. - Господин Дазай. Умоляю. Слезьте с края крыши, идемте в агентство, а завтра, если хотите, сходим в больницу к.. - Куникида умер, Ацуши. - оборвал его Дазай и посмотрел прямо в глаза. Накаджима замер. - К-как?...Мы ведь недавно ходили к нему...он был жив... - залепетал Ацуши, всеми силами стараясь избегать зрительного контакта. - Был...пойми, я опасен. Мои неприятности охватят каждого, кого я знаю, они как чудовищные лапы, хватают всех, кто связан со мной и тащат его, тащат, тащат. А если я дорожу кем-то, то это сведет его в могилу. Не спеша...потихоньку...растягивая это...утаскивают его в свою смертную пучину. Поэтому я хочу покинуть этот мир, Ацуши. - Вы...дорожили Куникидой? - тихо предположил Накаджима. Дазай опустил глаза и улыбнулся. Затем начал смеяться, запрокинув голову к небу, он стоял и смеялся, чувствуя как слезы градом стекают из глаз. - Дорожил, дорожил, будь проклято это слово, дорожил! - продолжая смеяться, выкрикивал он ,- Дорожил...я не просто им дорожил...я... - Господин Дазай! - вырвалось у тигра и он кинулся вперед, но было поздно. Мужчина соскользнул с крыши и стремительно полетел вниз. - Я любил его... - прошептал Осаму и закрыл глаза, чувствуя как волосы быстро вьются, приятно щекоча кожу.