Crosses

      Всё сознание сопротивлялось выходу из машины, но не сидеть же тут, как улитка в своем домике, верно? Ноги за время довольно длительной поездки затекли, ныли и требовали встать на них, так что Макс открыла дверь машины и, чуть не упав, вышла из неё. Свежий воздух будто ударил по голове, мгновенно расставив все накопившиеся вопросы по полочкам, в той последовательности, в которой девушка хотела их задать. Вопросы — своего рода книги, на первой странице которых лишь одно предложение с вопросительным знаком в конце, а на остальных — белое пространство, предназначенное для истории Уоррена. Самое сложное — разбить один большой роман с заглавием «Что происходит?» на несколько томов «Где мы?», «Где ты был всё это время?», «Почему Нейтан мне не друг?», «Почему все твои движения такие резкие и нервные, будто бы ты чего-то боишься?», «Откуда столько страха в твоих глазах?». Колфилд была уверена, что Уоррен скажет ей правду, не напишет на пустых страницах сказки, а запечатлеет правдивую историю без дыр в сюжете и отсутствия мотивации со стороны действующих лиц. Грекхем ведь никогда не лгал. Сколько она себя помнит, он предпочитал замять тему и не отвечать на вопрос вовсе, чем соврать. Даже если такое и случалось, Уоррен не мог избавиться от мук совести, терзал сам себя и пытался оправдаться какой-то действительно важной проблемой, которую нельзя было решить иначе.       Когда Макс ему не верила? Разве что когда он обещал, что никакого сюрприза к ее дню рождения не будет, хотя явно что-то скрывал. Или когда он говорил, что хорошо себя чувствует, отключаясь на уроках. Достаточно лишь было хорошо знать Уоррена, чтобы понять, где он лжёт, а где нет. А Колфилд знала его прекрасно. — Где мы? — захлопнув дверь машины, Максин огляделась и постаралась хотя бы предположить, в какой стороне от города они находятся. Поляна и окружающий лес ей ни о чём не говорили. — Отсюда до Блэквелла примерно километров сто, если не больше. Захочешь отсюда выбраться без моего ведома — идёшь до главной дороги и ловишь попутку. Пройдешь вправо — автобусная остановка, тебя оттуда довезут до города. Только топать до нее прилично. — Значит, недалеко есть какой-то населенный пункт? — Да санаторий какой-то, я не интересовался. Пойдём внутрь? — Уоррен медленно двинулся в сторону дома, ожидая, когда подруга пойдет за ним. Перспектива торчать на поляне не очень нравилась Макс, так что она оглянулась в последний раз и, стараясь приминать сырую траву, чтобы не промочить джинсы, двинулась за Грекхемом.       При входе в тёплое помещение Макс так разморило, что она уже забыла о всём произошедшем за последний месяц и хотела просто наслаждаться общением с лучшим другом в уютном домике за городом. Здесь пахло деревом и каким-то явно дорогим чаем, имеющим мягкий и слегка кисловатый аромат. Может, к чёрту эти вопросы? Просто включить фильм, заварить чай и молча лежать рядом с Уорреном в течение прекрасных двух часов? — Чем так вкусно пахнет? — поинтересовалась Колфилд, оглядываясь в довольно узкой прихожей с пустыми вешалками и аккуратной тумбочкой, сделанной тоже из дерева и сильно мешающей проходу. Уоррен уверенно обошёл её, свернул налево и щёлкнул выключателем в соседней комнате, тем самым осветив и часть прихожей тёплым жёлтым светом. — Это очень вкусный чай, которым я, кажется, случайно пропитал весь дом. Хочешь попробовать? — вернувшись в прихожую за подругой, предложил юноша, выглядывая из-за угла. — Да, давай.       Уоррен снова исчез за углом, но, судя по звуку шагов, приглушённых ковром, прошёл уже дальше, чем в прошлый раз. Колфилд, скрипя половицами, последовала за ним и оказалась в просторной гостиной с длинным книжным шкафом и разложенным диваном, на котором, видимо, спал все эти дни Грекхем. Рядом с диваном, в углу, стояли два кресла, обитые красной кожей и развёрнутые в сторону окна, слишком высоко расположенного и маленького для того, чтобы дневной свет мог освещать всю комнату. Между креслами — низкий круглый столик из дерева, на котором осталось блюдце с крошками и несколько пятен из-под чашек. Слева от кресел — проход на кухню, где шумела вода и Уоррен гремел чашками, а напротив Макс — ещё один проход в какую-то комнату, которая будто бы манила в свою сторону. Макс подошла к деревянной двери и повернула ручку, открывая мрак и запах металла, резко ударивший по обонянию после запаха дерева и чая.       Внутри было слишком темно для того, чтобы разглядеть что-либо, кроме белого светоотражателя, стоящего в углу напротив Максин. Постепенно привыкнув к окружающему мраку, Колфилд разглядела тонкие ножки штативов и несколько закрытых на навесной замок шкафчиков, судя по отблескам, металлических. Неплохо для загородного домика. Вот только… Откуда это всё здесь? Будь это участок Нейтана, у Макс никаких вопросов не возникло бы, но здесь, в чужом доме, куда её внезапно увезли… — Что, страшно? — насмешливый голос Грекхема за спиной словно встряхнул девушку, отогнав мысли о странностях этого места. «Да, страшно,» — подумала про себя Колфилд, обернувшись, и виновато улыбнулась. — На меня эта комната какой-то ужас нагоняет, я один раз дверь туда открыл и больше к этой ручке не прикасался. — Прости, просто… — Просто ты испугана, запуталась, не знаешь, чему верить и хочешь наконец объяснений? — догадался Уоррен и поставил две чашки с чаем на столик. — Присаживайся, я хочу тебе многое рассказать.       Бросив последний взгляд на фотостудию, Колфилд закрыла дверь и села на одно из кресел, кожа которого сразу заскрипела под весом девушки, принимая максимально удобную форму для сидящей. Макс как будто утонула в кресле, аромат чая усилился, возвращая Максин в то прекрасное время, когда они с Уорреном собирались лишь для того, чтобы отдохнуть от проблем, придать друг другу мотивации бороться со злыми выдумками судьбы, поддержать и помочь, ненадолго сбежать от реальности, а сейчас противное чувство чего-то страшного и постепенно приближающегося не покидало совсем. Казалось, эти светлые воспоминания хранятся в памяти очень долго, хотя и месяца не прошло с начала всей этой жуткой истории. — У меня такое чувство, будто я за это время постарела лет на десять… — глядя в потолок, произнесла девушка и попыталась улыбнуться уголком губ, только никаких моральных сил на это не было. Уоррен сочувственно посмотрел на подругу и невольно загляделся: безумно уставшая и замученная жизнью, растрёпанная и напуганная, всё равно пыталась делать вид, будто ничего серьёзного не случилось. — Что, кости ломит? Песок сыплется? — с наигранным беспокойствием уточнил Грекхем, сев в соседнее кресло. — Ага, сейчас встану, а тут не кресло, а песочница, — в тон другу отозвалась Макс и закрыла глаза. Так, кажется, она хотела что-то спросить. Что там было первое в списке вопросов? Кажется, надо разобраться, кому можно верить, а кому нет. — Так ты, вроде как, хотел со мной поговорить? — Да, да, хотел, — оживился Уоррен и выпрямился в кресле, готовясь толкнуть речь, видимо, заранее хорошо продуманную. — В общем, расскажу по порядку, чтобы ты не запуталась. Эм… — ещё один глубокий вдох и медленный выдох, чтобы сосредоточиться. — Когда ты сбежала с ним, я места себе не находил. Все эти допросы, обыски, думал, с ума сойду, — горькая усмешка, глоток обжигающего чая, такой судорожный, будто Грекхем хотел сжечь все свои внутренности для того, чтобы не вспоминать ту пожирающую тревогу в первые дни побега Макс. — А знаешь, что самое страшное? Полиция открыла дело и забыла про него, будто тебя никогда и не существовало. Спустя четыре дня, когда я зашёл спросить о том, есть ли новые улики, меня выгнали, сказав, что дело труба и мягко намекнув на то, что если я вернусь снова, то целым и невредимым уже не уйду, — Уоррен перевёл дыхание, сделал паузу для того, чтобы Макс могла вставить свою реплику, но, не дождавшись нового вопроса или какого-либо удивлённого возгласа, решил продолжить. — Будь это просто дело о наркотиках, может, тебя бы не с собаками без передышки искали, но хотя бы не сделали вид, что ничего не было. Мне и пришла в голову мысль о похищении. Тебя ведь нет, от тебя ни одной весточки, хотя я так надеялся, так ждал… — ещё один глубокий вдох и нервный глоток чая, уже не так сильно обжигающего внутренности. — Ты бы ведь написала мне, что с тобой всё хорошо. Ты всегда мне доверяла, значит, позвонила бы, если могла, так что я подумал, что тебе не позволяют этого сделать и… В общем, я решил заглянуть к Нейтану в комнату в общежитии, только, пожалуйста, не сердись, пойми, я волновался! — Макс удивлённо распахнула глаза и посмотрела на друга, просто представив себе следующую картину: Уоррен крадётся по коридору, оглядывается по сторонам и пугается скрипа открывающейся двери так сильно, что прячется в опечатанной комнате со скоростью света. — Уоррен, — тихо позвала Макс, стараясь поймать взгляд друга, который бегал туда-сюда по полу, стараясь держаться подальше от Макс. --…прости, что не позвонила тебе. Я была напугана, мы с Нейтаном сидели без связи… — Без связи? — горько усмехнулся Грекхем, укоризненно взглянув на подругу. Да, связь была. Максин могла попросить Прескотта взять один из одноразовых телефонов, дойти до ближайшего автомата и позвонить близким, сказать, что всё в порядке, никакая полиция не смогла бы их отследить, но Макс было слишком страшно. Да и сейчас не лучше. — Прости меня.       Повисла небольшая пауза, во время которой оба собеседника печально созерцали пол и пытались заглушить муки совести. Паузу прервал Уоррен, подвинув девушке чашку с чаем. — Кажется, ты хотела его попробовать, он как раз подостыл, пей. — Спасибо, — Максин взяла чашку в руки и поднесла её к губам, вдыхая кисловатые нотки чая. Всё же пока он слишком горячий, надо ещё немного подождать. — В общем, я залез к нему в комнату, чтобы проверить, может, есть где сведения о том, куда он мог тебя увезти, но я нашёл кое-что другое и, боюсь, ты будешь в шоке, так что подготовься морально, пожалуйста, я сейчас принесу, — Уоррен поднялся, вышел из гостиной в кухню, а из неё прошёл в ещё какую-то комнату, заскрипев половицами. Недолго пошуршав бумагами, Грекхем пошёл назад и вернулся в кресло с небольшим конвертом, который нервно крутил в руках. — Прежде чем ты откроешь все карты, можно я задам несколько вопросов? — Конечно, задавай. — Я видела, что у тебя появились новые часы. Откуда? — Откуда ты… Ты что, пробралась в мою комнату? Или это… — Просто ответь, а я рассказывать буду потом. — А, ну, мне их отдал тот прыщавый из параллели, как его… Джимми? Рослый такой, с тёмными кудряшками, помнишь? — Просто так отдал? — Сказал, что его пришьют, если обнаружат эти часы у него, так что я просто решил взять и снести в ломбард, только не успел… — Это который тощий ещё такой? В самом начале года ещё ходил с такой огромной повязкой на шее, пряча засосы, которые выглядели так, будто его душили? — Да, да, он! — со смехом воскликнул Грекхем, вспоминая то, как учителя подшучивали над бедным юношей. — И когда он их тебе отдал? — Да два дня после вашего исчезновения, а почему ты спрашиваешь? — Да так, потом объясню.       Значит, это не Уоррен подставил Нейтана, что и требовалось доказать. И часы явно пришли к Джимми через кого-то, потому что сам парень телосложением ни капли не напоминает Прескотта. Либо у настоящего грабителя были такие же часы. Что же, минус одна причина не доверять Грекхему. — А зачем этот побег и укрывательство от полиции? — Я всё-таки пришёл к ним с содержимым этого конверта, так насилу ноги унёс, решил затаиться, пока обо мне не забудут, а академия целую бучу подняла из-за того, что у них ещё один ученик пропал, я об этом в газете вычитал, понял, что моё лицо теперь знает каждый читатель, залёг совсем на дно, с полицией решил больше не связываться, ради своего же блага. — И кто же тебе в этом помог? — Ты удивишься, но Джефферсон, это его дом, он меня сюда спрятал и помог мне, он полностью уверен в твоей невиновности и, насколько я знаю, давал о тебе крайне положительные показания в полиции, уверяя следователя, что ты просто ангел и не способна на такое, доказывал, что тебя явно подставили.       Макс как холодной водой облили. Тот список из наркопритона. Все аргументы Нейтана против их преподавателя. Или слова Прескотта больше не в счёт? — Правда? Я просто ангел? — ошарашенно переспросила Колфилд, опустив чашку с чаем, к которому так и не прикоснулась, на стол. — Ну разумеется, — улыбнулся Уоррен, оглядывая растерянную подругу. — Он и помог мне организовать встречу с глазу на глаз с Викторией, она рассказала, где вы, я и приехал. — А откуда она… — Мне она сказала, что ей звонил сам Прескотт и дал адрес на случай, если ей понадобится срочно ему что-то передать или просто поговорить лично. — То есть Нейтан поддерживал связь с внешним миром за моей спиной, а меня выпустил на улицу только спустя столько времени? — мозги скрипели, как половицы в этом доме, а мысли как будто прыгали по половицам внутри головы, наскакивая друг на друга и создавая столько шума и гама, что невозможно было что-либо понять в этом хаосе. — Может, всё-таки посмотришь на то, что я нашёл в комнате Прескотта? — аккуратно предложил Уоррен и подвинул конверт ближе к девушке, взволнованно наблюдая за её состоянием. Макс с опаской посмотрела на стол, не зная, хочет ли она узнавать что-либо ещё. Невиновность Уоррена уже доказана, что же касается Джефферсона… А если он обманул и Грекхема, а тот, по наивности, повёлся? Но все обвинения были предъявлены Нейтаном, а значит, вопрос стоит по-другому: стоит ли верить тому, кто всю свою жизнь скрывается под масками и вполне может показать ещё одну как свою истинную, чистую и добрейшую душу?       Конечно, Прескотту нельзя не верить после того, что он сделал для неё. После всей той поддержки, после всех разговоров, после того, как он безвозмездно обеспечил ей жизнь, рискуя собственной свободой.       Или не рискуя ничем? — ехидно шепнуло что-то в подсознании, куда Макс пыталась не заглядывать, уже начиная осознавать, что произошло на самом деле.       Конечно, Нейтан не мог знать о том, что полиция забыла про дело. Он ведь не контактировал с внешним миром, прямо как Макс.       Контактировал.       И он уж точно не мог заплатить за то, чтобы никто не занимался поисками Макс.       Мог.       …но не для того, чтобы держать её взаперти, а для того, чтобы вернуть к нормальной жизни.       Но временные рамки не совпадают. На дело полиция положила болт сразу же после того, как вы сбежали.       Ну и что, что он мог? Мало ли, кто мог это сделать? Прескотт ведь сам боялся полиции как огня, он ни за что не пошёл бы в участок подкупать кого-либо. Да и зачем ему это надо? Зачем ему нужна Макс? Они ведь до этого конкурса почти и не контактировали вовсе, так с чего вдруг Прескотту вдруг так срочно понадобилась Колфилд? Не мог же он этого устроить только ради того, чтобы заполучить её в свои заложницы, верно? Он же не психически больной и вполне мог нанять людей для похищения, если уж и полагать, что он главный антагонист в этой истории.       Ну, вообще-то, Прескотт действительно психически болен, ты сама вроде как собиралась ставить его на ноги и помогать с терапией, или забыла? Да и нанять кого-то слишком уж заметно и грязно для такого аристократа, как Нейтан. — Макс? — Грекхем слегка коснулся её плеча, вызволяя из разговора с собой и напоминая о том, что на столе лежит конверт, открыв который, возможно, получится расставить все точки над «i». Колфилд боялась узнавать правду, но, кажется, выхода уже нет. Дрожащими руками Максин всё-таки высыпала содержимое конверта на стол и откинулась на кресло, словно ошпарившись. — Господи… — Послушай, я понимаю, тебе очень тяжело это видеть, я, пожалуй, всё соберу с глаз долой, но у него там такого целые альбомы, Макс! — Уоррен, торопясь и сминая фотографии, собрал всё обратно и отодвинул на противоположный край стола, подальше от себя и от подруги. — Где здесь уборная? — Идём, провожу.       Макс даже дороги не запомнила от гостиной до ослепляющего белоснежной плиткой туалета, где вместо собственного напуганного отражения в зеркале лишь виднелись очертания только что увиденных снимков. Таких же, которые делали там, под амбаром Прескоттов. Несчастные девушки мерещились Максин повсюду, даже на веках, когда Колфилд закрывала глаза. Как ещё можно оправдать Нейтана? Ну, да, может, он хранил эти фотографии как улики против тех, кто тогда напал на него в амбаре?       Почему же не снёс в полицию, раз знал, что и где происходит?       Потому что боялся.       А возвращаться туда с тобой не боялся? А как он таким чудесным образом забыл, кто это злодействует в этом месте?       Если это он, почему я до сих пор здесь, жива и невредима?       Они не предполагал, что ты способна на побег из его грамотной ловушки.       Ловушки из любви и заботы, из помощи и открытости?       А разве ловушка не сработала? Ты до сих пор так и не позвонила близким для того, чтобы сообщить им, что ты в порядке и скоро вернёшься.       Чёрт, надо позвонить. Нет, не родным, им можно позже. Нейтану. А лучше написать, чтобы не принимался за её поиски. Да. Меню. Сообщения. Новое сообщение. «Я ещё немного погуляю. Не волнуйся, всё в порядке.». Отправить.

«Мне подойти к тебе?»

      Нет. Нет. Ни в коем случае. «Нет, спасибо, я хочу побыть одна.»

«Хорошо, когда тебя ждать?»

      «Через час.»       Что же, с этим всё улажено. Наверняка за час они с Уорреном уже уедут отсюда и подадут заявление в полицию. Если всё действительно так, то зачем тогда Нейтан рассказывал про свои диагнозы? Разве это не пугает жертву ещё больше? Разве таким вообще делятся?       Он псих, а ты пытаешься оправдать его действия?       Да, пытается, вот только что-то не получается. Всё слишком сложно. Получается, что все обвинения Нейтана в сторону Джефферсона могли быть лишь выдумкой для того, чтобы она не доверяла никому, кроме своего похитителя?       А откуда он вообще знал, где этот наркопритон, где продают именно такое вещество?       Он сам наркоман, он не мог не знать о месте, где можно достать себе что-либо. Наверняка наркотик, которым накачивали девушек на снимках, продаётся в любом другом подобном месте.       А с чего это вдруг наркобарон выдаёт своих покупателей? Кажется, так не принято? Клиентура разбегается от ненадёжного поставщика, бизнес убывает… Да и для написания такого списка достаточно просто уметь писать, не так ли? Разве ты видела, что эти фамилии написал заведующий тем заведением? Ты вообще уверена, что Нейтан не купил наркотик для того, чтобы вколоть его и тебе тоже?       Нет, не уверена.       А Джефферсон помог твоему другу. А ты его обвинила в таком отвратительном преступлении… Ай-яй-яй, как нехорошо! — Макс, ты в порядке? — обеспокоенный голос Уоррена из-за двери снова оторвал от диалога с собой, а затем и несколько слабых ударов по дереву. — Да, одну минуту.       Нельзя баррикадироваться здесь, надо идти в полицию, пока Нейтан не начал поиски. Тихий щелчок замка, скрип открытой двери и напускная улыбка для того, чтобы успокоить явно не находящего себе места Грекхема. — Да, я в порядке, прости, просто это слишком меня шокировало… — Ничего, понимаю, идём, присядем. — Теперь ведь надо ехать в полицию, верно? Подать на него заявление, сообщить, где он находится, а потом жить спокойно, разве нет? — Ты хочешь ехать прямо сейчас? — удивлённо спросил Грекхем, усаживая девушку в кресло. — Как можно скорее, иначе он начнёт искать меня. — Ты уж прости, но выглядишь ты слишком уж печально для того, чтобы тебя в полиции не приняли за чокнутую. Отлежись хотя бы полчаса, даже если он и пустится нас искать, то вряд ли сюда приедет, верно? — Наверное… — Вот и славно, успокоимся немного и поедем, ладно? — Да, хорошо.       Уоррен прав. Надо немного придти в себя и ещё раз прокрутить у себя всё в голове. Грекхем присел рядом и готов был ответить на любые вопросы в случае чего, хотя выглядел тоже неважно. Его ведь за это время жизнь тоже потрепала, ни одна Макс здесь крайне уставшая. — Уоррен, я могу позвонить близким и сказать, что я в порядке? — Да, конечно, звони, только лучше чуть отойти в сторону дороги, связь в доме отвратительная. — Покажешь? — Без вопросов.       Уоррен достал свой телефон, вывел подругу из дома и шёл вдоль колеи до тех пор, пока его не устроило качество сети. Макс еле дышала и постоянно оглядывалась, не в силах побороть собственную паранойю. Юноша, видя, что девушке не по себе, сам набрал нужный номер и включил громкую связь. Три гудка показались вечностью. — Да? — Здравствуйте, миссис Колфилд. — Да, добрый день, а вы… — Ох, извините, я забыл. Это Уоррен, Уоррен Грекхем, друг Макс. Она здесь, рядом, хочет поговорить с вами. — Что… — Алло, мам, привет, послушай, это я, я в полном порядке и сейчас с Уорреном, ты не переживай, всё хорошо.       На том конце трубки лишь пугающее молчание и редкие всхлипы и вздохи. — Мам? — Полиция сказала, что у тебя нашли наркотики? — еле совладав с собой, спросила женщина. — Да, но меня подставили, я знаю кто и знаю как доказать это, не волнуйся, я всё улажу, просто звоню сказать, что я в полном порядке и очень люблю тебя и папу, хорошо? — Конечно, милая, мы тебя тоже, хорошо… — Тогда я пойду отдохну, ладно? Очень устала от этого безумия. — Конечно… — Люблю тебя, пока. — И я тебя, — дрожащим голосом произнесла Ванесса. Макс положила трубку и повернулась к Уоррену, всё это время наблюдавшем за разговором рядом. Он выглядел таким обеспокоенным, будто бы мать и дочь только что решали его судьбу.       Скоро всё будет в порядке. Скоро всё это закончится и станет так, как прежде. После окончания всего этого Макс обязательно съездит к родителям, а пока будет держаться с Уорреном, как и раньше. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил юноша, сделав шаг навстречу. Господи, он вернул Колфилд её жизнь и ещё спрашивает, всё ли в порядке? Дурачок. Макс улыбнулась, впервые не наигранно за всё то время, которое они провели здесь вместе, и обняла друга, уткнувшись носом в плечо и вспоминая, как много раз она делала так до всей этой истории. Всё потихоньку возвращается на круги своя. — Спасибо. — Всегда пожалуйста.