4 psychopats

Бесконечные коридоры тюрьмы «Блэкгейт» кажутся лабиринтом. Интересно, думает Роберт, сами охранники не теряются в этих развилках и одинаковых дверях? Должно быть, сбежать отсюда и впрямь почти невозможно. Быстрее подохнешь в этих коридорах, чем найдёшь выход. Пожалуй, это гениально. Роберт Кеппел и сержант Лоуб прошли в другой, защищённый паролем, карцер, и следовали дальше по коридору. Снова эти коридоры, чёрт бы их побрал! Два часа – дэдлайн не слишком большой, чтобы плутать тут вот уже двадцать минут – сокращаются ещё на пару десятков минут, когда двое мужчин оказываются перед металлической дверью комнаты для встреч. Внутри она очень похожа на комнату в карцере Банди. Да, архитекторы вряд ли напрягались с дизайном. В тюрьме оно и ни к чему. Боб присаживается за стол, методично расстёгивая замки на портфеле. Попытки настроить себя на очередной диалог, будучи эмоционально опустошённым после встречи с Банди, увенчиваются успехом только с глотком прохладной воды из пластиковой бутылки. Через минуту ожидания двое охранников заводят в комнату худощавого мужчину со впалыми щеками и светлыми волосами. Он выглядит спокойно, флегматично, не пытается вырываться или выпячивать грудь колесом, заявляя о себе с порога. В целом – полная противоположность Теда Банди. Роберт даже сказал бы, что этот молодой человек в обычной жизни скромен и деликатен. Воспитание строгой, но интеллигентной семьи, прослеживалось в его движениях и внешнем виде. Кеппел, может, гипотетически и почувствовал бы симпатию к нему, если бы теоретически не знал, за что здесь сидит этот человек. – Джеффри Лайонел Дамер, – произнёс его имя Роберт, и мальчик кивнул. Он выглядел слишком молодо для своих лет, а по фактической разнице с детективом и вовсе годился тому в сыновья. Детектив представился: – Роберт Кеппел, специальный агент ФБР. – Добрый вечер, сэр. – Забито произнёс Джеффри, вжав голову в плечи. Неуверенность, защита, застенчивость. Странное сочетание характера и внешности для серийного убийцы. – Зовите меня Джефф. Роберт слабо улыбнулся, кивнув в знак согласия, и сложил руки на столе, чуть подавшись корпусом вперёд. За минуту молчания, которую Боб предоставил Дамеру на адаптацию, чтобы привыкнуть, воздух словно наэлектризовался. От Джеффри совершенно не исходило опасности, когда как от взгляда Банди хотелось провалиться сквозь землю, чтобы не столкнуться с грехом и пороком, застывшими в красивых голубых глазах. Голубоглазый же блондин с забавными усиками и оттопыренными чудно по-эльфийски ушами, в целом, сам напоминал эльфа. Банди же отводился образ вампира. Странные дела. – Чем я… Чем обязан вашему визиту? – наконец, подал голос Дамер, подняв взгляд на Роберта. В параллель тому же Банди, Роберт отметил, что Джеффри не боялся смотреть на собеседника, когда разговаривал с ним. Тед смотрел в глаза только когда пытался манипулировать, а Джеффри же держался спокойно и уверенно, при этом выглядя взволнованным. Роберт дал отмашку охранникам, и те вышли из комнаты, оставив его наедине с убийцей. – Джефф, для начала, я должен спросить вас: всё ли соблюдается в отношении вашего содержания здесь? – За исключением того, что меня периодически насилуют, в целом – да. Я думал, еда здесь будет хуже или вообще с тараканами, но еда тут даже вкусная. – Пожал плечами, смотря перед собой безразлично. Апатия, захватившая маньяка-интроверта, выражалась и в ироничном отношении к бедам. Значит, он понимал, что получает по заслугам. Сексуальное насилие в его случае – привычное дело на зоне, и он наверняка знал степень риска, на который шёл, убивая своих жертв. Впрочем, имея уровень айкью 145, он никак не мог поступать неразумно. Джеффри был умён, с коэффициентом интеллекта во многом превосходящим многих агентов, и в разговоре с ним было совершенно очевидно, что Дамер не настроен на игры и инфантильное поведение. Он демонстрировал спокойствие и едва заметное превосходство. Проблем во взаимопонимании возникнуть не должно было. От такой прямолинейности Боб на мгновение растерялся. Джеффри умел сводить тему к точке, даже не развивая её для следующих вопросов. Детектив кашлянул в кулак и снова заговорил, на этот раз чётче формулируя вопросы: – У вас несколько пожизненных сроков и пока ещё не вынесенное решение о смертной казни… – начал было он, но Джеффри снова заговорил. – Я не доживу до неё. Он снова сделал это. Снова обрубил тему. Роберт сомкнул губы, глубоко вздохнув. – Почему же? – Кеппел поменял тактику, поняв бесполезность затеи достучаться до здравой логики человека напротив. На листке перед ним указан диагноз – один из – парня: пассивно-агрессивное расстройство. От него ничего не добьёшься длинными лекциями. Выходит, нужно меньше говорить и больше слушать. – Не знаю… Думаю, меня убьют, как только снимут решение о содержании меня в одиночной камере. Переселят в общую, ну а дальше, я могу догадаться, что меня ждёт. Судьи, наверное, тоже. Наш гуманный американский суд предпочтёт не затрачивать электроэнергию на стул для одного пидора, когда можно кинуть его в камеру к ниггерам. И всё это без гонора и насмешки. Прохладным тоном, будто бы это уже свершилось, а не в проекции будущего. Будто ему всё равно, а сам он где-то далеко от этой тюрьмы, штата, мира. И то, как он бросил это слово, грубо относящееся к нему самому, поразило Кеппела настолько, что его сердце пропустило несколько глухих ударов. Какой контраст между двумя серийными убийцами, какая разница в характерах. Милуокский каннибал признавал правду, когда как Нейлоновый убийца неохотно рассказывал от третьего лица о своих преступлениях и совершенно не считал себя виноватым. Джеффри Дамер, быть может, и не считал себя виновным до конца, но не отрицал того, как выглядел в глазах общественности со стороны. Да и в целом, он будто был уверен в том, кем является, в своей целостности, как личности, и в своих поступках. Это было достойно. –Спасибо за честность. Признаюсь, вы меня удивили, Джефф, – мягко улыбнулся детектив, внимательно оглянув Дамера. – Я здесь не для того, чтобы спрашивать о вашем прошлом. И я не думаю, что вас хотят умертвить, по крайней мере, я обеспечу вам безопасность, – Роберт обрывает фразу на долю секунды, чувствуя раздражение. За то, что творил Дамер, его бы следовало и впрямь бросить на растерзание. Но Кеппел был слишком порядочным и честным для копа, и всё ещё сохранял остаток веры в американскую справедливость суда. – Безопасность в тюрьме, потому что… – Не утруждайтесь с метафорами. Спасибо, детектив, – Джеффри слабо, но благодарно улыбнулся, и взгляд его заметно теплел с каждым словом. – Я удивлён вашему отношению ко мне. И благодарен за это. Роберт совершенно растерян от этой вежливости и полного отсутствия фальши. Дамер странный, но странность эта не отталкивающая, хотя что-то в нём Бобу очень не нравится. Он не знает, что. Возможно, он немного гомофоб, хотя с трудом признается в этом. По крайней мере, признаться так, как признался в своей странности Дамер, у него не получится – поэтому, наверное, Боб так хорошо понимает Банди, и не понимает Джеффри. – Закон должен защищать всех без исключения, вот и всего. – Боб пожал плечами, опустив взгляд на выписку по медицинской карте и с наблюдениями психиатра ФБР. – Очень интересно. Я не психолог и не профайлер, но разбираюсь в психологии достаточно, чтобы различать состояния людей передо мной. Вы честны со мной, не понимаете, что происходит, но не доверяете мне. Ваш случай очень интересен, и ваша личность вызывает огромный интерес даже для меня, обыкновенного детектива... – Поймавшего самого Теодора Банди, – улыбнулся Джеффри, сделав неожиданный комплимент Роберту. Кеппел удивился снова, не ожидав, что Дамер в курсе этих взаимосвязей. – Не совсем я, но… Да. Спасибо. Но речь не обо мне, – Боб приподнял руку, останавливая попытки перевести тему, и заодно посмотрел на часы. Времени немного. Но разговор с Дамером неприлично затягивается, а они и не подошли ещё к самой сути этой встречи. Всё идёт не по плану с этим парнем. – Вероятнее всего смертная казнь. К ней склоняются почти все присяжные, этого требуют родители убитых. Я знаю, что вы не хотите смерти – ни от электрического стула, ни от сокамерника, поэтому предлагаю вам заключить сделку. Дамер непонимающе хмурит брови, но во взгляде читается заинтересованность. Неудивительно, что суды с ним проходят так быстро – всё в глазах, даже не предпринимает попыток скрыть что-либо. При желании, этим можно оперировать, чтобы выбить наказание более щадящее. Если, конечно, Джеффри Дамер согласится на сделку. – В каком смысле – сделку? – С вас снимут смертную казнь, обеспечат хорошими условиями в камере содержания и будет разрешено гулять на свободе в сопровождении охраны несколько раз в год. Всё это взамен вашей помощи в одном деле… – Я согласен. – Перебил Джеффри более взволнованно, чем до этого. Роберт моргает часто, снова оказываясь прерванным в своей речи. – Но вы даже не знаете, в чём дело. – Не всё ли равно, если всё и так понятно с моим будущим? Боб склоняет голову набок, удивляясь ему в очередной раз. Смышлёный парень, что уж отрицать. – Так что нужно сделать, мистер Кеппел? – Ах, да. Нужно поймать серийного убийцу. Дамер вскинул брови вверх, не сдержав удивления. Было прозрачно видно, что он не понимал, причём тут он сам. – ФБР предложили идею собрать преступников, наиболее подходящих под профиль предполагаемого маньяка и понимающих психологию убийцы. Отличная возможность выйти на свободу и сделать для мира что-то полезное. Но всё не так просто. За вами будет слежка, и при малейшей угрозе побега или правонарушения, последует наказание. Я пока не могу рассказать, как именно за вами будут следить, для этого нужно согласие. Ещё неделю в таком случае будет идти урегулирование деталей и бумажная волокита... –Я согласен, мистер Кеппел. Согласен. – Повторил Дамер, наклонившись корпусом вперёд. Эту решимость во взгляде ни с чем не спутаешь. Роберт измученно улыбнулся, кивнул головой и поднялся с места. – Спасибо, мистер Дамер. Вам объяснят дальнейшие указания. До встречи через неделю. –Всего хорошего, детектив. – Джеффри протянул руку для пожатия, но в последний момент засомневался в ответном действии – и неловко помахал рукой несколько раз, наблюдая за уходящей фигурой Роберта Кеппела. Твою ж мать. В его голове слишком много мыслей теперь, и он не будет спать всю ночь, вероятно, а, может, и целые две. Что за интересный полицейский, не проявивший к нему неуважения и презрения? Да ещё и предложивший такое… Джеффри задыхается на некоторое мгновение, сдерживая волнение, и его уводят обратно в камеру, где накачивают снотворным во избежание триггеров. Джеффри Дамер не в себе каждый раз после посещения его специалистов. Роберт Кеппел, к тому же, удивительно подходил вкусам Дамера в мужчинах, хотя сам он этого ещё не осознал.