Шелдон плутал по заброшенным коридорам Калтеха. Повернув за угол, он наконец обнаружил нужную ему нейробиологическую лабораторию. Открыв дверь, мужчина, к своему удивлению, обнаружил включённый свет и различные механизмы, гудящие от жизни.
Кто же здесь будет на Рождество?
Из-за массивного оборудования выскочила женщина в лабораторном халате.
— Оу, здравствуйте. Могу чем-нибудь помочь?
Шелдон колебался, но затем еле заметно пожал плечами. Только самый настоящий одержимый будет работать в лаборатории сейчас. Но возможно она могла бы помочь.
— Мне нужно проверить мозг на отклонения.
— Ну, тогда Вы безусловно попали в нужное место, — женщина с улыбкой обошла вокруг стола.
— Отлично, — сказал он, присаживаясь в кресло.
Опустив на нос пару очков в роговой оправе, седая лаборантка вытащила карандаш из-за уха и подготовила планшет с зажимом для будущих заметок.
— Недавно Вы пережили какую-либо травму?
Шелдон некоторое время провозился со своей сумкой, после чего поднял голову, чтобы встретиться с голубыми глазами.
— Я поцеловал своего лучшего друга два часа тридцать три минуты и двадцать девять секунд назад.
— Понятно, — женщина склонила голову в сторону. — У меня есть несколько подходящих тестов, но мне нужно больше дополнительных данных, чтобы определить, какой будет полезнее.
— Могли бы Вы описать поцелуй?
Металлический стол казался невероятно ледяным под его вспотевшими ладонями.
— Меня он встревожил.
— Вы испытали выброс адреналина и норадреналина в кровь?
Научная терминология успокаивала его.
— Да, моё сердцебиение определённо увеличилось.
— Ещё какие-нибудь изменения?
— Обычно мой разум в вечном движении, занятый созданием формул и алгоритмов для решения загадок вселенной. Но когда я поцеловал Пенни, всё это пропало, будто бы я вернулся в состояние неандертальца, порабощённый гормонами, — ох, как же Спок разочаровался в чём.
Было слышно, как карандаш царапает бумагу.
— Продолжайте.
— Я и не должен был ничего чувствовать, — он схватился за край стола, охваченный по всему телу волной разочарования. — Я не вижу никаких логических причин зацикливаться на этом событии и желать повторения.
— Я знаю, какая нам нужна процедура, — она оторвала взгляд от планшета. — Однако мне нужен доступ к личным фотографиям. Есть ли у Вас и Вашего друга аккаунты в Facebook?
— На странице Пенни, в основном, фотографии того, как она резвится в пьяном угаре, — Шелдон кивнул.
— Этого вполне хватит. Пожалуйста, войдите на свою страницу для меня, — сказала лаборантка, указывая на ближайший компьютер.
Он послушался и с помощью нескольких кликов фотографии успешно были загружены.
— Программному обеспечению может потребоваться некоторое время, чтобы интегрировать новые данные в свою систему. Прошу последовать за мной.
Она провела его за собой в другую комнату. Помещение было холодным и ослепительно белым, голым, ведь кроме МРТ внутри ничего не было. Шелдон был в подобном в свои далёкие восемь лет.
— У Вас установлены металлические импланты в теле?
Ответ был положительным, только вот к сожалению это был не металлический сплав адамантия.
— В моей правой ноздре застрял мексиканский песо, но в нём нет никакого магнитного материала, да и всю силу потерял ещё в 1992.
— Хорошо, значит он никуда не денется, — сказала нейробиолог, жестом приглашая его прилечь.
— Какие наши дальнейшие действия? — он устроился как можно комфортнее.
— После того, как аппарат заработает, на экране над головой будут появляться одна за другой различные фотографии. Вам ничего не надо будет рассказывать, только прошу оставаться как можно более спокойным. Я же буду следить за мозговой активностью с целью определения каких-либо появившихся отклонений.
— Будете ли Вы искать повреждения? — Купер медленно выдохнул.
— Конечно, — она одобряюще улыбнулась. — Затем мы вместе посмотрим на результаты.
— Звучит приемлемо.
Лаборант помахала ему на прощание и вышла из комнаты. Через несколько минут кровать, на которой устроился Шелдон, плавно сдвинулась так, что он оказался внутри аппарата. К счастью, клаустрофобия не входила в список его фобий. Машина издала громкий гудящий звук, и, воплощая слова женщины, прямо над его головой возникло первое изображение. Это была фотография локомотива «Юнион Пасифик БигБой», маяча перед Купером ещё десять секунд. Затем на следующем снимке красовалась Пенни, в комичной форме изображая поцелуй. Третье фото содержало изображение червоточины Шварцшильда. Это было чудесно.
Шелдон довольно быстро потерял счёт времени, так как перед глазами периодически вспыхивал то один образ, то другой. Когда аппарат затих, раздался неприятный лязгающий громкий звук, отчего внезапно наступившая тишина буквально оглушила его. Он вздрогнул от неожиданности, стоило только кровати вернуться в прежнее положение.
В устройстве внутренней связи раздался женский голос:
— Когда будете готовы, пожалуйста, возвращайтесь ко мне в лабораторию.
Шелдон полежал там с минуту, давай глазам возможность привыкнуть к резкой смене освещения, после чего прошёл в лабораторию. Любопытство бурлило в нём в той же степени, что и волнение. Завтра лучше будет перейти на хлопья с низким содержанием клетчатки.
Нейробиолог стояла около металлического стола, ранее за котором сидела. Серия чёрных глянцевых фотографий красовалась на его поверхности. Стоило только Куперу подойти ближе, ровняясь с женщиной, как он узнал в снимках отделы своего мозга, чьи области были подсвечены от различной активности.
Облегчение не заставило себя ждать. Хотя бы никаких повреждений не было.
Женщина указала рукой на столешницу:
— Это снимки отображают реакцию вашего мозга на различные зрительные стимулы. Программное обеспечение рассортировало результаты по определенным категориям. К ним относятся карьера, хобби, межличностные отношения и случайная подборка.
— И какие же результаты? — он кивнул головой.
— Хорошие, правда попался один странный ответ, но думаю, что это всего лишь сбой программы.
Она стукнула пальцем по фотографии, на которой изображено два всплеска.
— В зрительной коре была активность, но это абсолютно нормально, ведь вы обрабатывали изображение, однако в левой передней поясной коре также была отмечена вспышка, что уже странно. То есть это была реакция на случайное изображение, подобранное программой, которое её и простимулировала.
— Что было изображено? — Шелдон сглотнул.
— Это была фотография старой пергаментной бумаги с китайскими иероглифами, — она слегка усмехнулась.
— Оу, — от обзора гладкой кожи, на которой красовались уверенно выведенные чёрные линии каллиграфии, его мозг слегка перемкнуло.
Желая перейти к основным результатам, Шелдон указал на другой снимок, запечатлевший наибольшую активность. На нём три области выглядели подобно лесному пожару, пылающим красным, оранжевым и жёлтым пламенем.
— А это, вероятно, отклик на мою работу.
Лаборант покачала головой и указала на другой снимок, с наименьшей активностью.
— Вот это результат на Вашу карьеру. Можете обратить внимание, как освещены зоны поощрения, заложенные в мозге. Это значит, что Вы получаете значительное удовольствие от своей профессии.
Купер нахмурился, разглядывая снимок, на котором, казалось, запечатлён настоящий фейерверк:
— Что по поводу него?
— Подсвеченные области на изображении — это зоны мозга, отвечающие за регуляцию дофамина, серотонина и окситоцина, — она кашлянула.
Шелдон вдруг стало ужасно жаль, что в своё время он не уделял должного внимания болтовне Эми по поводу своей работы.
— И что это значит?
— Учёные склонны к тому, что эти области активны тогда, когда субъект испытывает романтические чувства.
— И что это была за категория? — прохрипел мужчина, вопреки всему надеясь, что это связано с хобби, хотя тугой узел в желудке означал совершенно иное.
— Это реакция Вашего мозга на снимки Пенни.
Великий Галлифрей! Эти слова прозвучали подобно ужасающему приговору.
Шелдон тучно свалился на ближайший стул. Всё было куда хуже, чем он надеялся. Это конец всего.
— Позвольте заверить Вас, что с Вашей головой всё в порядке. Любовь — это абсолютная нормальная часть жизни, — нейробиолог придвинула к нему стул, садясь напротив.
— Хотелось бы испытать поражение любви в любой другой день, — он взглянул на неё.
— Я также себя чувствовала раз или два, — сказала лаборант с усмешкой.
Шелдон закинул ладони на разболевшуюся голову, массируя виски.
— Теперь мне придётся вычеркнуть её из своей жизни.
Женщина прищёлкнула языком, чем очень сильно напомнила бабуленьку.
— На Вашем месте я бы не стала так делать. Есть огромная вероятность того, что появятся негативные последствия, свойственные после разрыва, которые могут повлиять на все сферы жизни, в том числе и на работу.
Она постучала пальцем по снимку мозга для большей убедительности.
— Вот эти нейронные связи большую часть жизни были в спящем состоянии, однако сейчас они проснулись. И Вы не сможете просто так по щелчку взять и отключить их. Это не так работает.
— Но я мог бы притвориться, будто ничего и не было.
Женщина легонько рассмеялась.
— С таким же успехом Вы можете примкнуть в ряды общества, заявляющем о том, что земля плоская. Вы человек науки, и каждым атомом тела было бы нелепо отрицать подлинность доказательств перед Вами. Наука не лжёт и, очевидно, что и Ваш разум, и Ваше тело, и, главное, сердце, выбрали Пенни.
— Я не люблю перемены, — он покачал головой.
— Нет ничего статичного. Даже клетки тела живут, умирают и активно заменяются ежедневно, — подытожила она, собирая снимки в плотный конверт.
— Вам решать, готовы ли к подобным изменения или нет, — лаборант передала ему конверт.
— Я подумаю над Вашими словами. Спасибо за помощь, — он встал на дрожащие ноги.
Женщина придержала дверь открытой для него, с улыбкой прощаясь:
— Всем стоит время от времени сканировать мозг. С Рождеством, доктор Купер.
Мужчина кивнул и вышел из лаборатории. Только лишь на полпути от кампуса он осознал, что никогда не называл своего имени.
***
После несколько часов хождений по кругу в кабинете Шелдон принял решение. Пройдясь глазами в последний раз по документу, он нажал кнопку «печать». Машина громко пискнула, а затем с шумом выдала листок бумаги.
Подняв страницу, Купер перекинул сумку через плечо и направился к выходу. На улице было довольно-таки темно и, если верить часам, то уже стукнуло почти что десять часов. Поймать такси будет затруднительно. Придётся из-за этого нехило задержаться. Хотя бы площадь хорошо освещена, так что можно спокойно вздохнуть, ведь сегодня беспокоиться о бродягах ни к чему.
Учёный достал телефон и уставился на экран. Возможно кто-нибудь смог бы забрать его? Шум умирающего разразил собою всё вокруг. И Шелдон безошибочно знал, чей он. Ненадёжный фольксваген Пенни подъехал к фасаду здания. Припарковав друга, женщина уверенной походкой направилась к Куперу.
Его тело предательски отреагировало: ладони вспотели, а сердцебиение участилось, в животе же появился тягучий трепет. Для всего научного сообщества, да что уж там — для всего света — было бы трагической потерей, если бы учёный умер прямо сейчас.
— Шелдон, какого чёрта! Ты исчез на несколько часов!
— Я был занят сканированием мозга на поиск каких-либо отклонений.
— Да я бы и так тебе сказала без всяких исследований, насколько странный твой мозг, — блондинка сложила руки на груди.
— Результаты хоть и были потрясающими, но разочаровывающе нормальными, — он покачал головой.
Вздохнув, Пенни отвернулась, а затем резко развернулась к нему, приближая лицо, прищурившись, глазами зелёными осматривая его.
— Ты так и не ответил на мой вопрос.
— На какой?
Девушка ткнула пальцем в его грудь, прямо в центр Зелёного фонаря на футболке, будто бы добавляя своим словам необходимую силу:
— Тебе понравилось?
— Мне казалось, что всё очевидно, — жар припал к его щекам.
Её руки легли на бёдра. Совсем нехороший знак.
— Очевидно? Очевидно лишь то, что ты сумасшедший! Вначале целуешь меня, а затем убегаешь под предлогом того, что болен. Но будто тебе этого мало, ведь после притворяешься заболевшим, лишь бы избегать меня. А знаешь, что дальше? Ты снова сбегаешь осмотреть свою ненормальную голову! Так что же в этой нелепой истории очевидно?
Шелдон колебался. Он действительно после поцелуя не придерживался правилам социального протокола, ведь был слишком ошеломлён собственной реакцией на данное событие, совсем забыв про то, как Пенни всё это восприняла.
Порыв ветра подхватил бумажку в его руках, заставляя ту вылететь из зажима, отчего она приземлилась к ногам Пенни. Купер рванул вперёд, желая схватить листок, вот только отточенные рефлексы блондинки были быстрее его реакции.
Женщина поднесла его к свету, после чего челюсть буквально отвисла. Последующие слова прозвучали гневным воплем.
— Расторжение договора о дружбе?!
Бумага скомкалась в её кулаке, а глаза наполнились болью, стоило только приблизиться к нему.
— Ты готов разрушить нашу дружбу из-за одного дурацкого поцелуя?
— Ты всё не так поняла, Пенни. Позволь мне объяснить.
— Я поняла достаточно! — блондинка швырнула в него бумажный шарик, который отскочил от его лба перед своим падением.
— Вовсе нет! — волна разочарования захватила его тело, отчего мужчина был вынужден обхватить подругу обеими руками и притянуть к себе.
Она раскрыла рот, абсолютно точно желая выразить гневную тираду, вот только Купер успел наклонить голову и прижаться своими губами к её.
На мгновение почва ушла из-под ног.
Поцелуй с Пенни очень напоминал работу МРТ, вот только вместо радиационного нагрева теперешнее тепло было совершенного иного рода. Огонь хлынул через всё его тело, проникая в истоки мозга и заставляя пальцы биться в мандраже, оставив после себя трепещущие ощущения.
Отстраниться всё же пришлось, ведь страх о том, что мозг мог пострадать из-за нехватки кислорода, также имел место быть. Шелдон ещё не до конца развил свой навык для продолжительных поцелуев. Зато лицо Пенни было так близко, что веснушки на кончике её носа с лёгкостью можно было разглядеть. Глаза девушки всё ещё были закрыты, а в мыслях Купер поздравил себя, что нашёл средство, способное прервать её болтовню. В будущем, возможно, к нему снова придётся прибегнуть.
— Сейчас ты дашь мне возможность объясниться?
Её веки распахнулись, а щёки порозовели.
— Хорошо, но если ты ещё раз попытаешься меня заткнуть, я устрою твоей заднице родео.
Почему-то сейчас подобная угроза не звучала столь зловеще, как прежде. Возможно, что какая-то маленькая часть его желала узнать воплощение этой кары, как именно она будет исполнена. Но сейчас не до этого.
— Я надеялся, что, расторгнув наш нынешний контракт, мы могли бы заменить его совершенно другим, с иной парадигмой, носящей романтический характер.
Пенни резко вздохнула, уставившись на него широко раскрытыми глазами.
Молчание слишком долго продолжалось, отчего холод охватил сердце учёного. Неужели он неверно истолковал её реакцию на него?
Внезапно яркая улыбка воссияла на лице блондинки, подобно восходящему солнцу Татуина.
— Где подписать?
Долгожданное облегчение позволило лёгким до упора наполниться воздухом. Шелдон обнаружил, что улыбается ей в ответ. Осталось лишь найти нужный документ, который прямо сейчас покоился под его ногами.
— Боюсь, что придётся его перепечатать.
— Может ограничимся устным соглашением в этот раз? — она усмехнулась.
— Полагаю, ты о устном контракте, — её преувеличенный жест закатываемых глаз Купер решил проигнорировать. — Думаю, что так тоже можно, хотя документ, официально заверенный нотариально, куда надёжнее.
Мимо них проехала довольно-таки яркая машина, а вулканский слух Шелдона уловил мотивы праздничной музыки. Его руки непроизвольно сжались вокруг Пенни.
Он получил рождественский подарок, о существовании которого до этих пор и не знал.
— Мы всегда можем скрепить нашу сделку поцелуем, — блондинка слегка усмехнулась и ткнулась своим носом о его.
— Звучит более, чем разумно, — сердце Купера ускорилось в разы, но в этот раз переживаний не было.
— Хорошо, — она обняла его за шею. — Потому что это не обязательно.
На этот раз Пенни поцеловала его, чему Шелдон не возражал.
***
Джессика подошла к вишнёво-красному кабриолету Форд Мустанг 1966 года. Высокий мужчина прислонился к капоту, напевая: «Санта-Клаус направляется в город».
— Ты разве не должен спать? — приподняв бровь, она поцеловала его в щёку.
— Должен, но я неожиданно обнаружил, что моя прекрасная жена исчезла из кровати.
Он кивнул в сторону парочки, целующейся перед зданием.
— Вижу, ты была занята.
Джессика удовлетворённо улыбнулась ему.
— Ты не единственный, кто занимается рождественскими чудесами, Ник.
