***
Одиночество так же необходимо разуму, как воздержание в еде — телу, и точно так же гибельно, если оно слишком долго длится. — Что ты несешь, Ёжик? — Море. — Зачем тебе море? — Скоро зима, а я все один да один… Осенние корабли
***
— Аанг! — никогда он не привыкнет к этому эхо, хоть они и жили тут пару недель после затмения. Даже после недельного прибывания тут, Аанг не смог восстановить и малой части Западного храма воздуха. — Аанг! — Сокка вскрикнул имя друга, в надежде что тот отзовется, а не будет молчать как всегда. — Не кричи. Аппа спит, — из-за угла появился монах. Он выглядел неважно, впрочем, как и на протяжении этого месяца. — Когда ты уже прекратишь так делать? — Сокка серьезно нахмурился. — Я тебе вот одежду принс, — попытка сказать это как-то весело не обвинчалась успехом, — и еды. Суюки специально для тебя научилась готовить луково-банановый сок. Не понимаю, как ты эту гадость пьешь, — очередная попытка улыбнуться. — Он помогает раскрывать чакры, — не дрогнула ни одна мышца в попытке изменить его каменное лицо. — Передай ей спасибо от меня. — Ты мог бы вернуться и сказать это сам, — никогда бы не подумал, что камень может быть грозным, но Аанг отлично это демонстрировал. Месяц назад, когда они только открыли портал, Катара раскрыла Аангу карты. Не те, что она его любит, а замуж идет ради отца и потому что доказательств нет, а то, что он опоздал. (Если бы сказала всю правду, то Аватар бы просто стукнул посохом и сказал, что так не быть, северным правителем бы не понравилось и началась бы опять война). Аанг пытался объясниться, они много раз говорили, но каждый раз ответ был — нет. В конце концов Аанг выдохся и одной ночью просто улетел, оставив записку, что ему надо побыть одному. Его искали, но не для того чтобы привезти обратно, а для того, чтобы знать, что он жив и здоров. В конце концов, его нашел Сокка. Тогда он приплыл к отцу, передать какие-то бумаги и проведаться, а возле храма воздуха его дернуло остановиться и пройтись по нему. Он долго карабкался по скалам, ругался на самого себя, не понимал зачем он туда лезет, ведь такие места были совсем не для него. В самом конце он уже сорвался и попрощался с жизнью, но его подхватил Аппа. Он то и принес его к Аангу. Он лежал в одной из комнат, рядом трещал Момо и грыз орехи и фрукты, которых здесь было навалом. Видимо, о последнем маге воздуха заботились и без его разрешения. — Я тут раньше жил, — единственное, что он сказал в ту встречу. Конечно Сокка с ним остался, пытался как-то растормошить, заставить полетать, но тщетно. Он уплыл через три дня, так как только на фруктах было сложно прожить, и вернулся днём, но обнаружил только Момо, который доедал орехи. — Где Аанг? — лемур только помахал лапками. — А Аппа? — он что-то ещё помахал и выпрыгнул в окно. — Вот Вату! Неужели на фруктовую диету не мог сесть! Воин ещё долго чертыхался, искал друга по всему храму, а потом упал на кровать в комнате Аанга. Она была жёсткой, будто даже матрасов не было, не то что дома, где куча перин и несколько теплых одеял. И как он тут лежал. Сокка уснул, даже не планируя этого, а открыв глаза, увидел размазанную фигуру друга, который разбирал вещи. Не разбирая, что происходит он бросился его обнимать. — Теперь я не уеду! — твердил он, пока через неделю к нему не приплыл посланник отца с ястребом от Зуко. Его потеряла команда, ведь они упорно искали доказательства мошенничества северного правителя, а в стране огня опять что-то было неладное. Сокке пришлось покинуть Аанга на несколько дней, а когда он вернулся, его уже не было. Он вновь обыска храм, нашел самые потайные уголки его дома, но не друга. Только несколько орехов валялись в его комнате и недоеденное сено Аппы в стойле. Вернувшись в страну огня, Сокка постоянно изучал карты, пытаясь понять, куда мог отправиться последний маг воздуха. Он ничего не сказал друзьям, лишь когда Тоф вернулась от родителей с взбудораженным лицом и со словами: «где все, я нашла Аанга!», он понял, что пора заводить тайный клуб. Не удалось утаить тайну только от Суюки, которая в итоге поехала с ними в Восточный храм воздуха. На вопрос: почему ты улетел- он отмахнувшись ответил, что Аппа тоже скучал по дому. Допытывать его не стали, только попросили больше не сбегать без вестей. Но долго быть с Аангом не получилось. Потеря одного члена команды стоило Зуко дорого, а когда пропадали трое, среди которых был его советчик, лучший боец и мастер металла, то это переходило все границы. Именно по этой причине Аватар перебрался в Западный храм. Там его могли навещать все. В конце концов, тайна стала явью, и однажды его навестили все кроме Катары, но нормального общения не получилось. Постоянно его навещал Сокка, которому было плевать, говорит друг или нет, как выглядит и как живет. Он заботился о нем, даже не спрашивая нужно ли ему это. Хотя это был бы глупый вопрос. Аанг не ел ровным счетом ничего, только пил бананово-луковый сок. Он медитировал днями, пока не придет Сокка и не скинет его со скалы, чтобы тот полетал, потому что сам он не мог взять планер и прыгнуть в неизвестность, сразу путались мысли, как только открываешь глаза, а тут вроде как обязан. — Пойдем полетаем, — попытался перевести тему Сокка. — Не хочу. — Ты всегда не хочешь, а ты об Аппе подумал? — Он сам может летать. — Аанг, ты же… — Почему ты не сказал, что меня пригласили на свадьбу? — такой ненависти в голосе Сокка не слышал давно. — Откуда ты… — Тоф вчера была. Сказала, что ты уже неделю никак не можешь сказать. Сокка обреченно выдохнул. Да, может Тоф и помогла ему, но он хотел сам, никак не решался, но сказал бы. — Я хотел, честно… — выдохнул воин, пытаясь найти причину своего молчания. — С другой стороны, зачем тебе эта информация. Ты ведь все равно туда не пойдешь. Верно? — Оставь меня! — Аанг хватает свой планер и прыгает в пропасть, он долго летит вниз не раскрыв его, но вскоре Сокка замечает его полет. Он кидается к Аппе, но тот грозно рычит. — Пожалуй, ты прав, дружище. — воин достает из сумки арбуз и кидает его бизону. — Думаю, он тебя таким не балует, — рок упрека, но и благодарности, как мило. — Дайте знать если все будет ещё хуже. — он обращается к Момо с Аппой, и махнув рукой, уходит. Ему тут нечего делать. Аанг не вернется ближайшие пару дней, уже проходили это, а он нужен команде, до свадьбы всего-ничего.***
— Это было крупной подставой! — Я надеялась услышать спасибо! — За что? Он опять сбежал! — Это в любом случае бы было! — Ты ведь сказала, что это инициатива её мужа, а не Катары?! — В отличии от тебя, я все могу! Как казалось Сокке и Тоф, они спорили тихо, шепотом, как и положено говорить о таких вещах, но увы, правда всегда становится явью. Катара не стала переспрашивать, что и как. Ответ был очевиден, да и ничего не менялось бы с этого. Сколько бы они не старались, достойного компромата на этого человека не было. Её замужество было уже через неделю, в полную луну, когда духи смогут их благословить. Будь это сказано другой, любящей друг друга паре, Катара бы восхитилась, но сейчас, от этих слов её тошнило. Ичиро постоянно твердил об этом с некой издевкой, напоминал о супружеском долге, делал все, чтобы Катару от него тошнило. Нет, возможно какой-то девушке он и понравился бы, но её сердце занято. Хотя… Даже, если бы было свободно, вряд ли. Но теперь ей придется его терпеть и любить. Катара отбросила все бумажки, которые горами лежали на её столе, скинула босоножки, платье, обвязалась полотенцем и выбежала на пляж, к морю. Слава Рааве, на острове Бесконечности их дом находился рядом с пляжем. Они опять перебрались сюда. Тут было гораздо уютнее, несмотря на доброту Урсы и прекрасный чай Айро. Часто она оставалась тут одна, ведь у каждого были свои дела, тогда она шла к семье Хаи. Тренировала детей, помогала по хозяйству, училась сама, ведь в навыках медицины Хая лучше её, а ночью она поджигала фонари и кропотливо искала доказательство своей свободы. Жизнь не пестрила красками, она превратилась в день сурка. Лишь когда приезжали ребята, было хоть какое-то разнообразие. Через несколько дней она должна уплыть на Южный полюс, чтобы готовится к церемонии, а потом уже на Северный полюс. Она и так оттянула эту поездку на «как можно дольше», но это было неизбежно. Все мысли о замужестве и других проблемах вытесняют, как яркие вспышки, воспоминания, как только Катара подходит к морю. — Ну, как, умылась? — Ну, как сказать. — Думаю достаточно. — А что, для достоверности нырять не будем? — А надо? Пожимаю плечами и в ответ получаю: — Значит надо! Прочь! Все мысли прочь! И о волшебном цветке, и о поцелуя, и о его торсе… — Брр… — маг воды интенсивно мотает головой, и с разбега ныряет в уже прохладную воду. Да, это то, что поможет ей сейчас. Надо заплыть подальше и не о чем не думать.***
С деревней Катара попрощалась вечером, так как корабль был рано утром. Хая ободряюще похлопала девушку по спине, когда обнимала. В то время, когда все обернулись на небольшой взрыв, который случайно создал маленький маг огня, она вложила в её сумку письмо. Многие знали, что это брак по-расчету, а не по любви, поэтому не желали счастливой свадьбы или детей быстрее, а просто улыбались, чтобы все не выглядело так удручающей. — Спасибо, — очередная улыбка. Она принимает подарки, обнимает, улыбается, хотя про себя уже рыдает навзрыд несколько дней, с тех самых пор, как отец прислал письмо, что уже пора ехать домой. Она уходит, улыбается, машет рукой на прощанье и сворачивает на тропинку. Слезы наворачиваются на глаза быстрее, чем она успела подумать, что плакать нельзя и надо быть мужественнее. Южанка отходит дальше, сворачивает к небольшой речке в лесу, где говорила с Буджи и падает. Рыдает навзрыд. Уже не кусает губы и подушку чтобы никто не слышал, она громко вздыхает, присвистывая сквозь слезы. Руки дрожат, она трясется, понимает, что надо идти, но не может даже встать. Скинув всю одежду (еле-еле), маг прыгает в воду. Они всегда ладили, понимали друг друга, вода успокаивает Катару, помогает настроится. Вот и сейчас, она выслушала девушку, не перебивая, «обняла» и позаботилась о том, чтобы её не унесло течением, когда та уснула.***
Утро началось с поспешных сборов. С новой фальшивой улыбки. С новой речи для отца, что она не передумала жениться. С жарких объятий Зуки и шопинга. Да, это определенно то, чего не хватало. — Нам нужно еще сюда! — Суюки таскает Катару целый день по рынкам. Теперь они есть везде. Многое изменилось с её детства. — Но, Зуки, я уже устала, — маг воды улыбается, но действительно произносит это уставшим голосом. — Так, я вижу там два шикарных платья и пока мы не померяем их, не пойдем есть! — Ох, ты посланник Вату. Хуже некуда, — девушка улыбается, собирает последние силы в кулак и, переплетая ноги, идет за войном Киоши. Они подходят к небольшой веранде, которая имеет несколько пристроек (раздевалки), крышу, несколько прилавков и ещё парочку отделений. Девушки выбирают несколько платьев, кофт, накидок и довольные идут их примерять. — Суюки, ты обязана купить это платье! Платье в пол, цвета темно зеленого чая, с цветами мятного цвета и кремовыми сердцевинками и поясом в цвет растений. Оно плавно облегало фигуру девушки сверху, а после пояса расходилось колоколом. Рукава шли немного заужено, а потом расходились фонариками и вновь сужались к запястью с мятными манжетами. — Ты знаешь, что Сокка в обморок упадет, когда тебя в нем увидит? — Тогда точно беру, — смеется Суюки — А ты? Та юбка на тебе очень хорошо смотрелась. — Не знаю. Она мне вроде не нужна. — Она тебе понравилась? — Да? — Тогда бери! Если что-то нравится, надо брать. Так со всем работает. — добавила сероглазка закрывая дверцу в свою кабинку. — Если бы… — Катара выдыхает это с таким отчаяньем, что услышав её сейчас 14 летняя Катара дала бы подзатыльник и отправила бы бороться за свое счастье. Так что с ней случилось за эти 2 года? — Так, все. Идем оплачивать, — Зуки резво выскакивает из примерочной словно не бродила весь день по всему полюсу и не перемерила тонну одежды. — И ты берешь ту юбку! Без пререканий! — Хорошо, — южанка даже не думает спорить с подругой. Надо, так надо. Ей же лучше. — Смотри, — воин Киоши указывает на украшения для мужчин. — Может, тут что-то есть для Сокки? — Но ты ведь ему уже купила чехол для бумеранга. — Подожди. Тут есть заколки для волос. Резко что-то бьет в области груди. Так отчетливо и так непонятно, ведь не кто-то или что-то её ударило, а воспоминания. Заколка… Ей Аанг подарил, она ей с утра волосы подвязала, потому что больше ничего под руку не попалось. Ложь. Конечно же это ложь. Она хранила ее в отдельной шкатулке и когда становилось совсем невыносимо, просто смотрела на нее, воспроизводя в памяти все их моменты. С самого приезда ей было невыносимо тяжело, так что заколка оказалась спасительной соломинкой во всем этом цирке. — Хорошая идея. Посмотри вон ту. — Катара даже не указывает на что-либо, просто произносит что-то чтобы Зуки потом не дулась. — Та? Нет, она не будет держать волосы. — Точно… — шатенка тянется к небольшому пучку из челки на затылке. Нажимает на замочек заколки и та перестает выполнять свою функцию. Она медленно убирает её от волос, подносит на свет и крутит. Все так же любима, все так же напоминает о нем и это приносит еще больше боли, чем было. Шатенка поспешно возвращает украшение на место, чтобы ком в горле не перерос в новую истерику. — Все, выбрала! — немаг радостно показывает девушке свою покупку в ожидании поддержки, но получает лишь растерянное лицо и полные глаза слез. — Ты на столько голодна? — Ммм… — целительница сжимает губы и закрывает глаза, смотреть на этот мир она не в силах. Оклемалась она только в лапшичной, когда перед ними поставили ароматную лапшу с овощами и рыбой, а также горячий чай. Они сидели за небольшим столиком в местной забегаловке на улице, где запотевали глаза, когда приближаешься к еде. Суюки насильно влила в Катару чашку чая и настояла, чтобы та ей все рассказала. На этот раз маг воды не стала ничего скрывать. Рассказала, как есть. Что её уже месяц мучают кошмары, призраки прошлого и вообще она жить нормально не может. Она не может его отпустить, она перед ним жуть как виновата, она ведь его любит, но ведь так надо. — Дура ты, — это единственное, что сказала в ответ девушка и обняла подругу. Брать слово с шатенки о молчании было бесполезно, но та сама поклялась, что не расскажет. Видимо она поняла её. Ведь с ней тоже такое случалось, нечто похожее, до боли знакомое и она это помнит, как помнят маленькие дети страшный сон. Она не забудет долг, которого ей удалось избежать. Они доели лапшу, выпили чая, посмеялись над детскими историями друг друга и дали обещание, что всегда будут рядом, что бы там не было. — С тобой. — С тобой до конца. Они снимают рукавицы и «жмут» мизинцы. Возвращаются домой. Понимают. Пути назад нет. Завтра свадьба. Подушка встречает Катару своими объятиями и впитывает её слезы, уже как месяц. Она точно никому не расскажет. Напротив кровати висит её свадебный наряд. Свадьба завтра.***
Он ходит из стороны в сторону. Он не может решиться. Он лишний на этом празднике жизни. Он нашел компромат на северного правителя. Он не помнит зачем он это искал. Он лишь помнит, что его об этом просил любимый человек. Он лишь помнит, что его любимый человек сегодня выходит замуж. Он лишь помнит, что она сказала: я его люблю, тебя — нет. Он не соображает ничего. Он зовет Аппу. Он помнит, что обещал доставить это, если найдет. Он просто летит. Он держит путь на Северный полюс. Он до жути устал. Он изнеможен. Он не ел неделями, не пил, ничего. Он пролетает над океаном и в голове снова она. Он, как бы не старался, не может её выкинуть ни из головы, ни из сердца. Он встает и кричит на весь мир, что так жестоко обошелся. Он так больше не может. Он знает. Он треплет по голове Момо, Аппу. Он высыпает из мешка кучу фруктов, которые ему принес Сокка. Он находит в каком-то рюкзаке графит. Он что-то дописывает на документе и вкладывает его в тот самый мешок. Он велит Аппе и Момо доставить это на Северный полюс. Он улучает момент, когда они отвлеклись на еду. Он оставляет свой планер здесь. Он прыгает вниз. Он прыгает в бездну, не выпрямляя рук. Он падает солдатиком и на его лице наконец-таки улыбка. Он летел над лесом. Он верно заметил, что Момо не сразу поймет в чем дело, а Аппа его не найдет. Он все правильно рассчитал.***
Она с самого утра терпеливо ждет, пока все начнется и быстрее кончится. Она терпит, что её сотни раз переплели. Она покорно переодевается в одно и то же «по-разному». Она морщится, когда её красят. Она благодарна Суюки, что она с самого утра с ней. Она трусит. Она закрывает глаза и вновь он. Она пытается пить больше воды чтобы успокоиться, но бесполезно. Она крепко сжимает руку отца. Она натягивает фальшивую улыбку вновь. Она выдает свое плохое состояние за мандраж. Она правда волнуется, но потому что у неё плохое предчувствие, а не свадьба. Она берет отца за руку и двери зала открываются. Она прощается.***
Все оборачиваются на невесту, на которой нет лица. Она идет опираясь на отца, потому что сильно исхудала, потому что ноги не держат. Проходит к алтарю. Ловит множество взглядов: сожаление, насмешки, искренние улыбки и равнодушие. Хаккода нехотя отдает свою дочь в руки Ичиро и отходит на задний план. В зале воцаряется тишина. Все чего-то ждут. Чуда? Северный правитель подталкивает священника чтобы он начинал. Тот поспешно достает клятвы. Зачитывает их и поочередно спрашивает: клянетесь ли вы… — Клянусь, — произносит Ичиро и с некой издевкой смотрит на невесту. — Я… — мысленно, Катара уже со всем попрощалась. — Я… — надо сказать, надо. Закрыть глаза и поклясться. — Кл… Двери зала распахиваются со всей силы, так что ветерок от этого доносится до почти новобрачных. — Кто смеет прерывать свадьбу моего сына?! — Извините, но… — молодой парнишка не может отдышаться. Наконец, выпрямившись, объявляет на весь зал: «Аватар пропал.»