Прошла неделя. Я плохо спал, ел и существовал тоже только относительно.
Честно говоря, надежду снова встретиться с Арсением я окончательно потерял, как и мою веру в светлое будущее. Катя грустно смотрела на меня вечерами, сидя на диване и смотря со мной мелодрамы. Они по очереди с Димой договорились проводить со мной время, боясь, что я наложу на себя руки или что ещё похуже.
На самом деле таких мыслей в моей голове даже не было, а было лишь ощущение опустошенности.
Дима на удивление вовсе не стебался, а так же как и Катя болезненно воспринимал мое состояние.
— Может, написать ему? — в очередной раз глядя на экран мобильного, поинтересовался я.
Рядом сидящий Дима поправил очки и с видом заядлого психолога ответил:
— Шастун, вот почему мужики ненавидят баб?
Я лишь пожал плечами, втыкая в темный экран.
— Потому что они вас пилят? — рискнул предположить я.
— Нет, — прикрыв глаза, ответил друг, — потому что они привыкли все усложнять. Они ждут от нас каких-то подвигов, ждут, что мы будем вести себя именно так, как
они хотели бы, чтобы мы себя вели. Если им нужно не так много времени, чтобы разобраться в себе, то нам нужна уйма времени. А все почему?
— Почему? — я бросил телефон на диван и посмотрел на Позова.
— Потому что мы не так заморачиваемся по этому поводу, — ответил он. — Мы относимся к отношениям намного проще девушек.
— В твоём понимании я себя как баба веду, да? — спросил я, поджав губы.
— Нет, Шаст, — он покачал головой, — просто ты переживаешь. Ты наломал дров, ты не находишь себе места. Это нормально. Только, пожалуйста, не заморачивайся так сильно по поводу Арсения. Так и до психушки недалеко.
Я понимал, что он прав. В последнее время каждый мой день был похож на ад. А чувствовал я себя загнанным в угол зверем, которому некуда броситься и он просто ждёт, пока его добьют или же снисходительно отпустят на волю.
Я стал нервным, Паша был мной недоволен, но мои перемены не остались без его внимания, поэтому он дал мне короткий отпуск, чтобы я смог «прийти в себя». Это был первый раз, когда я был действительно ему благодарен.
Так или иначе мой мини-отпуск подходил к концу, и завтра я должен уже быть на работе. С одной стороны, я был рад тому, что смогу сменить эту домашнюю обстановку, потому что она уже порядком надоела: лежать целыми днями и думать о своей ничтожности не помогало возвращаться в норму. Лучше уж загрузить себя работой.
— Я понимаю, ты прав, — я кивнул, вставая и подходя к окну.
Открыв форточку, я приземлился на подоконник, закинув одну ногу на него, а вторую оставив на полу, и закурил.
— Боже, Шастун, слезь оттуда, — Позов хлопнул себя по лицу ладонью.
— Да не собираюсь я убиваться, — отрезал я, посмотрев на друга.
— Да ты как ванильная телка, господи, — вздохнув и вскинув руки, заявил Дима. — Поеду я домой, пока сам тебя не скинул из окна.
— Кате привет, — я выдохнул струйкой дым и сбросил пепел в украшенную ракушками пепельницу. С моря. Димин подарок.
Позов закатил глаза, одевшись, и, отдав мне честь, выполз из квартиры. Я закрыл за ним дверь и вернулся на свое место, разглядывая прохожих на улице. Я увидел, как Дима вышел из подъезда и, сев в машину, отчалил от моего дома.
Мне стало немного легче, потому что без ребят я переставал думать обо всем, что произошло на прошлой неделе. Наконец-то я смог выкинуть это из головы и чувствовать себя спокойнее, чем раньше. Сделав ещё затяжку и затушив сигарету, я собирался пойти спать, когда увидел знакомую мне припаркованную у подъезда машину. Разве она была здесь, когда Дима выходил?
Резко вскочив с подоконника, я схватил с вешалки куртку и бегом, даже не закрыв дверь, поспешил спуститься вниз. Выскочив на улицу, я подбежал к тому месту, где секунду назад видел Арса…
Осмотревшись по сторонам, я понял, что меня глючит. Никакой похожей машины здесь даже не было.
— Антон, ты медленно сходишь с ума, — сказал я сам себе. — Ну вот, ещё и сам с собой разговариваешь. Алла Георгиевна ещё в третьем классе сказала тебе, что это — первый признак шизофрении.
Я провел ладонью по лицу и вернулся домой.
Ещё пару раз я подходил к окну, проверяя, не появилась ли там «Мазда».
Этой ночью я впервые заснул как убитый.
***
Проснувшись утром, я чувствовал себя как никогда бодрым. Впервые не болела голова, а мозг не переполнял рой мешающих жить мыслей.
Быстро собравшись, я отправился на работу.
У самой редакции я вновь увидел ту самую «Мазду».
— Нет, это издевательство какое-то, — сказал я себе, поднимаясь по лестнице.
Открывая ключом свой кабинет, я увидел, как из кабинета босса выходит Арс, что-то обсуждая с Алексеичем. Я попытался быстрее открыть чёртов замок, но моя нервозность только все ухудшила. Дорога к лестнице вела мимо моего кабинета, и я осознал, что я совсем не готов встретиться с ним лицом к лицу у кого-то на виду.
Попов пожал руку Паше и направился к выходу, бросив на меня короткий, будто случайный взгляд. Я наконец-то смог открыть дверь.
— А, Шастун, рад видеть тебя, — добродушно сообщил Паша, подойдя и похлопав меня по плечу. — Выглядишь лучше. Надеюсь, эта неделя пошла тебе на пользу.
— А что тут делал… — начал было я.
— Арсений? Он пришел поблагодарить за статью, сказал, что уезжает. Его вроде как пригласили куда-то работать, — пожав плечами, ответил босс. — Вот, кстати, материалы для новой статьи, посмотри.
Он сунул мне в руки листок и пошел к своему кабинету.
Я зашёл в свою каморку и захлопнул дверь.
Новость о том, что Попов уезжает, застала меня врасплох. Я ожидал чего угодно, но бежать от меня? Увольте.
Я не понимал, что чувствую. Дико хотелось догнать его и спросить, почему он просто скрывается, но я не мог. Я подошёл к столу и от бессилия рукой смахнул все вещи со стола.
Чёртов Арсений Попов.
***
На следующий день я осознал, что пришел конец. Моим малейшим оставшимся в живых ожиданиям и надеждам, а также моим нервам. Было решено удалить номер Попова из списка контактов, забыть, как он выглядит, и настроить себя на дальнейшую жизнь.
Я попросил у Паши материалы для дополнительной статьи, чтобы утопиться не в бухле, а в работе. Серьезно, пора завязывать.
Арсения я больше не видел, лишь только слышал, что актер-любитель уехал покорять столицу. Долго гадать, о ком шла речь, мне не приходилось, да я и не горел желанием доводить себя до нервного срыва. С меня хватит.
Жизнь Позовых, между прочим, тоже пришла в норму. Наконец-то они избавились от «приемного» сына, с которым теперь уже не было нужды сидеть и следить. Все мы вздохнули полной грудью.
Иногда я замечал на улицах знакомую мне «Мазду», но все эти автомобили принадлежали другим людям. Спустя некоторое время я перестал обращать на них внимание.
Катя пыталась познакомить меня со своей подругой Ариной (забавно, как ее имя напоминает мне имя Попова), правда из этого ничего дельного так и не вышло, но мне было приятно развеяться и провести время в хорошей компании. До недавнего вечера.
Сидя в кафе с девушкой, я увидел, что у меня звонит телефон и, извинившись, откланялся на покурить и поговорить.
Выйдя на улицу, я закурил, попутно набирая только что звонивший номер. Оттуда раздался до боли знакомый голос:
— Привет, Антон, кажется нам нужно поговорить.
Предательски ослабевшие пальцы выпустили сигарету, и она упала на землю, разбросав вокруг алые искры.
