***
Япония. Токио. Офис SPR пять лет спустя… — Если вы не возьмётесь за это дело, то я покончу с собой! — прямо в окне, согнувшись в три погибели, стоял худощавый со втянутыми щеками мужчина. — Слезьте, пожалуйста, с подоконника! Вам приказывает беременная женщина! — прикрикнув на клиента здоровым и звонким голосом, Май притопнула ногой и радостно указала на своё положение. — На девятом месяце, между прочим, — значимо добавила она, отдёргивая свой белый халат. — Вы не понимаете… Эта дрянь изводит меня… Понимаете, я вижу её… Вижу! — он вылупил большие водянисто-серые глаза, которые, по всей видимости, давно не знали здорового сна. — Нару, может быть, пора вмешаться? — по другую сторону стен Монах высказал свои опасения. За пять лет мало чего изменилось: Нару по-прежнему сидел в своём чёрном кожаном кресле, закидывал ногу на ногу и невозмутимо поднимал глаза, в которых продолжало читаться: «В моём вмешательстве точно есть необходимость?». Закатив глаза и еле слышно вздохнув, Оливер расправил ноги и поднялся из своего удобного кресла. — Ради всего святого, — отозвалась Аяко. — Какой смысл держать в конторе психолога, если ему никто не доверяет?! — Но она же того, — Монах очертил вблизи живота купол, намекая тем самым на деликатное положение Май. — Беременна… А у беременных женщин шкалят гормоны, начинается период гнездования и всякие такие глупости, которыми голова забита. Матсузаки лишь округлила глаза. Был бы в офисе Джон или Лин, она бы как-нибудь остроумно пошутила, но Кодзё был заправлен Нару по какому-то очень важному делу, а Браун, как и прежде, занимался тем, что вносил в массы слово Божье. Вздохнув, она сказала следующее: — Иногда я сомневаюсь, что принципы работы в нашей стране создавались, учитывая интересы будущих матерей. Больше похоже на то, что мужчины боятся проблем, которые связывают с гормонами беременных. — Ну, как бы там ни было, Май по-прежнему работает. И я не скажу, что этому не рад. Я всего лишь беспокоюсь, — пожал Такигава плечами. — Куда?! А ну домой, живо! Когда в очередной раз донёсся грозный и бойкий голос Май вся команда, состоящая из трёх человек, бросилась в кабинет психолога. Как и предполагалось, потенциальный клиент лаборатории психических исследований стоял на подоконнике и обещался кинуться вниз, покуда его проблема не будет решена. — Уважаемый, слезьте, пожалуйста, с окна. Вы травмируете беременную женщину, — Монах с исключительно строгим выражением обратился к мужчине. — Ни за что! — замотал он головой и вцепился в ручку окна. Такигава обречённо вздохнул и передал слово Нару. — Боюсь, нам придётся попросить вас удалиться. Мы не принимаем заказов от людей страдающих душевными и психическими расстройствами. Этим занимаются другие специалисты, — сделав шаг вперёд, он строго объявил о своём решении. — Вы не понимаете… — попытался возразить мужчина. — Как раз всё наоборот, я слишком хорошо всё понимаю, — Дэвис перебил того на полуслове. — Прошу вас, — заставив коллег расступиться, он настежь открыл дверь. — Ууу! — потерпев высокомерие Нару какое-то время, Май всё уже сорвалась. — Это мой кабинет, господин директор! И я сама буду решать, когда и как из него будут выходить наши клиенты. — Ты не умеешь разговаривать с клиентами, которые не могут взять себя в руки из-за горя, — сказал Нару честно и ровно. Только не говори этого вслух… — мысленно Такигава прикладывал ладонь ко лбу, зная, чем может закончиться данный спор. Май вздрагивала и тряслась от желания ответить этому высокомерному человеку. Ведь как-никак, была задета её гордость работника и специалиста в своём деле. — Ты сухарь! — долго сдерживалась она, но всё же выкрикнула и ткнула в него пальцем. Ненадолго Оливер выпучил глаза, поджал губы и молча, сохраняя собственное достоинство, проглотил брошенный в его сторону вызов. — Май, ты когда-нибудь сломаешь этот палец, — Монах поскорее опустил её руку, встав между спорящими супругами. Хорошо быть беременной, всё сходит с рук! — подумала Май широко улыбаясь. — Эй, вы про меня забыли! — закричал всеми забытый клиент. — Мужик, да прыгай ты уже наконец! — бесцеремонно сказала Аяко, махнув ему рукой в знак одобрения. Тот было хотел что-то сказать, но начал заикаться. И стоило ему прийти в себя, как беременная женщина снова перебила. — Если бы вы только видели, что он устроил на УЗИ! — Май припомнила Оливеру прошлые ошибки. — А что? — с интересом спросил Монах. — Доктор сказал, что ребёнок поджимает ножки, поэтому пол определить пока невозможно, а Нару возьми да и ляпни, что совершенно точно будет девочка. Доктор посмеялся и сказал, что если ребёнок подгибает ножки — это никак не говорит о поле, на приметы надеяться не стоит. А Нару: «И всё равно это будет девочка, и приметы здесь не имеют никакого отношения». У узиста в итоге челюсть затряслась. Как я должна была объяснять, что психометрия — это тоже умение и научно обоснованная практика?! Слушая её возмущения, Монах и Аяко до слёз рассмеялись. — И чего такого смешного?! — обиженно прогундосила Май. Выслушав и посмотреть на неё ещё раз, друзья лишь ещё больше рассмеялись. — Моей вины нет, если кругозор узкий, — сказал Нару в своё оправдание. — Молчи! — как строгий военный Май отдала приказ. — Какая разница, кто и что сказал?! Через полгода мы о них и не вспомним. А вот от кошки давно бы пора избавиться! — Оливер по-быстрому перевёл тему спора в другое русло. — И не мечтай! — у Май от обиды в глазах зарябили слёзы. — Чем тебе кошка не угодила? — Монах и сам обиделся. — Он бесится, потому что это ты мне подарил кошку! — заявила Май во всеуслышание, тыкая в Монаха, а затем и Нару. — Если бы это сделала Аяко, то проблем бы не возникло. — От кошек много шерсти и грязи, — Нару опроверг всё сказанное. — У ребёнка может начаться аллергия… — Вот! — Май буквально взвизгнула. — Теперь он сидит и свои заумные оправдания выдумывает! — Да вас самих лечить надо! — помалкивая и без того достаточно долго, ошарашенный таким поведением вроде бы взрослых людей мужчина, сидевший на окне, спрыгнул и продолжая с паническим страхом оглядываться, покинул офис. — Ну вот, ещё один ушёл, — прокомментировала Аяко. — Так ты скоро разоришься… — сказала она, посмотрев на Нару. — Что ж, пойдёмте пить чай.***
— А вы неплохо так устроились, — заметила Аяко за чаем, прокручивая в голове пережитый спектакль. — Всё лучше, чем говорить, что их видения на самом деле — галлюцинации и они нуждаются в лечении, — сказала Май, удобно устроившись на диванчике. — Как там Джон, вы всё ещё поддерживаете связь? — поинтересовался Монах. — Да, он сейчас в Вене, — ответила Май. — Джон занимается исследовательской деятельностью, которая очень полезно для нашего дела, — пояснил Нару. — Мы печатаем его статьи каждый месяц, — гордо сказала Май. — Нашим читателям по нраву заграничный опыт экзорцизма… — Офис, лаборатория, журнал и даже библиотека, — перечислил Монах. — Всё-таки ты не зря меня послушал. Если бы ты остался в Лондоне, то был бы конечно выдающимся исследователем, но всего лишь одним из них. А здесь ты такой один. — Не помню, чтобы ты мне что-то подобное говорил, — Нару спокойно закатил глаза. — Хотя в чём-то ты прав, способных исследователей здесь маловато. Его самолюбие с годами не ослабевает. Не успел Такигава со всей искренностью удивиться, как придверный колокольчик энергично брякнул. Приехавшая на открытие библиотеки Мадока, свободно прошла в офис. — Вы все здесь. Отлично. Я рада вас видеть. Оливер, ты готов? — спросила она, поочерёдно посматривая на собравшихся за чаем коллег, останавливая взгляд на директоре SPR. — Как там аппаратура? — спросил Нару, переходя сразу к делу. — Лин всё подготовил, — сказала она. — А вы его личный телохранитель, — пошутил Такигава, ведь Мадока могла просто позвонить. — Если возникнет какой-либо казус, Мадока возьмёт на себя проблемного гостя, — Оливер отреагировал спокойно, поэтому и ответил. — Я кое-что соберу и поедем… — сказал он, поднявшись с кресла. — Не нервничай сильно, — Май поймала его руку и прикоснулась к ней губами. — С чего бы мне нервничать?! — глядя на неё со всем своим расположением, сказал он. — У меня короткая речь. Гостей будет не так много. В конце концов, это всего лишь открытие библиотеки. Ты поедешь с нами? — Нет, — Май немного сморщилась и помотала головой. — Чувствую себя усталой. Наверное, Аяко и Монах подвезут меня. — Закройте офис, когда наговоритесь, — велел он, переводя взгляд на коллег. — Да, да, — отправил его восвояси Монах. — Ну а вы что, не собираетесь узаконить свои отношения? — Аяко поинтересовалась о личной жизни Мадоки и Лина. — В будущем, возможно… Первым делом надо обустроиться, — улыбнувшись, она дала ответ. — Всё верно, — поддержала Май. — Куда торопиться?! Вы же не торопитесь. А ведь я уже давно могла нянчить ваших детей… — Чьих! — Монах даже поперхнулся, едва не захлебнувшись в кружке с чаем. — Я ещё слишком молода чтобы иметь детей, — гордо ответила Матсузаки, посматривая на свой плоский живот. — Да, и я тоже, — поддержал её Такигава, продолжая откашливаться. — А я думаю через год ещё за одним, — призналась Май, широко улыбаясь и оттого щурясь. — Хотя, правильнее сказать, за двумя, — подмигнула она. — Недавно я видела сон. В нём я нянчилась с двумя мальчиками, а Нару с девочкой. Расти одной очень плохо. Думаю, теперь я не успокоюсь, пока этот сон не сбудется. — На секунду мне даже стало жалко его, — Монах всплакнул о судьбе Оливера. — Ты же из него все соки выпьешь, — усмехнулся он. — Ау! — простонал он, когда Матсузаки пихнула его локтем в живот. — Ты чего?! Не успела Аяко ответить, как снова послышался строгий голос начальника. — Всё готово. Не забудьте офис закрыть. — Да иди ты уже! — Матсузаки поднялась, не глядя на потирающего живот Монаха и хихикающую Май.***
— Пожалей меня! — монах обнял Аяко за плечи, повиснув на них. — Что за глупости?! — улыбнулась она, моя чашки в кухне. — Или, может быть, ты почувствовал себя никому ненужным, все здесь говорили о семье, ценностях… — А ты как всегда безжалостна, — он улыбнулся и поцеловал её голову. — Но отчасти… — О-ё-ёй! За стенкой послышались кряхтения Май, и Такигава, как и Матсузаки, забыли о чём говорили. — Май, ты чего? — напугался Такигава, вылетая к ней. — Да что-то в живот кольнуло! — согнулась она в пояснице. — Ничего страшного. Сейчас посижу и отпустит… — она присела на чёрный кожаный диван, подперев как следует спину. — Может быть, водички? — взял он графин и стакан в руки. — Да можно бы… — заулыбалась она болезненно. — Муженёк твой слинял, а ты тут загибаешься. Нечего жалеть его. Пускай возвращается и начинает наслаждаться будущим отцовством, — Аяко взяла телефон в руки, чтобы предупредить Нару. — Да он и без того наслаждается, — махнула она рукой, призывая её не торопиться. Дышалось тяжело, а всё больше от волнения и мыслей, которые без конца лезли в голову. Это вполне могли быть схватки. Хотя я не испытываю уверенности. Вполне могут быть ложные. Самое разумное решение — ждать, — поразмыслив, она решила не беспокоить Оливера, хотя в сущности Май прикрылась этим, тогда как на самом деле одолевал её страх. — Ух! Да кто ж знал, что это так больно?! — запыхтела она минут через десять, напрягаясь до того, что пальцы на ногах поджались. — Что?! — Монах как курица-наседка подскочил. — Это ведь оно?! Оно?! — Да что оно-то?.. — поморщившись, Май снова поёрзала на диване. — Ну это… Ребёнок и роды… Это оно, да? — он закидался взглядом, то на Май, то на Аяко. — Мне начинает казаться, что мой совет Нару должен был адресован не ему, а тебе, — ещё болезненнее засмеялась и заулыбалась Май. — Это мой первый раз, так что я имею уверенности не больше твоего. Подождём ещё чуть-чуть… Спустя минут восемь её страдания продолжились. — Май, кажется, это схватки, — задумчиво сказала жрица. — Скоро интервалы будут всё меньше и меньше. Я подгоню машину, а вы выходите. Поедем в больницу. Сомнение и тревога гложили Май до стен больницы, где вели её беременность. — Надо бы сообщить Нару, — сказал Монах о своих мыслях, помогая Май выходить из машины. — Да он уже здесь, — ответила ему Аяко, заметив того через стеклянные двери больницы. Оливер стоял рядом с медсестрой и, по всей видимости, ожидал их приезда. — Первый раз вижу, чтобы муж раньше жены в родильное приезжал, — поразилась медсестра, когда помогала Май присесть в кресло-каталку. — Ты забыла кофту в машине, — Нару наклонился к жене, и чтобы смягчить её удивление поцеловал в голову. — А как же библиотека? Как твоя речь?.. — Май как заведённая начала беспокоиться и совсем не о том. — Мадока обо всём позаботится, — ответил он спокойно, придерживая Май за руку. Когда начались очередные схватки, она сильно сжала его ладонь. — Долго ещё? — спросил он у копошащейся возле стойки медсестры. — Моей жене нужна медицинская помощь. — Уже всё, — ответила она. — Вам нужно заполнить эти документы, и на этом мы вас оставляем. После этого Май увезли вглубь хорошо освещённых коридоров. — Можно попить кофе, — предложила жрица. — Мы здесь можем и ночь провести. Очень повезёт, если она к вечеру отмечается. — К тому времени я сгрызу все ногти, — Монах так нервничал, что заходил из стороны в сторону. — Если что, на ногах ещё десять есть, — пошутила Аяко, после чего похлопала его по плечу. — Всегда тяжелее тем, кто беспокоится в одиночестве. Поняв намёк, Такигава перешёл в режим дружеской поддержки. — Не переживай, — он хлопнул Оливера по спине хотя тот ещё не успел заполнить все документы. — Заканчивай с бумажками, и пойдём нарезать круги по коридору вместе. — Да я счастливец! — иронично проговорил он. — А по-другому это назвать никак нельзя, — заметил Монах с тем же задором. — Ты только ничего не трогай, — подумав, он сморщил лоб. — Это всё-таки больница… Девять часов вечера. Команда SPR не в полном составе, а именно: Нару, Монах и жрица, ожидая вестей, немного задремали в больничных креслах. — Мистер Дэвис, мистер Дэвис… — Оливера затормошила та же медсестра, что встретила их четыре часа назад. — Ваша жена уже в палате. Вы можете к ней зайти. У вас родилась замечательная девочка. Поздравляю! Тихий голос этой девушки расплывался в сознании Нару. Ещё восемь месяцев назад, когда он узнал, что Май ждёт ребёнка, он уже почувствовал всю силу родительской ответственности, сейчас же чувства были иными. Волнение, страх перед будущим: «А будет ли этот ребёнок меня любить? Будет ли она послушной и любознательной?» — крутилось у него в голове, и какое-то нетерпение — увидеть, увидеть их поскорее, не забыть поблагодарить Май и должным образом поприветствовать дитя. — Пойдём, — Аяко тихонько подтолкнула его со спины и зашла следом за ним в палату. Май сидела на койке раскрасневшаяся (в палате было тепло), улыбающаяся. На руках она держала маленький свёрток, со стороны которого доносилось кряхтение и младенческий запах. Этот запах было несложно понять, так как пахло плотью и влагой. Когда она услышала дверной щелчок, то подняла голову и широко улыбнулась. — Твой папа пришёл на тебя посмотреть. Не подведи меня, — она мило дала наставление новорождённой дочери, зазывая тем самым Нару поближе. Когда он подошёл, то увидел всё своими глазами. Сейчас было сложно сказать, на кого больше походила девочка — на него, или на Май. У неё было круглое лицо, большие по-настоящему чёрные глаза, которые ко всему прочему слезились, красновато-розовая кожа, как и у многих младенцев и много тёмных вьющихся волосиков, не успевших к этому времени обсохнуть. Почувствовав смену уверенных материнских рук на скованные движение отца, девочка закапризничала. — Покачивай её, — Аяко передержала Оливера за руки и показала, как надо качать. — Уже лучше. Так она успокоится. — Это помогает, — согласился он, посмотрев то на ребёнка, то на друзей. — Спасибо… — продолжая качать младенца, он отошёл к окну. — Решили, как назовёте? — Монах спросил у счастливой Май, покуда теперь до Оливера было совсем не достучаться. Нару был полностью поглощён ребёнком. Движение маленьких ножек, завёрнутых в розовую пелёнку, непонятные причмокивания крохотных пухлых губ и старательные взгляды, приносящие пока расплывчатые образы. — Конечно! — гордо ответила Май. — Элона Дэвис. Это означает «Светлая». Если она пойдёт по нашим стопам, в чём я вообще-то не сомневаюсь, то это имя защитит её. — Пока ты плохо видишь меня, но я могу тебя разглядеть и я буду смотреть, как ты растёшь и меняешься день за днём… — стоя у окна, Нару нежно разговаривал с дочерью. — Пойдём, не будем их смущать, — Аяко почувствовала, что самое время оставить их наедине. — Но я ещё не насмотрелся! — упирался Монах. — Пойдём! — она выпроводила его из палаты и по-доброму кивнула Май. — Ну вот, — расстроился он. — Я даже не спросил о её самочувствии… — Она родила быстро. Всё прошло хорошо. Я уверяю тебя, — она успокоила его. — Ну да! — не поверил он. — В фильмах показывают такое… У меня волосы на спине встают дыбом, когда я думаю, что это пришлось пережить Май. — Схватки могут быть довольно болезненными, — объяснила она. — После этого уже боли нет. Многие женщины даже не кричат. Потом может быть немножко холодно. Но Май молодая и сильная девушка. Ты зря переживаешь. — Я же не только за неё переживаю, — пояснил он природу своих страданий. — Я задумываюсь о будущем. — С чего такая улыбка? — она на ходу развернулась и увидела нежность на лице Монаха. — Да так, подумал, что на самом деле ничего страшного нет. Может быть, и нам стоит задуматься… — Годика через три… — Аяко дала ответ быстро, так как начала сгорать от смущения. — Я не возражаю! — приободрился он и радостно обнял жрицу за плечи. — Значит, дуэт? Нару и Май уйдут с головой в декрет, не можем же мы их подвести. — Значит, дуэт, — повеселев, ответила Матсузаки, и они в унисон растворились в коридорах больницы, направляясь к выходу и новым приключениям.Конец.