Тот рыцарь был достойный человек. С тех пор как в первый он ушёл набег, Не посрамил он рыцарского рода; Любил он честь, учтивость и свободу…
Джеффри Чосер «Кентерберийские рассказы»
I
10 сентября 2007 года. Понедельник. Загородный дом четы Дэвис. — Май! — радостно воскликнул Монах, увидев в саду свободно гуляющую Танияму. — Когда ты успела встать на ноги?! Я так забегался, что всё пропустил! — схватился он за голову, воспроизводя страдальческий звук искреннего сожаления. — Я провела в больнице всего неделю. Всё остальное время я была здесь, — посмеялась она миролюбиво. — А вот ты, да и Аяко с Джоном где-то постоянно пропадаете. Мне начинает казаться, что вы избегаете меня… — сказала она в шутку, не подозревая, насколько была права. — Избегаем?! — якобы изумляясь, Такигава замялся так, словно его поймали с поличным. — Чего тебе такого прописали?! Нару стоит поговорить с твоим лечащим врачом. Наверняка тебе не идут некоторые препараты… — С моей стороны было бы эгоистично просить о таком, — не скрыла она того, что до сих пор чувствует себя виноватой перед Оливером. — Я заставила его переживать и испытывать то, что не должна была. — Здесь ты, конечно, перегибаешь палку, — высказался Такигава серьёзно. — Пусть он и потерял брата, но это не значит, что тебе надо превращаться в машину, которая никогда не ломается и не болеет. — Я знаю… — улыбнулась она печально. — Но поделать с этими мыслями ничего не могу… — У-у-у! — взвыл он. — Как же хочу рассказать! — Рассказать что? — не поняла его Май, отчего по давней привычке приоткрыла рот. Вот же! Угораздило сказать это вслух! — Хосё понял, что совершил ошибку, однако застопорился, так как не представлял, что кроме правды можно сказать теперь. Неловко ожидая от него ответа, Танияма без особого на то рвения, заставила верного друга нервничать и увиливать, хотя причина его болтливости была достойной — он хотел поднять ей настроение, страдания его были не менее благородными. — Понимаешь… — начал он переминаясь. — Оливер здесь кое-что планирует и как бы это "планируемое" должно остаться для тебя секретом. — Не совсем понимаю… — в связи со всей этой несуразицей, Танияма окончательно запуталась. — Мой день рождения был летом. Какой-то знаменательной даты на днях тоже не предвидится. Разве что у Нару день рождения девятнадцатого сентября. Это мне надо готовить ему сюрприз. Я хотела бы попросить вас помочь с этим, но стоит мне заговорить об этом дне, как все тут же меняются в лицах. Естественно! — хмыкнул он не со зла. — Он здесь такое выдал! Сама в лице поменяешься! — Монах! Да хватит уже! Я скоро не выдержу! — Танияма заскулила и притопнула ногой. — У тебя нет никакого терпения, — уравновешенный голос Оливера привёл в чувства и её, и Монаха. — Нару?! — Май округлила глаза, понимая, что попалась, выставив себя не в лучшем свете. В последнее время он много работает. Мне даже кажется, что он хочет забыть произошедшее и начать всё заново, — глядя в его тёмно-синие глаза, Май обнаружила, как холодеют ноги, как страх, из-за ожидания недосказанного, тревожит грудную клетку. — Ну я пойду. А вы здесь общайтесь-общайтесь, — почувствовав себя третьим лишним, Монах по-быстрому скрылся. — Вот так они и поступают, — заговорила Танияма, окрасив голос неестественным смехом. — Раз не вышло спросить через кого-то, спрошу у тебя! — взбодрилась она, не пойми какими силами, находя в себе энергию для разговора. — Что я могу подарить тебе на день рождения? — громко спросила она, поспешно склоняя голову. — Мы как бы вместе, но ты редко говоришь о том, что тебе нравится или не нравится. Я совершенно запуталась в тех вещах, которые могу тебе предложить, которые порадуют тебя… — Сегодня вечером я свободен, — заговорив ровно и спокойно, Нару продолжил терзать Май, сохраняя дистанцию. — Я подумал, что нам не помешает выбраться отсюда ненадолго. Он приглашает на свидание? И об этом сюрпризе шла речь?— Май подумала о словах Монаха и занервничала оттого, как её сердце реагирует на это. — Я запланировал прогулку по Темзе, — странным образом предупредил он. — На пирсе может быть прохладно. Надень платье и возьми накидку. На борту строгий дресс-код. Я буду ждать в шесть тридцать вечера. Постарайся не опаздывать. Сказал так, будто не собирается сталкиваться со мной до этого времени, — Май даже как-то обиделась. — Нару, подожди! — закричала она, не дав профессору Дэвису покинуть сад. — Ты ничего не сказал о том, чего я бы могла тебе подарить… — Мы обсудим это вечером, — посмотрев на неё вполоборота, он дал слово. — Хорошо, — смущаясь за свою незрелость, Май виновато опустила глаза. — Я потерплю до вечера… Мгновение перед уходом, подаренное им, показалось Танияме тем самым, когда он впервые извинился и улыбнулся. Поднимая от нетерпения глаза, Май увидела ту же нежную и печальную улыбку. Играл он или заставлял жить по правилам, едва ли она задумывалась над тем, что доставляло хлопот больше, он по-прежнему занимал в её сердце особое место.II
Как и предполагал Оливер, несмотря на то, что день был солнечным и тёплым в седьмом часу вечера, когда солнце начало садиться, температура воздуха значительно изменилась. Дул влажный ветер, пробирая своими порывами до костей. Те немногие деревья, растущие вблизи колеса обозрения, тоже чувствовали изменения в погоде. Пришла осень. Темнело рано. На пирсе «Имбенкмэнт», который находился в центре Лондона, Май увидела то самое круизное судно, о котором ей рассказала миссис Дэвис. Это была не такая большая прогулочная яхта, где под стеклянным куполом, в тепле и уюте гостей ожидали официанты. С десяток, может быть, чуть больше аккуратных столиков были укутаны в белые скатерти. Взойдя по блестящему лакированном трапу, им первым делом предложили приветственный коктейль. — Мы выпьем позже, — отказываясь от выпивки за двоих, Нару положил руку Май на свою. А мы будем пить? — подумала она про себя, не сказав ничего лишнего. — Из рассказов его мамы я поняла, что этот маршрут для туристов, однако сейчас я не совсем уверена в этом… — Танияма оценила романтическую обстановку, уровень обслуживания и внешний вид тех немногих людей, которые взошли вместе с ними на борт. Говоря об экскурсии, она представляла автобус или толпу любопытных туристов с путеводителями, буклетами и фотоаппаратами. Здесь же она оказалась вовлечена в компанию, где были одни леди и джентльмены. — Прошу вас, — присесть за столик помог официант. — Здесь и ужин предусмотрен, — Май не уставала удивляться. Молодой человек в чёрно-белой униформе предложил меню и удалился, чтобы гости могли определиться. Нару отпил из прозрачного бокала немного холодной воды, без ярких всплесков эмоций воспринимая разгорячённые настроения Таниямы. Её глаза и щёки горели. Маленькие жемчужные серёжки отчётливо переливались на покрасневших мочках. Май разглядывала меню, нарочно не поднимая глаз; она знала, Оливер смотрит, не спуская своих пронзительных. — Ты очень красивая сегодня, — сказал он всё так же спокойно и уверенно. — Да, твоя мама помогла выбрать платье и сделать причёску, — с тем же смущением и улыбкой Май поправила высоко заделанные волосы и опустила взгляд на нежно-розовый подол атласного платья. — Хотя я очень боялась, что когда мы пойдём по трапу, снова подует ветер и моё платье сделает вжжух! — засмеялась она, представив себя Мэрилин Монро. — Я рад, что обошлось без происшествий, — сказал Оливер и чуть заметно изогнул губы в улыбке. — Ну да, для меня это редкость, — прогнусавила Танияма от обиды. — Я бы не стал загадывать, — иронично проговорил он. — Мы ещё даже не отплыли… — Ах так! — Май разозлилась и смела салфетку, которую до этого положила к себе на колени. — Тогда я немедленно сойду! Не стоит доставлять всем этим приятным людям неприятности. — Мне нет до них дела, — закатил он глаза, находя окружающих не такими приятными, какими их сочла Май. — Я бы желал провести этот вечер вовсе без них, — добавил Нару следом. О чём он таком говорит?! — Май засомневалась в том, стоило ли ей вставать, убедившись в своей ошибке сразу же, как только заиграла лёгкая джазовая музыка. Судно мягко отплыло от пирса, и сверкающие голубыми, оранжевыми и розовыми огнями воды Темзы как объятия распростёрлись перед Май. — Я не знала, что всё будет так… — не скрывая шока от происходящего, Танияма упала на своё прежнее место, начиная тихо-тихо перебирать ногами под столом. — Нам спешить некуда, — сказал Оливер, прежде чем к ним подошёл официант. — Эта прогулка рассчитана на три часа. Наслаждайся атмосферой и ни о чём не думай. А можно ли?.. — не испытывая в данном плане большой уверенности, Май вжала голову в плечи, не рискуя делать заказ.III
Что со мной происходит? Я так смущаюсь, что даже есть не могу!— Танияма долго думала, какие блюда заказать, в конце концов, оставив заказ на Нару. — Сейчас будем проплывать мимо Вестминстерского дворца, — заметив, что Май не ест, он обратил её внимание на достопримечательности. Видя в том хороший повод, она посмотрела в окна, тянущиеся во всю стену. На фоне тёмно-синего с алыми разводами неба Вестминстерский дворец казался золотым. Острые готические шпили покрывала похожая на смоль тень, а знаменитая на весь мир башня Биг Бен горела как белое око. Вот судно разрезало медную гладь Темзы и скрылось под самым большим арочным мостом Лондона — Вестминстерским мостом. Переведя дыхание, Май заговорила с Оливером. — Очень красиво… Спасибо, что нашёл время. Было бы очень странно вернуться домой без вот таких впечатлений, — Танияма живо представила, как в университете её донимают подруги, расспрашивая о затянувшейся поездке. — Я не так помешан на работе как тебе может показаться, — самовлюблённо сказал он. — Как же! — тут же рассмеялась Май. — Ты трудоголик! — продолжая смеяться, она не сразу обратила внимание на его обиженное лицо. — Я просто ответственно подхожу к своей работе и тебе того же советую, — сказав это, Нару перешёл к ужину. — Да какая разница. Ты же всё равно меня уволил, — хмыкнула она, занявшись едой. — Я думал, мы достигли взаимопонимания по этому вопросу, — сказал он, глядя в тарелку. Это лишь потому, что я думаю вернуться потом,— ухмыльнулась Май про себя. — Неужели ты думаешь, что я позволю рисковать тебе одному?! Я и дальше буду приглядывать за тобой и работой в SPR. — Что ты думаешь о Лондоне? — проплывая мимо лондонского Сити, Оливер задал странный вопрос. — А? — совершенно естественно среагировала Танияма. Она не поняла в чём смысл данного вопроса. Маловероятно, что Нару интересовало её мнение об архитектуре или устройстве города. — Ты сказала о доме, — напомнил он. — Но почему бы дому не быть здесь? Я понимаю всё меньше и меньше, — посмотрев ему в лицо, Май ощутила тяжесть своего дыхания. Оно спирало грудь и приводило в онемение ноги. Когда показался купол собора Святого Павла, купающийся в бело-голубых лучах прожекторов, Нару снова заговорил. — Дом там, где живут люди, любящие тебя. Мои родители будут очень рады, если ты останешься здесь. И я… Буду рад этому, — сказав, он вынул из внутреннего кармана пиджака чёрно-синюю коробочку, которую вскоре открыл. — Моё кольцо! — Танияма ахнула, узнав колечко, потерявшееся в ванной после случая с духом утонувшего мальчика. — Я не стану врать, твоё кольцо всё это время было у меня, — признался он, вынимая его из коробочки. — По правде, я ревновал и злился, поэтому не возвращал его тебе. Ты же не изменила себе, как и прежде самые важные вещи ты держишь в душе. Я бы хотел, чтобы впредь ты больше доверяла мне, как своему мужу, своей семье. Взяв Май за руку, он надел на безымянный палец левой руки маленькое платиновое колечко с прозрачным камушком. — Так ты решил сделать мне предложение? Отсюда вся эта романтическая обстановка?.. — Танияма залюбовалась кольцом, которым гордилась с самой зимы, начиная чувствовать, что теперь эта вещь сидит на её пальчике полноправно. — Пойдём, — протянув ей руку через стол, Нару не стал отвечать на вполне очевидные вопросы. — Куда? — снова не поняла Май. Они проплывали мимо театра «Глобус», где часто ставили постановки Шекспира, да и по времени ещё было рановато. — Потанцуем, — мягко взяв её за пальцы, он помог подняться из-за стола. Это что-то совсем новенькое! — выдохнула она очень взволнованно. — Как-то раз нас заставили танцевать, но чтобы он сам… Под лёгкую джазовую музыку некоторые из гостей уже танцевали. Так Май показалось немного проще, пока рука Оливера не опустилась к ней на талию. — Ты ничего не сказал о том, что ты хочешь на день рождения, — напомнив ему об этом, Танияма легко обняла Нару, закачавшись с ним в такт музыке. — Всё зависит от того, какой ответ я получу, — прошептал он. Его голос был таким тихим, словно ласкающим. — Так ты выйдешь за меня, Май? — Ты смущаешь меня, — задержала Танияма дыхание. — Зная о моих чувствах, надо ли спрашивать или сомневаться в ответе. Знаешь, если бы мы были дома, я бы бросилась к тебе на шею и кричала во весь голос «Согласна», однако здесь я чувствую себя неуютно. Поэтому извини, что мой ответ будет таким скромным, — рассказав о своих мыслях, Май приблизилась к его уху и мягко прошептала: — Я выйду за тебя. Мурашки пробежали по телу Нару. Он улыбнулся от приятности этого чувства, не ожидая от себя подобной реакции. — Ты обещал сказать о том, что хочешь получить в подарок, — напомнила Танияма, продолжая ощущать жар в лице, ушах и руках. — Я сделаю это дома, — ухмыльнулся он, понимая, что после ответа Май, у него внутри до сих пор приятное тепло. — Но так нечестно! — по-детски отреагировала она. — Я сказала тебе здесь, а ты не хочешь! — Если я скажу об этом здесь, то это смутит тебя куда больше прежнего, — с той же хитрой улыбкой проговорил он. Да что это может быть? — не могла никак представить она. — Чего такого взбрело ему голову?! Мне стало страшно… — вернувшись за столик, Май ещё долго пыталась укротить Оливера своими взглядами: строптивыми и пылкими, обиженными и слезливыми, смирившись лишь после пары глотков приятного сладкого шампанского.IV
Осеннее увядание благоухало по-своему. В саду загородного поместья четы Дэвис пахло влажными листьями и землёй. Голубой туман окутывал аккуратные каменные дорожки и круглые кусты вечнозелёного самшита. Правильные геометрические стены дома отбрасывали тени и золотистый свет из окон. Когда чёрная кованая калитка скрипнула, в саду послышались приятные голоса молодых людей. Такси, на котором Май и Нару приехали, тихо-тихо поехало обратно в город. — Серьёзно? — отчётливо слышался голос Таниямы. — Ты ещё на ногах стоишь? — А почему я должен не стоять? — молодой профессор Дэвис необдуманно обиделся; его шаг выглядел размеренным. Мысли пришли в полный порядок, соответствуя действиям и планам. — Раньше мне показалось, что ты пьянеешь довольно-таки быстро, — поделилась она своими наблюдениями. — Мы выпили по полбокала шампанского, — напомнил он для правдоподобности. — Выпили, потому как был повод. — Ну да, да, — быстро заговорила она и обогнала своего спутника. — Ты набрался храбрости и сделал всё как положено. Я не ожидала ничего подобного. Не думай обижаться на меня за это. Я так счастлива! Какое всё-таки замечательное сегодня небо! — Май раскрыла руки, покружилась и запрокинула голову. Ночной небосвод являл зрелище прекрасное. Звёзды подобно хрусталикам рассыпались на многие и многие километры. Танияма благодарная небесам умиротворённо вздохнула. — Оливер, почему вы так долго? — уединённость и созерцание звёздного неба внезапно прервала мама Оливера. — Май надо хорошо выспаться! Она же ещё не совсем здорова. Церемония совсем скоро! — женщина какое-то время ждала их дома, затем вышла в сад и, увидев, не сдержалась. — Какая церемония? — Май округлила глаза и закрутила головой, глядя, то на Нару, то на миссис Дэвис. — Ты не сказал? — для женщины это был сюрприз. — Не сказал что? — вклинилась Май снова. — Как же так?! — закачала головой всегда сдержанная в негативных эмоциях миссис. — С вашей помолвки прошёл год. Теперь можно и жениться. Но до этого вам надо поговорить со священником, который будет заниматься проведением церемонии. Осталось чуть больше недели. Когда ты собирался сказать? — женщина вопрошающе посмотрела на сына, не одобряя его стиля ведения дел. Это что? Месть? — хлопая ресницами, как бабочка крыльями, Танияма пристально посмотрела на Нару. — Он мстит за колледж… — закралось ей в мысли так же плавно, как поезд заезжает в тоннель. — Всё в порядке, — убедил Оливер. — Мы как раз решали этот вопрос. Завтра мы встретимся со священником. А после обеда отправитесь на примерку платья. Матсузаки подыскала подходящий салон. Так вот чем они занимались! — Май раскусила друзей, и в её глазах засверкал яростный огонёк. — Предатели! Дезертиры! Тушите меня! Тушите! Я готова взорваться! — топталась она на месте, злясь на друзей. — Оливер, это совсем на тебя не похоже, — миссис Дэвис печально прикрыла глаза. — Не разочаровывай своего отца, — завернувшись в тёплую шерстяную кофту, она устало пошла в дом. — Она права, — не выжидая подходящего момента, Нару указал на дверь, откуда чувствовалось выходящее тепло. — Дел на завтра запланировано много. Тебе надо отдохнуть… — А тебе надо бы объяснить! — обиженно, сквозь сочащийся слёзы, Танияма перекричала его тихий и приятный голос. — Кхм, — прокашляться он. — Церковь предполагает некоторый конформизм. Для свадьбы требуется от года до трёх лет после обручения, при этом проживать совместно не разрешается. Можешь считать этот срок проверкой. — Я говорила не об этом! — снова перебивала она и от обиды сжала зубы. — Через неделю я стану замужней женщиной. А узнаю об этом только сейчас! Тебе не кажется, что надо извиниться? — Не вижу в том какой-либо надобности, — не разделяя её негодования, Нару деланно закатил глаза. — У тебя ветреный характер. Мои опасения очевидны. Жди я три года, и ты ускакала бы к любому, кого бы увидела в своём сне. — У-у-у! — затряслась Май. — Всё! Довольно! Я требую развода! — отвернувшись от него вовсе, она притопнула ногой, углубляясь в свою обиду. — Я могу принять твои требования, — говоря тихо, Нару подошёл к ней как можно ближе и заключил её талию в свои тёплые объятия. — Но ты же выслушаешь, если речь пойдёт о желании на день рождения? — положив подбородок к ней на плечо, он полностью растопил сердце, наполняющееся недопустимым для невесты чувством. — Сейчас ты скажешь, что хотел бы услышать от меня «да» возле алтаря, — дрожа в голосе из-за приближающихся слёз, Май схватилась за пальцы Оливера, стараясь их разжать. — Я хочу проснуться рядом со своей женой, — не ослабив хватки, он ласково прошептал. — Это единственный подарок, который я приму от тебя, — говоря громче и серьёзнее, молодой профессор сделал сердцу Май больно. Она всхлипнула. Покраснела. Затряслась. — Нечестно! — задыхаясь и одновременно цепляясь за его мягкие руки, Танияма дала волю чувствам. — Ты всегда… Всегда выбираешь самые хорошие моменты. Не даёшь времени, когда я бы могла признать свою ошибку. Я хочу… Хочу за тебя замуж! Хочу проснуться рядом утром в твоих объятиях, зная, что это навсегда. Мне очень хочется этого, а ещё мне страшно. — Странно слышать это от тебя, — посмеялся он тихо-тихо. — Попадать в нелепые ситуации, бороться с призраками и с чем-то страшнее этого выходит у тебя не так уж и плохо. И после такого ты говоришь, что боишься выходить замуж. — Да! — воскликнула она. — Я не представляю, какое платье мне выбрать, как я пойду к алтарю и о чём разговаривать со священником. Кроме того, я беспокоюсь о том, какой будет наша жизнь. Я в Токио, ты в Кембридже… Три года, Нару… Что я буду делать без тебя и охоты на призраков? Теперь, когда ты уволил меня из SPR, что я?! — Ты девушка, которая ворвалась в мою жизнь со рвением самого заклятого вандала. Ты разбила камеру, стала виновницей травмы моего ассистента… Ты кричала на меня, донимала и обвиняла каждый раз, когда не понимала моих методов, — перечислил он ту немногую часть страстей, коими Май украсила его жизнь. — Я почти хочу пересмотреть своё решение по поводу брака, — начала вырываться она. — Тебя послушать, так крайняя лишь я. — Именно! — вновь удержал он. — Поэтому у тебя не такой большой выбор. Ты можешь выплатить компенсацию или взять на себя ответственность другим образом. — Надо думать, сумма будет настолько возмутительной, что мне и жизни не хватит, чтобы выплатить тебе её, — поёрзала она для приличия. — Это естественно, — улыбнулся Нару приятно, целуя тонкую шею возлюбленной. — М-м-м, — промурлыкала Танияма. — Приятно-то как! Ты становишься намного любезнее, когда примешь алкоголь. Здорово знать, что опьянение не сносит тебе голову. А ведь ты бы мог болтать без умолка или разбрасывать вещи. Но, кажется, твой педантизм распространяется даже на тебя выпившего. И да, мне показалось или я слышала, как ты смеялся? Нару? Ты куда? — не успела Май опомниться, как молодой профессор Дэвис отложил нежности и подался в сторону дома. — Подожди! Я не договорила! — Наш сын меняется рядом с Май. Небеса были щедры, когда послали ему эту девушку, — сказала миссис Дэвис, поглядывая в щёлку через зашторенное окно в кабинете своего супруга. Мартин Дэвис сидел в темноте кабинета с закрытыми глазами. Он слушал девятую сонату Бетховена для фортепьяно и скрипки через граммофон, редко улыбаясь её лирико-бытовому плану, походящему на разговор мужчины и женщины, который усиливал слова жены. — Ты приложила все возможные силы, чтобы воспитать его хорошим человеком. Будем гордиться этим. Пойдём спать, дорогая. Не будем мешать им, — оставив вечернее прослушивание музыки, он предложил жене руку, и как то было лет тридцать назад, они вдвоём в шаге лёгком и плавном прошли по уютному коридору, ведущему в тихую спальню, где жил домашний комфорт и тепло.V
18 сентября 2007 года. Церковь Святой Маргариты. Последние тёплые деньки, выдавшиеся в Лондоне, привели в движение множество гостей, съехавшихся сегодня к позднеготическому белоснежному строению на территории Вестминстерского аббатства, где венчались многие поколения аристократии. Автомобили, люди и храм, облицованный светлым портлендским известняком. Вход украшали множество белых цветов: лилии, розы и хризантемы. Толстые пурпурные дорожки простирались на пути гостей, жениха и невесты. — Какое счастливое событие! — радостно объявил пожилой святой отец. На его голове было уже не так много волос. В бровях виднелась седина; во лбу глубокие морщины. Крупный нос удерживал аккуратные круглые очки, и поверх чёрной рясы была надета праздничная, белая. — Я очень давно знаю эту семью. Когда Оливер пришёл ко мне прошлой осенью и сказал, что намерен жениться, я право не знал, как реагировать. Нынче молодые люди мало задумываются о ценности брака, но слава всевышнему, эта замечательная семья является образцом для многих из нас… — священник начал произносить приветственную речь, чтобы снять излишнее напряжение. — Кто бы мог подумать, но сейчас я нервничаю даже больше, чем когда мы подъезжали к церкви… — подёргивая ножкой и тихо-тихо стуча каблучком, Май сдерживала себя от какой-либо глупости. Она ожидала своего выхода в другом зале, вместе с Аяко, Мадокой, Лином и родителями жениха. — Подними голову повыше. Мой сын сейчас стоит там и ждёт тебя. Думай об этом, — к ней подошёл мистер Дэвис, веля взять себя в руки. — Не бойся. Ты не упадёшь и не споткнёшься, — предложив ей для опоры локоть, он прокашлялся и выпрямился. Совсем как Джин, — порадовавшись про себя, Май собралась с силами, зажав в левой руке бело-зелёный букет из амариллисов. Лепестки этих белых цветов, похожих на лилии, иногда вздрагивали, точно вся предсвадебная лихорадка передавалась от невесты им. Когда запел орган, двери, ведущие в главный зал, отворились. Яркий свет ослепил Танияму. Всё было совсем как в том сне. Орган напевал свадебный марш Вагнера. Из фигурных витражей разноцветными бликами падал похожий на туман свет. И где-то там, возле деревянного алтаря ждал Нару. Первой в свет вышла маленькая светловолосая девочка. Она несла корзиночку с цветами, символизируя чистоту и невинность невесты. Сразу за ней по дорожке к аналою прошла миссис Дэвис. Вместе с Лином она улыбалась гостям, искренне радуясь свадьбе единственного сына. Подружки невесты: Аяко и Мадока были одеты в одинаковые молочно-розовые точно лепестки пиона платья, неся в руках букеты из красных амариллисов. Всё выглядело очень уравновешенным, серьёзным и степенным. — Пойдём, — услышала Май приятный голос отца Оливера и не заметила, как её нога ступила на этот путь. Очень длинное платье, без кричащих подъюбников и кринолинов, как и прозрачная вуаль волочилось и чуть шуршало при медленной ходьбе под свадебный марш. Округлые плечи чуть открывал плавный вырез, идущий вдоль ключиц и напоминающий своими изгибами борт лодки. Белые рукава почти доходили до косточек на запястьях, когда Май нервничала и натягивала их; сейчас она держала в руках цветы и опиралась на крепкую руку мистера Дэвиса. Естественный свет разливался и скользил по белым колоннам с частыми арками. Низко свисающие золотые люстры с лампочками похожими на свечи красиво сверкали. Нарядившиеся по такому случаю гости, стояли и доброжелательно смотрели, как молодая невеста приближается к жениху. Его синие глаза пронзительно смотрели. Май, затаив дыхание, с каждым сделанным шагом сокращала дистанцию. Вот она взошла на ступеньку, где стоял жених в светлом костюме, и, развернувшись лицом к мистеру Дэвису, почтительно склонила голову. Мужчина откинул вуаль и поцеловал девушку в лоб. — Оливер, ты знаешь, что с этим делать, — передав её в руки сына, он присоединился к своей супруге, которая уже стояла возле первой скамьи от алтаря. — Думаю, это станет тайной, которую я без устали буду разгадывать всю свою жизнь, — сказал он, глядя в лицо Май. Обязательно было это говорить?! Я сейчас расплачусь! — забеспокоившись об этом, она сделала непроизвольный дрожащий вздох. Нару, не сдержав себя, улыбнулся. Видя её реакцию, Оливер почувствовал много любви и нежности, которая пробуждалась в нём каждый раз, когда Май представала перед ним трепетной и беззащитной. Однако церемония бракосочетания требовала определённой сдержанности – здесь не было места слезам, ведь невеста входила в лучшую жизнь; она отдавала своё сердце и нескончаемую любовь мужу. — Я услышал пожелания двух любящих сердец, — начал священник говорить. — Но я обязан спросить вас, в этот день и в этот час, не вступаете ли вы в этот брак по принуждению? — он посмотрел на жениха и невесту. — Нет, — прозвучали их голоса. — Хорошо, — кивнул старец. — А есть ли в этом зале те, кто знает причины, по которым таинство не может быть совершено? Я спрашиваю вас, — он обратился к гостям. — Знаете ли вы причины, препятствующие вступлению в брак Оливера и Май? — последовавшая тишина, дала право служителю церкви выпустить вперёд шафера с кольцами. Священник приподнял руки, и молодые развернулись друг к другу лицом. Настало время клятв. — Я, Оливер Дэвис, беру тебя, Май Танияма, в законные жёны, чтобы всегда быть вместе в радости и горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас, — голос Нару прозвучал первым, когда он надел на её палец кольцо, пришла и её очередь. — Я, Май Танияма, беру тебя, Оливер Дэвис, в свои мужья. Обещаю хранить верность, быть всегда рядом в горе и радости, болезни и здравии. Я буду любить тебя и уважать до конца моей жизни, — произнесла Май немного другую клятву, взяв с красной подушечки мужское кольцо. Такигава спрятал бархатную подушечку за спину и, шагнув в сторону, передал право говорить святому отцу. — Что Бог сочетал, того человек да не разлучит. И заключённый вами супружеский союз я подтверждаю и благословляю. Пусть этот союз будет крепким и нерушимым. Я объявляю Оливера и Май мужем и женой! Жених может поцеловать невесту, — улыбаясь счастливым новобрачным, священник дал последнее наставление. По-моему, счастье переполняет меня… — чувствуя полнейшее умиротворение, Май развернулась к Оливеру лицом и скромно посмотрела на него. Нару, как и она, ощущал этот покой. В его руках были её руки. Перед его лицом было её лицо и рядом с его сердцем билось искреннее и счастливое её. — Любить до конца своих дней, — повторил он слова из клятвы, подойдя ближе. — Да, — бодро ответила Май, обняв его одной рукой. — Хорошо, будем считать это новым договором, — Нару улыбнулся и наклонился к её губам. Что за человек?! Никогда своего не упустит! — она успела улыбнуться в ответ, и первый поцелуй мужа и жены отозвался в её голове приятным звоном и эхом медных колоколов.VI
Особняк Leez Priory. Графство Эссекс. — Да будет вам известно, что организовать эту свадьбу было крайне сложно! — поднявшись, чтобы произнести свадебный тост, Монах начал с того, что пожаловался перед всеми гостями. Сад старинной усадьбы (а она была точно в тюдоровском стиле: как река в лучах солнца – багровая; и как ладья на шахматном поле – приземистая и крепкая), которую арендовали родителей Нару для проведения свадебного банкета, превратился в поляну, где как грибы белели круглые столики с напитками и закусками. — Невеста должна была оставаться в полном неведении. Полном! — повторил он для большей убедительности, и гости тихо посмеялись. — Мы как тот агент 007 делали всё тайно и с возможным шиком. Оливер придирался к каждому цветку, который должен был украсить ограду церкви. Думаю, вы представляете: он невозмутимо подходит, приподнимает двумя пальцами бутон и долго-долго скептически смотрит, после чего поднимает своё невыразительное лицо и одним взглядом говорит: «И это всё, что вы смогли найти?! Как от своего шафера я ждал от тебя намного больше!» Ну вы знаете, как это происходит… — на очередную шутку женщины и мужчины посмеялись. — Это на тебя похоже! — Май до того улыбалась, что её лучезарной улыбки хватало на двоих. — Не вижу в этом ничего такого, — закатил жених глаза. — Если я заказал у флориста цветы на свадьбу, то хочу получить хорошие. Это важное событие… — Всё верно! — услышав комментарий Нару, Такигава прибавил голосу звучания и продолжил. — Оливер вложил в этот день столько самого себя, что удивительно, как от него что-то осталось, — очередной смех не в первый раз оживил обстановку. — Переходя к делу, я бы хотел сказать следующее, — стал он серьёзнее. — Продолжайте так же преданно и крепко любить друг друга. Если посмотреть со стороны, то вы такие разные, как Инь и Ян, но то и другое — части целого, поэтому чтобы вам не говорили, оставайтесь самими собой. Будьте парой достойной наших поздравлений и похвал, крепкой и дружной семьёй. Будьте очень счастливы! — Монах! — не выдержав, Май, где не надо разревелась, поднялась со своего места и обняла Такигаву. — Эй-эй, ты должна не меня обнимать, а своего мужа! Что люди скажут?! — отказывался он от объятий и прочих почестей, которыми желала вознаградить растрогавшаяся невеста. — Люди скажут, что самое время танцевать! — расправив плечи воинственно, Аяко нацелилась на жениха. — Давай, поработай немножко! — спровадила она и без того надрывающегося шафера. — Это что?! Я должен в такой день ещё и работать?! — опешил он, видя в её намёке прямую работу. Басист, музыкант, а на свадьбе только ест и пьёт. — Разумеется. У меня последний шанс захомутать одного симпатичного юношу, — состроив глазки, жрица подошла к столику, где сидел жених. — Ну что, развлечёшь даму или как? — Сейчас он тебя развлечёт, — прошептал Монах, при этом хихикая. — Отправит за сим в цирк или ещё куда! — посмеявшись с невестой вместе, он прокашлялся. — Раз такое дело, думаю, мне можно ненадолго украсть невесту. — Можно! — согласилась Май и бойко взяла шафера за руку. Длинный шлейф свадебного платья белой дорожкой проложил путь к танцевальной площадке и двое друзей энергично задвигались под звуки бас-гитар и ударных инструментов. — Хорошо, когда у друга есть своя группа! — подмигнул Такигава, кружа живо улыбающуюся невесту в белом платье. Что они делают?! Я рассчитывала на другие танцы… — глядя на их смешные пляски, Матсузаки против своей воли в лице изменилась — мечты утереть Нару нос в виде одного совместного танца пошли настоящим прахом. — Видимо, сегодня день, когда надо делать исключения, — поправив свой светло-бежевый жилет и пластрон, Оливер протянул Аяко руку. — Не боишься, что это запечатлит фотограф? — задела его жрица, придвинувшись как следует. — Если снимок получится удачным, мы поделимся им со всеми желающими, — сказал он невозмутимо, вставая в стойку для вальса. — Что ты делаешь?! — зарычала Матсузаки. — Эта музыка не подходит, чтобы танцевать медленные танцы. — У меня свой такт. Есть какие-то проблемы? — сказал он остановившись. — Проблем нет! — подлетел Такигава. — Надо улыбнуться! — заметив фотографа, нацелившегося на них, он подтащил Джона, мило беседующего с миссис Дэвис, и множество последующих фотографий вошли в семейный альбом. — Что это?.. – уловив прохладу налетевшего ветра, Матсузаки первой поёжилась и подняла глаза к небу. Серые тучи медленно заволакивали лазурную гладь и перистые облака. — Пора переносить праздник в дом! – громко сказал Монах, махая рукой официантам. Всё вокруг замельтешило! Гости, прикрываясь пиджаками и накидками, побежали, чтобы скрыться от непогоды в объятиях крепких тюдоровских стен, а обслуживающий персонал следом понёсся спасать подарки и угощения. — Пойдём, — заметив тревогу на лице Май, Оливер взялся увести её от окошек. — Как же так?! Мы даже торт не успели разрезать… — она нехотя оторвалась от разглядывания всего происходящего, дёргая пальчики нервно и по большей части неосознанно. — Сделаем это здесь, — успокоил её Нару. – Дождь на свадьбе – хороший знак. И всё же он замечательный! — застыв при виде его нежной улыбки, Май начала думать о том, что так редко приходило ей в голову. — Сейчас я понимаю, что чудеснее всего – это, когда кто-то такой дорогой тебе не распыляется перед другими; он весь мой! Его любовь, его нежность и преданность. Думаю, та редкая улыбка, которую он показывает, и та вся моя. Я… счастлива! — Ты не меняешься! – посмеялся он коротко и внезапно. — А? – изумилась Май. – Почему это?.. — Вначале ты впала в депрессию, потом начала злиться на погоду, затем остыла и наконец подумала. Если я скажу, что положительно влияю на твои умственные процессы, ты же снова разозлишься, считая меня холодным и бесчувственным, — описал он её состояние и дальнейшие действия. — Нет же, я… — она попыталась возразить, но как итог замолкла и покраснела. – Ты слишком хорошо меня знаешь, — сдавшись, Май склонила голову. — В этом нет ничего предосудительного. Мы муж и жена. Одно целое. Спорить, как и мириться полагается нам по всем возможным канонам, — сказал он осторожно, вынув из волос Таниямы шпильки с прозрачными камушками, которые удерживали длинную-длинную фату. – Ты можешь подливать масла в огонь, а я постараюсь его не раздувать. Относиться к человеку, которого любишь серьёзно – это не есть плохое начало, думаю, это заложение крепкого фундамента в виде доверия и уважения, который скрепляют наши искренние чувства. Если любовь исчезнет, то и фундамент лопнет. Дом не выдержит и падёт. Я бы хотел, чтобы ты понимала это и по возможности поддержала меня. — Ты сегодня делаешь всё, чтобы я расплакалась от счастья, — сказала она всхлипывая. — Можешь плакать. Я прикрою твои слёзы, — раскрыв свои объятия, он очень скоро заключил в них расчувствовавшуюся Май. — А знаешь… — продолжая хлюпать носом, сказала она. – Я думаю, что ты ещё ни разу в жизни не открывал на свой день рождения столько подарков! — Думаешь? – посмотрев через её плечо на столы, куда складывали красивые цветные коробочки с подарками, Оливер позволил себе ещё один короткий смешок. – Завтра я впервые буду открывать эти подарки с тобой… Для меня это важно. Наверняка раньше он занимался этим с братом. Это большая ответственность быть рядом с ним. Иногда я очень нервничаю из-за этого… — продолжая стоять рядом с ним и обнимать, Май легонько закачалась, точно вспоминала какую-то нежную музыку. — Многое, что мы сделаем сегодня впервые, как супружеская пара, произойдёт здесь. Ты готова? – подняв её разомлевшее личико на себя, Нару мягко спросил. — Да! – кивнула она, не раздумывая ни секунды. — Хорошо, тогда… — Где вы ходите?! – Такигава перебил Нару на полуслове. – В зале всё давно готово. Пора резать торт. — Я немного нервничаю… — затрясла Май руками. — Доверься мне! – Нару вовремя остановил её панический всплеск. – И дождись. Это потребует терпения и времени, но когда я сделаю всё, что должен, ты станешь частью моих выходных и будничных дней. Я не стану настаивать на Лондоне или Токио. Решение о будущем мы примем вместе. — Ты сейчас меня подкупаешь? – Май стремительно сощурила глаза. — Это так очевидно?! – заулыбался он самодовольно. — Да! – брякнула Танияма так же звонко, как звякали хрустальные бокалы, поднимаемые в их честь. — Если вы не поторопитесь, то торт сам себя разрежет, изнутри! Уверен, многие хотят попробовать десерт! – поторапливал их Монах, постоянно оборачиваясь в зал, откуда доносилась живая музыка и голоса людей. — Вперёд! – Май энергично схватила Нару за руку, подобрала платье и дала ходу. Ожидающий впереди всплеск света и голосов заставил невесту покрепче взять жениха за руку и пойти прямиком к торту. Пять ярусов коржей, обмазанных белым помадным кремом, разрезанные на четвертинки инжир, крупные ягоды ежевики, розовые и красные бутоны роз и даже оранжевые яблочки размером с крупную черешню. — Разрезая этот свадебный торт, вы должны понимать, что каждый элемент на этом пироге находится на своём месте, — с речью вышел мистер Дэвис. Рядом с ним шла миссис Дэвис, держа в руках поднос с лопаткой и ножом. – Цветы, как розовые и красные элементы – символ любви и нежности в отношениях. Оранжевые элементы предполагают крепкие отношения с нашими семьями и главное – здоровых детей. — Мы желаем понянчить внуков, — заулыбалась миссис Дэвис. – Не затягивайте с этим, когда окончите университет. Да… Мы редкий случай! — растерянно подумала Май про себя. — Нару директор фирмы и даже профессор и при всём том он не окончил университет, ну а я… я просто студентка, пока во всяком случае. — Мы не задержимся с этим, — ворвавшись в задумчивость Таниямы речами шокирующими, Оливер взял её правую руку, в которой она держала нож, и помог сделать первый надрез. Чего?! Почему мне кажется, что сейчас покушаются на мою личную свободу и неприкосновенность?! — навоображала Май всего самого страшного, включая себя в роли матери, которая вынуждена одна целыми днями сидеть с орущими во всё горло близнецами, переживая за него, Нару, практикующего исследователя психических явлений и способностей. — Я бы хотела понянчиться с девочкой, — ещё милее заулыбалась миссис Дэвис. – Растить мальчишек очень сложно. Хорошо бы у вас появилась маленькая дочка. Начинаю чувствовать себя на приёме заказов, но в то же время всё это так мило, что не могу удержаться! — растрогавшись, Май обняла маму Оливера. — Обещать сложно, но мы постараемся исполнить ваше желание, — сказала тогда она. Почему меня не отпускает это странное чувство, будто я подписала контракт, в котором есть детали с мелко напечатанным шрифтом… — Танияма обратила внимание, что при взгляде на Нару по спине начинают бегать мурашки, ноги холодеют и что-то внутри то и дело передёргивает. — Прежде чем вы станцуете свой первый танец, я скажу пару слов, — мистер Дэвис вызвался сказать тост. – Супружеская любовь по своей природе требует от супругов нерушимой верности. Этот глубокий союз не может строиться на чём-то временном. Мы видели, как вы встречаете трудности и радости вместе, надо сказать, что вы поступаете не всегда обдуманно, не всегда трезво, но для вашего возраста это естественно. Впереди вас ждёт короткая разлука, поэтому помните о тех клятвах, которые вы дали сегодня, любите и уважайте друг друга – это залог вашего счастья. — Мы будем очень стараться! – Май искренне пообещала, хотя о скором расставании с этой семьёй и не желала думать; казалось, что сказочный свет, падающий и согревающий её сегодня, никогда не погаснет, что отныне это навсегда. Оливер был более сдержан. Наклонив голову в знак почтения, он вскоре поднялся, чтобы пригласить свою жену на первый танец. Тонко запела скрипка, подхватил рояль, и музыкальная партия для вальса как волны понеслась. Взлёты и падения. Не сильные. Не сказать, что то была сила водной стихии, скорее воздушные завихрения полупрозрачной органзы, подброшенной гибкой танцовщицей. Статные и очень счастливые молодожёны в тот миг улыбались, улыбались так искренне и нежно друг другу, что, наверное, в эти редкие минуты им можно было позавидовать. — У-у-у… — потянулась Май от души, проснувшись на следующее утро в комнате Оливера, как полноправный член семьи. Сколько же мы смеялись?! У меня даже скулы болят… — она пощупала свои щёчки, чтобы убедиться, что они не опухли. — Вот мы и проснулись вместе, правда, я проснулась первой… — улыбаясь при виде спящего Нару, она поразмыслила ещё какое-то время и потихоньку вынула из-под кровати приготовленный праздничный колпак и свисток с длинным выпрыгивающим язычком. — И что ты собралась делать?.. — пробурчав сквозь сон, Нару, спящий на животе, чуть видимо приоткрыл глаза. — Поздравлять, — без хитрости ответила Май, возложив на голову мужа полосатый колпак. — С Днём рождения! — продудела она, самую малость, действуя сонному профессору на нервы. — Убери это! — сбросив с головы всё лишнее, он поспешил покончить с клоунадой. — Я хочу поспать сегодня подольше, — подтащив Май к себе за руку, Оливер вынудил её лечь и ещё какое-то время помолчать. Когда его объятия и дыхание заставили Танияму примлеть, оба без дальнейших уговоров провалились сквозь сон.VII
Сентябрь 2008 года… — Май! Май! — расталкивала её девушка, занимающая, как и Танияма, одно из мест в студенческой аудитории. — Не надо… — сказала она заспанная и разомлевшая. — Я вчера вышла замуж. Можно мне сегодня подольше поспать… — Ты вышла замуж в прошлом году. Май… — толкала её другая студентка энергичнее. — Просыпайся… — Нет… — отмахнулась она, продолжая своё приятное дело. — Лекция сейчас начнётся… — очередные слова пролетели между ушей Май. В её сознании кружились все те счастливые воспоминания, создавшиеся за день до Дня рождения Нару. Звук чьих-то шагов в глухой аудитории нисколько не помешал сну Таниямы, она улыбнулась сквозь него же, продолжив использовать руку в качестве подушки. Шаги стихли, и в кабинете послышались едва различимые перешёптывания. Тишина появилась тогда, когда крепкая кожаная папка упала на письменный стол и создала оглушающий, пусть и кратковременный, неприятный треск. Май как неваляшка приняла исходное студенческое положение и разлепила глаза. О, Нару! А я только что его видела… — взирая на него с высоты своего места, Танияма наивно улыбнулась, но буквально через пару секунд здравых рассуждений подскочила. — В чём дело? — речь полилась из уст Нару, как и всегда просто, важно и горделиво. — Лекция ещё даже не началась, а вам уже надо выйти? — Да сядь ты! — шикнула на Май подруга, и новый профессор перешёл к делу. — Моё имя Сибуя Казуя. В этом семестре я буду читать для вас курс «Концепции современного естествознания». Попрошу во время лекции не перебивать, если вам надо выйти, то выходите молча, если есть вопросы, то задавайте сейчас… Любопытство студенток, которых на факультете психологии оказалось преобладающее большинство, не заставило ждать. — Сибуя-сэнсэй, а сколько вам лет? — незамедлительно прилетел вопрос из аудитории. — Вы молодо выглядите, но уже женаты. — С чего вы взяли, что я женат? — его невозмутимый ответ вызвал оживления и перешёптывания. Ах ты, существо бессовестное! — прорычала Май про себя, сдерживаясь, чтобы не вонзиться зубами в него или в крайнем случае стол. — У вас на пальце кольцо. Значит, вы женаты! — задорно донесли женские голоса. — С логикой у вас в полном порядке, — ухмыльнулся он. — Но это не те вопросы, которые следует задавать. Если вас не интересуют моменты, касающиеся учебного процесса, то, пожалуй, начнём. Ключевым словом курса является понятие «концепция», которое означает относительно системное объяснение или понимание каких-то явлений или событий… Как и следовало ожидать, лекция выдалась заунывной и скучной, если бы Май не была так шокирована, то наверняка бы уснула без особого на то труда. — К следующей лекции я хочу видеть на ваших столах книги, — дал Нару указание, прежде чем студенты стоком хлынули из аудитории спустя какой-то жалкий час. Студенты густой волной, рвавшиеся к выходу, создали пробку, во всей этой неразберихе Май вдоволь обескураженная и рассерженная подобралась к профессорскому столу и якобы случайно скинула пару папок на пол. — Какая я неуклюжая! — ахнула она, но на лице читалось её озлобленное выражение. — Извините, Сибуя-сэнсэй! — пробурчав сквозь зубы, Танияма заметила тихий вздох профессора и дальнейшее его намерение по сбору бумажек с пола. — Чего ради всего святого, ты здесь забыл?! — ухватив его за рукав тёмно-серого пиджака, она излила на свет свои истинные чувства. — Получение степени магистра предполагает чтение лекций студентам. Я договорился с вашим университетом, — сообщил степенно он. — Ты недовольна? — Я?! — от выяснившейся правды у Май глаза на лоб полезли. — Ты собрался сделать из меня злодея?! Здесь обманщик лишь ты! Почему Сибуя?! — Было бы неудобно работать под другим именем, — посмеялся он иронично. — А что до тебя, то советую тебе хорошо учиться. Поблажек не жди! Услышав не так много, но и не так уж и мало Танияма расселась на полу и как жертва гипноза заморгала. — Сибуя-сэнсэй, Сибуя-сэнсэй… — защебетали голоса студенток, и Май как по щелчку пальцев очнулась. Ну и не надо мне твоих поблажек! Как-нибудь сама всё выучу и сдам! — она лихо поднялась и, гордо задрав голову, пошла прямиком к распахнутой двери. — Это тебе нечего расслабляться! Бе-е! — обернувшись с презрительной гримасой напоследок, Май покинула аудиторию, пригрев в рукаве подходящий по такому случаю план.VIII
Ноябрь 2008. Среда. — Май, это ты. А я-то уже думал, что снова придётся включить плохо соображающего, но вежливого секретаря, — сказал Ясухара сквозь любезную улыбку. Этим прохладным ноябрьским днём Танияма решила заглянуть в офис SPR, имея кое-какие намерения. — Ты не появлялась здесь какое-то время. Странно, что ты пришла именно сегодня… — Да, а что такого особенного в этом дне? — сняв с себя пальто, она повесила его на вешалку, продолжая смотреть на молодого мужчину, который покинул рабочее место, сделав несколько послушных шагов. — Осень… — закрыв глаза, ответил он. — Клёны начали сбрасывать свои листья. Утром я заметил, как забавно опавшие листья танцуют в воде: ножки как солдатики стоят, а с приходом ветра начинают свой бравый марш. Ветер дует, и к ним присоединяются новые участники этого красно-жёлтого парада… Какой-то он мечтательный… — подумала и посмеялась Май про себя. — Видимо, окончательно влюбился! — На самом деле в прошлом году Нару категорически запретил мне здесь появляться, однако он вернулся, и я подумала, что мораторий снят, — дружественно заговорила Танияма. — Значит, ты ещё не знаешь о том, что здесь происходит, — заулыбался Ясухара странно, почувствовав внезапно свою значимость. — А что не так? — спросила Май из любопытства, подогрев любовь Осаму к самому себе. — Если подумать, то судя по заявкам, в вашем университете эпицентр всего паранормального и сверхъестественного, — начал рассказывать он. — Едва ли не каждый день к нам приходят студентки и заявляют о странностях, которые происходят в их домах, на спортивных площадках и даже кафедрах. Не надо иметь степень, чтобы понять, в чём тут дело — они выдумывают эти несуразицы из-за одного сэнсэя… — Надо думать, Нару не шибко заинтересован в их делах, — и хотя Май ухмыльнулась, говоря это, на душе ей сделалось страшно и неприятно. Мысли: «А что если это не так?» скребли до того неприятно, что ей приходилось посмеиваться и занимать руки каким-нибудь несущественным делом. — Я так понял, что бумагами, связанными с вашим университетом, он планирует топить камин в сезон холодов, — радостно улыбнулся Ясухара. — Какими бы ни были выдумки этих девиц, он отвечает изо дня в день одно: «Я сейчас занят. Отложим это до завтра». — И много было таких «завтра»? — спросила Май обеспокоенно. — Думаю, этим «завтра» он собирается кормить их ещё очень и очень долго, — с долей злорадства сказал Осаму. Когда он так говорит, то становится страшно, — Танияму передёрнуло. — Видимо, поспешила я с выводами. Его настроение — это не любовная болезнь, это трудовая передозировка, передозировка феромонами, от которых Нару добросовестно уклонился. Я конечно рада, что здесь есть кого донимать вместо него, но это какое-то неправильное чувство… — испытав угрызения совести, Май передумала задерживаться в офисе. — Ты уходишь? — удивился Ясухара. — Не дождёшься его?.. — Нет, — накинула она пальто. — Но я знаю, как решить твою проблему. Увидимся позднее, — широко улыбнувшись, Май торжественно взмахнула рукой. — Пока, — подняв ладошку и сощурив глаза от улыбки, Осаму радостный, как человек, исполнивший свой гражданский долг, проводил Танияму взглядом. Последние дни ноября… — Сибуя, вы рано сегодня, — встречая босса, Ясухара больше обычного обрадовался. — Появились какие-то планы? — В офис должен поступить заказ, — ответил он, испытывая какие-то непонятные подозрения, вроде бы всё было, как и всегда, а вроде бы и нет. — А вы об этом! — излился Осаму ясно и броско, точно только что отчеканенная монетка. — Действительно, заказов в последнее время накопилось, — он вытащил из выдвижного ящика приличную стопку заполненных анкет и поправил ту, чтобы избежать падения Вавилона. — Желаете ознакомиться? — Не сейчас, — Нару отворотило от всего этого дела, словно он никогда не был трудолюбивым человеком. — В таком случае, чая? — убрав всё это бумажное строение в ящик, Ясухара предложил сделать перерыв. — Принеси в мой кабинет… — посматривая на своего подчинённого искоса, Сибуя отмёл возможное предательство со стороны Осаму и скрылся в аппаратной, откуда прошёл в архив, а оттуда в свой кабинет. — Нару! — обрушившийся радостный вопль и последующие за ними объятья лишили молодого профессора дара речи. — Ты рано, но не слишком, — отцепившись от него, Май пошла к столу, где собирала обед. — У меня в занятиях окно, поэтому я решила заглянуть к тебе, — объяснила она заранее, встретив скептический взгляд директора широкой улыбкой. — Да ты присаживайся! — не дождавшись первого шага от него, Танияма взяла Оливера за руку и усадила в чёрное офисное кресло. — Пусть будет тебе вкусно! Понимая её поведение отчасти, Нару состроил невозмутимое лицо и закрыл глаза. — Мой ответ — нет! — воспроизвёл он первые звуки, которые счёл нужным снабдить холодностью и высокомерием. — А? Разве я что-то сказала? — Май наигранно закрутила головой по сторонам. — Я всего лишь принесла тебе покушать. Девочки сказали, что ты не появляешься в студенческой столовой, а зря! Там очень вкусно кормят… — Я могу там появляться в их отсутствие. Верить подобным заключениям неразумно, — дал совет он. — Ха! — усмехнулась Танияма, почувствовав в этом вопросе своё превосходство. — Да за тобой ведутся едва ли не круглосуточные наблюдения. Не зря же ты до сих пор живёшь в гостинице. Если хочешь, я могу узнать у них её название и номер твоей комнаты. — Я подумываю над тем, чтобы съехать, — почувствовав ущемлённость в некоторых правах, Оливер с небольшой опаской посмотрел на Май, которая при всём том была очень довольна собой. — Ага, — обрадовалась она тому, что ей поверили. — Но мой ответ по-прежнему — нет! — сказал он после того, как открыл коробочку с едой. — Да я же ничего у тебя не просила! — потеряв самообладание, Май подскочила и ударила ладонями о стол. — Ты хочешь снова работать в SPR. Но к вашему большому сожалению, госпожа Танияма, свободных вакансий у нас нет, — дал отворот-поворот он, заставив зубы Май скрипеть. — Больно надо! — хмыкнув и задрав свой маленький носик, она захотела на этом удалиться. — Посуду сам помоешь. Я тебе не домработница! — хлопнув дверью, она вышла в приёмную. — Как прошло? — её встретил Ясухара и его фирменная улыбка. — Не очень, — вздохнула она удручённо. — Приходи после шести. Я отпросился на сегодня, — подмигнул он, и у Май снова появились силы. — Отлично! — она задрала указательный палец в сторону потолка, и хитрость засверкала в её глазах. — Я покажу ему, кто в доме главный! — Удачи! — чистосердечно пожелал Осаму, и сегодня проводив Май взглядом. Офис SPR. Семь часов вечера. — Мы закончили тестирование нового оборудования, — открыв двери в офис, Лин включил свет. — Думаю, эти камеры стоит вернуть обратно, — высказался Нару на этот счёт. — Я проследил некоторые перебои в работе. Они несущественные, однако рисковать я бы не хотел… — сняв с себя пальто, Оливер в очередной раз наткнулся на некоторые странности: под руку попалась одежда, женская одежда, причём та, которая по всем определениям должна быть нижней. Спрятав белый, растянувшийся на всю длину, бюстгальтер под своим пальто, Сибуя перевёл дыхание и разговор. — Лин, ты можешь быть свободен на сегодня. — Я планировал не откладывать, раз ты считаешь, что новая аппаратура не заслуживает доверия… — не поняв внезапно изменившегося настроения Оливера, Кодзё напряг лоб. — Нет. Я ещё подумаю по поводу этих камер, всё же у них есть и кое-какие преимущества, — дал ответ он, и Лин поразмыслив над всем, согласился уйти. Тихо выдохнув в связи со скачком адреналина, Нару постоял и со спокойным лицом пошёл в свой кабинет, где по многим прогнозам, должна была ожидать гостья, да ещё без бюстгальтера. — Отлично! Посмотрим какой-нибудь фильм… — наведя марафет, Май уселась на подушку и засунула ноги под котацу. — Как хорошо… — примлела она, когда почувствовала тепло. — Это не твой размер, — отворив тихо дверь, Нару застал девушку врасплох. Танияма в процессе «уборки» замёрзла, поэтому надела его чёрный пиджак, впрочем, опасения или же ожидания не оправдались — под пиджаком была жёлтая футболка. — Напугал! — ахнула она и вскоре засмеялась. — Проходи! — Май несколько раз энергично постучала по подушке на полу. — Будем кушать, смотреть фильмы и греться под котацу! Представим, что мы обычная семья! Уяснив смысл задуманного, включая вещи, находящиеся не на своих местах, Оливер мрачно и сухо ответил: — Нет. Сегодня был долгий день. Я устал. — Эй! У тебя что, нет никакой фантазии! — закричала Май обиженно да ещё во всю силу своего голоса. — Где ты взяла котацу? — поморщив лицо, Нару постарался разобраться в этом деле. — Купила! Где же ещё?! — передразнила его Танияма. — Ладно. Оставь чек на моём столе. Я оплачу, — согласился он. — И вызови такси. Уже темно… — А мне и здесь хорошо! От холода и голода не помру! — устроившись удобнее прежнего, Май открыла контейнеры с ещё тёплым ужином и смачно закачала головой. — Вкусно… — Я хочу поработать, — Нару так устал, что замял складки, образовавшиеся между бровями. — Ты же сказал, что устал, — пробурчала Май сквозь набитый рот. — Присядь и поешь. Посмотрим кино, а потом поедем по домам, хотя этот офис для меня всё равно что второй дом. — Намёки на это были весьма откровенными, — сказал он без какой-либо радости, — можно было не напоминать, но ответ, как и прежде — нет! — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — игнорируя его, она включила первый попавшийся фильм. — Я вызову такси… — вышел он в приёмную. Так просто ты не избавишься от меня! — жевала Май интенсивнее, хотя и кусок в горло не лез. — Одевайся, — вернувшись, Оливер поставил перед фактом. — Нет! — сложила она руки возле груди. — Мне и здесь хорошо! — Ты хочешь поспорить? — на сей раз Нару разозлился, что поспешил показать. — Я не спорю, а говорю, что мне здесь нравится, — Май закричала и тут же обиделась. — Мы это уже обсуждали! Вылезай из-под котацу и поезжай домой! — Оливер попытался вытащить её оттуда насильно, чем только повалил на живот и рассмешил. — До чего же ты упрямый! — плача то ли от обиды, то ли от смеха, Май уткнулась носом в покрывало, расстеленное на полу, гундося и прерываясь в мыслях. — Хорошо, я поеду домой… — собравшись с силами, Танияма решила снова отступить. — Я провожу тебя, — выйдя с ней вместе, Оливер взял на себя должную роль — мужчине следовало лично посадить девушку в такси. — А вообще мне обидно, — начала Май снова, когда одевалась. — Девочки с нашего, да и других курсов увиваются за тобой, а ты игнорируешь это. — И что прикажешь мне делать? — он решил послушать её доводы. — Ну можно обратиться к пластическому хирургу, ты же не виноват, что родился с таким лицом, — сказала она после короткого размышления, вызвав у Нару тихую улыбку. — Это слишком большая жертва ради науки. — Да? Ну как знаешь, значит, я зря составляла список всего того, что мне нравится в мужчинах-актёрах, — Танияма скомкала бумажку, которую вытащила из кармана пальто, бросив её в урну. — Май! — позвав её сухо и возмущённо, Оливер привлёк внимание. — Да? — обрадовавшись раньше времени, она зависла и вскоре рассмеялась — оставленный на вешалке бюстгальтер снова обнажился, когда Нару снял своё пальто. — Какая я рассеянная. Если бы наши студентки увидели здесь это… Какие бы слухи пошли по университету?.. — Тебя ждут, — помнил он о машине. — Да-да! — затолкав бюстгальтер в сумку, Май поспешила выйти. Тогда Оливер посмотрел на урну для бумаг, где на дне лежал единственный скомканный листок, но помотав головой, стараясь не быть поддетым, последовал за Таниямой. Среда. Полдень. — Бенто! — не стуча и не представляясь, Май мощно открыла входную дверь, выставив вперёд запакованный обед. В это самое время Нару разговаривал с потенциальным клиентом, который при всём том носил траур. — Прошу прощения. Заказов так много, что мы вынуждены заказывать обед в офис, — директор офиса, а именно Сибуя, извинился перед мужчиной с узким бледным лицом, который при появлении Май забыл, на что жаловался. — Извините… — раскланявшись, Танияма оставила еду на столе Ясухары, исчезнув из офиса как можно скорее. На следующий день, в тот же час… — Срочная доставка! Пятница… — Кушать надо всем и даже трудоголикам! Суббота… — Завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, ужин отдай врагу! Воскресенье. — Так, что же сегодня придумать?.. — призадумалась Май, стоя возле дверей офиса. — А, ладно. Сегодня можно повториться! Не поняла… — когда дверь не поддалась, Танияма впала в лёгкий транс — Ясухара не предупреждал о какой-то выездной работе. — Сегодня в офисе выходной, — прозвучавший голос заставил мурашки бегать по спине Май. Она ожидала увидеть Оливера в офисе, а не у ступенек, ведущих в SPR. — И какие планы на выходной? — спросила она обернувшись. Лицо Таниямы жгло, и то не был результат лёгкого холода. Забрав воздуха через узкие ноздри, Нару таким же образом выдохнул, едва пошевелив сухими носовыми крыльями. — Накормить разносчика провизии обедом, — сказал он после того, как выждал. — А ужин и завтрак в это предложение входят? — спустившись с лестниц, Май освоилась и взяла Оливера под руку. — Всё же обед остался за мной, — она довольно потрясла цветным свёртком, где остывали продукты. — С ужином мы чего-нибудь придумаем, а вот с завтраком могут возникнуть проблемы, — сказал он через усмешку, подумав о том, что к плите не привык подходить никто из них. — Ничего, нам не привыкать решать трудности, — оптимистично настроилась Май. — Вперёд! За завтраком! — взмахнула она рукой. — То есть, за ужином, — смутилась она при взгляде Нару. — Люди же сперва ужинают, верно… — Так и скажи, что хочешь увидеть квартиру, которую я арендую… — без особого труда понял он. — Конечно хочу! Это же нормально, да? — обгоняя его ещё долго-долго, Май выклянчивала ответ на очевидный вопрос, добиваясь от Оливера одной его улыбки. Середина декабря. — Какой ветер поднялся! Думал, не доберусь! — охал Такигава по приходу в офис SPR. — А я думал, вы на машине, — поприветствовал его Ясухара фирменной улыбкой. — Парень, если бы я был не на машине, то ни в жизнь бы сюда не пошёл! Устал! — захлопал он крыльями пальто. — А это у нас что? — прищуриваясь и сутулясь, он подошёл поближе к креслу, где сидел Нару и с какое-то время разглядывал его. — Мне кажется или ты в весе набрал?! Щёчки появились. Почти как яблочки наливные… — Монах желал продолжить издеваться, однако передумал, когда Оливер проворчал одним упорным взглядом. — А впрочем, мне могло показаться… — усевшись на диван, он принял кофе, которое принёс Осаму. — Вы тоже заметили, — заулыбался он, стоя рядышком. — Это заслуга Май. Она каждый день приходит и обед приносит. — О, так она бывает здесь! — обрадовался Хосё, сделав пару глотков. — Её намерения очевидны, — заговорил Оливер без особой натуги. — Да, но раз понял, то чего носом воротишь?! Верни её на работу! — заголосил Монах так, что Нару приложил руку к уху, куда, как ему показалось, звука попало чрезмерно много. — Мы это уже проходили, — он высказался кратко, так как Такигава являлся участником их приключений едва ли не каждый раз. — Ну и ладно! Подумаешь, в неприятности попала, она может их найти где угодно! В магазине, в метро, просто переходя дорогу. Она хочет эту работу, так дай ей её, не то превратишься в хомячка и никакое колесо и диск здоровья тебе не поможет! — Хосё для большей убедительности надул щёки и, глядя директору SPR в глаза начал медленно выпускать из них воздух и не очень приятный звук. Судя по тому надменному выражению, с которым Оливер проглотил всё сказанное, ожидать немедленной реакции не приходилось, поэтому закончив строить рожи, Такигава недолго послушал тишину, а после решил не задерживаться. — Ты подумай над тем, что я сказал, — помахал он на прощание. — Хуже уже не будет! Думаешь, не будет… — усомнился Нару в его словах. — Почему-то предчувствия у меня не самые хорошие. Следующим утром. — Плотный завтрак ещё никому не повредил! — влетев в офис с новой кричалкой, Май снова энергично взмахнула своей увесистой вязанкой. — Я не голоден, — отказался Нару от предложенного. — Значит, проголодайся! У меня занятия сегодня идут очень плотно. В обед не получится к тебе заглянуть, — оправдалась она. — В том нет необходимости. Твоя главная задача — учиться. Вот и получай знания. Я правда устал… — ночь выдалась бессонной. Слова Монаха имели незначительный смысл, однако порой для сомнений достаточно крохотного зёрнышка. — Раз устал, я сделаю массаж! Приготовься! — косточки на её кистях захрустели. — Знаешь, сидеть постоянно за компьютером вредно. Иногда надо вот так разминать плечи. Мне это как-то сразу не пришло в голову. Но мы ведь женаты, значит, я должна заботиться о тебе… Её слова и массаж, от которого отнекиваться было проблематично, привели заржавевший механизм в действие. — Достаточно! — попросил он, вняв голосу рассудка. — Да я только начала… — Май надавила на предплечья Оливера сильнее, точно старалась этим действием заглушить звуки колокольчика. — Доброе утро всем, — заспанная жрица храма синто недовольная как от только начинающегося воспаления невзрачно поздоровалась с Ясухарой тут же адресовывая свой вопрос Монаху, идущему позади. — Не понимаю, с чего ты взял, что ему нужна наша помощь?! Обычно он находит в себе силы и звонит… Образовавшаяся перед их глазами ситуация заставила прерваться в любезностях: Нару сидел в своём излюбленном кресле, а Май с видимым нажимом давила на его плечи; со стороны в этом жесте было даже не особо понятно — душит она его или разминает. — Аяко, Монах! — радостно заголосила Танияма, и оба служителя отмерли. — А кто же ещё к вам придёт в такую рань?! — важно сказал Хосё, кашлянув и расправив плечи. — Вы вовремя, — воспользовавшись ситуацией, когда Май «развесила уши», Нару поднялся и сделал пару шагов навстречу им. — У нас есть заказ… — Ну знаешь, — Монах как обиженный ребёнок вышел вперёд и сложил руки у груди, — я тут подумал и решил, что нам кого-то недостаёт, вроде бы всё ничего, но и в то же время совсем не то, что было раньше… — Что-то я не слышала у тебя таких умозаключений раньше, — сказала Матсузаки в открытую. Май, ради тебя подставляю голову на отсечение! — пересилил себя Такигава, прежде чем сказать. — У меня не все мысли на языке. Разве это не очевидно?! Впав в замешательство, Аяко широко раскрыла глаза, навострив их на очевидно лгущего Монаха. Набрав немного воздуха и закрыв глаза, Нару от неизбежного вздохнул. — Я понял тебя, — дал он ответ на забастовку одного из внештатных сотрудников, после чего развернулся к Май лицом. — Лин через пару дней уезжает. Праздники и некоторое время после них он проведёт в Лондоне. Мне нужен старший ассистент. Эта должность, разумеется, временная. Как ты смотришь на то, чтобы занять её? — Я?! — без лишнего Май растерялась. — Это как-то неожиданно… — она зачесала затылок и словно в чём-то провинилась, заулыбалась. — Я был бы рад, если бы ты согласилась, — проявил он больше любезности. — Конечно, я мог бы попросить кого-нибудь другого, но ты уже хорошо знакома с этой работой, поэтому… — Я согласна! — она поспешила его перебить. — Согласна! — Спасибо, — улыбнулся он едва уловимо. — Спасибо, что согласилась. — Итак, что за работа? — Май засучила рукава, точно была готова услышать это предложение в любую секунду. — Да, это дело должно быть хорошо оплачиваемым! Приближаются праздники, — включился Монах, переглянувшись с Аяко секундой ранее. — Наш заказчик, господин Миура, развёлся со своей женой несколько месяцев тому назад. Частью спорного имущества являлся дом. После долгих встреч с адвокатами женщина уступила, и дом достался ему. Однако спустя какое-то время аура в этом помещении изменилась. Заказчик жаловался на тяжёлое, давящее чувство, захватывающее любого, кто заходит в этот дом. Цветы, которые росли уже много лет, погибли. Его кот пропал. Проще говоря, нам надо разобраться в причинах этих изменений. — Виной всему может быть обычное неряшество, — подумал Такигава вслух. — Или его бывшая жена не так проста, как ему казалось ранее. Всё это больше смахивает на проклятье, чем на проделки призраков. — Всё может быть, — высказалась Аяко. — Когда люди ссорятся, то выбрасывается много отрицательной энергетики. Эта энергетика как корм для некоторых духов. — Как старший ассистент, я займусь оборудованием! — Май рвалась работать как никогда раньше. — Выезжаем на объект до обеда? — Да, — кивнул Нару. — Пошли. Я помогу с оборудованием… — Ой, да ладно! У тебя своей работы хватает… — Танияма была готова выложиться на всю. — Некоторое оборудование весит больше сорока килограмм. Не думаю, что ты со всем справишься, — напомнил он о том, что говорил в их первое совместное дело. Услышав это, Май задумалась. — Разве что не справлюсь лишь с ними, — обрадовалась она возможности поработать вместе. — И да, новенькое чего-нибудь привезли? Ты должен всё мне рассказать… — преследуя его до аппаратной, Май легко влилась в рабочую обстановку SPR, вернув в ряды профессионалов жизнерадостность и бойкость духа.Конец.