Записки юного навигатора

POV Abel 1 космодень Серые металлические створки с глухим рычанием разъехались, и я, наконец, увидел своего бойца. Он выше меня на пол головы, широк в плечах, а волосы у него предсказуемо темные. Интересно, их подбирают по цвету волос или как? Форма бойца обтягивает его тело чуть больше, чем в меру. Мне действительно повезло. Он легко улавливает мой открытый интерес к его персоне и даже немного улыбается уголками рта. Эта улыбка может оказаться и ложной, если парень привык быть обходительным со всеми. Он поднял правую руку ладонью ко мне, поприветствовав меня таким образом. Я в точности скопировал этот несложный жест и вошел в его пространство. «Вошел в его пространство». Я слишком много готовился к работе навигатора в Альянсе, что даже простые мысли приобрели окраску профессиональной специфики. — Привет! Ну что… рад знакомству, — весьма оптимистично, но сдержанно произнес он. — Я Праксис. — Я Авель. Здравствуй, — приветственно улыбнулся я ему. Этот парень почему-то сразу мне понравился. 2 космодень Мы действительно быстро поладили. Еще в первый день за обедом в столовой, когда члены других команд лишь неспешно притирались друг к другу, мы сидели рядом и общались, как старые приятели. Не называя настоящих имен, не рассказывая о своих жизнях на Земле, мы умудрялись болтать часами напролет, к тому же ходить вместе не только в столовую, но и в тренажерный зал и на ежедневные совместные собрания. Общество друг друга не наскучивает нам ни на минуту. Руководство не меньше нас довольно нашим быстрым сближением. Сказав, что пару боец-навигатор подбирают особенно тщательно и долго, они не солгали. 3 космодень Я тут узнал, что то, что я пишу, незаконно. Вот, цитирую: «Любые личные записи членов команд, характеризующие их поведение, действия или обстановку на корабле Альянса, запрещены и рано или поздно подвергнутся полному уничтожению». Это написано в Справочном руководстве, доступ к которому, в отличие от большинства засекреченных файлов, круглосуточно предоставлен командованием. Я знал, что бумаги мне здесь не найти, поэтому взял с собой толстую тетрадь (я спрятал ее между одеждой, и они не нашли ее, либо нашли, но не отняли). Когда тетрадь кончится, буду писать на собственных руках, а потом — не знаю. На стенах. А вот ручку брать побоялся, поскольку у нее металлический колпачок, и она бы сработала на металлодетекторе и выдала меня. Но в первый же день я побывал у главнокомандующего в кабинете и «одолжил» одну из ручек на его столе. И то ли я слишком скрытен, то ли мне слишком везет, но до сих пор меня не поймали за моей деятельностью. Время я тоже выбрал тщательно. Поскольку мы с напарником почти все делаем вместе, к тому же большую часть времени я занят своей работой, писать я могу только тогда, когда мой сосед принимает душ, а это дает мне около двадцати минут ежедневно, либо когда Праксис на собрании бойцов, и у меня есть немного свободного времени. Сегодня утром во время тренировки встретил навигатора из Релианта. Открытый и дружелюбный парень, не то, что его боец. Можно долго описывать звериный взгляд, испепеляющий меня, пока я вел беседу с его напарником, но я просто напишу, что кончики его волос отливают синим. Ох, как же это странно. 6 космодень Позавчера случилось происшествие. Во время расшифровки одного из кодов на компьютеры прилетел неизвестный вирус, который подорвал на несколько секунд всю энергосистему Кеплера. Не смертельно, конечно, но этого оказалось достаточно, чтобы снарядить несколько команд для разведывания обстановки. Еще несколько пар (включая нас с Праксисом) оставили дожидаться для возможного подкрепления. Мы прождали около четырех часов в полной боеготовности, однако с передовой вернулись с позитивными новостями. И потом на меня упало огромное количество новой работы, которую я разгребаю до сих пор. Вместе со мной работают еще несколько навигаторов, включая блондинчика из Релианта. Его личность интересна мне, он один из немногих, кто вызывает к себе полное доверие, но все, что я могу — это смотреть на него третью правого глаза, который, между прочим, фокусируется на 15% хуже левого. Каждые два часа на мостик приходит его чокнутый напарник (кажется, Праксис называл его Каином). Спрашивает о ходе дел у Луны, кивает два раза, смотрит в мою сторону через отражение в металлической раме, а на самом деле контролирует своего навигатора. Парни в тренажерном зале говорят, он очень вспыльчив и ревнив. Не хотел бы я быть его напарником. 10 космодень Праксис узнал, что я пишу. Это хорошо, потому что теперь мне не придется скрывать от него свою деятельность и времени для записей станет немного больше. Но это и плохо, потому что я мало знаю Праксиса и не слишком склонен доверять ему. То есть при любом поводе и раскладе он сможет просто пойти к командиру и сделать очную ставку. И тогда меня вышвырнут отсюда. Когда он узнал о моей тетради, то просто рассмеялся и заявил, что я мог не скрывать от него этот факт и вообще делать все записи в датападе. Но я ответил, что идиот в таком случае именно он, потому что датапад никогда не обеспечит 100% безопасности моих записей. — Но на нем ты мог бы писать когда угодно и никто бы не заподозрил неладного, — он свалился на нижнюю полку двухэтажной койки прямо в полотенце, в котором вернулся из душа. — Ты не мог бы не капать водой на мою постель, — спокойно прошу его. — Я могу капать чем-нибудь другим на твою постель, но, боюсь, ты также будешь против. Я с размаху бросаю в него единственное, что было под рукой — свою тетрадь. Это было глупым решением, потому что он словил ее и раскрыл на первой странице. — Черт! — Ух, тут и про меня есть… Дай почитать, — я выхватил из цепких пальцев смятые тетрадные листы, навалившись на напарника всем весом, который был ничтожно мал настолько, что тот практически не заметил этой неувязки. — Ну! — Это личное, — я снова уселся за стол и расправил странички. — Дааа? — он поднялся с постели и встал возле меня. — Но я могу и командиру сказать. — Ты не станешь, — я поджал губы. В каюте повисло недолгая тишина, нарушаемая только монотонной работой двигателей, к которым за эти дни я привык настолько, что замечал только при резком утреннем пробуждении от сообщений командования. И вот сейчас. — Давай так. Личное гарантировано останется личным, но я хочу кое-что равноценное взамен… Праксис навис над столом, сжав одной рукой его край. Я успел разглядеть вторую его руку, потянувшуюся к молнии моего комбинезона, перед тем как вскочил со стула и выставил в оборону ручку. — Этого ты не получишь. Непонятно, что его взбесило больше — собственная неудачная манипуляция или поставленная мной точка. Я же только увидел промелькнувший перед лицом кулак, въехавший в мою скулу. Он пожалел меня, не ударив в нос или висок. Отвратительно, что я не мог ответить ему — конечно, наши силы сравнивать смехотворно. Больше он ничего не сказал, но его знание намертво сковало мне руки. Так, моя личная тайна стала нашей с ним общей. 11 космодень Я долго не мог уснуть и все-таки встал среди ночи и избавился от тетради. Теперь все записи буду вести в своем датападе, но мне это не нравится. 13 космодень Не могу избавиться от ощущения, что все вокруг видят, о чем я пишу. Праксис смотрел на меня косо лишь на следующее утро, на протяжении дня он, как всегда, думает преимущественно о работе или тренировках, а вечером — о том, как побыстрее лечь спать. Я впервые совершил полет на нашем с ним истребителе. Рано утром поступило сообщение от командования, и мы без лишних слов и действий собрались за шесть минут. С нами было еще несколько групп, но нашей задачей было сопровождать корабль офицеров в полете на другой корабль Альянса. Кажется, у них случились некоторые проблемы с информацией, полученной от кольтеронцев. Когда я предложил свои услуги по разбору засекреченных данных, мне поручили более примитивную работу. Мы провели на корабле несколько долгих часов, а потом вернулись на Кеплер. В лифте я снова встретил Каина, на этот раз без навигатора. Он оценивающе оглядел меня и переместил взгляд на кнопки, но когда понял, что я продолжаю разглядывать его, расправил плечи и прокашлялся. Это было крайне забавно. За эту маленькую шалость получил выговор от Праксиса. Да, он не понимает шуток. 14 космодень Наконец, наступило некое подобие спокойствия, и все вернулось к обычному режиму. Пара человек в столовой сказала, что командование готовится отправить нас на настоящее боевое задание, но им мало кто верит. У меня впервые был нормальный выходной за эти две недели. Настолько нормальный, что первые полдня я с непривычки слонялся по всему кораблю и не мог придумать себе занятия, пока не забрел в безлюдное помещение ангара со стыренной из столовой бутылкой коньяка. По всем правилам мне полагалось распить его в полном одиночестве, и я тщательно выполнял эту задачу до тех пор, пока в помещение не ввалились несколько человек. В обычной одежде, как и я, поэтому мне не сразу удалось вычислить среди них Этоса, с которым я уже был знаком. — Эй! — позвал меня один из парней. — Ты ж навигатор из Тибериуса, верно? — Это Авель, ребят, — представил меня Этос, подойдя ближе. — Что делаешь? — Смотрите, у него коньяк! И тут началось безумие. Из вежливости я предложил ребятам выпить, и те из вежливости согласились. Все, кроме Этоса и Луны, если точнее сказать. Сперва мы вчетвером по очереди выпили за здоровье, потом просто так, а на третьем круге выпивка неожиданно кончилась, и я галантно вызвался принести добавки. В трезвом состоянии до столовой дойти — раз плюнуть, но благодаря более чем половине опрокинутой в себя бутылке коньяка мой путь предстал несколько сложнее и дольше, чем я рассчитывал. Голова приятно кружилась, и мне приходилось то и дело опираться на стену коридора, чтобы не споткнуться на ровном месте. У одного из поворотов я почти лоб в лоб столкнулся с Каином. Его и без того малорадостное выражение лица в один миг сменилось на брезгливое. — Твою мать, чувак! — Я просто иду в столовую, — пробормотал я, выдав подготовленную заранее фразу. — Да уж вижу. Видел моего навигатора? — он поставил одну из рук передо мной, когда я попытался пройти мимо, и после моего отрицательного мотания головой, пропустил меня. Я не сразу заметил, что он продолжил наблюдать за мной. Или просто меня это не слишком волновало, но когда я пришел вечером в столовую после своих «посиделок» с новыми друзьями, Каин сел напротив меня. Несколько минут мы провели в полном молчании, прежде чем он решился сказать: — Я должен поговорить с тобой, Авель. Никогда до этого я не видел его таким серьезным, так что был заинтригован. — Пожалуйста. — Нет. Не здесь. Где мы сможем остаться одни? Я думал, он шутит. Отмахнулся и только потом снова поднял на него глаза. Он был сосредоточен и немного взволнован. — Я… даже не знаю. Я должен быть со своим бойцом. — Не должен, — отрезал он. Я вопросительно посмотрел на него, ожидая немедленного объяснения, но он не спешил. Вдобавок ко всему, вскоре объявился Праксис. Увидев, что мы мирно ужинаем вдвоем, он покрыл нас трехэтажным матом и потребовал Каина «отсесть нахрен». В итоге, они чуть не поцапались, а мои дипломатичные объяснения по поводу произошедшего он и слушать не захотел. Весь оставшийся вечер, который я планировал занять тихим времяпровождением на обзорной площадке в компании звезд, я вынужден был слушать ворчливые лекции Праксиса о важности построения доверительных отношений между членами команды. А я уж обрадовался, что выдался хоть один спокойный день. 16 космодень На Кеплере начались тяжелые трудовые будни. Теперь мы будем летать через день-два, отрабатывая практические навыки работы на истребителе. Праксис пытается быть милым со мной, даже проявляет теплые знаки заботы и внимания, но меня это начинает немного раздражать. 18 космодень Вчера мы атаковали корабль кольтеронцев. Все прошло точно как на практических отработках до этого и на удивление слажено, даже наша с напарником работа в команде. Думаю, командующий вразумил Праксиса, и теперь он ведет себя более внимательно по отношению ко мне и прислушивается к моим советам. На общем собрании я поймал на себе взгляд командира, он как будто был разочарован в моих действиях, хотя я делал все по уставу и даже ни разу не наложал. Наверное, мне просто надо немного отдохнуть. 19 космодень Сегодня я вплотную занялся своей формой, а именно — пошел в тренажерный зал. Мне надоело, что все вокруг считают меня слабым и чересчур уязвимым. Праксис охотно составил мне компанию и даже дал несколько советов (полезных ли?). 21 космодень Вчера, когда нас подняли по сигналу тревоги, мы с Праксисом довольно быстро собрались и пошли на передовой. Но уже через пару минут полета у нас начались сбои в защитной системе. — Тибериус! Приоритет — двигатель. Повторяю: приоритет — двигатель. — Тибериус. Приняли, — недовольно бухтит Праксис. — Что там у нас, Авель? — Не могу понять. Левое крыло… ох. Смотри! — я стукнул ногтем по экрану с данными по аэродинамике. — Вся нагрузка перенаправилась на него. Нам нужно уйти назад, здесь оставаться опасно. — Слишком поздно. Лучше остаться в атакующей группе, если защита хромает, — возразил тот. Спорить во время боевых миссий было категорически нельзя, поэтому я перевел корабль в режим приоритета оружия, и мы с готовностью направились к кольтеронской колонне. Праксис оказался прав, но, произведя первый удар на поражение, я понял, что ситуация усугубилась. Истребитель держался стойко для своего удовлетворительного состояния, и мой напарник не менее стойко вел машину согласно инструкциям командования. Я каждый раз перед нанесением удара информировал его данными о крыле, но в какой-то момент понял, что наша защита остается на предкритическом, но поразительно стабильном уровне. Мы завершили эту миссию далеко не идеально, но нами восхитились все ее участники. На общем собрании командир выделил нашу команду и дал внеплановый выходной. После собрания к нам подошел Этос и лично выразил свое почтение мне и Праксису, но я скромно перевел стрелки заслуг на своего бойца, который тут же дружелюбно приобнял меня за плечи. В ту же секунду я столкнулся со взглядом Каина (он единственный глядел на нас с нескрываемым презрением) и принял решение поговорить с ним завтра. Но волею судеб, в планы грубо вмешалась человеческая природа инстинктов. Мне понадобился душ перед сном. Разрядительный, освежающий душ, я бы даже сказал. К счастью, абсолютно все на корабле к тому времени крепко спали, и я мог совершить свое грязное дело абсолютно спокойно. Мне нужна была только пустая душевая и несколько минут времени, и я получил и то, и другое. Вдобавок ко всему, желание подогревала трепетная мысль открытого общественного места, где меня легко мой увидеть каждый, кто зашел бы сюда среди ночи. Значит ли это, что я немножко эксгибиционист? Все скопившееся за несколько дней напряжение я изводил грубой мастурбацией своего члена, заглушая звуки собственных стонов шумом горячей воды. Очень быстро я почувствовал, что почти готов кончить, и чуть было не упал на скользком полу, когда меня мягко подхватили чужие руки. — Чт… — и тут мой рот закрыли ладонью.