Nirvana

       Погруженный в свои переживания, Томми даже не подумал высвобождать свою руку из ладони Адама, и просто шёл за певцом, уже в номере обнаружив, что номер этот не его, и что Адам привёл его к себе. — Адам… я, наверное, пойду в свой номер… Мне еще нужно дозвониться в агентство, чтобы заказать билеты до Эл-Эй… — Томми было попытался попрощаться, но Адам остановил его, приложив палец к его губам и, обхватив гитариста за плечи, привлёк его к себе, прижав всем телом к своему могучему торсу. — Томми, Kitty… я сам разберусь с билетами… и никуда ты не пойдешь. Я не оставлю тебя одного. Хочешь ты того или нет, Томми Джо Рэтлифф, но сегодня ты будешь ночевать со мной в моей постели. Можешь даже не разговаривать со мной, если не хочешь, но позволь мне быть рядом… прошу… — Последние слова Адам шептал куда-то в белокурую макушку своего гитариста. Томми молчал, он чувствовал себя сейчас безмерно измотанным и уставшим. Мысли об отце на время вытеснили из его головы все самокопания, споры и поиски ему одному понятной истины. Перед самим собой он уже не мог отрицать, что ему приятна забота и близость Адама, что ему нравится вот так вот просто стоять, прижимаясь к брюнету всем телом, слушать биение его сердца, его голос, просто быть рядом с ним. Наконец найдя в себе силы отлепиться от Адама, Томми поднял на него глаза и тихо произнес: — Спасибо тебе, Адам… спасибо большое за то, что ты рядом со мной… — Томми снова смутился и опустил взгляд, пряча его за длинной чёлкой. Адам готов был растечься блаженной лужицей от этих слов и упасть сию же минуту к ногам своего гитариста. В ответном душевном порыве он снова обнял Kitty и невесомо поцеловал его в макушку, погладив большим пальцем блондина по щеке. — Я буду рядом… всегда… — Адам не знал, услышал ли Томми эти его слова, произнесенные так тихо и трепетно, обращённые, скорее, к душе Томми Джо, к его сердцу, чем к вербальному восприятию, но в том, что цели своей они достигли, Адам не сомневался, — Ты еле стоишь на ногах, малыш… позволь, я помогу тебе раздеться, тебе нужно лечь… только не бойся меня, пожалуйста… Ты так поспешно убежал вчера, я так и не понял, что я сделал не так… — Адам тепло улыбнулся и увлёк Томми за собой к кровати, усадив на неё, а сам уселся на пол у ног блондина, принявшись расшнуровывать его высокие крипперсы. Томми так и не успел переодеться с концерта, и теперь Адам помогал ему стягивать его концертную экипировку. — Дело не в тебе, Адам, — вдруг подал голос Рэтлифф, глядя на Ламберта сверху вниз, — Ты ни в чем не виноват… ты хотел помочь… всё дело во мне и тараканах в моей голове… Мы ещё поговорим об этом как-нибудь потом… хорошо? Прости, просто сейчас я не в силах говорить о чем-либо в принципе. Мне как можно скорее нужно попасть к отцу, и больше ни о чем я пока думать не могу… — Томми вздохнул и запрокинул голову назад, пытаясь сдержать внезапно начавшие душить его слёзы. Он понимал, что на этот раз его отец вряд ли выйдет из больницы. В телефонном разговоре Лиз обмолвилась о начавшемся некрозе тканей поражённых раком органов. Слишком хорошо Томми сейчас осознавал, что это конец, и отца он потеряет в ближайшие дни, если не часы. И хотя вся его семья уже давно была предупреждена о таком исходе, и каждый мог хоть как-то морально готовиться к этому, это никак не помогало мириться с мыслью о предстоящей потере. Только одно могло утешить Томми, хотя и не особо сильно, это мысль о том, что Рон наконец перестанет испытывать боль.       А пока, сидя здесь, в отеле, в номере, снятом для певца Адама Ламберта, Томми пытался бороться с подступавшими к горлу слезами, пропустив тот момент, когда Адам расшнуровал, стянул с него обувь, и сел рядом с ним, снова притянув Kitty к себе и прижав его голову к своей груди. — Томми… плакать не стыдно… — Адам произнёс только это, укачивая Томми Джо в своих руках, словно, маленького ребенка. Ладонь его правой руки безостановочно гладила и перебирала белокурые волосы гитариста. Адам шептал ему на ушко еще что-то успокаивающее, но Томми не разбирал слов. Прижав ладонь к своему лицу, он смахивал набегающие слёзы, боясь показать свою слабость, обнажить душу до конца, но сил на эту борьбу у него не хватало. — Томми, пожалуйста… не замыкайся, не мучай себя… поплачь… дай выход эмоциям, иначе ты просто взорвёшься. Здесь только мы вдвоем, а от меня не нужно прятаться… малыш… — Адам поднял Томми за плечи, заставив посмотреть на себя. Он собирался еще как-то уговаривать Томми Джо не сдерживать своих эмоций, но вместо этого, склонившись к лицу гитариста, губами собрал со щёк успевшие убежать горячие капли его слёз. В эту ночь Томми заснул в объятиях певца, прижавшись к нему спиной. Они не говорили больше ни о чем, а утром уехали из отеля на рассвете, чтобы успеть на первый утренний рейс до Лос-Анжелеса.